У большой доски объявлений толпилось несколько молодых младших командиров, громко и азартно обсуждая планы на сегодняшний вечер и на завтра. Тоже остановился и с любопытством прислушался к разговору, невольно пробегая обширный список мероприятий предстоящего выходного дня. Обсуждение крутилось в основном вокруг куда пойти вечером. Часть из них звало в город на концерт минских артистов. Но другая часть, справедливо возражала – что хрен там билетов достанешь. Лучше в летнем кинотеатре посмотреть фильм «Александр Невский». Первые свой вариант предлагали – если не достанем билетов, то просто прогуляемся по городу. Глядишь кого-нибудь и закадрим, а может быть и сообразим…. Но увидев подошедшего незнакомого майора, свернули обсуждение и быстренько ретировались, продолжая спорить о своём. Вместо них у доски объявления мигом появились вездесущие пацаны. Видать дети комсостава, проживающие тут же. У тех споров не было. Тыкая пальцами в крупные строки, где оповещались о воскресных соревнованиях пограничников – многоборье со стрельбой из пулемётов и винтовок, а также о выставке вооружения Красной Армии. Вот и решали пацаны – как совместить оба мероприятия. И там побывать и остальное увидеть в полном объёме.

Были тут ещё и ряд лекций в разных частях, приглашения на массовые гуляния в городском парке и многое другое, которое было интересным для молодых парней пришедших служить действительную службу из многочисленных деревень, где было минимум развлечений, а одна лишь работа.

Успел выловить командира полка, где должен был получать гаубицы. Тот как раз вышел из штаба и собирался ехать на совещание. Представился и показал документы. Тот бегло их посмотрел и вернул.

– Устроился уже?

– Да, в городской комендатуре. Комендант попросил.

– Вот и хорошо. Там и оставайся. У нас всё забито, да и твои гаубицы сейчас на выставке вооружения. В понедельник подтягивайся и быстро их примешь. Мы потому на выставку их поставили, потому что готовили к передаче и они чистенькие, обихоженные и в исправном состоянии. А сейчас давай по своему плану, раз повезло. Нам вот не до отдыха. – Сел в машину и укатил.

До обеда гулял по крепости, сопоставляя с тем, что видел в будущем, когда останки крепости стали музеем, где каждый квадратный метр был полит нашей и вражеской кровью. Ходил и с печалью представлял, что тут будет уже через сутки. Вот навстречу идёт группа красноармейцев. Весело разговаривают, смеются над чем-то своим, не подозревая, что завтра, в это время, скорее всего они буду убиты, изранены и окровавленные вести бой. Вдалеке мелькнули давешние пацаны. Сегодня они веселы и увлечены, а завтра… Даже представлять не хочется, что будет с ними завтра. Бывший собор, здесь сейчас устроен центральный кинотеатр крепости и завтра здесь произойдёт ожесточённый, рукопашный бой. Белый дворец, в котором был подписан Брестский мир и многое другое, сегодня целенькое, а завтра…. Тяжело было на душе, глядеть на окружающее, понимая – завтра тут будет Ад.

Плотно и вкусно пообедал в столовой комсостава и пешочком двинул в сторону комендатуры. В городе тоже было не празднично. Вроде бы внешне всё в порядке. И люди деловито спешат по своим делам или прогулочным шагом фланируют по тенистой стороне улицы, в предвкушении выходного дня. И солнышко с синего и глубокого неба сверкает и густые зелёные деревья манят в свою благостную тень. Но над всем этим нависло и давило тягостное, тревожное ожидание. По времени я не успевал заглянуть на вокзал, а то наверняка прочувствовал бы там самый пик тревоги и страха, от которого на поездах в сторону Минска и Москвы старался умотать гражданский люд, не верящий ни газетам, ни заявлениям вождей Советского государства.

Во дворе комендатуры неожиданно столкнулся с капитаном Свиридовым

– Ну что, товарищ капитан – Как моя проверка? – Не удержался от неприятного для него вопроса.

– Живите пока…, – недовольно буркнул в ответ НКВДист, проходя мимо, но я уже не мог остановиться.

– Подождите, подождите… Как-то двусмысленно. Давайте по конкретней. Мне совсем не улыбается если во время приёмки гаубиц вы начнёте меня отвлекать или какие-то препоны ставить.

