– Знаешь, скорее всего, дело в моих ботинках. Они старые, протектор почти стерся. Попробуй не скользить, когда у тебя на ногах коньки.

Коньки? Мило.

– Не знаю, мои кроссовки достаточно старые, но я не падаю.

– Тогда ты просто бог ходьбы, – улыбаясь, отвечает она.

– Так меня еще не называли. Кажется, мне нравится. – В поле зрения появляется домик и большой красный грузовик. – Слава богу, Стефан приехал.

– Стефан? Подожди, шеф-повар?

– Да. А значит, он готовит завтрак. – Принюхиваюсь. – Ага, кажется, это запах бекона. Ты чувствуешь?

– Стараюсь не особо принюхиваться, боюсь унюхать запах экскрементов какого-нибудь животного, в которые могла упасть.

Усмехаюсь.

– Умно. Еще один спуск. Как думаешь, справишься?

– Возможно, мне стоит представить, что мое тело это сани, а холм – горка… Ну, то есть просто лечь и покатиться вниз.

– Не, грязь слишком липкая. – В одной руке я сжимаю ручку чемодана, второй беру Винни за локоть. – Держись за меня.

Мы вместе спускаемся с холма и доходим до дорожки, ведущей к дому. Да, это бекон.

– Наверное, лучше оставить обувь здесь. Тейтерс взбесится, если мы заляпаем грязью его пол.

– Боже, я и забыла, что он меня терпеть не может.

– Не переживай, я с ним разберусь.

Мы разуваемся. Я открываю дверь и ставлю на пол неиспачканные в грязи чемодан и рюкзак.

Парни сидят за столом в столовой и уплетают завтрак. Все одновременно поворачиваются и смотрят на нас.

– Черт, что с вами случилось? – вставая, спрашивает Хорнсби.

Я указываю пальцем в сторону Винни и говорю:

– Эта всезнайка решила, что нам удастся вытащить ее машину из грязи.

– И мы справились, – парирует Винни.

– Ага, справились – и потом отправили ее прямиком в другую канаву.

Поузи фыркает и подносит салфетку к носу.

– Винни шлепнулась в грязь, так что идея провалилась. Она приведет себя в порядок, а потом мы вызовем эвакуатор, чтобы вытащить машину из кювета.

– Господи, обалдеть можно. Ладно, Стефан приготовил омлет. Могу попросить его сделать еще два.

– Не откажусь, – говорю я.

– М-м, у меня аллергия на яйца, – морщится Винни. – Но не переживайте, я съем протеиновый батончик. Только сначала приму душ. – Она дергает ручку своего чемодана. – Не против, если я вернусь в комнату для гостей? А то я уже начинаю покрываться коркой.

– Давай. – Она быстро уходит, а я направляюсь на кухню, где хлопаю Стефана по плечу. – Привет, мужик. Пахнет потрясающе.

– Прости за вчерашний вечер, – говорит он. – Решил, что в такую погоду будет небезопасно подниматься на холм.

– Не переживай, все нормально. У тебя еще остался бекон?

– Да, могу приготовить тебе омлет. А как насчет твоей девушки?

Я кашляю, подавившись слюной.

– Она не моя девушка. Просто, э-э-э, случайная гостя.

– Ага, я так и понял. – Подмигивает он мне.

– Нет, я серьезно. Она буквально появилась из ниоткуда вчера вечером. Ее машина застряла, она пошла искать помощь и наткнулась на наш домик.

– Черт, везучая девушка. Она будет омлет?

– Выяснилось, что у нее аллергия на яйца. Можешь быстро сообразить что-нибудь еще?

– Да, не переживай. – Стефан приступает к работе, а я сажусь за кухонный остров, позволяю себе расслабиться и сделать глубокий вдох. Я зарабатываю на жизнь спортом, каждый день катаюсь на коньках со стокилограммовыми мужиками, но гулять по холмам, да еще и по грязи… черт, мои ноги горят. Новый вид пыток, который пришелся бы по душе тренеру. Просто отправьте нас ходить по грязи – и обеспечите нам приличную нагрузку. Добавьте несколько чемоданов, рюкзак и девушку, которая ходит, как новорожденный олененок, и дело в шляпе.

– Ну что, прокатился на своем белом скакуне? – Тейтерс опускает пустую тарелку в раковину, а затем садится рядом со мной.

