– Я должен был проверить, – пожал плечами Ху Вэй. – У подменыша хвост бы отвалился.

Ху Фэйцинь обеими руками прижал к себе хвост и поглаживал его. На глазах у него все еще стояли слезы.

– А не отменить ли мне «свадьбу»? – проскрипел он, сверля в Ху Вэе дырки взглядом.

– А что это изменит? – искренне удивился Ху Вэй.

Ху Фэйцинь поймал себя на мысли, что как никогда близок к тому, чтобы укусить Ху Вэя, хотя обычно он этим не грешил. Глаза его сузились.

– Выпусти хвост, – проскрипел он.

Ху Вэй выгнул бровь, потом пробормотал:

– Ну да, это будет справедливо…

Он выпустил хвост, развернулся к Ху Фэйциню спиной и сказал:

– На, дергай.

– Приличные лисы других за хвосты не дергают, – беспокойно предупредила Ху Сюань, глядя на Ху Фэйциня.

– Я знаю, – кивнул Ху Фэйцинь, – приличные лисы просто кусают.

Клац!

[470] Недопесок на Лисьей горе

Недопесок собирался было вернуться на Небеса, но раздумал.

– Меня не ждут там так рано, – сказал он сам себе. – Поручение шисюна я выполнил быстро. Почему бы не наведаться в мир смертных? Одна лапа здесь, другая там…

Несмотря на то, что в Небесном дворце Сяоху жилось неплохо, о жизни на горе Хулишань он вспоминал часто и даже грустил иногда. Конечно, тогда он был всего лишь недопеском, которого и за лиса-то не считали, но он все равно радовался – хотя бы и тому, что был жив.

Лис-с-горы его приютил, когда он только-только стал демоном, а когда на Хулишань появился Куцехвост, то жизнь Недопеска стала счастливее некуда: у него появилась первая настоящая работа – подглядывать и докладывать Лису-с-горы, что поделывает Куцехвост. А Куцехвост обращался с ним не так, как остальные лисы, и даже давал Недопеску что-нибудь вкусное. Или нет: пилюли, которые Ху Фэйцинь делал, были такие гадкие, что с ними даже жук-вонючка не сравнится! Недопесок из любопытства как-то попробовал съесть такого, так что точно знал, о чем говорил.

А еще Ху Фэйцинь позволил называть себя шисюном и никогда не обижал Недопеска, даже если он того и заслуживал. Недопесок полюбил Ху Фэйциня всем своим лисьим сердцем, а уж когда тот спас Недопеску жизнь, превратив его в лисьего духа… Во всех трех мирах не нашлось бы лиса преданнее, чем Недопесок!

– Нужно проверить, что сталось с Лисьей горой, – решил Сяоху, – и доложить шисюну. Никто другой до этого не додумается. Какой же я умный!

Руководствуясь этими соображениями, Недопесок довольно завилял всеми семью хвостами, похихикал, сунув обе лапы в пасть, как нередко делали лисы, задумав какую-нибудь шкоду, и покатил свою сферу в мир смертных.

Недопесок хоть и выучился считать подаваемые на стол Небесного императора блюда, но разницу во времени между мирами помнил нетвердо. Ху Фэйцинь пытался ему втолковать, как пересчитывать одно время на другое, но Недопесок во время этих уроков стремительно глупел и вываливал набок язык, при этом еще и кося глазами, этакий лис-дурачок, поэтому Ху Фэйцинь оставил попытки натаскать Недопеска в сложном счете. Недопесок запомнил лишь, что в мире обычных лис время несется так, словно его под хвост пчела ужалила, но и этого для него было достаточно: таких образованных недопесков еще лисий свет не видывал!

Когда Недопесок добрался до горы Хулишань, он пасть разинул от удивления. Место это теперь нисколько не напоминало Лисью гору из его воспоминаний.

У горы распластался большой город, людьми в нем кишмя кишело, во все стороны были проложены широкие дороги. На гору вели большие ворота, сверкающие красным, – целая череда расположенных друг за другом ворот, к которым были привязаны разноцветные ленты.

Недопесок решил, что у людей какой-то праздник: они поднимались и спускались по горной лестнице, как муравьи, поток не прекращался ни на минуту.

А на вершине горы Хулишань, которую начисто срезали небесные молнии, теперь возвышался храм, ощетинившийся пагодами и флагштоками, на которых реяли воздушные змеи в виде – Недопесок прищурился, чтобы разглядеть – лисьих хвостов!

– Ай-ай, – сказал Сяоху, прижав лапу к морде, – гора сама на себя не похожа. Надо взглянуть поближе.

Он вильнул хвостом и покатил сферу прямо к Лисьей горе, из любопытства решив пройти под всеми этими воротами, которые казались ему высоченными, и пощупать, из чего сделаны развевающиеся ленты. Он подумал, что неплохо было бы украсить Небесный дворец к свадьбе подобным образом, а значит, нужно было понюхать, потрогать и, может, даже попробовать на зуб.

О том, что не стоило показываться на глаза людям, Недопесок позабыл, а когда спохватился, то было уже поздно. Люди начали показывать на него пальцами, что-то кричать и размахивать руками. По счастью, духовная сфера Недопеска летела высоко, на уровне двух человеческих ростов, до нее людям было не достать.

