– Ну значит, включай телефон и объясняйся с ней, а заодно включи и свои остатки мозга, наконец! Я не собираюсь больше быть громоотводом в ваших мелодраматических разборках. Ты – мой брат, а она – моя подруга, и я сыта по горло копанием в грязном белье ваших нездоровых отношений. Своих, знаешь ли, проблем по горло!

– Копаться в подробностях нашей интимной жизни для тебя – норма, а проблемы наши, значит, тебя не устраивают?

– Фу-у-уу! Замолчи, пожалуйста! – вскакиваю, стремясь сбежать подальше от Ника, который теперь заходится в оглушительном, издевательском хохоте. – Кажется, меня сейчас вырвет.

Мой братец уже полтора года крутит роман с моей лучшей подругой, а я в этой истории застряла, как между Сциллой и Харибдой, отчаянно пытаясь сохранить нейтралитет.

Поднимаюсь в свою комнату, натягиваю тёплую толстовку, а затем хватаю телефон с наличкой и спешу сбежать из этого дурдома.

– К Хоуп собралась? – интересуется братец, появляясь в холле.

– Возможно. А что? – отвечаю, на ходу втискиваясь в старые кроссовки.

– Передай ей, что я её обожаю. Ладно? И пусть не дуется, я сегодня к ней заскочу.

Хитрый лис! Но ничего не поделаешь. Передам, конечно, ведь каким бы упрямым ослом он ни был, я всё равно его люблю и искренне желаю ему счастья.

– Ник, ты пока дома будешь?

– Ага, – пожимает плечами. – Зависну в сети, может, порублюсь с кем-нибудь в игру.

– Ясненько, – переминаюсь с ноги на ногу. Не хочу пока рассказывать правду о Вульфе, иначе допрос неминуем. Посмотрим, может, еще пронесет. – Если кто-нибудь с бандитской рожей заявится к нам, скажи, что я умотала из города.

Ник впадает в состояние нескрываемого изумления, челюсть его отвисает.

– Ч-чего? Куда ты умотала?

– Скажи, что я к бабушке поехала!

– К какой ещё бабушке? Что происходит, Лекси? – кажется, я его не на шутку озадачила.

Ничего страшного. Так и быть, как только вернусь, всё ему расскажу.

– К чёртовой! К чёртовой бабушке, Ник! Понял? – выпаливаю я и, не дожидаясь ответа, выскальзываю за дверь.

Время между тем неумолимо приближается к шести вечера. Я высовываюсь с крыльца, сканируя улицу на предмет подозрительных личностей и машин.

Так-с, на первый взгляд, всё чисто.

С облегчением выдыхаю и, словно крадущаяся тень, пробираюсь вдоль стены дома на задний двор. Битое стекло хрустит под ногами. Мысленно я даю себе обещание завтра же собрать эти осколки, пока сама на них не напоролась.

Добираюсь до металлической сетки, разделяющей наш и соседский двор, перелезаю через невысокий забор и бессовестно вторгаюсь на чужую территорию.

Судя по тому, как из собачьей будки с радостным лаем вылетает здоровенный монстр-Блэйд, энергично виляя лохматым хвостом и лихорадочно облизывая мои щиколотки, хозяев дома нет.

– Эй, дружочек, и я рада тебя видеть, – приседаю на корточки и чешу за ухом добродушного пса, который принимается с энтузиазмом слюнявить моё лицо.

Со мной он – сама нежность, но вот Ника готов разорвать на куски.

Дальше я прощаюсь с Блэйдом, натягиваю на глаза тёмные очки и прячу волосы под капюшоном толстовки, а затем ускользаю с соседского заднего двора на улицу.

Теперь я могу спокойно затеряться за углом, спустившись к центральной улице. Здесь вряд ли кто-нибудь додумается меня поджидать.

Перебежками я добираюсь до ближайшей остановки и запрыгиваю в автобус. Отправив Хоуп голосовое сообщение, предупреждаю, чтобы она встретила меня ровно через двадцать минут возле своего дома. На всякий случай.

Вскоре выхожу из автобуса, делаю всего пару шагов в сторону ее улицы и вдруг чувствую в заднем кармане джинсов вибрацию телефона.

Наверное, подруга решила отчитать меня за очередное опоздание, ведь на часах уже почти семь, но не тут-то было.

Как только я бросаю взгляд на светящийся экран, меня охватывает ледяная паника. Это он. Он написал мне.

