– А? Да ничего такого, – вынуждена говорить шёпотом, поскольку вошёл преподаватель, избавив тем самым меня от ненужных вопросов. – В автобусе телефон вытащили. Пришлось в полицию ехать, но, слава богу, быстро нашли.

Очередная наглая ложь. До тошноты противно врать. Наверное, для таких лгуний, как я, в аду припасен особый котел с раскаленными докрасна углями.

– С тобой всё в порядке? – подруга вглядывается в мои глаза, словно пытаясь прочитать правду между строк. Осторожно касается моего лба. – Ты бледная какая-то. Не заболела? Говорят, вирус какой-то гуляет по городу.

Ага, точно! Вирус по имени Даниэль Вульф.

– Да, всё в порядке. Просто… просто… – меня и впрямь бросает в жар, стоит вспомнить этого дьявола. – Слушай, ты случайно не знаешь никакую Изабеллу? Ник не упоминал раньше это имя?

– Нет, что ещё за Изабелла? – в голосе Хоуп слышатся отчетливые нотки ревности.

– Мисс Шарман, я, вообще-то, к вам обращаюсь! – наш диалог прерывает препод, размахивая каким-то листком и поглядывая на него поверх толстых линз своих очков.

– Простите, – испуганно отвечаю, видя его явное недовольство. – Вы что-то говорили?

– По моим данным вы не допущены к зачёту. Что вы здесь забыли?

Я словно получила невидимый удар прямо под дых. Странно, даже в груди стало чуточку больно.

– Что? Мистер Шрёдер, это какая-то ошибка, – в растерянности выпаливаю. – Я сдала контрольную и доклад одна из первых!

– Это правда! – Хоуп поднимает руку, заступаясь за меня. – Я сама видела, как она сдавала все работы одновременно со мной! Мы обе получили допуск к итоговому зачёту!

Озадаченно хмыкнув, мистер Шрёдер снова сканирует свой листок.

– Странно, очень странно. Но, боюсь, никакой ошибки нет.

– Но… – впервые в жизни не знаю, что и сказать. Я потрясена. – Как же так?

– Мисс Шарман, мне очень жаль, но, как говорится, против базы данных не поспоришь. Прошу вас покинуть аудиторию, – лениво указывает он на выход. – У вас есть две недели на пересдачу.

В полнейшем недоумении я переглядываюсь с Хоуп. В её глазах отражается тот же шок, что и в моих.

Оборачиваюсь к остальным студентам, которые в неловком молчании уставились на меня. В этой аудитории каждый знает, что я одна из лучших студенток потока и практически никогда не позволяла себе задолженностей.

Это какая-то чудовищная ошибка, просто немыслимо.

Со слезами на глазах я спешно запихиваю конспекты в рюкзак и договариваюсь встретиться с Хоуп, как только утрясу этот вопрос в деканате.

Но я терплю очередное фиаско, поскольку декана и след простыл. В кабинете меня встречает лишь секретарша.

– О, привет, Лекси! Снова решила взять себе дополнительное занятие? – Амори подтрунивает надо мной.

– Не до шуток, Амори. Посмотри, пожалуйста, что там у меня с предметом Шрёдера. Он утверждает, что у меня какие-то долги.

– У тебя? Долги? – секретарь не сдерживает смешок. Даже ей кажется это абсурдом. Амори надевает очки и, ухмыляясь, вглядывается в экран компьютера, но в следующее мгновение её лицо резко меняется. – О, Лекси…

– Что там? – теряя всякое терпение, требую ответа.

– Тут… приказ о твоем отчислении.

– Что, прости? Ты точно туда смотришь?

Амори распечатывает документ и протягивает мне – это и вправду приказ, в котором говорится, что я отчислена из колледжа из-за академической неуспеваемости почти по всем профильным предметам.

– К-к-как такое возможно? – заторможенно бормочу, вчитываясь в каждую строчку.

В легких словно нет воздуха. Все вокруг плывет, перед глазами темнеет. Я чувствую, как по спине скатываются холодные капли пота. До обморока один шаг.

Амори поджимает губы, избегая моего взгляда.

– Даже не знаю, что сказать. Мне очень жаль.

Я что, попала в какое-то идиотское шоу?

Боясь разрыдаться прямо перед Амори, я срываюсь с места и бегу, не разбирая дороги. Бегу от проблем, которые обрушились на меня, как только в моей жизни появился этот проклятый Вульф.

