– Я тоже. – Тайлер надолго приложился к банке пива, после чего поставил ее на откинутый задний борт. – Мы домчались сюда с ветерком. Калифорния уже изрядно поднадоела. Хотелось чего-то новенького. Слушай, я уже не раз это говорил, но, правда, спасибо тебе большое, что согласился соседствовать с нами. Ты мог бы взять соседом любого другого парня, который вряд ли бы притащил с собой девчонку.

– Не волнуйся, мы же семья. Если честно, я малек удивился, когда ты сказал, что будешь жить в Остине и учиться вместе со мной. Последние годы вы с тетей Стеф и дядей Джимом отказывались приезжать к нам на ранчо. Я подумал, тебе у нас не нравится.

– Нет, дело не в вас. Я не мог оставить Кэсси одну. Прости, что это выглядело так, будто я вас не люблю.

Я сделал глубокий вдох, напоминая себе: Кэсси действительно последовала в Техас за ним.

– Правда? Я не понимаю, Тай. Ты говорил, она просто подруга. И тут вдруг Кэсси следует за тобой сюда, а ты, оказывается, не приезжал к нам в гости, потому что не хотел ее оставлять. Почему ты никогда не говорил мне, какие у вас реально отношения?

– Все сложно. Мы правда были только друзьями. Но она нуждалась во мне, и я не мог ее бросить. И, бро, я люблю ее.

Твою ж мать. Мне словно хорошенько двинули в солнечное сплетение, выбив весь дух. Как такое возможно, чтобы я настолько потерял голову от девушки, что мне физически больно представлять ее с братом? Да и с кем угодно, если уж на то пошло. Офигеть.

Это. Ни хрена. Не нормально.

– Что значит, она нуждалась в тебе?

Тайлер вздохнул и покачал головой.

– Я же говорю, все сложно.

Мы оба посмотрели в сторону девчачьего визга и шумного плеска. Парни кидали девчонок в озеро, и ноги сами понесли меня к Джейку, когда он подхватил и забросил на плечо Кэсси. Длинные волосы упали на ее лицо. Маленькие кулачки били по спине Джейка. При виде этого мои ладони тоже сжались в кулаки.

– Отпусти меня, я не в купальнике! – кричала Кэсси столь воинственно для такой малышки, как она, что это почти вызвало у меня улыбку. Почти. – Я серьезно! Отпусти меня!

– Джейк, я же велел тебе не трогать ее. Отпусти Кэсси.

Я встал прямо за его спиной. Кэсси вцепилась в джинсы Джейка и оттолкнулась от него, чтобы приподняться и посмотреть на меня, но Джейк развернулся и встал ко мне лицом. Кэсси пыталась лягаться, но он крепко держал ее за бедра. Я вновь сжал кулаки.

– Да ладно тебе, Гейдж, – раздраженно проворчал Джейк. – Все девчонки в воде.

– Она не хочет… – Следующими словами я подавился.

Джейк опустил Кэсси на землю, и ее рубашка на спине задралась. Позади охнуло несколько человек.

КАКОГО ЧЕРТА?!

Тайлер схватил Кэсси за руку и потащил за собой. Он смотрел на нее с сочувствием. Наши взгляды встретились, и я прочитал в его глазах беспокойство. Стиснув зубы, Кэсси шла за Тайлером к джипу с пылающим лицом.

Джейк уставился на меня, как на психа. Если бы не другие парни со схожей реакцией, я бы и сам подумал, что поехал кукухой.

Я развернулся и пошел за Таем и Кэсси. Отойдя на достаточное расстояние, когда нас уже никто не слышал, спросил:

– Что за жесть я сейчас видел?

Тайлер усадил Кэсси в джип, обогнул капот машины и открыл водительскую дверь. Кэсси, стиснув челюсти, смотрела в одну точку перед собой.

– Тай, бро, что это было?

– Ничего. Увидимся дома.

– Да хрена с два это «ничего»!

Он со вздохом отошел от двери и наклонился ко мне, чтобы Кэсси его не слышала.

– Слушай, мы пытались избежать чего-то подобного, но, раз уж ты это увидел, я позже тебе все объясню. Скажу пока одно: это причина, по которой я увез Кэсси с собой. Поэтому, если ты не против, отвезу ее сейчас в нашу квартиру.

