Далия настолько ушла в себя и свои мысли, что не замечает, как они спускаются вниз, и, только оказавшись на прохладном ночном воздухе, ёжится и вновь возвращает внимание к брату.

– Ты прав, – говорит ему Далия. – Я не имею права лезть в твою личную жизнь и её трогать тоже не буду. Но ты должен понять, что родители тебе не разрешат официально оформить отношения с ней. Посмотри на меня, – треснуто улыбается девушка. – Мы всего лишь разменные монеты в их игре.

– Не сравнивай меня с собой, – холодно говорит Эзра. – И вообще, думай лучше о своей новой семье и доме. У тебя своих дел и забот хватает.

Мужчина притягивает девушку к себе и обнимает. Далия кладёт голову на его грудь и пару секунд стоит так в тишине ночи, слушает размеренное биение любимого сердца.

– Успокоилась? – спрашивает её брат и жмурится от осветившего двор света ярких фар. Далии даже поворачиваться к остановившейся позади машине не надо, чтобы понять кто это. Так рычит только авентадор Леона.

– Вот же блядь, – сквозь зубы цедит Эзра и обходит так и застывшую спиной к автомобилю сестру. Далия слышит характерный звук поднимающейся дверцы и шаги по асфальту, но всё равно не оборачивается, даже не шевелится. Пока она не вернёт на место свою маску, не возьмёт себя в руки и не выровняет дыхание – в глаза этого зверя лучше не смотреть.

– Я бы сказал, какая неожиданная встреча, но, к сожалению, она была ожидаема, – Леон вроде говорит спокойно, но у Далии от одного его голоса спазмы скручивают желудок.

– И я рад тебя видеть. Снова, – усмехается Эзра. – Потерял кого-то?

– Скорее, этот кто-то сбежал.

Далия набирает в лёгкие побольше воздуха и, нацепив свою коронную во весь рот улыбку, поворачивается к мужу.

– Любимый… – начинает девушка, но её грубо перебивают.

– В машину.

Два слова, а от тона, которым они были произнесены, хочется самой себе порвать барабанные перепонки, лишь бы не слышать больше этого вымораживающего нутро голоса. Далия, не чувствуя своих ног, покорно идёт к авентадору и еле сдерживается, чтобы не повиснуть на шее брата и не молить его о спасении. Интересно, а Эзра бы спас? Далия хочет думать, что да.

Она опускается на кожаное сиденье и следит за одетым в чёрные брюки и закатанную до локтей серую рубашку мужчиной, отсчитывая в уме, сколько минут ей осталось жить. Леон заканчивает разговаривать с Эзрой и идёт к машине. Канг скрывается в подъезде, и Далия внезапно понимает, что осталась один на один со своим личным кошмаром, севшим за руль. Леон молча заводит мотор и медленно выезжает со двора. Девушка вжимается в сиденье в надежде с ним слиться и нервно теребит футболку. Воздух в салоне автомобиля наэлектризован настолько, что чиркни спичкой – и всё взлетит к чертям. Далии идея сгореть в пожаре не кажется такой ужасной, как тот факт, что у сжимающего длинными пальцами руль мужчины рядом с ней на открытых руках вздуваются вены. Далия тайком поглядывает на него и всё думает, когда рванёт, когда он слетит с катушек и прямо здесь же порвёт её на куски, а он точно порвёт. Далии даже дышать тяжело в этом вакууме, наполненном чужой агрессией, она чувствует её кожей, ёжится, всё набирается смелости сказать первое слово, но все слова огромным комом застревают в горле – не выплюнуть, не проглотить.

Эзра сдержал слово. Вечером все контейнеры были перепрятаны в пригороде на птицеводческой ферме. Леон сразу оттуда поехал в особняк с мыслью поиграть со своим новым увлечением – позлить её, послушать её маты и, вообще, увидеть. Мужчина стал ловить себя на мысли, что скучает по Далии, поэтому весь день, выполняя рабочие задачи, думал о вечере и предвкушал. Вот только в особняке Далии не оказалось, а шофёр, которого набрал Хан, заявил, что стоит перед кофейней и ждёт, когда девушка выйдет. Леон сразу понял, что из кофейни никто не выйдет. Он сделал пару звонков, и, пока человек в доме Инсу пошёл узнавать, приехала ли Далия к брату или нет, Леон всё просил высшие силы, чтобы девушка была у Вивиан. Третий вариант проверять вообще не хотелось. Одна мысль, что она может находиться рядом с Эзрой, доводит Леона до белого каления. Кажется, ранее ничто в этом мире так сильно не выбешивало мужчину, как связь этих долбаных брата и сестры. Услышав отрицательный ответ из особняка, Леон решил не звонить Далии, а поехать к Эзре и, если девушка там, убить обоих.