Отчислена! Это же просто невероятно!

Единственный раз у меня были проблемы в учебе – после смерти родителей. Тогда я не могла думать ни о чем, кроме своей боли. Но даже тогда я смогла справиться с депрессией, восстановиться и в кратчайшие сроки сдать все долги. Тут же явно имеет место какая-то грубейшая ошибка.

На автобусе я добираюсь до ресторанчика, где подрабатываю официанткой уже полгода. Не бог весть что, но иногда я получаю неплохие чаевые.

С трудом перевожу дух и, натянув дежурную улыбку, вхожу в шумный ресторан, битком набитый посетителями, и тут же натыкаюсь на Наташу – нашего менеджера смены. Увидев меня, она жестом подзывает к себе.

Чую, это не к добру.

– Чего тебе? – подойдя к ней, дерзко спрашиваю. – Я же сегодня не опоздала. Почему у тебя такая недовольная морда лица?

– Ты уволена, – цедит она с ленцой. – Тебе известно, что твои коллеги объявили забастовку?

– И что теперь? Ну так увольте их всех, я-то здесь при чем? – огрызаюсь я, не желая сдаваться без боя.

– Молли и Диана утверждают, что ты воруешь их чаевые!

– Чего? Выскочка Молли и принцесса, мать её, Диана? – от ложных обвинений мой голос взлетает до визгливой ноты. – Ну ясно же, что эти тупые курицы оклеветали меня!

– Хочешь сказать, наши лучшие официанты врут руководству? – она упирает руки в бока, самодовольно растягивая губы в ухмылке.

Наташа с первого дня невзлюбила меня и всеми правдами и неправдами пыталась настроить коллектив против меня. Мотивы её ненависти оставались для меня загадкой, да и копаться в этом дерьме у меня не было ни малейшего желания. Плевать я хотела на неё и её свиту. Я пришла сюда не друзей заводить, а деньги зарабатывать.

– Конечно же, они врут! Я не воровка!

– Я не собираюсь разбираться! Скажи спасибо, что они не устроили скандал, – меня второй раз за день выставляют за дверь. – Вон отсюда! С сегодняшнего дня ты здесь больше не работаешь.

Я бы с радостью вцепилась ей в волосы, расцарапала ее размалеванное лицо и выцарапала бы глаза своими острыми ногтями, но, расправив плечи, я лишь гордо вскидываю подбородок.

Распахиваю дверь и уже напоследок бросаю:

– Счастливо оставаться, неудачники! – резко разворачиваюсь и неожиданно врезаюсь носом в чью-то грудь. – Ой, п-простите меня.

– И вы меня, – слышу мужской голос.

Пошатнувшись, я тру свой нос, пока опасливый взгляд снизу-вверх проходится по мужчине: модные кеды, джинсовые шорты, в крепких руках стаканчик с кофе, на котором красуется надпись: "Ты классный". Дорогие часы, светлое поло, гладко выбритое лицо и… О! И знакомые карие глаза, которые с любопытством разглядывают меня.

– Генрих? – выдыхаю, кривя рот.

Вот только его и не хватало для полного счастья.

Не ожидала ещё когда-нибудь встретить этого парня с той ужасной вечеринки у Вульфа. И вправду говорят: как тесен этот мир.

Блин, стоит только вспомнить, что он видел меня почти голой, так тошно становится.

– Лекси! Вот так встреча! – на лице его искреннее ликование. – Признаться, я польщён, что ты запомнила мое имя.

– Сама себе удивляюсь, – бубню под нос, выискивая пути отхода. – Извини, мне надо бежать!

Шарахаюсь от него и быстрым шагом сваливаю прочь. Сейчас я хочу лишь одного: прийти домой, найти в закромах бутылку ирландского скотча и осушить его до последней капли, чтобы забыть этот чертов день.

– Постой, – как некстати Генрих бежит за мной следом. – Да постой же ты! – закатываю глаза, когда он оббегает меня, преграждая собой путь. – Ты не против, если я составлю тебе компанию?

– Не самая лучшая идея.

– Почему же? – наигранно надувает он губы.

– Мне нужно бежать… в одну клинику, – раздраженно проговариваю.

– Заболела?

Он что, совсем тупой? Неужели не понимает намеков? Как так вышло, что все мужики разом стали меня бесить? Это всё чёртов Вульф виноват!

– Ага, заболела… ещё как! Вот, нужно пересдать анализы на ВИЧ, – пожимаю плечами, делая серьезный вид. – Первые оказались положительными.

