– Давай оформим твою свободу официально, – сказал тогда Джейс мне на ухо, и я подписала то, что меня просили, а потом под моими инициалами расписался и Джейс.

Уже тогда я понимала, что не оформляю свою свободу, а просто отдаю поводок другому хозяину.

Я помню, как Цербер откинулся в своем кресле и ухмыльнулся мне.

– Теперь ты счастлива, девочка? Ты вышла из-под моего контроля.

– Из огня да в полымя.

Я не могла смотреть на Джейса, а вот у него, похоже, с этим не было никаких проблем. Я помню, как он наклонился и прошептал:

– Пойдем.

– Это приказ? – спросила его я.

Тогда Джейс повернулся ко мне лицом и, проведя пальцами по моему подбородку, откинул волосы с плеча. Сейчас его действия кажутся мне угрожающими, а тогда мое глупое сердце нашло в них утешение, словно его слова были безмолвной угрозой и одновременно извинением.

– Да, Кора, – это приказ, – медленно кивнул он, проведя пальцами по моим волосам.

Как я могла обо всем этом забыть? После нашей разлуки, после времени, которое я провела на острове, и этой чертовой войны, я была так рада видеть его снова. Я испытывала облегчение, просто видя его живым, поэтому забыла, кем он является на самом деле.

Теперь я чувствую, как дюйм за дюймом мое сердце превращается в камень.

Надев шлем, я откидываю забрало и смотрю в неотрывно следящие за мной темно-карие глаза Аполлона.

– Ты знал, что собирается сделать Джейс?

Он неопределенно наклоняет голову в сторону, ничего не подтверждая и не опровергая. И пусть я вижу, как Аполлон злится из-за произошедшего, я понимаю, что ему могло быть хоть что-то известно. Ведь должны же они были каким-то образом привязать меня к себе, зная, что рано или поздно вся правда раскроется.

Аполлон наблюдает за тем, как я подхожу к мотоциклу и перекидываю через него ногу, а затем садится сзади. Он скользит руками по моим бедрам и сжимает их.

– Для протокола, – говорит он. – Если бы Джейс не получил ножевое ранение, я бы выбил из него все дерьмо за то, что он сделал с нами.

С нами, не со мной.

Я опускаю забрало и завожу мотоцикл, мотор которого оживает просто с убийственным ревом. Аполлон поднимает подножку и ногами удерживает нас на месте, не утруждая себя указаниями. Уже много раз я ездила на их мотоциклах, ведь если бы не научилась хотя бы этому, какой бы был от меня толк?

Мы буквально вылетаем на улицу. Время от времени Аполлон протягивает руку и кладет ее на мою, чтобы поменять скорость, но он также не возражает, когда я и сама переключаю передачи ногой. Периодически нас либо шатает, либо я съезжаю на обочину, а вибрация мотоцикла отдается прямо в моей голове. Я не знаю, каков мой дальнейший путь, но сейчас мы прибыли в библиотеку Стерлинг-Фолса.

Теперь, когда я знаю об этом городе больше, в этом здании чувствуется характерная атмосфера Древней Греции, будто оно из более древних времен, как Олимп или здание администрации СФУ. Широкие мраморные ступени ведут к впечатляющим колоннам, а резьба наверху каждой из них изображает зверей из мифов: трехголовую собаку, полубога с луком в руках, другого полубога с мячом и прекрасные ангельские лица.

Аполлон тенью следует за мной, и мы заходим в прохладную тихую библиотеку. Внутри сделан свежий ремонт, и я удивляюсь тому, насколько сильно меня это огорчает. Женщина за стойкой регистрации поднимает руку, призывая нас остановиться, но Аполлон что-то шипит ей сквозь зубы, и, замолчав, она пропускает нас, широко раскрыв глаза.

Я оглядываюсь на Аполлона, поднимая брови в удивлении, и он коротко ухмыляется, продолжая следовать за мной к справочной службе в задней части здания.

– Чем я могу вам помочь? – улыбается мне библиотекарь лет сорока.

Аполлон кашляет, и мужчина бледнеет. Когда он снова обращает свое внимание на меня – я вижу, как дергается его кадык.

– Архивы, – говорю я. – Я ищу отчеты об убийствах в семье Стерлинг.