– Что? – непонимающе спрашиваю я. Хорнсби тоже присоединяется к нам. Поузи с Холмсом продолжают сидеть за столом, они обсуждают книгу, которую читает Холмс.

– Ты ведь у нас рыцарь в сияющих доспехах.

– Отвали, – бубню я, проводя рукой по лицу. – Она собралась в одиночку искать машину, даже не помня, где ее оставила. Не мог же я отпустить ее одну. – Понижаю голос и продолжаю: – Если ты не заметил, она немного безумная. Вечно поскальзывается, думает, что может отправиться в путешествие даже без примерного плана, а еще… оставляет ключи в машине. Честно говоря, не знаю, как она вообще выжила. Лично я считаю, все дело в везении.

Хорнсби и Тейтерс молча скрещивают руки на груди и смотрят на меня.

– Да что такое? – спрашиваю я.

– Видишь? – интересуется Тейтерс.

– Что видишь? – не понимаю я.

– Ага, думал, только я это подметил, – отвечает Хорнсби. – Но ты тоже заметил, да?

– Ага, – ухмыляется Тейтерс. – Он запал на нее.

– Что? – шокированно выдаю я. – Вы оба заблуждаетесь.

– Теперь он все отрицает. Классика, – подает голос Хорнсби.

– Да-да, вполне типичное поведение, – добавляет Тейтерс.

– Даже как-то неловко видеть, как он отказывается признавать очевидное, – говорит Хорнсби.

– Кто что отказывается признавать? – спрашивает Стефан.

Тейтерс, или, возможно, теперь мне стоит называть его Картофан, наклоняется вперед.

– Лоус. Он утверждает, что не запал на девушку, но мы-то не дураки.

Стоящий к нам спиной Стефан отвечает:

– А, согласен, я все понял еще тогда, когда он рассказал мне об ее аллергии.

– Черт, да я всего лишь проявил вежливость. Или надо было последовать вчерашнему примеру Тейтерса и вести себя как придурок?

– Хм, я бы не сказал, что вчера вел себя как придурок, скорее просто злился.

– Да ты практически выгнал ее под дождь, – парирую я. – Ага, ты злился и из-за этого вел себя как мудак.

– Угу, я бы не смог ее выставить, даже если бы попытался, ведь вы, два придурка, у нее на побегушках.

Я подхожу ближе к Тейтерсу и говорю:

– Слушай, мужик, если твоя девушка повела себя как стерва, не значит, что все остальные такие же.

– Докажи, что я ошибаюсь, – бросает Тейтерс и, скрещивая руки на груди, прислоняется к столешнице.

Я закатываю глаза и обращаюсь к Хорнсби, самому разумному из присутствующих:

– Ее машина в кювете; не уверен, что нам удастся вытащить ее в ближайшее время. Помнишь, когда у Поузи сел аккумулятор? Эвакуатор не смог проехать, пока дороги полностью не высохли, верно?

– Да, тот парень не станет рисковать.

– Чего и следовало ожидать. Так что Винни немного просчиталась, особенно если учесть, что сегодня обещают настоящий ливень.

– Да, я думал об этом. – Хорнсби отводит взгляд. – А когда появилась сеть, проверил несколько недорогих мест для ночлега в городе, все занято.

– Эй, это что здесь такое происходит? – вклинивается Тейтерс. – Если то, что я думаю, вам лучше прекратить сейчас же.

– Да ладно тебе, Тейтерс, – говорю я. – Винни застряла в чужой стране…

– Мы в Канаде. Она же не осталась одна в Дубае, да еще и без денег.

– И все же она в другой стране, к тому же вроде бы приехала не просто так. Не знаю, что к чему, но она точно не все продумала. И что ты станешь делать? Отправишь ее в город в надежде, что она найдет, где остановиться, да еще и без машины?

– Она ведь хотела приключений…

– Ну и мудак же ты, – злится Хорнсби. – Господи, мужик, ты что, умрешь, если позволишь ей остаться здесь на пару дней?

– Ага, умру, и мое настроение тоже.

– О каком настроении вообще речь? – недоумеваю я. – Ты просто хандришь в углу, срываешься на других, а потом извиняешься, попивая пиво.

– Собственно говоря, такое времяпровождение мне и нужно.

– Можешь продолжать в том же духе, только если она останется. – Даже не предполагал, что мне придется давить на Тейтерса. На обратном пути я подумывал спросить его, может ли Винни задержаться, не потому что сам в этом заинтересован – ведь едва ли выиграю от этого, – а потому, что она не совсем понимает, что делает. Она кажется потерянной… одинокой. Думаю, ей нужна помощь, просто она не совсем осознает, как попросить о ней.

