Я вошла следом, да так и замерла с разинутым ртом. Это была самая настоящая старинная химическая лаборатория! Вдоль стен громоздились застеклённые шкафы и стеллажи, на их полках стояли всевозможные колбы, реторты, цилиндры и ступки с пестиками. Реактивы в пузатых баночках были снабжены разномастными этикетками, написанными чернилами. Я пригляделась, но увидела лишь причудливые каракули – ничего не разобрать.

Всю середину просторного помещения занимал огромный стол, заставленный перегонным оборудованием, горелками, фильтровальными воронками и прочими приспособлениями, часть из которых была мне совершенно незнакома. Я прикоснулась к отполированной каменной плитке, расчерченной линиями и треугольниками, – и не догадалась, для чего она нужна. У широкого окна на подоконнике посверкивали гранями причудливые кристаллы в стеклянных ванночках, в углу чёрным бархатным нутром зияла муфельная печь.

– Святая вода, Катя! – прошелестела убийца, и я опомнилась.

– Да, да, сейчас!

Разглядывая лабораторию, я позабыла обо всём – и о призраке, и о времени. Между тем снаружи становилось всё светлее. Призрачная девушка нервно металась от полки к полке.

– Я исчезну, когда взойдёт солнце.

– Тогда помоги мне, я не понимаю вашего языка, – сказала я и тряхнула головой, отгоняя то волшебное оцепенение, которое случается, когда попадаешь в место своей мечты.

– Святую воду наливают обычно в бутыли из синего стекла, оно самое ценное и редкое.

Оглядевшись, я заприметила три сосуда указанного цвета и кинулась открывать пробки. Будь я осмотрительнее, поискала бы для начала средства защиты – очки и перчатки, но мы с убийцей слишком торопились. Первая бутыль выпустила облако едкого белого пара прямо мне в нос! Я закашлялась и поспешно вернула пробку на место.

– Вот что значит не практиковаться в химии! – рассердилась я сама на себя.

Вторую пробку я вытаскивала с большой осторожностью, но внутри снова оказалась не вода, а жидкость с явственным запахом уксуса. Третья бутыль и вовсе была пуста. Мы прошерстили все полки и нашли ещё несколько синих банок и флаконов. Я вошла во вкус и с энтузиазмом пыталась угадать таящиеся под крышками и пробками вещества.

– Здесь явно собраны соли меди, железа и прочих металлов, – рассуждала я, осматривая очередной стеллаж. – Никакой воды, ни святой, ни демонической. Ты вообще уверена, что нужно искать здесь, а не в местном храме или что у вас тут?

– Уверена! Маги используют святую воду, чтобы очистить предметы от чужой энергии. Ты ведь знаешь, что такое зачарование?

– Смутно догадываюсь, – кивнула я, вспоминая меч-кладенец и скатерть-самобранку. Интересно, они считаются зачарованными вещами или в этой сказке всё по-другому?

– Кстати, если в храме заканчиваются синие бутылки, то воду наливают в зелёные или коричневые, – как бы между прочим заметила призрачная девушка.

Я оглядела лабораторию и ахнула: зелёных и коричневых сосудов здесь было, наверное, несколько сотен! На поиски святой воды может уйти несколько дней. А сколько времени осталось до восхода солнца?

– Ты не могла сказать об этом с самого начала?! – упрекнула я призрака.

– Я забыла, – виновато прошипела она. – Ты знаешь, после смерти многое начинает забываться.

– Ладно-ладно, сейчас поищем ещё, – подбодрила я убийцу.

После недолгого анализа ситуации я по одной принесла на стол пять подозрительных запылённых бутылей. Расставила прозрачные стаканы, плеснула из каждой бутыли немного жидкости. Все были очень похожи на воду. Я спросила:

– У вас в мире есть индикаторная бумага?

– Не слышала о такой, – удивилась моя спутница. – Но можно попробовать на вкус!

– Спасибо большое, – улыбнулась я. – Я знаю, что алхимики Средних веков именно так и делали, но я ещё надеюсь немного пожить на белом свете. Лучше скажи, чем должна пахнуть эта твоя вода?

– Вроде бы ничем, хотя святоши говорят, что она пахнет благодатью. И солнцем. И светом.

– Очень информативно!