– Конечно. – Библиотекарь поправляет воротник на своей рубашке и бодро кивает, снова посмотрев на Аполлона. – Обычно мы просим, чтобы люди резервировали кабинки для чтения заранее, но думаю, что смогу найти для вас свободную.

Он выходит из-за стойки регистрации с ключом в руках, и мы следуем за ним по коридору. Мужчина открывает комнату с рядами проволочных стеллажей, заваленных журналами и газетами. И я замечаю пять кабинок, стоящих у левой стены, две из которых заняты.

Мы занимаем среднюю кабинку, и Аполлон, перетащив стул с одной стороны стола на другую, садится рядом со мной.

Как и положено в библиотеке, в этой комнате царит тишина, изредка нарушаемая шелестом переворачиваемых страниц или звуком перелистывания слайдов. Я чувствую, как громко стучит мое сердце, пока мы ждем возвращения библиотекаря, и смотрю на Аполлона, который, кажется, погружен в свои мысли.

Внезапно Аполлон резко встает со стула, и женщина, сидящая в кабинке рядом с нашей, поднимает на него взгляд. Она краснеет и медленно снимает наушники.

– Вон! – просто приказывает он, и она встает, в охапку забирая свои записи.

Когда женщина, не оборачиваясь, покидает комнату, Аполлон обращает внимание на молодого человека в другой кабинке. Судя по его внешнему виду, он студент. Мне кажется, что парень должен ощущать на себе тяжелый взгляд Аполлона, но он не замечает нас. Надев наушники, он постукивает ногой в такт музыке. Устав ждать, Аполлон хмурится и, подойдя ближе, хватает парня за ворот рубашки. Тот вскрикивает от удивления и пытается отпихнуть Аполлона, хотя это бессмысленно. Он быстро вытаскивает парня из-за стола и, поставив на ноги, вырывает из уха один из наушников.

– Убирайся отсюда! – рявкает Аполлон, и я прижимаю кулак ко рту, пытаясь скрыть улыбку.

Когда дверь со щелчком захлопывается за парнем, который так спешил сбежать, что забыл свой телефон, Аполлон смотрит на меня и поднимает бровь.

– Что? – спрашивает он.

Черт. Мне приятно осознавать, что благодаря Аполлону, я все еще могу широко улыбаться, несмотря на все, что произошло ранее. Я встаю со стула и, пожав плечами, просовываю два пальца за пояс джинсов Аполлона, чтобы притянуть его ближе. Приподнимаясь на носочки, я намереваюсь поцеловать его в щеку, но в последнюю секунду он поворачивает голову, и наши губы встречаются.

– Мне нравится, когда ты ведешь себя с людьми как пещерный человек, – озвучиваю я маленькое признание, не отрывая губ от его рта. – Когда ты рычишь – ты выглядишь так, будто готов оторвать им головы…

– Я бы так и сделал, – отвечает он, слегка отстранившись, чтобы посмотреть на меня. – Мы же не хотим, чтобы люди подслушивали. И вообще, должен тебе сказать, что с твоей стороны было чертовски рискованно прийти сюда и просить эту информацию.

– Я принес, – говорит библиотекарь, входя в комнату со стопкой катушек для проектора. – О, а куда все подевались? – спрашивает он, останавливаясь и оглядываясь по сторонам.

Аполлон пожимает плечами с пустым выражением на лице, и библиотекарь закашливается.

Он загружает пленку в проектор, стоящий в центре кабинки, и показывает мне, как им пользоваться.

– Ну, если у нас возникнут вопросы – просто позовите меня, – говорит он, отойдя в сторону. Я поражаюсь спокойствию этого парня.

– Спасибо, – отвечаю я, уже опускаясь обратно на стул и придвигаясь ближе к экрану.

Тем временем Аполлон закрывает за библиотекарем дверь и, поставив стул под ручку, возвращается ко мне.

– Конечно, меня это особо не волнует, – говорю я, – но как там Джейс?

Я должна была об этом спросить, учитывая, что мой сумасшедший бывший едва не зарезал его. Наверно, я должна волноваться или быть обеспокоенной, но его предательство разъедает меня изнутри, и я не знаю, как мне относиться к Джейсу Кингу.

