Приведенная версия событий вокруг попытки самоубийства Освальда основана на том, что он сообщает в своем дневнике10. Следует иметь в виду, что информация в дневнике – это его ретроспектива событий, изложенная позднее более зрелым человеком о том, что произошло с ним в Москве почти за два с половиной года до этого. В своем дневнике он вспоминал мотивы и поведение своего прежнего наивного «я».

Более поздний Освальд вряд ли стал бы рассматривать свою попытку самоубийства как повод для самолюбования. Хотя он не мог не упомянуть об этом как о свершившемся событии, он сделал попытку снабдить это «событие» романтической аурой, которая избавила бы его уязвленное самолюбие от воспоминаний о таком поспешном и незрелом поступке.

До тех пор, пока Освальд несильно отклонялся от реальных фактов, он мог чувствовать себя свободно и редактировать свой рассказ по своему вкусу. В то время он не мог и представить себе, что спустя годы армия исследователей будет шаг за шагом и минута за минутой отслеживать все его поступки в Москве и других местах. Что они обнаружат все несоответствия в том, что он говорил о себе и своей жизни.

По свидетельствам Риммы Шираковой, Розы Агафоновой11 и Юрия Носенко12, вырисовывается несколько иная картина случившегося13. Основные расхождения в рассказе Освальда касаются времени и некоторых косвенных деталей, но не самого факта попытки самоубийства.

Согласно их рассказам, Освальду в полдень сообщили, что его ждут в паспортно-регистрационном бюро отдела виз и регистрации (ОВИР) в 15:00. Билет для Освальда на поезд до Хельсинки уже был заказан. Персонал отеля «Берлин» был проинформирован об этом. Освальду также сообщили, что в 14:40 его будет ждать машина, чтобы отвезти в ОВИР, и что Римма встретит его внизу в вестибюле отеля для сопровождения во время последнего официального визита. Для молодого американца единственным разумным объяснением всему этому было то, что его заявление на получение вида на жительство было отклонено и что ему придется покинуть Советский Союз в тот же день. Освальд был поставлен перед необходимостью предпринять какие-то действия, чтобы отсрочить свой отъезд.

По словам Риммы, когда Освальд не появился в вестибюле, была поднята тревога. Сотрудники гостиницы обнаружили, что дверь его номера заперта, и никто не отвечал на стук. Ситуация требовала решительных действий. Двое сопровождавших ее охранников открыли дверь запасным ключом. Они обнаружили американца у ванны, наполненной водой с кровью. Его запястье было перерезано. Римма видела все это из-за спин двух мужчин.

Была вызвана «Скорая помощь», и Освальда срочно доставили в Боткинскую больницу. В его номере была найдена предсмертная записка, в которой он написал: «Я проделал такой долгий путь, чтобы найти смерть, но я люблю жизнь»14.

Своим поступком Освальд подтвердил серьезность своих намерений относительно СССР, но пропустил заключительный акт в ОВИРе. Американцу еще не было официально отказано в советском гражданстве. Окончательное решение должны были ему сообщить в визовом отделе. Но еще оставался шанс, что в последнюю минуту все может измениться. Настоящие намерения человека раскрываются, когда он оказывается в экстремальной ситуации.

Возможно, это была очередная уловка КГБ, чтобы узнать истинные намерения Освальда, заставив его сначала поверить, что его заявление было отклонено, а затем удовлетворить его просьбу в последний момент, когда он уже потерял всякую надежду?

Своей попыткой самоубийства Освальд преследовал определенную цель. Советские власти не могли рисковать своей международной репутацией, торопя отъезд раненого американца. Из чисто гуманных соображений ему следовало прежде всего оказать медицинскую помощь. Так и случилось. Возможно, Освальд и вел себя нерационально, но его расчеты полностью оправдались.

В истории болезни Освальда говорилось, что он нанес себе лишь поверхностное ранение кожи на левом запястье. Крупные кровеносные сосуды не были затронуты, что могло бы существенно повлиять на конечный исход. Анализ крови не выявил признаков массивной кровопотери. Освальд никогда не терял сознание15. В его истории болезни не было упоминания о переливании крови, так как к этому не было показаний. Пациент был иностранцем, и даже если сама травма рассматривалась как легкая, формальный медицинский протокол должен быть тщательно соблюден.

Есть один важный медицинский аспект, который необходимо учитывать в связи с любой попыткой самоубийства. Во всех подобных случаях требуется проведение психиатрической экспертизы с целью выяснения состояния психического здоровья пациента. Игнорирование этого может быть чревато серьезными медицинскими и юридическими последствиями. Психически больной может повторить суицидальный акт или перенаправить свою агрессию на окружающих. В последнем случае он будет представлять опасность для других.

Действительно, после того как Освальду была оказана первая помощь, его поместили в психиатрическое отделение для наблюдения. Им занималась психиатр Лидия Михайлина. Она общалась со своим американским пациентом через переводчика. В истории болезни Освальда представлены результаты этой психиатрической экспертизы.

В истории болезни мы находим рассказ Освальда о том, как и почему он приехал в СССР. Он откладывал деньги в течение трех лет, чтобы иметь возможность приехать в эту страну и остаться здесь навсегда. Американец обратился в Президиум Верховного Совета с просьбой предоставить ему советское гражданство, но не получил никакого ответа. Срок его визы вышел, и ему надо было покинуть страну. Чтобы отсрочить свой отъезд, он нанес себе травму. Освальд сожалел о своем поступке. Запись заканчивается замечанием психиатра, что пациент больше ничего не сообщил16.

