Далия вылезает из мерседеса и, отпустив шофёра, нехотя плетётся к университету, где у ворот её уже ждут подруги. Как назло эти дни Рейна не приходит на занятия и лишает девушку развлечений. Далия не доходит до ворот, потому что из подлетевшего к ней внедорожника вылетают двое мужчин и пихают её в машину. Далия кричит, вырывается, но ей на голову надевают мешок, завязывают руки за спиной и, ткнув в бок дулом пистолета, приказывают заткнуться. Но Далия не затыкается. Кроет матом, грозится своей семьёй, обещает шкуры с них снять – правда, её никто не слушает. Через минут тридцать машина останавливается, и ничего не видящую девушку тащат куда-то дальше. Далия продолжает брыкаться и орать, чуть не вылетает из лифта, но её скручивают и волочат по полу. Только когда Далия летит вперёд от толчка и падает коленями на пушистый ковёр – её отпускают.

– Вы – суки, вы все ахуели, вы вообще знаете, что творите? – кричит девушка и пытается скинуть с головы мешок, но безуспешно. – Сегодня ваш последний день, надышитесь воздухом, ублюдки.

Мешок с головы девушки стаскивают, и Далия, поморгав пару раз подряд, начинает осматриваться. Она сидит на коленях перед тем самым мужчиной, которого видела у клуба пару дней назад и который сейчас, усмехаясь, держит в руке мешок.

Далия кое-как поднимается с колен и продолжает зло смотреть на мужчину. Верёвки больно стягивают запястья, она ударилась боком о дверцу машины, когда пыталась сбежать, ей совсем немного страшно, но самое ужасное – Далия задыхается. А задыхается она потому, что приходится не дышать. Дышать в этом кабинете невозможно – он весь пахнет этим мужчиной, этот запах настолько сильный, настолько умопомрачительный, что Далия бы дала себе пощёчину, были бы руки развязаны, лишь бы перестать внюхиваться. Она не может понять конкретно, что это за запах, но пахнет смесью виски, красного апельсина и кориандра. Сумасшедшее сочетание, от которого у девушки подгибаются колени. Надо бы побольше воздуха в лёгкие набрать и показать этому хаму, кто здесь главный, но пока Далия его запаху проигрывает и пытается взять себя в руки.

Леон удивлён, но виду не подаёт. Он помнит эту девушку. Её забыть было бы нелегко. Перед ним стоит та самая дерзкая блондинка, которую он видел пару дней назад у клуба. Леон мысленно сам себе пять даёт – очень интересный экземпляр попался ему в жёны, а уж он точно знает, чем будут заниматься эти розовые губы долгими ночами в Сеуле. Правда, сейчас из них безостановочно льётся поток мата. Заткнуть бы её, и Леон даже знает, чем и как, жаль, правила игры нарушать нельзя.

– Ты кто, блядь, такой? – рычит на него девушка, пытаясь выпутать свои руки. – Хотя неважно, скоро тебя черви жрать будут. Похороним в безымянной могиле.

– Такая маленькая, щупленькая, а сколько агрессии, – усмехается мужчина.

– Ты идиот? – Далия подходит к нему вплотную и смотрит прямо в глаза. Это было ужасной идеей – лёгкие обжигает запахом, и девушка еле заставляет себя не отшатнуться. Но его глаза даже хуже запаха – они в ней все вены-сосуды стягивают. Назад дороги нет. Далию так просто не сломать. – Ты знаешь, с кем ты связался?

Мужчина кивает и продолжает изучать взглядом лицо напротив. Девушка вблизи даже красивее – у неё тончайшая кожа, Леон её не касался, но уверен, на ощупь она нежнее самого дорогого шёлка. Мужчина сжимает пальцы в кулаки – он её наказать собрался, а не кожу пробовать, хотя хочется так, что в паху тянет. А её губы, блестящие от постоянного облизывания, так и манят, будят в Леоне охотника. Вот только глаза у девушки злющие и колючие, Леон буквально на себе чувствует эти шипы. Он смаргивает наваждение и возвращает свой коронный режущий взгляд, скалится, заметив, как девушка дёргается назад, но ей надо отдать должное – ещё выше задирает подбородок. Она напоминает Леону взъевшегося на него котёнка. Есть в ней что-то притягательное, что-то, что заставляет кровь бурлить в сосудах. Но в то же время есть в ней что-то, что Леона отталкивает – то ли эти высокопарные речи, то ли излишняя самоуверенность, то ли эта чересчур прущая из неё агрессия. Леон пока не уверен, но он знает: если сейчас рыкнет на неё, девчонка рассыплется. Всё равно рано или поздно упадёт на колени, и Леон интерес потеряет. Пока можно и поразвлечься.

