– Лин! Куда же ты? До ужина совсем немного…

– Извини, мама. Я вернусь завтра к вечеру.

– Даже и не думай! А ужин? А дворец?!

Госпожа Хванбо пораженно наблюдала за тем, как ее идеальный третий сын, никогда не доставлявший поводов для беспокойств, будто ветер, несется прочь на своем коне.

– Теперь до того дерева и обратно!

– Вперед!

Детвора с криками принялась скакать на одной ноге. Сан, предложившая эту игру, начала прыгать самой последней – размахивая своей громоздкой юбкой из стороны в сторону и постанывая от усталости.

– Прыгают после «начали!», нельзя скакать просто так!

Не обращая внимания на ребяческие оклики, Сан припустила вперед; не думая о том, что соревнуется с детьми, она скакала изо всех сил. Вскоре один мальчишка, побоявшись, что его обгонят, перестал прыгать и побежал на двух ногах. Один за другим дети переставали прыгать, и, когда до нужного дерева оставалось совсем немного, единственным прыгавшим на одной ноге человеком осталась Сан.

– Не по правилам! Не следуете им – проиграли! И раз уж вы все мне проиграли, каждый читает пройденное за сегодня по пять раз.

– Не-ет, слишком много!

– Давайте по два!

– По одному!

Дети стучали ногами и шумели, но Сан, покачав головой, разбила их надежды. Они клянчили, жаловались и умоляли, как вдруг один смышленый малыш поднял руку.

– Давайте еще раз! Кто победит, пусть не читает!

Остальные закричали в согласии так громко, что у них на шеях проступили вены, и Сан сдалась – от шума разболелись уши.

– Но победитель будет только один, ясно?

– Тогда вы не участвуете! Пусть награду получит кто-то из нас!

– Хорошо! Но чтоб на этот раз правда на одной ноге прыгали. Вон до того дерева и обратно сюда. Начали!

– Побежалии! – закричали дети и бросили вперед как один.

Сан наблюдала, как они, толком не успев перевести дыхание, уже снова скачут наперегонки.

– Хм, настроение ваше явно лучше, госпожа. – Сан испуганно взвизгнула – никак она не ожидала столько внезапного появления Сонхвы. Та же оглядела ее со всех сторон и нахмурилась, беспокоясь зазря. – За обедом казалось, рухнете без чувств от тоски – лицо было бледным, аппетита никакого, откуда только силы с детворой носиться? Или это вы так голову очищаете?

– Что за очищение такое? От жары нет аппетита, и что? Тело очистится? Ничего подобного! – слегка наклонив голову вбок, скрестила руки на груди Сан.

Сонхва хмыкнула.

– Ой ли? А я-то думала, вы кое-кого ждете, раз уж с детворой на улице носитесь.

– Кого это я жду? Просто детям тяжело читать спокойно, вот я и дала им развлечься.

– Раньше рассвета Кэвон не вернется. Не тратьте силы на детей – их и так нет, пойдемте внутрь.

– Кэвон? Я даже не знаю, куда он уехал, с чего бы мне его ждать? – слегка подпрыгнула на месте девушка.

В яблочко. Сонхва хитро ухмыльнулась, будто отражение, взиравшее на Сан из зеркала.

– Вдруг господин прибудет вместе с Кэвоном. Чем оставаться здесь, пойдемте лучше внутрь и нарядим вас.

– Мне… мне все равно, приедет ли Лин! Я больше не жажду встречи с ним! – надувшись, мотнула головой Сан.

Сонхва недоверчиво усмехнулась.

– Совсем голову очистили, значит? От кле́шей освободились?^[9] Да вы познали истину, госпожа.

– Я не вру! С чего мне жаждать встречи с тем, кто не приезжает повидаться со мной?

– Тогда отчего на лице вашем залегли тени? Кэвон отправился передать господину подарок, в который вы вложили всю душу, думаете, и это не заставит его приехать?

Сан опустила глаза вниз. Ее длинные ресницы, венчавшие тонкие веки, слегка подрагивали, а руки перебирали листья, раскинувшиеся по ветвям дерева, один за другим обрекая их на падение.