– А я все думал, когда ты спросишь, – говорит Аполлон, целуя меня в плечо. – Он с Антонио. Мы накачали его лекарствами и отвезли в отделение неотложной помощи. Они сделали несколько снимков, чтобы убедиться, что в нем не застряло ничего вроде кончика ножа, а потом провели операцию по устранению внутренних повреждений и наложили швы. После мы увезли его оттуда, чтобы никто нас не вычислил. – Встречаясь со мной взглядом, Аполлон закатывает глаза. – Не смотри на меня так. Он в порядке.

Поджав губы, я снова перевожу свое внимание на экран.

С ним все в порядке.

Я совсем не беспокоюсь о Джейсе Кинге, но мысль о том, что он попал на больничную койку, как это было со мной и Аполлоном, – вызывает тревогу.

Я нервно ерзаю, а затем наклоняюсь ближе к экрану. Мне не приходится долго искать нужный слайд, потому что, как только я нажимаю первый раз на кнопку, – на экране высвечивается нужная мне информация. Смерть Стерлинга – это вам не одна из новостей, попадающих на шестую страницу. Об этой семье пишут на первой полосе.

Первое октября, восемнадцать лет назад. Тогда мне было три года.

Стерлинг-Фолс скорбит вместе с его семьей-основательницей. Вильма Стерлинг была найдена убитой в своем доме в понедельник 29 сентября. Тело миссис Стерлинг было обнаружено ее пятнадцатилетней дочерью, которая позвонила в службу 911 примерно в одиннадцать часов вечера. На место происшествия были направлены помощники шерифа. В настоящее время власти проводят тщательное расследование, но пока подозреваемых нет. Семья Стерлингов во главе со старшими братьями Вильмы – Брэндоном и Мэйсоном – призвала полицию к немедленным действиям. Они возглавляют кампанию по восстановлению справедливости в отношении своей погибшей сестры…

– Но как она умерла? – спрашиваю я, откинувшись на спинку стула.

– Я не знаю. – Аполлон барабанит пальцем по столу. – И вообще сомневаюсь, что эта информация когда-либо была обнародована. А ты хотела бы, чтобы подробности выплыли наружу?

– Нет, – вздрагиваю я.

Вильма. Это она была моей матерью? Хотя Цербер не отличался особой разговорчивостью, он, вероятно, упомянул бы о моей сестре, если бы она у меня была.

Внезапно у меня сводит живот. Я никогда не допускала мысли о том, что у меня могут быть братья и сестры. Разумеется, в своих фантазиях я иногда задумывалась о том, какой могла бы быть моя жизнь, но эти размышления оставались лишь на уровне грез.

А ведь у меня и правда может быть брат или сестра, или даже несколько.

Я просматриваю слайды в поисках информации о своем настоящем имени. Хотя уже не уверена, какое из них настоящее – Кора или Корин. Аполлон меняет катушку, и мы перескакиваем во времени на шесть месяцев вперед. Тогда мне исполнилось четыре года. В газете мало подробностей о погибших при пожаре Мэйсоне Стерлинге и его жене, которые оставили после себя сына.

– Алекс? – спрашиваю я, и Аполлон ворчливо это подтверждает.

Какой ужас.

Я изучаю фотографию в газете, на которой вижу Мэйсона Стерлинга. Довольно высокого мужчину, стоящего рядом со своей женой. У меня нет никаких сомнений в том, что они их чувства взаимны. Их тела наклонены друг к другу так, словно они цветы, которые тянутся к солнцу, но за их улыбками и формальными костюмами хранятся секреты, о которых никогда не догадается камера. По зернистой черно-белой фотографии мне трудно сказать, похожи ли мы друг на друга.

– Последняя катушка, – говорит Аполлон, вставая, чтобы вставить ее.

Жестоко убитые последние члены семьи Стерлинг.

Прошлой ночью посредством огнестрельных ранений в голову были убиты Председатель городского совета – последний оставшийся в живых Стерлинг – и его жена. У Брэндона и Лэйсел Стерлинг осталась дочь, Корин…

У меня перехватывает дыхание, когда я читаю их имена. Брэндон, Лэйсел.

Корин всего пять лет. В настоящее время девочка числится пропавшей без вести. Полиция делает все, чтобы найти ее, но если кто-то владеет какой-либо информацией об этих смертях или местонахождении Корин Стерлинг, – пожалуйста, позвоните…

Я отодвигаюсь от стола, чувствуя, как к моему горлу подкатывает тошнота.

Выстрелы в голову?