– Хорошо. Есть только один способ возместить мне ущерб, – я намеренно сделал паузу, выжидая реакцию от Софии. Она терпеливо ждала моих условий. – Давай встретимся на будущей неделе и поужинаем вместе.

– Ох, – облегченно выдохнула она.

– Это еще не всё, – съязвил я, а София заметно напряглась. – Я хочу поцеловать вас.

– Что?

Не дожидаясь ее разрешения, я сократил между нами расстояние в один шаг и схватил девушку за талию. Крепко сжал обе своих кисти на ее бедрах и притянул к себе. София была ошарашена. Она учащенно дышала, бледнея у меня на глазах. Затем я провел по ее левому предплечью правой рукой, ощущая под кожей её мурашки. Достигая ее затылка и вцепившись в копну шелковистых кудрей, приблизился лицом к лицу, разделив одно дыхание на двоих. Наши губы практически соприкасались, а потом я поддался чуть вперед и впился с поцелуем, о котором грезил практически весь вечер, как только увидел ее. Мягкость ее губ меня опьянила, а вкус, словно опиум, погрузил в отчаяние… черт возьми, я сам себе усложнил жизнь, ведь теперь мне будет мало одного поцелуя.

ГЛАВА 3. София

Я была практически парализована поступком Палача, решившего меня поцеловать. Его дыхание обжигало мое лицо, а поцелуй все углублялся, увлекая меня в водоворот странных чувств. Но каким-то чудом мой разум все еще балансировал на краю реальности и давал сигналы, что этот мужчина опасен для меня.

Бежать! Стоп! Только побег!

Когда Сергей обвил своей мощной рукой мою талию и прижал к себе, первым инстинктивным действом стало отталкивание. Я уперлась о его каменную грудь обеими ладошками и сколько было сил сопротивлялась.

– Прекратите! – зло прорычала, замахнувшись на мужчину.

Удар пощечины эхом разнёсся по огромному залу. На долю секунды показалось, будто картины на стенах задрожали, отождествляя внутреннюю ярость их хозяина. Палач отпустил меня, отступая, провел по своим губам тыльной стороной ладони. Ухмыльнулся. Резко вскинул свой взгляд на меня, обездвиживая странным блеском в глазах. Я видела в них бесконечную бездну, засасывающую в темноту и порок. Я чувствовала, как кровь в моих венах стыла, и тем не менее, выпрямилась и с гордо поднятой головой выдала:

– Можете своё предложение об ужине засунуть себе…, – я воздержалась от подробностей. Палач сурово смотрел мне в глаза. Ни единой эмоции на его лице, как будто минутой ранее между нами ничего не происходило. Высокий, гордый и до неприличия высокомерный – вот каким бы я его охарактеризовала. Таких людей я старалась избегать, а вот мой отец с такими предпочитал вести бизнес. Но, как говорилось, это уже его заморочки.

– Что ж, – безэмоционально выдавил Палач, – по крайней мере, вы остались довольны моим подаренным поцелуем вам.

Я, обалдевши, смотрела на него. Нахал, не иначе! А он, казалось, насмехался надо мной.

– Будьте не так уверены в себе, Сергей Иванович, – съязвила я. Палач заметно напрягся, гортанно прорычав на мое высказывание. – И к тому же, – заумно вздернув бровью, я прошла мимо мужчины, и, остановившись на секунду, добавила: – я вас пожалела. Не более. – И рванула в соседнюю комнату, оставив Палача с озадаченным выражением лица.

***

Прошло несколько дней с того самого ужина, а из мыслей все еще не выходил странный выпад незнакомого мужчины. Отчасти, я была виновата, что без спросу вошла в его кабинет. Что мной движело в тот момент, точно сказать невозможно. Мне просто стало любопытно. А приоткрытая дверь и вовсе склонила к преступлению. Первым, что бросилось мне в глаза – это идеальная чистота и порядок. Паталогическая педантичность хозяина этой комнаты настораживала и с порога предупреждала, что этот человек опасен. Он мог ослепить собой, обездвижить и заполучить всё, что только его душе угодно. Вторым, что я заметила своим взором – это были фотографии. Их было очень много и для них отведена целая полочка. Я подошла ближе, любопытствуя, кто же был в окружении такого мужчины, как Палач. Молодая девушка с мальчишкой лет пяти позировали фотографу и радостно улыбались. Фотография определенно любительская, а фоторамка, в которую она была помещена с правой стороны в уголке настолько протёрлась… Именно этот снимок был дорог Сергею. Тем чаще он брал в руки рамку, тем оставался след и стиралась краска. А дальше… всё пошло не так, как хотелось бы. Меня поймали на месте преступления. Виновата – да. После случившегося остались смутные сомнения продлевать свой двухнедельный отпуск, а вот уверенность, что надо возвращаться обратно в Нью-Йорк, лишь укоренились в голове.