Леон не знает, как он долетел до здания, где живёт Эзра. Всю дорогу он нервно сжимал руль и поглядывал на лежащую рядом трость, потом уговаривал себя, что это слишком, а в конце вообще отшвырнул её на заднее сиденье, потому что соблазн познакомить её лезвие с тонкой шеей кое-кого только растёт. И вот сейчас она сидит рядом, а в Леоне один за другим оголяются нервы, каждый сосуд оплетён колючей проволокой, с каждым вдохом эти шипы всё сильнее впиваются в плоть и отравляют кровь ядом злости.

– Леон, – еле слышно доносится справа, и мужчина едва сдерживается, чтобы не схватить её за белоснежные волосы и не приложить красивым лицом о бардачок.

Какой ещё «Леон», насколько нужно быть безмозглой, чтобы не понимать с первого раза. Неужели Леон настолько дал слабину, что позволяет какой-то несмышлёной девчонке вести себя так, как та хочет, позволяет унижать себя и выставлять в глупом свете перед своими же людьми. Но даже на гордость сейчас плевать, плевать на всё, но не на ревность. Она въелась под кожу, расползается внутри, сеет темноту. Опять играет с его терпением, его выдержкой, шепчет своими тонкими высохшими губами прямо в ухо, спрашивает, чем могла Далия заниматься в квартире брата.

Леон сильнее давит на газ, старается не слушать, не видеть эти картинки, подбрасываемые воспалённым сознанием, которое насквозь пропитано этой девчонкой. Потому что терпение на пределе, тут не хватит никакой выдержки, Леон не привык делиться, привязываться вообще не умеет, а сейчас сидит между двух огней и не знает, что делать.

За такое, как минимум, без конечностей оставить надо бы, но он уже знает, что не сможет. Да, Далия его ослушалась и будет это делать ещё не раз, мужчина не сомневается, но при этом, несмотря на всю сжирающую его ярость, он даже мысли допустить о том, что свернёт ей шею, не может. Он лично похоронил, как он думал, свою первую любовь на дне каньона, он не сомневался тогда, не переживал после. Он ведь мог убить мужчину, а девушку сделать своей личной шлюхой, заставить глотать свою собственную кровь, но держать её при себе. Только Леон об этом и не задумывался – та девушка его предала, сбежала с другим, и казнь была самым правильным решением. А на эту даже руку поднять не выходит. И бесится сейчас Леон не на неё, а на себя. Он сам довёл до того, что Далия думает, что ей всё можно, и он сам должен это исправить.

– Леон, – Далия себя с трудом в руках держит, но предательски дрожащий голос выдаёт её с головой.

– Не хочу портить салон автомобиля твоей грязной прогнившей кровью, так что, будь добра, заткнись, – цедит сквозь зубы мужчина, и Далия затихает.

Девушка прислоняется головой к стеклу и наблюдает за вступившей в свои права ночью за окном. Ламборгини выезжает на почти пустой мост, и Далия уже принимает свою судьбу – разговаривать с мужчиной или доказывать ему что-то бесполезно, поэтому она смотрит на сливающиеся огни ночного города и старается не думать о неизбежном. Внезапно яркий свет справа слепит девушку, потом удар куда-то в заднюю часть машины, визг покрышек по асфальту, и автомобиль начинает заносить. Леон сосредоточенно крутит руль, а второй рукой, подтащив к себе девушку, вжимает её лицом в своё бедро.

– Не поднимай голову, – приказывает ей мужчина.

Далия, зарывшись лицом ему в бок, думает, что они сейчас точно слетят с моста, потому что машину будто что-то толкает сзади. Она отчётливо слышит выстрелы, за ними следует громкий грохот, будто сильный удар, и звук разбивающегося стекла. Ламборгини, проскользнув ещё пару метров, останавливается, и наступает относительная тишина.