– Я лишь хотела, чтобы и в Тэдо он вспоминал обо мне хоть иногда. Все его внимание будет отдано Вону, и потому без этого подарка он, боюсь, вовсе позабудет обо мне. Хотя когда-нибудь он все равно позабудет. Лин ведь совсем не приезжает навестить меня.

– Почему? Почему же вы так думаете? – услышав глубокую печаль в голосе Сан, перестала поддразнивать ее Сонхва и заговорила всерьез.

– Вон запретил подзащитным монаршего клана заключать браки друг с другом, и Лин со всем искренностью последует этому указу. Он ведь предан ему, как никто другой. Покуда Вон не снимет этот запрет, Лин не приедет ко мне. Он не из тех, кто сам выскажет наследному принцу желание жениться на мне.

– А если вы сами поведаете все его высочеству?

– Это все равно что обезволить Лина по своему хотению. Если он не может рассказать все Вону, то и я не могу.

– Но господин ведь так любит вас…

– Недостаточно сильно, чтобы ослушаться приказа Вона. А может, я с самого начала нравилась ему не так уж и сильно. Может, ему просто стало меня жаль, вот он и притворился, будто влюблен…

– И что ж, по-вашему, все объятия и поцелуи тоже были притворством?

– Сонхва! – громко вскрикнула покрасневшая до ушей Сан.

А та, притворившись, будто никакого оклика и не было, продолжила говорить без всякого стыда и смущения:

– Характер господина мне не слишком-то по душе, но разве ж за него не говорят его поступки? Притворяясь влюбленным в кого-то, нужно лишь изображать чувства, а не целоваться, пока на губах живого места не останется.

– Нет, ну правда, Сонхва, ты!..

Сан уже подняла руку, чтобы приложить ладонь к губам Сонхвы, как вдруг ребенок, предложивший сыграть еще раз, всем своим маленьким тельцем прижался к ее юбке, пытаясь перевести дыхание. Вслед за ним один за другим к ним прискакали и другие ребятишки. Все они, выбившись из сил, глядели на нее уставшими глазами, и только взгляд мальчика, добравшегося обратно первым, сиял от радости.

– Я первый! Первый, госпожа!

– Да, Хяни первый.

Увидев странно раскрасневшееся лицо тихонько обнимавшей его Сан, мальчишка наклонил голову и спросил:

– Почему вы покраснели? Ведь это же мы прыгали.

– Просто так.

– Из-за взрослых разговоров. Иногда они заставляют людей краснеть, – конечно же, вмешалась Сонхва.

Сан оглянулась на нее, а малыш Хяни вновь наклонил голову.

– Взрослых разговоров? Но в прошлом году госпожу еще называли дедушкой…

– Не дедушкой, а девушкой – молодой госпожой! Вот ты болван.

Услышав это, девчушка, валявшаяся в траве неподалеку от Хяни, резко подала голос.

– Но ее называли не только молодой госпожой, но и дедушкой!

– Девушками называют подросших девочек, а дедушками – постаревших мальчиков. Госпожа – повзрослевшая девочка. Поэтому ее и называли девушкой, болван!

– Нельзя так обзывать друзей, – твердо сказала Сан, глядя на кучу ребятишек, глазевших друг на друга. – Больше не говори слово «болван», Нансиль. Не стоит его использовать. Ну… кроме как по отношению к настоящим болванам.

– Так, так! – хлопнула в ладоши Сонхва, привлекая внимание детей, развалившихся тут и там на траве. – Молодая госпожа, которую раньше называли девушкой, теперь уже взрослая. И есть дела, которыми ей, как взрослой, нужно заняться, поэтому вы тоже ступайте заниматься своими делами. Хорошо?

– А что за дело у госпожи?

– Вырастешь – узнаешь. И заодно – о том, отчего ж у нее лицо раскраснелось, – постучала Сонхва по лбу Хяни, смотревшего на нее с огромным любопытством, и, зная отличный способ разогнать детвору, громко сказала: – Кто быстрее до дома? Теперь бежим на двух ногах. Начали!

– Побежалии! – бросились вперед те, будто совсем не устали.

А когда, размахивая руками и ногами, они умчались так далеко, что стали походить на маленькие точки, Сонхва вновь взглянула на Сан.

– Пойдемте заниматься взрослыми делами.