Капитан остановился и мне в глаза бросилось, насколько он устал и сразу пожалел о своих придирках к нему. Тот наверно усмотрел в моих глазах некое сожаление, сочувствие и сам смягчился: – Всё подтвердилось. И о вас хорошо отозвался командир полка, – и сам, примиряюще, полюбопытствовал, – Что, в крепость ходили? И как ваше впечатление?

– Честно!? Плохое. В крепости войска скучены и выходов с неё катастрофически мало. И если начнётся война, то все они окажутся в ловушке под артиллерийским огнём. А если и вырвутся, то с большими потерями….

– Но, но…, майор, – глаза капитана мгновенно потемнели от накатывающего гнева, – не зарывайся.

– Товарищ капитан, вы спросили моё мнение – я вам ответил. А вы сразу готовы мне клеймо клеить. Тогда не спрашивайте. Наверняка, вы больше моего информацией владеете по городу, диверсантам, по тому, что за Бугом твориться и не связать всё это вместе – это надо, ты уж извини, быть совсем слепым или слепо верить разным заявлениям.

– Товарищ майор, вы забываетесь. А то завтра, после дежурства уже в моём кабинете своим мнением будете делиться, – с угрозой прошипел капитан.

С не скрываемым сожалением посмотрел на НКВДиста: – Свиридов…, вполне возможно, что завтра ни вас, ни меня уже не будет. И этой комендатуры тоже… Сходите на вокзал, откуда я только что пришёл, – пришлось слегка приврать для своей более уверенной позиции в разговоре, – там почти паника. Люди готовы на крышу вагонов лезть, только бы уехать подальше отсюда….

– Да это гражданские, трусливые крысы «с корабля бегут»…, – взорвался капитан, – а вы ими колете мне в глаза.

– Бегущие с корабля крысы – верный признак, что корабль вот-вот ко дну пойдёт…. Слушай, Свиридов, – вдруг поменял направление нервного и опасного разговора, переходя совсем на ТЫ, – а давай поспорим. Я утверждаю – завтра начнётся Война. Ты – наоборот. Не начнётся – приглашаю завтра вечером тебя в ресторан. Посидим, выпьем, по-человечески спокойно пообщаемся. А то собачимся постоянно.

Капитан был готов к ругани, вплоть до моего ареста и от такого неожиданного предложения так и застыл с открытым ртом. После чего сам довольно рассмеялся: – Пошёл ты к чёрту, Угорцев. Нашёл о чём спорить. Я верю, в отличии от некоторых бывших, товарищу Сталину и уверен – войны ни завтра, ни послезавтра, ни через месяц не будет. Может через год-два!? Но твое предложение, – капитан почти дружески ткнул меня пальцем в грудь, – о ресторане принимаю. Отдохнуть по-человечески в спокойной обстановке тоже не мешает. А то совсем заработался. Ладно, я пошёл. Дел дополна. – И он скрылся за воротами комендатуры.

Подчинённые уже вернулись из города и лейтенанты с таинственным видом доложили: – Всё сделали, как вы приказали. Продукты заготовили, хоть роту можно накормить и подарок купили. Смотрите…, – и, воровато оглянувшись, вложили мне в руку приличного вида зажигалку.

– Уууу…, неплохо, неплохо. Контрабандная штучка, – закрутил в руке никелированную железячку.

– Ага, товарищ майор, на рынке из-под полы нам продали. Польская говорят.

– Молодцы, – вернул зажигалку Кузнецову и задумчиво посмотрел на лейтенантов, – ещё вот что. Объяснять для чего это сейчас не буду. Потом. Но все свои вещи и купленные продукты сейчас упакуйте в вещмешки и сложить их в кузове. Так чтобы, если «Тревога», сразу прыгнули и умотали….

– Куда? – Вылупил в удивлении глаза Волегов.

– Потом сами поймёте. Есть некие соображения у меня. Всё, выполняйте приказ, а я на инструктаж к коменданту.

Как такого инструктажа не было: – Будешь находиться либо в комнате дежурного по комендатуре, либо у меня в кабинете чай гонять. Я, когда усиление, тоже здесь нахожусь. Ну…, и если что-то и где-то случиться ты туда со своими орлами мчишься и разруливаешь ситуацию. Как уж там, учить тебя не буду – ты опытный вояка, сам разберёшься. Вопросы какие есть?

– Да. Целых два.

– Валяй.

– Заправиться мне надо. А то я ведь не рассчитывал, что здесь на машине крутиться буду. И у меня бензина в баке и в кузове только сюда и обратно. Ну…, может ещё подзаправить машины какие получу вместе с гаубицами.