«Помнишь, о чём я тебя предупреждал? На сей раз я прощаю тебя, но впредь не делай так больше! Тебе вряд ли удастся скрыться от меня».

В глазах темнеет. Я ничего не слышу. Только приглушённые звуки, словно нахожусь под толщей воды. Медленно тону, захлебываясь зловещим предчувствием, но визг тормозов возвращает меня в реальность.

Чёрная машина агрессивно заезжает на бордюр, останавливается в двух сантиметрах от меня, и, не успеваю я опомниться, как уже нахожусь на заднем сиденье, зажатая с двух сторон бритоголовыми громилами.

Как тесно. Тесно и жутко.

– Вас что, клонируют? – фыркаю я. Сняв очки, оценивающе разглядываю незнакомых мужчин по обе стороны от себя. – Ещё вчера вас было только двое, а сегодня уже четверо? Не многовато ли силы на одну маленькую девочку? Самим не смешно? – делаю короткую паузу, бросив взгляд на пустующее сиденье напротив. – А где ваш самый главный идиот?

Глава 9

Эти двое казались вылепленными по одному лекалу, как братья-близнецы, с той лишь разницей, что у одного глаза голубые, а у другого – карие.

Точно клоны!

– Мистер Вульф предвидел твою язвительность, – лукаво улыбается один из них. – Видимо, поэтому и разрешил нам в случае чего приглушить твой острый язычок.

Я замечаю, как голубоглазый громила с переднего сиденья небрежно передает своему кареглазому напарнику рулон хозяйственного скотча. Тот ловким движением зубов отрывает внушительный кусок липкой ленты, которого с лихвой хватило бы, чтобы обмотать им меня в два слоя.

Нервно скосив глаза на скотч, а затем на широкоплечего амбала, я судорожно сглатываю, осознавая, что перегнула палку. Но отступать не в моих правилах. Если уж закапывать себя, то с головой.

– А он не предупредил вас, что в учебниках истории есть глава, где черным по белому написано, что рабство отменили после Гражданской войны и Тринадцатой поправки к Конституции США ещё в далёком 1865 году? Какой сейчас год на дворе, горе-рабовладельцы?

– Ну всё, пташка! Допелась, – кивает один другому, и в их глазах вспыхивает недобрый огонь.

Светлоглазый вырывает из моих рук телефон, а затем заламывает их, скручивая в подобие морского узла.

Я вскрикиваю, скорее от испуга, чем от боли. Слишком поздно я пожалела о своих дерзких словах.

Темноволосый одним движением приклеивает кусок липкой ленты мне на рот, тщательно разглаживая его по щекам.

– Вот видишь, какая ты хорошая, а главное – тихая и послушная девочка. Можешь же, когда захочешь! – издевательски произносит он.

– Трогай, Стивен! – командует темноглазый, пересаживаясь на сиденье напротив, и машина трогается с места.

– М… мб… – я отчаянно мотаю головой из стороны в сторону, жалобно глядя на них поочерёдно. – М-м-б-б-м-м!

– Ты посмотри на неё, Роб, никак не угомонится! Как заводная! – ржет голубоглазый идиот.

– Мб-мб-м-б-м!

Сжалившись надо мной, он слегка оттягивает край липкой ленты.

– Ты что-то хотела сказать?

– Я убью тебя! Отпусти хотя бы мои руки, и я ими же тебя задушу! – выпаливаю я яростно, после чего следует резкий шлепок по губам, и я снова лишаюсь возможности что-либо говорить.

– И как только мистеру Вульфу пришла в голову эта идея? – спрашивает один у другого.

– Проблем, видимо, захотелось на свою голову! – отмахивается второй, и они заходятся оглушительным хохотом, от которого меня передергивает.

Обхохочешься!

Следующие минут десять я помалкиваю во всех смыслах. Внутри клокочет ярость. Я сижу, связанная, словно преступница под конвоем, и неотрывно смотрю в пол. А в голове одна каша.

– Приехали! – слышу я голос водителя и тут же прилипаю лбом к стеклу, пытаясь рассмотреть хоть что-то в окне.

– Так, слушай меня внимательно, – Роб «Светлоглазый» грубо хватает меня за подбородок. – Зайдёшь в здание, там тебя встретит Хорхе. Сделаешь все дела, и вернёшься в машину с отчетом. Я понятно выразился?

Киваю и моргаю. Сказать же я не могу.

А не с наркотой ли это связано? Боже мой! А может, с работорговлей? О нет! Или меня продадут на органы?