Мне и этого хватило. Я побежал к своему пикапу, поднял задний борт кузова, сдернув с него рубашку, запрыгнул в салон и помчал за Таем и Кэсси. По пути какие только предположения не приходили мне на ум, и от каждого на руле судорожно сжимались руки. В темноте я не совсем разглядел то, что увидел мельком, но увиденное напоминало кровоподтеки. Множественные. Я слышал, гематомы бывают при некоторых болезнях. Что у нее может быть? Кэсси такая хрупкая. Я бы подумал, что предположение верное, но на ее лице нет и следа болезни. К тому же не стоит забывать о том, что Тайлер не хотел оставлять Кэсси летом одну. Мой разум отказывался принимать очевидное. Ну не могли ее бить. А если били, то я урою этих людей.

Почему Кэсси вызывает у меня столь отчаянное желание ее защищать? Мы с ней до сегодняшнего дня и знакомы-то не были, а за вечер едва перекинулись парой слов. Даже с сестрами я подобного не испытывал, а люблю их безумно. Не знаю, что такого в этой девушке, но она уже забралась мне под кожу. И я пока не понимаю, нравится мне это или нет.

Обратный путь занял целую вечность. У меня вырвался вздох облегчения, когда я наконец припарковался у дома. Тай остановился рядом с моим пикапом. Я рысью добежал до его машины, распахнул пассажирскую дверь и при виде Кэсси отступил. Она сидела с безучастным лицом, направив остекленевший взгляд в одну точку. Я протянул руку, чтобы помочь ей выйти из джипа, но Тайлер отпихнул меня, злобно зыркнув, и сам помог спуститься. Приобняв, проводил ее до нашей квартиры и сразу увел в свою комнату. Я ждал их возвращения в гостиной, но спустя полчаса дверь в их спальню так и не открылась. Тяжело вздохнув, я пошел принять душ – от меня несло пролитым Кэсси пивом. Слава богу, меня не тормознула полиция. Выйдя из ванной, я обнаружил у себя в комнате Тайлера. Он сидел на моей постели.

– Прости, Гейдж, Кэсси не захотела говорить.

– Она больна?

– Что? – удивился Тай. – Нет. С чего ты… А, – понял он. – Нет, она не больна.

Я почувствовал облегчение, и в то же время у меня сжалось сердце: другой вариант объяснения увиденного мне очень не нравился.

– Ты поэтому никогда ее не оставлял? – тихо спросил я.

– Да.

– Это сделал ее парень?

Тай помотал головой.

– Родители?

Он кивнул, и я скрипнул зубами.

– Подожди секунду.

Тайлер вышел из комнаты, открылась и закрылась дверь его спальни, потом он вернулся ко мне и прикрыл мою дверь.

– Проверил, не проснулась ли Кэсси. Она не хотела, чтобы ты об этом знал. Но раз уж ты все видел, придется рассказать… Мне и самому нужно выговориться. – Тай уронил голову на руки, его плечи затряслись, и он глубоко вздохнул, успокаиваясь. – Я молчал одиннадцать лет. Можешь представить, каково это – знать о происходящем и никому об этом не говорить?

– Одиннадцать лет? – прошипел я и прислонился к стене, чтобы не броситься на брата. – Ее били одиннадцать лет, а ты, мать твою, молчал? У тебя все нормально с головой?

– Кэсси заставила меня пообещать, что я никому ничего не расскажу! Она ужасно боялась, что ее заберет опека.

– Ты видел ее спину?! Там сплошной синяк!

Тайлер снова повесил голову:

– Это не самое худшее, что с ней было. Кэсси приходила ко мне с сотрясениями мозга, несколько раз я убеждал ее наложить на раны швы. Клянусь богом, эта девушка сильнее духом большинства знакомых мне ребят. Отец зашивал ее без обезболивания прямо на нашей кухне. Бывало, после побоев она даже с пола не могла подняться. Часами лежала на полу, набираясь сил, чтобы пошевелиться. Став постарше, мы с Кэсси купили мобильный. Она набирала мне сообщение, и я сам за ней приходил.

Меня затошнило, и я сглотнул поднявшуюся к горлу желчь.

– Доходило до такого, а ты продолжал молчать? Что бы ты делал, если бы однажды они убили ее?

У скорчившегося Тая вырвался судорожный вздох.

– Я ненавижу себя за то, что не остановил это. Но каждый раз, когда я пытался заступиться за нее, Кэсси злилась и прогоняла меня, а когда я уходил – в тот же вечер или на следующий, – ее били так, что она встать не могла.

– Это не оправдание. Ты мог забрать ее оттуда. Дядя Джим мог помочь!

