Невинная для дальнобойщиков. Увезём тебя в ад… (страница 3)
– Да, так, так, – удовлетворённо хрипит мне на ухо Макс, пока я таю как кусочек сливочного масла в его умопомрачительных руках, вся обмякаю от его нежных ласк…
Он проводит своими пальцами, которые все в моей смазке, с моим вкусом, по моим губам, и я целую их, и он глубже засовывает мне их в рот, и я начинаю посасывать их с сумеречным исступлением, всё ещё содрогаясь от невероятно сладких спазмов моего самого первого в жизни оргазма…
6
Макс разворачивает меня к себе и берёт моё лицо в свои ладони, и я тону в его антрацитовых глазах.
Он притягивает моё лицо к своему, накрывает мои губы своими, и его щетина обжигает распалённую и раскалённую кожу.
Его язык уверенно раздвигает мои губы, проталкивается внутрь и целует меня глубоким засосом, и я трепещу и таю в его объятиях, захлёбываясь в это солёном поцелуе с привкусом моей киски, горького табака и малиновой жевательной резинки.
И пока его язык сплетается с моим, руки Макса словно живут своей жизнью: они продолжают исследовать моё тело, поглаживают и сжимают мои груди, стонущие от сладкого томления, опускаются вниз, на животик, и вот уже уверенно стягивают с меня джинсы с трусиками, и освобождают из штанов его огромный наполненный желанием член.
Вот он упирается головкой в мой живот, Макс обхватывает его и спускает ниже, скользит вниз, и тут я неуверенно пищу:
– Нет!
– Почему нет? – хрипло переспрашивает Макс. Тебе же понравилось, разве не так? – останавливается он.
И я, вся красная от стыда, выдавливаю из себя:
– Я ещё… У меня ещё никогда… Я девственница… – наконец-то признаюсь я в самом страшном и опускаю глаза вниз.
Не хочу смотреть на него…
– Да ладно, – ухмыляется он мне. – Не верю. Так ты целка? – берёт он меня своими пальцами за подбородок и задирает его насильно вверх, и теперь я не могу отвести глаза. – Не может быть, – облизывает он два пальца и уверенно раздвигает мои половые губки, заводит их в мою тесную дырочку, в которой ещё никогда никого не было, и я вскрикиваю от боли, когда он проталкивает их слишком глубоко.
– Это правда, – уже плачу я от горькой обиды, пока Макс задумчиво смотрит на меня, словно решая, что же ему со мной делать…
И мне безумно горько и обидно, что я не могу сейчас дать ему то, что он хочет…
Может быть, сделать ему минет? Отсосать, как только что сделала Маринка? И только я решаю предложить ему это, хотя не знаю, как правильно сформулировать это словами, мне всё ещё стыдно, Макс натягивает свои штаны обратно, скрывая от меня свой безумно красивый член с узорами. Берёт меня на руку и решительно командует:
– Идём! – и я застёгиваю свои джинсы, всё ещё стыдясь того, что не смогла ему доставить настоящего удовольствия, какое женщины могут доставлять мужчинам…
Я послушно семеню за Максом, за его широкой мускулистой спиной, и размышляю, что же я могу сделать для него… Ночь только началась, всё ещё впереди, и может быть, мне снова удастся поцеловаться с ним? И может быть поласкать его член, провести по нему рукой, и всё у меня снова сладко ноет между ног, когда я вспоминаю его умелые нежные прикосновения к моей киске…
А что будет, интересно, если он просунет свой член в меня? Это больно или не очень?
Но мои грязные стыдные мысли прерывает голос Тохи:
– Ну чё? Как там? Всё нормально? У нас даже очень, – довольно ржёт он, поглаживая свою топорщащуюся ширинку, а Маринка стоит и курит, прислонившись к кабине, и у меня перед глазами снова всплывает картина, как Тоха водит по её влажному лицу своим красным мокрым членом.
Правда сейчас Маринка уже успела вытереть лицо от подтёков спермы и туши, и теперь довольным заговорщицким взглядом посматривает на меня.
– Проверил товар? – говорит что-то непонятное Тоха своему напарнику, и тот только молчит в ответ. – Я проверил, тёлочка – первый сорт, – подходит он к Маринке и громко шлёпает её по попке, сжимает её своей огромной ручищей, а Маринка только довольно хихикает в ответ. – Ты будешь? – снова спрашивает он Макса, и тот качает головой. – Ну и хорошо, тогда грузим, и поехали, – берёт он Маринку за руку и ведёт почему-то не к водительской кабине, а направляется уже к грузовому фургону.