– Ка-какими делами? – стала заикаться Сан, чьи горевшие от смущения щеки так и не остыли. Сонхва удивленно моргнула – странная картина.

– Турумаги так и не подшиты. Уже несколько дней лежат. Кто-то обещал быстро с этим закончить. И о чем таком вы там думаете, раз до сих пор краснеете?

Глядя в спину уходящей Сонхве, Сан закусила губу. Она не знала, как отвечать на такие подначивания. И все же, не сомневаясь ни секунды, она бодро зашагала вперед, обогнала Сонхву, а когда та остановилась, посмотрела вперед и поджала губы. Госпожа была полна решимости не поддаваться на всякие уловки. Но как бы то ни было, Сонхва не стала сдерживаться и сказала, что собиралась:

– Если ни объятия, ни поцелуи не помогают понять, влюблен ли он в вас, есть и другой способ.

– …

– Рассказать вам?

– …

– Я как-то уже говорила об этом.

– …

– Неужто позабыли? О том дне, когда я вошла в комнату своего супруга…

– Сонхва!

– Госпожа, вам нужно оказаться с ним в одной комнате! Ни один юноша не сможет удержать себя в руках, если окажется в одной комнате с возлюбленной.

– Лин не такой.

– Вы говорили так и раньше. Но в конце концов господин оказался таким же, как остальные мужчины.

– Этому не бывать, ведь, – остановившись, Сан с упреком взглянула на Сонхву, – через три дня он уезжает. А меня он и вовсе покинул несколько месяцев назад.

– Господин приедет, – ласково взяв девушку под руку, продолжила идти вперед Сонхва. – Не сдержится и приедет. Я наказала Кэвону, как вести себя, чтобы убедить его.

– А если… не приедет?

– Да приедет, приедет! Так что пойдемте-ка, омоем вас начисто в отваре тростника, нанесем вам макияж и подождем. Я постелила новые одеяла и велела никому и близко не подходить к вашим комнатам.

– Да о чем же ты говоришь, в самом деле? – обмахивая руками полыхавшее лицо, спросила Сан. Этот вопрос, конечно, не был одним из тех, на какие действительно ждешь ответа, однако Сонхва заговорила всерьез, будто наставляла госпожу:

– Вы потеряли маму совсем ребенком, и некому было рассказать вам о таком, так что я расскажу. Что тела, что души у мужчин и женщин сильно отличаются, поэтому они проявляют чувства по-разному, даже если они влюблены друг в друга. Женщине нужно время, чтобы открыть возлюбленному свое тело, но у мужчин все совсем иначе. И конечно, хорошо бы, окажись у господина некоторый опыт общения с девушками.

– Быть такого не может! – сквозь зубы прорычала Сан.

Сонхва понимающе покачала головой.

– Мужчины в его возрасте неопытны и гонятся лишь за удовлетворением собственной страсти. Не стоит говорить, что для вас это впервые, – он может совсем растеряться. Поначалу может быть волнительно, страшно, жутко или больно. Лучше расслабиться и доверить себя ему. Так вы меньше поранитесь.

– Поранюсь? А те-тебе тоже было больно?

В огромных черных глазах девушки промелькнул страх – она забыла прикрыть Сонхве рот ладонью и внимательно слушала, что та говорит. Она тепло улыбнулась наивной госпоже.

– С любимым человеком все будет в порядке. Если станет больно, просто попросите его быть нежнее.

Но будет ли в этом смысл, если он совсем растеряется? Спросить об этом Сан не решилась. Если Лин пожелает того, она, конечно же, доверит ему всю себя. Но проблема в том, что этого может и не произойти! Вдруг он не приедет. Нет, он никак не сможет приехать. Слишком поздно. Расширившиеся было в страхе глаза Сан вновь наполнились спокойствием. Но Сонхве это было неинтересно, и она решительно продолжала:

– Поначалу вы будете смущаться, но не стоит из-за этого сжиматься или отталкивать его. Времени почти нет. Как бы то ни было, вот что скажу: не закрывайтесь и делайте все, что скажет господин. Хотя раз он неопытный, сперва можно и самой…

– Бесполезно это все. Лин не приедет.

– Ну чего вы снова?