Далия уже трескается от одного взгляда бездонных глаз, сама себя уговаривает не пойти на попятную, не показывать слабость, хотя это и тяжко даётся, быть с ним рядом невыносимо. Мужчина перед ней подавляюще сильный.

– Мой отец тебя в пух и прах разнесёт, ты дорого за это заплатишь, – выплёвывает слова ему в лицо Далия.

– Ты напала на мой клуб, – Леон становится ближе, но Далия шага назад не делает. Если это бой, то она выиграет, и плевать, что он сильнее. – Ты покалечила моих людей.

– Я? – издевательски тянет девушка. – Ни в коем случае. Я бы свой чудесный маникюр ради твоих обезьян портить не стала. Я приказала на него напасть, – Далия приближает лицо вплотную и делает паузу после каждого слова. – Я приказала наказать того сукиного сына, который меня не впустил. И если ты хозяин клуба, то тебе бы следовало отличать обычных посетителей от VIP-гостей. Хотя откуда тебе знать, что такое VIP. Патек Филипп на твоём запястье тебя элитой не делает, – фыркает она в лицо Леону.

– Я твой язык вырву и заставлю тебя же его проглотить, поэтому притормози, не буди во мне зверя, – угрожающе говорит Леон.

Далия чувствует себя мизерной под его взглядом. Она уверена, что он её не тронет, никто не захочет переходить дорогу клану Канг, но этот мужчина уже её похитил, уже бросил вызов, и девушка боится. Ощущение, что у него нет никаких компасов и тормозов – слишком он уверен в себе и явно не из тех, кто просто бросается словами. А ещё он потрясающе красив и притягателен, и это выбешивает на раз. Далия не привыкла вот так теряться перед кем-то, будь то мужчина или женщина – а этот только словами выбивает весь дух.

– Я придумал, как тебя наказать, – продолжает Леон.

– Развяжи меня и выпусти – может, я сжалюсь, и тебя быстро убьют, – топает ногой девушка.

– Ты пять минут в моём кабинете, а я столько угроз услышал, сколько за всю жизнь не слышал, а врагов у меня много. У тебя, кроме мелющего чепуху языка, вообще что-то есть? – Леон смеряет девушку с ног до головы презрительным взглядом. – Нет. Ничего нет. Я тебя отпущу, но сначала накажу, потому что считаю, что за всё надо платить.

– Ты серьёзно или тупой? Ты не понимаешь, с кем связался? – истерически смеётся Далия, старательно пропуская мимо ушей подкол мужчины про свою якобы невзрачную внешность, но Леон просто хватает её поперёк талии и, подтащив к дивану, опрокидывает через его спинку. Далия брыкается, не понимает, что он делает, и продолжает истошно кричать и материться. Леон тем временем расстёгивает ремень на брюках девушки, попутно пытаясь удержать её на месте, и рывком вытаскивает его из петель.

– Ты больной ублюдок, не смей меня трогать, не смей прикасаться, мой брат из тебя внутренности живьём вытащит! – орёт благим матом девушка.

У Далии уже почти истерика, мужчина, кажется, собирается её изнасиловать прямо здесь и сейчас, и она понимает, что ничего не может сделать. Леон спокойно удерживает её одной рукой на месте – Далия уже готова выть и звать на помощь. Если до этого момента она была уверена, что её попугают и отпустят, то сейчас ей очень страшно, и она даже готова торговаться, лишь бы он её не тронул.

– Не смей, – Далия уже не может прятать нотки истерики в своём голосе, еле сдерживается, чтобы позорно не разрыдаться. – Мой жених тебя за такое на лоскутки порвёт!

– Угрозы братом не помогли, ты на жениха перешла? – смеётся Леон, представляя, что будет с ней, когда она узнает, кто её жених.

– Ты скотина, ты пытаешься изнасиловать невесту Леона Хана, он тебя закопает! – уже скулит от безнадёжности девушка.

– Изнасиловать? – Леон рывком спускает брюки девушки до колен и примеряет ладонь к округлой ягодице. – Не собираюсь. Я бы и добровольно не взял – ты не в моём вкусе.