– Я не понимаю? – взволнованно переспросил отец, когда я поставила его перед фактом своего отъезда через пару дней. – София, что произошло, дочка?

Мой отец хмурился, недоумевая, с какой стати я бежала из родного дома.

– Ничего не происходило. Мне просто надо вернуться. Работы много, пап.

От фыркнул.

– Ты могла бы жить со мной, София. Зачем работать? – возмутился папа. – Если так необходимо, я в своей компании дам тебе место. Будешь руководить пиар-проектами. Все равно искать менеджера с подходящими критериями, – буднично изъяснился он. Я отрицательно замотала головой.

– Нет, пап, – ответила и подошла ближе к своему родителю, – мама не хотела, чтобы я даже частично принимала участие в твоем бизнесе. Она хотела для меня совсем другого – чего-то приземленного, понимаешь? – воодушевлённо рассказывала я, папа разулыбался при одном лишь упоминании о маме.

– И тем не менее она подвергла тебя самой травмоопасной затеей – балет. Суровое испытание для хрупких тел, моя дорогая. Если бы ты знала, как я сопротивлялся ее идее сделать из тебя великую балерину, – папа рассмеялся, но смех получился надломленный.

– Возможно, я сама бы не выбрала этот вид искусства, пап, но и совершенством я все равно бы не стала, – покачав головой, я вздохнула.

– Ты моё совершенное совершенство, дочь, – папа притянул меня в крепкие родительские объятия. – Может еще передумаешь и останешься на неделю хотя бы?

Я закивала.

– Хорошо. Перенесу билет на следующую пятницу, пап.

Мой старик засиял, ослепляя улыбкой и блеском в глазах. Затем мы поговорили обо всем и ни о чем конкретно. Лишних вопросов от него о своей ране я более не слышала, а если и затевалась тема в этом русле, то я уклончиво объяснялась о случайности. Обедая, я вдруг вспомнила, что, надо мне позвонить Максу. Друг небось с ума сошел, что мы не созванивались. А с другой стороны, Максу пора прекращать надеяться, что я отвечу ему взаимностью. Мы – друзья. У него есть Тесса, а у меня… работа.

– Пап, я сегодня планирую прокатиться по городу, – сказала я. Он отложил утреннюю свежую газету в сторону на угол стола. Весь внимание. – Пропаду на пол дня, а вечером мы могли бы поужинать вместе. Я с удовольствием накормлю тебя собственноручным шедевром.

Папа улыбнулся.

– София, мне этого, правда, не хватает. Я уже забыл, что такое семейные посиделки, – загрустил он.

– Давай не будем о плохом и печальном, – я сжала его ладошку, и он поддержал меня кивком, а потом резко нахмурился.

– Совсем вылетело из головы. Палач звонил утром, – при одном упоминании имени Сергея, мои внутренности сжимались в тугой узел, а щеки вспыхнули огнем. Папа заметил мою реакцию и хмыкнул. – Мне показалось, что в тот вечер вы были любезны друг с другом, – заявил он, а я поперхнулась слюной.

– Ага. Пусть лучше тебе показалось, пап.

– Он чем-то обидел тебя? – насторожился он, уже готовый ринуться в бой за свою дочь. – Только скажи, – воинственно заявил.

– Нет-нет, – я мысленно поспешила оправдать поступок Палача. Вот не хватало мне только проблем перед отъездом. Папа расслабленно выдохнул.

– У меня сейчас бизнес с ним строится на одной волне и общем проекте. Не хочу, чтобы планы пошли наперекос. Этот человек слишком влиятелен в наших кругах. Просто всплыл из неоткуда и заявил о своих позициях. Ослабить его не удалось, я решил действовать иначе – стать ему партнером. Как говорят в народе, Соф, держи друзей близко, а врагов своих еще ближе.