– Ты как? – слышит она голос Леона сверху и поднимается.

– Опусти лицо к коленям и сиди так, я не знаю, что происходит снаружи, – говорит мужчина и, достав из бардачка пистолет, выходит из автомобиля. Далия пару секунд слушается Леона и прижимает лицо к коленям, но потом ей надоедает быть в неведении, и она, подняв голову, смотрит сквозь треснутое лобовое стекло.

Далия видит два внедорожника справа, один из них лежит на крыше и дымит. К Леону подходит Магнус, но Далия не слышит их диалог, продолжает, как заворожённая, смотреть на бегающих вокруг парней и искорёженный автомобиль.

– Как ты узнал? – Леон убирает так и не использованный пистолет за пояс.

– Предчувствие, – Магнус второй рукой массирует ушибленное плечо. Мужчина въехал в нападающий внедорожник и не вылетел сквозь лобовое стекло только благодаря ремню безопасности, зато, кажется, сильно повредил плечо. – В воздухе пахло кровью, – усмехается красноволосый и приказывает парням прибраться на шоссе.

– Это уже ни в какие рамки не лезет, – злится Хан. – Меня ждали именно здесь. Я проверял, хвостов не было. Это не спонтанное нападение, нас хотели столкнуть в реку, провожая при этом градом из пуль.

– Какого чёрта ты не взял парней? – не может скрыть раздражения Магнус, который искренне испугался за друга. – Я выясню, кто стоит за этим.

– Выяснишь, а пока езжай в больницу, проверь плечо. Твои руки на вес золота, – тепло улыбается ему Леон. – У меня есть подозрения о том, кто это может быть. Обсудим утром в офисе.

– Да всё нормально с плечом, – отмахивается Магнус. – Как она? – кивает он в сторону помятого ламборгини.

– Жива, но ненадолго, – цедит сквозь зубы Леон и замечает, как из перевёрнутого внедорожника выползает залитый кровью мужчина. – Надо же.

Леон быстрыми шагами идёт к раненому.

– Живучие твари, – Хан обувью прижимает запястье раненого к асфальту и начинает сильнее давить.

– Кто вас послал?

Раненый кашляет кровью и молчит.

– Я спросил, кто вас послал?

– Будь ты проклят, – шипит мужчина.

– Я уже, – хмыкает Хан и требует биту, которую незамедлительно вкладывают в его руку.

Далия видит, как Леон бьёт ею по ногам мужчины, слышит его истошные крики, видит брызгающую по сторонам кровь и то, что бита вся красная, но глаз отвести не может. Словно какая-то невидимая сила заставляет её смотреть на то, как её мужчина, её муж, человек, которому она, по идее, должна родить детей, – жестоко расправляется с врагом. Леона от мужчины оттаскивает Магнус, они ещё пару минут стоят, прислонившись к внедорожнику, и выкуривают по сигарете. А Далия так же продолжает смотреть на кашицу из мозгов и крови, размазанную по асфальту, и дрожать. Притом дрожит так, что даже телефон в руке удержать не может – он падает вниз, куда-то под ноги, но это всё не имеет значения, потому что Леон идёт к машине. Далия чувствует приближение паники, как с мерзким звуком захлопываются её лёгкие, отказываясь принимать кислород, и судорожно вцепляется пальцами в ручку на дверце. Ни дёрнуть её, ни нажать, Далия ничего не может, потому что Леон, добивающий мужчину, не затирается на задворках сознания. Конечности девушки отказываются подчиняться, а страх приобретает конкретные очертания и форму и опускается на сиденье рядом. Заводит машину, выбрасывает из окна выпавшее при ударе зеркало заднего вида и выезжает. Своими забрызганными чужой кровью руками крутит руль и включает музыку. У Далии под ногами будто дыра расползается, она их под себя собирает, прижимает к себе коленки, боится, что её засосёт.

Леон пару раз смотрит на превратившуюся в комок и трясущуюся девушку, но не реагирует. Пусть уже взрослеет, пусть учится.

– Расслабься, – приказывает мужчина, и девушка вздрагивает от его голоса.

Поворачивается к нему, пару секунд смотрит и одними губами шепчет:

– Ты, – на большее сил не хватает.

– Да, я, – холодно говорит мужчина. – Не закатывай истерик только, они чуть не убили и тебя тоже.