Осторожно понюхав жидкости, я забраковала две из них. Осталось ещё три. Трудно представить, как местные учёные проводят эксперименты, не имея под рукой банальных измерительных приборов! Я, разумеется, не подумала, что они и здесь полагаются на магию.

– Возьмём все три, какая-нибудь сработает, – решила я. – А теперь ты должна продиктовать мне молитву.

Среди исписанных закорючками лабораторных журналов и свитков я нашла чуть потрёпанное перо, схватила чернильницу и забралась на высокий табурет. Убийца задумчиво плавала туда-сюда вдоль стеклянных шкафов. Неужели забыла слова? Или приближающийся рассвет пугает её так, что невозможно сосредоточиться?

– Милостивый Создатель, вездесущий, всеведущий и всемогущий… – начала диктовать она и вдруг запнулась.

Ясное дело, местному доброму и светлому богу не нравились злодеи – и правильно!

– Ну же, дальше? – поторопила я, не видя, что происходит у меня за спиной.

– Снова она! Проклятая кошка! – завизжала призрачная девушка, и я обернулась.

В дверях лаборатории стоял граф Грегориан, а его верная фамильярша Мэлли злобно скалилась на убийцу. В следующий момент кошка прыгнула – и призрак растворился в воздухе.

– Я увидел свет в лаборатории. Что ты здесь делаешь, Катерина? – строго спросил граф.

Глава 11

Перо выпало из пальцев и оставило на листе россыпь чернильных пятнышек. Я сползла с табурета и выпрямилась, стремясь выглядеть уверенно. В конце концов, я не сделала ничего противозаконного. Подумаешь, покопалась немножко в шкафах с реактивами. Вся посуда и оборудование остались в ценности и сохранности. Правда, сбежать из замка графа сегодня уже вряд ли удастся, а так всё в порядке, успокаивала я себя.

Увидел он свет, ну надо же! Откуда я знаю, как в этом мире работает освещение? На стенах нет выключателей, свечи и люстры зажигаются сами по себе, когда им вздумается.

– Мне не спалось, и я вышла прогуляться в саду, – не слишком убедительно проговорила я. – Набрела на эту постройку и решила заглянуть внутрь.

– Надеюсь, ты ничего здесь не трогала? Хотя вижу, трогала!

– Не беспокойтесь, ваше сиятельство, я окончила химический институт и знаю, как себя вести в лаборатории.

Грег выглядел раздражённым, но в то же время на его лице читался искренний интерес – особенно когда я заявила про институт. Может быть, в этой реальности женщинам не разрешается изучать науки? Я мысленно хмыкнула: Антон бы обрадовался такому раскладу, он не любил «слишком умных» и считал, что в первую очередь женщина должна слушаться мужа.

– Сомневаюсь, что ты сумела разобрать этикетки, не зная нашего языка. Так что же ты искала? И что здесь делал этот назойливый призрак?

– Что толку объяснять, вы всё равно мне не поверите! – рассердилась я.

– Что ж, попробую догадаться сам. Призрак, которого спугнула Мэлли, принадлежит моей несостоявшейся убийце. Стражи замка поймали и ликвидировали её несколько месяцев назад, но дух злодейки не может обрести покой.

– Тепло, – сказала я, выдохнув. – Вы на верном пути.

Морщинка между тёмными бровями графа чуть разгладилась, взгляд смягчился. Я обратила внимание, что под наброшенным на плечи шерстяным плащом на Греге были вчерашняя рубашка и брюки – должно быть, он так и не ложился спать этой ночью. Почему? Беспокоится, как бы в его владения не прокрались новые негодяи? Кошка Мэлли наверняка не всемогуща.

– Согласно кодексу Алых шипов, а именно эта организация снабжает наёмными убийцами нового короля, они связывают себя кровной клятвой с будущей жертвой. Пока тот, кого заказали, жив, убийца – живой или мертвый – всеми силами будет пытаться исполнить приказ.

– Значит, она и после своей смерти пыталась тебя убить?

Увлечённая разговором, я совершенно забыла о почтительном обращении. Граф был совсем немногим старше меня, вот у меня и вырвалось случайно это «ты». Впрочем, Грегориан не обратил на это никакого внимания, только усмехнулся в ответ.