– Резонно, – всколыхнулся за столом комендант, – сейчас записку напишу с ней и отправишь водителя на заправку. Второй!?

– Красноармейцы мои вооружены карабинами и к ним по сорок патронов. Лейтенанты по нагану имеют и к ним всего четырнадцать патронов, у меня ТТ и как у старого вояки патронов поболе. Подкинул бы ты нам патронов… А на дежурство мне бы дал ППШ. Я видел его у вас в пирамиде.

– Иваныч, – по-простецки в удивлении развёл руками комендант, – ты что тут мне небольшую войнушку решил устроить?

– Сергей Петрович, чуйка у меня. А я привык ей верить. Тяжёлая у нас сегодня ночь будет.

– Да ладно, тебе, – поглаживая по столешнице ладонями, успокаивающе произнёс собеседник, – всё как обычно будет. Вот увидишь.

– Сергей Петрович, у вас у местных глаз замылился. А я свежим взглядом тут всё оглядел. Вчера с подчинёнными сходили в баню, потом с лейтенантами в пивной хорошо посидели и народ послушал, о чём они вокруг нас говорили. Сегодня в крепость сходил и там всё поглядел, на вокзале походил и в городе с людьми пообщался. Чувствуется…, грядёт что-то. Причём очень скоро.

Комендант усмехнулся многозначительно: – Хорошо тебя Свиридов не слышит, а то бы…

– Почему не слышит! Я ему сегодня об этом же тоже сказал.

– И что? – Заинтересованно поднял брови Сергей Петрович.

– Сначала вспылил, а потом, когда кое-что, да с военной точки зрения растолковал, ничего… Мы даже поспорили. Я говорю – завтра начнётся война. А он смеётся – А я верю товарищу Сталину. Короче, решили так – если завтра война не начнётся, я его завтра, вечерком, веду в ресторан, чтобы посидеть хорошо, пообщаться…

– Чёрт, какой ты, Иваныч, дурак, – загоревал комендант, – дурак, дураком. Нашёл с кем спорить. Войны то завтра не будет. Ты перед кем хвост распушил? Да он на третий день как сюда был назначен, чуть меня польским шпионом не объявил.

– Не успеет, – тяжело вздохнул и крепко провёл ладонями по лицу, – завтра война будет. Для этого мне ППШ и патроны нужны.

С минуту сидели молча в тягостной тишине кабинета. Я задумался, а комендант озадаченно молчал, не зная, что говорить. Может в душе уже и жалел, что со мной связался. Вдруг я тихий псих!?

– Слушай, Сергей Петрович, – нарушил я тишину, – а во сколько немцы из Польши на танцы приезжают?

– Хммм…, – хмыкнул майор, – а зачем тебе это?

– А ты прозвони. Я вот уверен, что сегодня их не будет.

– Да ну тебя. Будут, но…, – и комендант поднял телефонную трубку и через минуту гудел наигранным баском.

– Николай, здорово. Да я, я…. Слушай, такой вопрос – Немцы приехали? Ну…, как зачем? Ты ж наверно слыхал, что они на прошлых танцах учудили…!? Ну вот. Как бы чего сегодня на танцах не сотворилось, а мне расхлёбывать. Что ещё не приезжали…!? И даже заявку не представили? Нуууу…, спасибо. Баба с возу, кобыле легче…. Давай, давай…, бывай.

– Даже заявку не подали, – задумчиво проговорил он, отнюдь совсем не радостным голосом.

– Вот тебе и первый признак, – подлил свою порцию сомнений, – что-то сегодня будет. Или война…

– Или большая провокация, – закончил отрешённо комендант.

– Ладно, будет тебе ППШ и твоим патроны.

Глава вторая

Дежурный по комендатуре, далеко закинув вытянутые руки за спину, сладко потянулся на стуле, вкусно и широко зевнул, красными, утомлёнными глазами глянув на меня: – Повезло вам, товарищ майор, давно такой спокойной ночи не было. Тишь и благодать. Если бы не эти пьяные красноармейцы, я вообще поражён…

Думал придётся с бойцами весь вечер крутиться, выезжая на разные происшествии, но тоже был удивлён спокойному дежурству. Даже слегка засомневался – может быть, попал не в ту историческую ветвь и война здесь либо не начнётся 22 июня, либо её вообще смогут избежать…

Вот тогда для меня это будет неприятный сюрприз. Наговорил тут слишком много и ни тем, кому надо было.