На лице Генриха отражается неподдельное потрясение. Его загорелая кожа вмиг приобретает землистый оттенок, а сосуды в глазах, казалось, вот-вот лопнут от моего шокирующего заявления.

– О-у… вот это да. ВИЧ?! – озадаченно бормочет он, потирая шею.

– О, да! Боюсь представить, что будет с теми тремя парнями, с которыми я вчера переспала, – отмахиваюсь я, мысленно празднуя свою маленькую победу.

Генрих давится кофе, выплеснув содержимое изо рта и запачкав своё белоснежное поло.

Мне приходится прикусить щеку, чтобы не расхохотаться. Ситуация до смешного нелепая, но видеть ужас в его глазах – истинное удовольствие.

– Чёрт побери! – он бегает взглядом, отчаянно ища выход из ситуации. Ну же, давай, проваливай! – Может, тогда подбросить тебя до клиники?

Вот же чёрт! Почему этот трюк не сработал? Раньше мы с Хоуп только так и отшивали мужских особей.

– Не стоит, Генрих! Боюсь, эта зараза может передаваться по воздуху, – я нарочито громко кашляю в его сторону.

Вопреки всем моим уловкам, он хватает меня под руку и тащит к роскошному авто, заставая врасплох.

– Стоит, Лекси. Ещё как! Мне тоже не помешает провериться.

Господи, ну почему мне попадаются одни идиоты?

Больше у меня не находится отговорок. Сдавшись, я забираюсь на пассажирское сиденье его автомобиля.

Глава 15

Наивный Генрих принял мои слова за чистую монету. Этот парень и впрямь привёз меня к зданию клиники.

Наступил тот редкий случай, когда где-то глубоко внутри, я различаю внятный голос своей нечистой совести, и от этого не могу найти себе места, видя на лице Генриха немой вопрос. Сознание подсказывает мне, что я что-то делаю не так. Оно твердит мне, что я выбрала не тот путь.

Но в чём именно моя ошибка? В том, что вздумала отшить его?

Если убрать за скобки все навалившиеся проблемы и постараться мыслить разумно, то на самом деле Генрих вроде бы неплохой парень. Во всяком случае на первый взгляд. Он милый, скромный и даже любезен со мной.

Не думаю, что интуиция в этот раз подводит меня: ему что-то от меня понадобилось. Всё бы ничего, если бы меня не смущал тот факт, что мы знакомы всего ничего.

К парням я всегда относилась с величайшей предосторожностью, стараясь лишний раз избегать неприятности. Даже для того, чтобы сходить на элементарное свидание, мне нужно знать о своем спутнике всю подноготную. Наверное, поэтому я и не хожу на свидания.

Да с чего я взяла, что ему обязательно что-то нужно от меня? Может, он просто по доброте своей душевной решил подбросить меня? Не все же вокруг серые и бесчувственные. Генрих явно не из таких. Сложно поверить, но проверить надо.

– Нет никакого ВИЧ, ведь так? – Генрих нарушает неловкое молчание. Мне бы выйти из машины и идти своей дорогой, но меня будто парализовало. – Зачем ты солгала?

Стыдно признаваться в том, что я всего лишь хотела отделаться от него. Но, как оказалось, он совсем неглупый парень. Сам догадался, что перед ним сидит обманщица.

– Извини. Сама не знаю, что на меня нашло.

– Да ладно, в какой-то степени я понимаю, зачем девушки так поступают. Что-то вроде проверки, – только что он был опечален, но вдруг начинает смеяться. – Знала бы ты, как я испугался за тебя. Не знаю почему… мы ведь знакомы всего ничего.

Я издаю нервный смешок. У дураков мысли сходятся.

– Можешь выдохнуть. Я ничем не больна, – чтобы разрядить обстановку, я легонько толкаю его в плечо.

– Рад слышать, Лекси. Не знаю, какую отговорку ты сейчас придумаешь, но я просто обязан задать тебе этот вопрос, пока ты не исчезла, – его застенчивость обезоруживает. Он берет не нахрапом, как сейчас принято, а именно смущением. – Может, выпьем по чашке кофе? Или прогуляемся по пристани, если ты не любишь кофе.

– П-по пристани? Сейчас? – слова застревают в горле, пока я судорожно вспоминаю список желаний от Вульфа.

– Да. Что такого? У тебя комендантский час?