– Нет, мне будет не по себе, пока она здесь. А вдруг мне захочется выпустить газы? Что тогда, придется извиняться за то, что я испортил воздух в собственном доме?

– Ты сейчас серьезно? – спрашивает Хорнсби. – Вот что тебя волнует? Невозможность выпустить газы?

– И многое другое. А вдруг я приведу сюда девушку?

Я фыркаю.

– Ты хоть раз приводил в коттедж девушку?

– Нет, но приятно знать, что у меня есть такая возможность.

– Ты по-прежнему можешь привести сюда девушку. Господи, да комната Винни в противоположном конце дома, и она уже тебя боится, так что точно сделает все возможное, чтобы держаться от тебя подальше.

Тейтерс выпрямляется.

– Это она так сказала? Что боится меня?

– Да, засранец, – отвечаю я. – Ты произвел на нее неизгладимое впечатление. И не в хорошем смысле.

И тут я вижу, как в нем просыпается совесть: складка между бровей исчезает, плечи опускаются.

– Черт, ты же знаешь, не люблю, когда меня считают злодеем.

– Тогда не веди себя как придурок. Протяни оливковую ветвь мира. Похоже, она ей сейчас не помешает.

Он смотрит то на меня, то на Хорнсби, а потом спрашивает:

– А вам эта ситуация не кажется странной? Ну, то есть разве станет девушка в здравом уме оставаться в чужом доме в компании пяти здоровых хоккеистов, да еще и вести себя так, будто все нормально?

Я смотрю в коридор и говорю:

– Если она запуталась, в этом нет ничего удивительного.

– Заказ готов, парень, – говорит Стефан, ставя на кухонный остров подставку, а следом и дымящуюся сковороду. Он бросает мне вилку, и я ловлю ее одной рукой.

– А может, тебе это зачтется, – добавляю я. – Ты позволишь ей остаться и получишь плюс в карму. Кто знает, вдруг вы двое найдете общий язык?

Тейтерс смеется.

– Ага, уверен, ты нас и близко к ней не подпустишь, так что такой вариант исключен.

Поднимаю руку.

– Я ни на что не претендую.

– Угу, именно поэтому ты встал ни свет ни заря и ушел с ней из дома еще до того, как кто-то успел хотя бы поздороваться, – подначивает Тейтерс.

– Вранье, – отвечаю я, беря кусок омлета с сыром, перцем и хашбраунами. – Холмс проснулся раньше меня. Вероятно, ждал, когда можно будет сделать ход.

Хорнсби тихо смеется.

– Это что-то из области фантастики. Мужик едва разговаривает с нами, уверен, он не станет болтать с незнакомкой, которая оказалась у нас случайно.

– И даже если так, ты не оставил ему ни шанса. Холмс рассказал, что посоветовал тебе надеть футболку, но ты отказался.

– Да ладно, это он так сказал? – Качаю головой и кладу в рот еще кусочек. – Я же ответил, что она вряд ли ранняя пташка. Так что совершенно случайно попался ей на глаза в таком виде.

– Угу, – тянет Хорнсби и уходит в свою комнату, расположенную в стороне дома, противоположной той, где живет Холмс и мы с Винни.

– Так ты позволишь ей остаться? – спрашиваю я, устав от этого разговора.

– Ты хочешь, чтобы папочка разрешил ей остаться? – ухмыляется Тейтерс.

– Не называй себя так.

Стоящий на другом конце острова Стефан продолжает взбивать что-то в миске и смеется.

– А мне нравится, как звучит. В смысле, он мой спонсор, он же платит мне деньги, и приличные.

– Папочка хорошо тебе платит, – подмигивает ему Тейтерс.

– Это точно.

– Вы меня смущаете.

Тейтерс кладет руку мне на плечо и говорит:

– Если хочешь, чтобы твоя подружка осталась, папочка не против. – Он наклоняется и чмокает меня в макушку. – Папочка сделает все для своего драгоценного малыша.

Я толкаю его в грудь.

– Пошел ты.

Тейтерс смеется и тоже уходит в свою комнату.

– Идиоты, – бормочу себе под нос.

– Будешь что-то пить? – спрашивает Стефан.

– Возьму воду, – отвечаю я и начинаю вставать.