– Куда мы идём? – кокетливо спрашивает моя подруга.
– Ну ты же спрашивала про мой бизнес, сейчас я тебе его покажу, – обхватывает он её затылок и притягивает к себе, целует в губы, пока вторая рука, не стесняясь, оттягивает декольте её топика, обнажая её белую большую грудь с ярко-розовым кружком соска, тискает её, сжимает… – Сейчас всё покажу, – открывает он уже двери, и оттуда на нас пахнет темнотой и чем-то душным, спёртым.
– Как интересно! – довольно бормочет Маринка, и Тоха уже залезает наверх, внутрь, и протягивает её руку.
– Залезай! – и буквально выдёргивает её за руку с асфальта, утягивая вверх, за собой.
Я всё ещё мнусь в нерешительности, но вот сильные руки Макса подхватывают меня за попку, поднимают вверх и ставят на край платформы.
Я стою рядом с Маринкой, там темно, ничего не видно. Но вот глаза привыкают к темноте, и я вдруг вижу что-то необычное внутри, как будто какая-то живая серая масса. Которая еле колышется… Словно бесшумно перешёптывается…
Я вздрагиваю и вскрикиваю от неожиданности, когда вдруг понимаю, что вдоль стенок сидят какие-то безмолвные фигуры.
Приглядываюсь и с ужасом понимаю, что это девушки, женщины: все они сидят на полу, вытянув ноги вперёд, а руки у них заведены за спину.
Что это вообще такое?!
– Это что за хуйня вообще?! – вдруг визгливо вскрикивает Маринка, но Тоха даже не даёт её договорить, а резко дёргает к себе за волосы, наматывает их на кулак, отчего её лицо задирается вверх, и я вижу ужас, написанный на нём:
– Это не хуйня, сучка. Это золото. Деньги. Мохнатое золото. Слышала о таком? И тебе очень повезёт, если ты попадёшь в хорошие руки. Я постараюсь, обещаю, – и он целует её в губы, и она только мычит и подёргивается в ответ, как живая марионетка.
– Это какая-то глупая шутка? – оборачиваюсь я на Макса, но он только молчит в ответ…
И тут до меня доходит, что все девушки пристёгнуты наручниками к длинной железной штанге, расположенной вдоль стены.
Но почему они тогда молчат и испуганно смотрят на нас?!
7
Фура трогается, и мы вместе с ней, уже прикованные наручниками рядом с другими девушками.
Маринка поначалу пыталась сопротивляться и кричать, но одного жёсткого удара в живот от Тохи, который до этого так страстно трахал её, ей хватило, чтобы задохнуться и перестать бороться с двумя сильными мощными мужчинами.
И я помню, что еле слышно шепнул мне Макс, когда приковывал меня наручниками к шесту: «Потерпи, малышка. Всё будет хорошо». Или это просто мне померещилось? Это было так тихо произнесено, что я просто могла принять за шёпот сквозняк в этом проклятом трейлере…
Я сижу, притихшая в углу: я уже поняла, что если я буду бороться, я сделаю себе только хуже. Лучше я постараюсь спокойно всё обдумать, вдруг удастся найти какое-то решение? И драться с двумя самцами бесполезно – я не хочу, чтобы меня покалечили. А руки и ноги мне нужны целыми и невредимыми, чтобы убежать, когда появится возможность.
Надо только подумать, как это лучше сделать.
– И давно вы здесь? – спрашиваю я у притихших девчонок, которые с равнодушным видом смотрят на всё происходящее. – Куда нас везут?
– Лучше не спрашивать и не высовываться, – устало отвечает мне одна девочка-брюнетка в порванном розовом платье.
И я замечаю пятна крови на нём…
– Единственная надежда, что это всё поскорее закончится, – хрипло бормочет мне в ответ другая – рыжая красотка с пухлыми, искусанными в кровь губами и синяками на белой нежной шее.
Я теряю счёт времени, но вот фура замедляет свой ход, и слабая надежда вдруг начинает шевелится внутри меня, как солнечный лучик. Нас должны же выводить в туалет? Дать попить, поесть, в конце концов?
И вот мы останавливается, и я прислушиваюсь к звукам за бортом, чтобы понять, где мы находимся. Слышу голоса. Пытаюсь их разобрать: вот голос Тохи, обрывистые уверенные фразы Макса, и чей-то третий голос! И даже четвёртый…