Далия вмиг умолкает, подбирается и душит внутри зарождающуюся обиду. Обидно чуть ли не до слёз, но её слёзы никто из живых не увидит, поэтому она глотает ком в горле и снова пытается вырваться.

Леон не хочет убирать ладонь от такой аппетитной попки, слишком соблазнительно, слишком притягательно – ему уже в брюках тесно. «Может, плюнуть на этот театр и трахнуть её?» – думает он и даже трётся пахом о голую задницу. Чёртова девчонка идеальна для Леона, будто по его заказу создана и собрана. Она такая дикая, такая непослушная – Леон подобных не встречал. Любая женщина в мире, приблизившись к нему, сама встаёт на колени, а эта и двух секунд в унизительной позе не просидела. Так и хочется её усмирить, объездить, нацепить ошейник и показать, кто здесь хозяин, раз уж сама не понимает. Но Леон планировал просто поиграть, поэтому он нехотя убирает руку и, сложив ремень вдвое, несильно бьёт девушку по попке. Далия визжит, сползает вниз, но Леон ловит её, снова перекидывает через спинку дивана и снова бьёт.

Это унизительно и ужасно. Далия не была знакома с этим чувством, а сейчас оно её режет поперёк, раскидывает на части. Этот день оставит огромный отпечаток на ней. Никто так нагло по её телу руками не шарил, так хамски её не затыкал и не втаптывал в грязь. Только не плакать. Она зубами в собственную губу вцепляется и, пока не чувствует вкус железа во рту, зубы не размыкает. Леон заканчивает порку, натягивает брюки девушки обратно и развязывает её руки. Далия разворачивается и сразу бьёт – сначала в челюсть, потом в солнечное сплетение, вновь замахивается, но Леон скручивает её и прижимает к себе. Далии кажется, она слышит, как хрустят её кости, – так сильно он удерживает её в кольце рук.

– Не испытывай моё терпение, – шепчет ей в губы Леон и шумно сглатывает – его от этих губ кроет, он даже их не пробовал, но, кажется, раз прикоснувшись – больше не оторвётся. Зарывается носом в её волосы, спускается к щеке и, резко отшатнувшись, зовёт охрану.

Он толкает девушку в их руки и на ватных ногах проходит за свой стол. Леон долго ещё слушает мат даже из коридора, пока её запихивают в кабинку лифта. Мужчина откидывается в кресле, продолжает думать о ней. Леон вспоминает все свои увлечения, пытается сравнить хоть с кем-то – не выходит. Далия Канг оказалась вовсе не такой, какой он ожидал. Она избалованная, высокомерная, безрассудная и дико красивая девушка. Леон её перевоспитает, возможно, даже поиграет ещё. Есть в ней что-то, что пробуждает азарт, что заставляет ладони чесаться. Леон снова начинает возбуждаться, просто вспомнив её очаровательную попку, которая совсем скоро официально будет принадлежать ему. Леону надо подумать, надо разобраться – у него в планах супруги нет. Эта девчонка – временное явление, такой и должна остаться.

***

Далия влетает в особняк и сразу бежит в кабинет отца. Инсу молча выслушивает истерику дочери, обещает наказать и хозяина клуба, и своих людей, что не уберегли её, и просит её уже идти к себе. Но Далия не может успокоиться, такое с ней впервые, обидно до слёз, да и отец, который должен был рвать и метать ради дочери, ведь её почти обесчестили, – молчит. Далия понимает, что эмоции её разорвут, и запирается у себя в комнате, где решает попробовать успокоиться, выплакавшись.

Когда Далия спускается на ужин, она очень радуется, заметив за столом и Эзру. Весь ужин девушка следит за братом и всё ждёт, когда тот уже встанет из-за стола и выйдет на террасу курить. Стоит Эзре подняться, как Далия тоже извиняется перед родителями и, сославшись на необходимость подышать воздухом, идёт за ним.

Она подходит к стоящему на террасе мужчине и сразу обнимает его со спины. Эзра дёргается и, повернувшись, отодвигает от себя девушку.

– Ты с ума сошла? – зло спрашивает мужчина. – Во-первых, мы дома, во-вторых, я думал, что ты всё поняла.

– Но, Эзра, – треснуто говорит Далия. – Мне надо. Просто обними меня, хотя бы как брат. Ты ведь знаешь, что произошло.