– Пыталась, и не раз. Мэлли постоянно выдворяла привидение из моей спальни, пока злодейка не поняла наконец, что её призрачное оружие уже не способно никого ранить.

– Почему же вы не избавились от неё? Разве приятно жить в замке, где бродит призрак?

Грег пожал плечами, и я поняла, что ничего необычного он в этом не находит. Подумаешь, какое-то привидение! Не удивлюсь, если где-нибудь на конюшне у графа на цепи сидит дракон. Ездовой, с седлом и упряжкой. Или вообще летающий. Вертолётов-то здесь точно нет. Я уже, кажется, ничему не удивлюсь в этом мире!

– Не избавился, потому что призрак – это свидетельство преступления, дорогая Катерина. И потом, я собирался побеседовать с убийцей по душам, но всё не нахожу времени.

Я вспомнила, как девушка говорила, что магам только дай волю – обожают мучить неупокоенных духов! Граф между тем продолжал рассуждения:

– Как я понимаю, эта мёртвая девица показала тебе лабораторию в надежде, что ты найдёшь здесь яд и подсыплешь мне в чай? Хитрости ей не занимать! Надеялась исполнить приказ чужими руками.

– Всё было совсем не так, – покачала головой я. – Мы искали святую воду, чтобы упокоить её дух.

– Как это трогательно! Я сейчас расплачусь! – сказал граф и рассмеялся.

Вот почему в тот момент, когда ты раскрываешься и говоришь самую что ни на есть правду, тебе не верят? Я обиженно насупилась, отвернулась и принялась затыкать пробками стоящие на столе бутыли с неизвестными жидкостями. Потом под внимательным взглядом Грега я расставила всё по местам, а стаканы сложила в тазик и залила водой, зачерпнув её ковшом из стоящей рядом бочки.

– Ты в самом деле умеешь работать в лаборатории?

Вопрос застиг меня врасплох, я даже вздрогнула. Что ответить? Да, конечно, в институте у нас были лабораторные работы, а до этого я занималась в химическом кружке в школе. Но я никогда не работала в науке по-настоящему, сама, ничего не создавала и не разрабатывала.

Встретив Антона, я убедила себя, что пока семейный бизнес куда важнее моей большой мечты. Будет возможность – вернусь в институт, поступлю в аспирантуру, но не сейчас, не в этом году, не в следующем. Когда-нибудь потом, а скорее всего – никогда.

– Кое-что я знаю, – честно ответила я. – А почему вы спрашиваете?

– Я расскажу тебе, только сначала мы вернёмся в дом, – улыбнулся Грегориан.

В саду уже заметно рассвело. Одетая в одну лишь футболку и джинсы, я поёжилась от холода, и граф тут же снял плащ и набросил мне на плечи. Мягкая ткань чуть-чуть покусывала голые руки, но хранила чужое тепло. И это было неожиданно приятно – понимать, что кому-то не всё равно, что я продрогла в осеннем саду. У нас в мире был август, а здесь уже вовсю пахло сентябрём.

– Вам не спалось? – зачем-то спросила я.

– Мне понравилось, когда ты сказала «ты». Думаю, мы можем обойтись без формальностей в моём замке. Тем более если нам удастся вместе заняться работой.

– Вот как? Ты собираешься предложить мне работу? В твоей лаборатории?

– Столько вопросов! Потерпи немного, я расскажу, почему не ложился сегодня спать.

Мы поднялись на второй этаж, но свернули не направо, а налево. Волшебные светильники приветливо вспыхивали при нашем приближении, освещая коридор с массивными дверями. А я, вроде бы привыкшая к миру, где на каждом шагу висят камеры и датчики движения, удивлялась тому, как здесь всё устроено. Мэлли не пошла за нами в замок – граф отправил её осмотреть сад.

– Это библиотека? – ахнула я, когда мы вошли в комнату с полными книг шкафами.

Ответ был очевиден, но я не думала, что у графа может быть так много книг. В его рабочем кабинете хранилось множество фолиантов и свитков, но, как оказалось, это была лишь малая часть его сокровищницы. Наверное, второе место, от которого у меня захватывало дух, после лаборатории, была библиотека. Я сразу обратила внимание на стол, где Грегориан оставил несколько раскрытых книг и сделанные наскоро записи.