Я внимательно слушала его, понимая его риски и страх потерять всё. Мама, я, бизнес – это всё, чем отец всегда дышал. Я заверила его, что всё в порядке и нет никаких оснований к домыслам.

– Так вот, Сергей пригласил нас с тобой на ужин. Говорит, что уже делал тебе предложение, но ответа так и не дождался, – закончил папа. Я была сбита с толку, как ловко провернул свой план Палач. Значит, решил брать штурмом.

– Езжай один. Без меня, – игриво ответила я, надев маску безразличия. – Я хотела повидаться с подругой. Варей. Помнишь её?

Папа снова свел густые брови на переносице.

– Это не дочь Седого Игоря? – переспросил он.

– Именно она.

– Я думал, они всей семьей уехали заграницу.

– Так и есть, но Варя вернулась и живет у своей бабушки в глубинке. Редко выходит на связь, – пояснила я. Папа удивился.

– Она скрывается от кого-то? – с подозрением спросил он. Я пожала плечами.

– Ничего на этот счет не могу сказать, – я встала из-за стола, – я ушла, пап. Если что – на телефоне.

– А ужин? Палач решительно просил о встрече с тобой, – настаивал он. На выходе из зала я бросила:

– Придумай отмазку, пап. Мне совсем не интересны ваши бизнес-речи, ты же знаешь.

Папа подмигнул и снова погрузился в чтение газеты с новостями…

***

Я встретилась с подругой Варварой в торговом центре, как и договаривались ранее. Она была безумно рада видеть меня, и я тоже. Столько времени прошло, и не подними она руку, я бы ее не признала. Варя стала совсем другой – взрослой что ли. Свои длинные локоны она сменила на стрижку боб-каре. Перекрасилась в блондинку, и теперь сшибала всех мужчин на повал своими чернящими глазами, контрастирующих с алебастровой кожей лица и волос.

– Господи, София! Скажи, что это не сон, – рассмеялась Варя, обняв меня крепко. Я тоже ответила взаимностью. Девушка отпрянула и на вытянутую руку осмотрела меня с пят до головы. – Решетова, ну ты совсем не изменилась. Хрупкая до неприличия. Я думала, ты балетную карьеру закончила, – нахмурилась она, подумав, что я продолжала изнурять себя десятичасовыми тренировками. Я отрицательно замотала голой и широко улыбнулась.

– Нет, Варвара, я больше не занимаюсь им. Травма, – объяснилась я.

Мы с подругой направились в кафетерий на первом этаже торгового центра. Расположились за дальним столиком, и было очень странно наблюдать за поведением подруги; она часто осматривалась кругом, будто боялась быть кем-то узнанной. Я хотела ей задать вопрос, но она меня опередила.

– Я так давно не выезжала в люди, – извиняюще произнесла она, – живу за городом с бабулей. Помогаю ей. Она у меня держится молодцом, но что-то последний год ее знатно подкосило, – в тоне голоса Вари слышны нотки волнения за свою родительницу.

– А работа? – поинтересовалась я. Нам как-раз принесли только что сваренный кофе и вазочку со сдобным. Аж слюнки потекли, стоило только взглянуть на булочки. Варя пожала плечами.

– А что работа, Софий, я занимаюсь собственным сайтом и продвигаю услуги контента в социальных сетях. Доход небольшой, но на жизнь сполна хватает, – она взяла в руки кружку с дымящимся кофе и отхлебнула, смачно протянув сладкое «м-м-м» и закрыв глаза. – Все же города мне не хватает иногда, – призналась она.

– Варь, ты от кого-то прячешься? – в лоб задала вопрос, обратив внимание, как ее руки задрожали. Она спешно поставила кружку на стол и спрятала свои ладошки под стол. Выпрямилась струной, а глаза заблестели опасностью.

– Нет. Что ты, – подруга начала оправдываться. – Хотя…, – она хмыкнула, – только прошу – никому.

– Я тебя никогда не сдавала, – обижено произнесла я. Мы подругами были всегда, хоть и время порой раскидывало в разные стороны.

– Знаю, Софий, – кивнула она, смягчив слова улыбкой, – у меня были отношения. Помнишь, я тебе год назад звонила и рассказывала, что мой отец против того мужчины.