Возникают сомнения по поводу полноценности психиатрической экспертизы, проведенной врачом, который не говорит на языке пациента. Из приведенного выше медицинского заключения совершенно очевидно, что психиатру не удалось установить атмосферу доверия со своим американским пациентом. Освальд ничего не сообщил, кроме простого изложения голых фактов о том, что произошло, и выразил свое сожаление. Строго говоря, эту психиатрическую экспертизу следует считать неубедительной17.

Освальда перевели в общую палату. Советские власти не были заинтересованы в решении главного вопроса о том, была ли попытка самоубийства Освальда просто единичным иррациональным актом отчаяния или симптомом серьезного психического заболевания. Они предпочли проигнорировать тот факт, что юридически психически больной человек не несет ответственности за свои поступки, а неустановленное психическое заболевание может привести к весьма трагическим последствиям.

Вспоминается, как во время прохождения курса психиатрии в мединституте обсуждалась поучительная история болезни одного психически больного. Пациент, который находился в стабильной ремиссии и которого собирались выписывать, внезапно напал на своего палатного врача и острым гвоздем тяжело ранил в шею. Позже выяснилось, что психиатр, опытный врач, около года назад обронил неудачное замечание в присутствии этого пациента, которое тот принял на свой счет. Пациент все последующее время искусно скрывал свои намерения и ждал шанса отомстить.

В пользу Освальда говорит то, что если у него были бы психические отклонения, то это, несомненно, было бы обнаружено во время его службы в корпусе морской пехоты США. Ли Харви был оператором радарной установки, контролировавшей воздушное движение18. Американские психиатры, несомненно, хорошо знали свое дело и не допустили бы служащего с психическими отклонениями к управлению воздушным движением на военной авиабазе!

Попытка самоубийства американского гражданина, произошедшая в центре Москвы, была чревата возможностью возникновения международного скандала. Она могла быть истолкована недоброжелателями как пример того, как советские власти своими действиями довели до самоубийства молодого американца. Данная щекотливая ситуация требовала срочного разрешения.

Чтобы избежать международного скандала, разумным решением со стороны советских властей было бы немедленно проинформировать американское посольство о случившемся и предложить им самим заняться своим гражданином. Но такой разумный шаг так и не был сделан. Власти взяли на себя единоличную ответственность и хотели быстрее замять этот инцидент.

По словам Лидии Михайлиной, в день выписки Освальда в больнице появились два сотрудника КГБ и изъяли его историю болезни19. Это как бы обозначило общую тенденцию в отношении него: где бы события ни происходили, неизменно появлялись сотрудники КГБ и изымали все материальные свидетельства, касавшиеся Освальда.

Но действительно ли американец был так близок к самоубийству? У меня есть все сомнения на этот счет. Отказ властей удовлетворить его просьбу, несомненно, потряс его. Но Освальд умел собраться и принять разумное решение.

Он был также склонен к театральным эффектам. Не умаляя серьезности поступка, я не могу не увидеть трагикомический мотив в его попытке «суицида». Освальд выбрал ванную комнату в качестве места своего «последнего акта». Он не хотел испытывать боль и решил охладить запястье водой из-под крана. Идея была разумной, но американцу понадобилось бы более глубокое охлаждение, чтобы снять ощущение боли. Его самоубийство под звуки скрипки придавало сцене в ванной мелодраматическую окраску. Самоубийство было приурочено к приходу Риммы Шираковой. Освальд был уверен в ее пунктуальности. Она была нужна ему как свидетель и человек, который поднимет тревогу. Опустив свое слегка порезанное запястье в ванну, где немного крови, подвергшейся гемолизу, окрасило воду в кроваво-красный цвет, он мог быть уверен, что напугает кого угодно. Поэтому, когда его увидели у ванны, очевидно, полной крови, шок и паника окружающих были вполне искренними.

Если Освальд попыткой самоубийства стремился привлечь к себе внимание, то он определенно преуспел, но только в известной степени. Будучи молодым и неопытным, он, возможно, полагал, что сможет заставить бюрократов, которые отклонили его заявление, изменить свое мнение. Однако молодой человек определенно переоценил то влияние, которое его поступок мог произвести на власти.

При других обстоятельствах советские чиновники, возможно, вообще не обратили бы на него внимания. Но Освальд, очевидно, представлял определенный интерес для советской разведки. И этот интерес перевесил все другие соображения, включая нерешенную проблему с психическим здоровьем и связанные с этим риски.

Всего неделю спустя Освальд занял номер в отеле «Метрополь». Порезы на его левом запястье полностью зажили. В тот же день его вызвали на собеседование в ОВИР. В своем дневнике он запишет, что там были «четыре чиновника… неизвестные мне. Я сказал, что хочу стать советским гражданином. Я говорю, что хочу проживать в Советском Союзе… дал им свои документы об увольнении из морской пехоты. Они сказали, что посмотрят… ждите нашего ответа»20.

Итак, ему было разрешено остаться в стране в ожидании дальнейшего решения, и это давало некоторую надежду. Между тем впереди опять были разочаровывающая задержка и неопределенность.

Глава 2. Освальд торопит события

Если одна мечта рухнет и разобьется на тысячу осколков, никогда не бойтесь поднять один из этих осколков и начать все сначала.

Флавия Уидн

Со времени последнего визита Освальда в ОВИР прошло несколько недель. Однако советская сторона не спешила прийти к окончательному решению относительно его просьбы. Американец по-прежнему пребывал в подвешенном состоянии по поводу своего будущего.