Одним рывком Роб сдирает с моего рта скотч, и мне кажется, что вместе с липкой лентой он оторвал часть моих губ.

– Ай! Да ты садист! Больно же! – гневно рычу я, потирая рот, который, к счастью, остался на месте

– Иди! И не вздумай хитрить! Помни – мы следим за тобой.

Я выхожу из машины и, стараясь сохранять невозмутимый вид, застываю, уставившись на вывеску здания: «Роковая красота».

Это то, о чём я думаю? Тот Хохре – наркоторговец – ждёт меня в салоне красоты? Ну и конспираторы!

В полном замешательстве я вхожу в фойе, где меня с натянутой улыбкой встречает разодетая девушка-администратор.

– П-простите, а как мне найти Хорхе? – спрашиваю у неё.

Девушка окидывает меня взглядом с головы до ног и, громко подзывает того самого Хорхе.

– Не ори так, милочка, зубы простудишь, – слышу позади себя тонкий мужской голос, на который оборачиваюсь.

Передо мной стоит скорее, подросток, чем мужчина: худощавый латинос с тщательно подведенными карими глазами, высоким хохолком на голове и в экстравагантном наряде.

– Хорхе к вашим услугам, мисс. Чем могу помочь? – я только открываю рот, чтобы сказать, что понятия не имею, по какой причине оказалась здесь, но он выставляет палец перед моим носом. – Погодите-ка, не отвечайте! Вы, должно быть, Александра. Та самая прекрасная чика, которая является родственницей мистера Вульфа?

– Ага, я его… семиюродная сестра по линии пра-прабабушки, – говорю первое, что приходит в голову.

Выражение лица Хорхе резко меняется. Несколько секунд он смотрит на меня, не моргая, а затем прыскает со смеху.

– Ха, а я смотрю, у вас, дорогуша, прекрасное чувство юмора. На самом деле, я знаю, почему вы здесь! Идемте! Будем делать из вас настоящую красотку!

Он аккуратно берет меня под руку, и мы доходим до кресла, в которое он усаживает меня, а я даже прийти в себя не могу. Салон красоты – это последнее, чего я могла ожидать от Мистера Непредсказуемость.

– Так-с, что тут у нас? – жеманный стилист срывает с моей головы капюшон, запускает пальцы в волосы и быстро их перебирает. – Угу… Секущиеся кончики кричат о засухе, ломкость угрожает катастрофой, цвет тусклый, словно выцветшая фотография. В общем, зрелище унылое, – выносит он вердикт, встретившись со мной взглядом в зеркале.

– Может быть, но…

Хорхе прерывает меня на полуслове, взмахнув рукой в сторону стены:

– Но сейчас вы в руках маэстро! – пальцы его, увешанные кольцами, указывают на стену, где в рамках теснятся кубки и грамоты. – Хорхе Гонсалес – лучший стилист во всех Штатах! Вам несказанно повезло! Ко мне запись на месяцы вперед, но для мистера Вульфа и его дам у меня всегда найдется время.

– Его… дам? Что это значит? – в ступоре я вжимаюсь в спинку кресла, словно пытаясь слиться с ним.

Стилист, будто не замечая моего замешательства, набрасывает на меня шелковую накидку и вооружается арсеналом расчесок, кисточек и разноцветных тюбиков.

– Ну как же? Рядом с таким мужчиной должна быть ухоженная женщина. Мистер Вульф – мужчина видный, – мечтательно вздыхает он, прикусив нижнюю губу. – Жаль, натурал. Я бы за ним поухаживал…

Вот и началось!

Избавьте меня от этих пикантных подробностей! Хотя, о мистере "Хрен Его Разберешь" я бы не прочь разузнать хоть что-нибудь полезное.

Самой вынюхать ничего не удалось. Может, Хорхе поможет сорвать печать секретности с этой загадочной личности.

– Как часто он приводит сюда женщин?

– Не так часто, как хотелось бы. Вы всего лишь вторая за последние полгода.

– Всего лишь? – вырывается, и я машинально подскакиваю с кресла.

– Тише-тише, дайте довести красоту до ума! – недовольно ворчит стилист, возвращая меня на место.

Меня возмутила эта новость.

Получается, я не единственная, кого он “обхаживает”? Может, у него фетиш на преображение, раз уже как минимум две наивных дурочки побывали в этом кресле?

– Что вы там делаете с моими волосами?