– Слушай, Гейдж, мне и без тебя паршиво так, что дальше некуда. Это я смывал с нее кровь, это я обрабатывал ее раны даже тогда, когда их нужно было зашивать. Я поставил в комнату мини-морозилку, чтобы у меня всегда был для Кэсси лед!

Тайлер вытащил из кармана мобильный, несколько раз нажал на экран пальцем и с приглушенным всхлипом передал телефон мне.

– Что это? – Свежие кровоподтеки на фото в виде маленьких прямоугольников точно нанесли не руками. Они что-то напоминали, но что именно, я не понимал.

– Клюшка для гольфа. Я не знал об этих синяках. Кэсси рассказала мне о них по дороге с озера, и я сделал фото. Ее избили вчера утром, перед тем как я пришел за ней и собрал ее вещи.

– Есть еще снимки?

Тай на секунду поднял голову, кивнул.

– Я фотографировал ее каждый раз после побоев, как только у меня появился первый мобильный. И всегда переносил снимки на новые телефоны. Есть и резервные копии. Кэсси запретила мне рассказывать об этом, но я держал фото на случай… – Его голос сорвался. Но заканчивать фразу было ни к чему. Я и так все понял.

Я листал фотографии и не верил, что это снимки нежной девушки, которую я встретил всего несколько часов назад. Ее тело покрывали гематомы всевозможных оттенков, форм и размеров. На снимки было больно смотреть, но я продолжал себя мучить. Старые, сходящие синяки сменялись свежими. Мелькали фотографии с окровавленной спиной, руками, лицом. И каждое фото с лицом передавало то же самое выражение, с которым Кэсси сидела в машине. Ни единой эмоции, ни единой слезинки, пустой взгляд. Меня это убивало.

– Что они делали с ней?

– Тебе лучше не знать.

Черта с два! Я уже вижу, как мчу в Калифорнию со своим дробовиком.

– Что. Они. Делали. С ней?

Тайлер так долго молчал, что я уже не ожидал ответа.

– Поначалу они обычно били ее кулаками или ногами, но потом стали использовать все, что попадалось под руку. Кэсси приходила ко мне только после избиений предметами. На побои и пинки она даже внимания не обращала. Это были для нее самые спокойные дни.

– То, что я сегодня видел, не самое худшее?

– Даже близко нет.

– А что тогда было худшим?

Он вздохнул и поднял на меня глаза. По его лицу текли слезы.

– Я не знаю. Не могу назвать самое худшее, потому что страшные побои были не раз.

Я прожигал его бешеным взглядом. Тая стоило отделать только за то, что он не пресекал это столько лет. Кэсси сейчас семнадцать или восемнадцать. Ее били с шестилетнего или семилетнего возраста. И он все это время молчал.

– Пару лет назад, ночью, приехали полицейские…

– Она же запретила тебе звонить в полицию или опеку.

– Звонил не я. – Тайлер вздохнул и несколько раз провел рукой по волосам. – Полицию вызвала соседка – пожилая женщина, жившая в доме между нами. Она услышала крики.

Я оттолкнулся от стены и всплеснул руками.

– У тебя была прекрасная возможность обо всем рассказать, а ты все равно промолчал?! Полиция ничего не сделала?

– Гейдж, я знать не знал, что приезжали копы. Кэсси написала мне об этом часы спустя!

– И что там было? – потребовал я ответа, с усилием заставив себя снова прислониться к стене.

– Кэсси открыла дверь. Мать с отчимом стояли прямо у нее за спиной. На открытых частях тела синяков не было, и они втроем, включая Кэсси, отрицали, что кто-либо в их доме кричал.

Серьезно? Что за треш?

– После ухода полицейских мама Кэсси сняла туфлю и шпилькой ударила ее несколько раз по голове. В комнате было столько крови, Гейдж! Кэсси неделю было больно даже лежать головой на подушке. В другой раз отчим бросил в Кэсси бокал со спиртным. Она пригнулась, и тот разбился о стену. Кэсси не пострадала, поэтому отчим схватил ее за горло, оттащил к осколкам и одним из них изрезал ей лоб, руки, живот и спину. Она носила шарф на шее, пока не сошли следы от его пальцев, и теперь всегда прикрывает лоб челкой. Это случилось, когда Кэсси было десять, и шрам на лбу уже незаметен, но она по-прежнему его прячет. Она все их пытается спрятать, но часть можно скрыть лишь джинсами и длинными рукавами.