Недопесок прислушался к тому, что они кричали, и расслышал:

– Лисоявление! Лисоявление!

Такого слова Недопесок еще не слышал, но оно ему понравилось, поэтому он вытащил свою книжечку и записал его, чтобы потом спросить у шисюна, что оно значит. Он опять поглядел на людей, надеясь, что подслушает еще что-нибудь полезное, и вот уж тут-то разинул пасть от удивления и вытаращил глаза так, что стал похож на лягушку: пока он летел под воротами на вершину горы, люди ему… кланялись!

– Мне? – поразился Сяоху.

Люди терли ладонь о ладонь, ритмично кланяясь, некоторые даже на колени бухались. Недопесок в жизни не слышал, чтобы кто-то кланялся недопескам!

Недопесок не знал, что Лисий культ процветал в этих местах и что Лисьему богу поклонялись. Началось все с деревни Чжао, в которой Ху Фэйцинь совершал чудеса, и с тех пор Лисий культ шагал по Поднебесной, подминая под себя другие культы, разбрасывая тут и там лисьи храмы и святилища и рассказывая о чудесах Лисьего бога, которые обросли такими подробностями, что у любого лиса-врунишки от зависти бы шерсть клочками полезла.

И уж точно Недопесок не знал, что храм на горе Хулишань, в который он поднимался, был… его собственный.

[471] Лисий культ

Первыми поклоняться Лисьему богу стали люди деревни Чжао в незапамятные времена. Отец и сын Чжао, ставшие свидетелями лисьего чуда, были первыми его адептами. Они уже оставляли для него приношения, еще когда он жил в их хижине, и исправно делали это и после, до самой своей смерти, как и все жители деревни, как и мать с ребенком, которого Лисий бог спас. Мальчик, которого назвали Чжао Синь – у всех в той деревне была фамилия Чжао, – стал первым лисьим священником, когда вырос.

Люди Чжао поклонялись одежде Ху Фэйциня, на которой была его кровь, и фигуркам лис. Местные гончары наловчились делать идолов так искусно, что лис можно было бы принять за живых, если бы не их крохотные размеры.

Люди Чжао заметили, что демоны чураются этих мест, и решили, что это лисья благодать. Именно тогда они разделили одежду Ху Фэйциня на крохотные лоскуточки и стали запечатывать их в глиняные фигурки лисьих идолов. И именно тогда же люди Чжао, назвавшие себя Лисьим культом, отправились странствовать по стране, неся другим, не столь просвещенным людям Лисий свет.

Храмы и святилища появлялись одно за другим: лисьи адепты не просто рассказывали о чудесах, они их демонстрировали. Люди глазам своим не верили, когда видели, как всего лишь глиняная фигурка лисы прогоняет даже самых свирепых демонов!

Если люди соглашались поклоняться Лисьему богу и выстроить для него храм, то лисьи адепты оставляли глиняного идола и рассказывали, как правильно оставлять приношения Лисьему богу, какие благовония зажигать и так далее. Непременным условием был запрет на убийство вообще любых лис: кто знает, может, Лисий бог скрывается в одной из них?

Изредка случались совпадения: выстроили святилище – и урожай сняли хороший, или дождь пошел после засухи, или выздоровел кто-то, – и люди начинали верить в силу и всемогущество Лисьего бога, а слухи о чудесах плодились и множились.

Пожалуй, это все-таки были именно совпадения. Ху Фэйцинь и не подозревал, что так популярен в мире смертных, и за храмами, понятное дело, не следил. Но его одежда, вернее, его кровь, пропитавшая одежду, действительно несла на себе след небесной благодати, какую источают все небожители, и это благотворно влияло на ауру простых смертных, а чистая аура – залог здоровья и долголетия, поэтому неудивительно, что люди вблизи лисьих святилищ жили дольше и редко болели.

Когда количество лисьих храмов перевалило за две сотни, небесные чиновники все-таки обратили на Лисий культ внимание: мелкие боги и духи мира смертных начали писать жалобы, что их притесняют, что люди теперь помешаны на лисах, а про них забыли. Чем больше у бога было последователей, тем могущественнее он становился.

Ху Фэйцинь к тому времени уже был Небесным императором. Небесные чиновники, удостоверившись, что поклоняется Лисий культ не какому-то мифическому лисьему богу, а именно Ху Фэйциню, отрядили в каждый храм по духу-соглядатаю, которые бы следили за происходящим и в установленное время подкидывали людям небольшие чудеса и благодати, чтобы вера в Лисьего бога крепла. Небесный император априори должен быть важнее и могущественнее всех остальных богов! Так что мелким и незначительным богам пришлось потесниться.

И вот однажды Лисий культ добрался и до гор-близнецов. Лисью гору так и называли Лисьей, а гора Таошань превратилась в Мертвую гору: на ней ничего не росло, ничто не жило, а люди до сих пор рассказывали легенды о проклятии даосов, погубивших полубога, и о небесной каре, постигшей их впоследствии.

Мертвая гора лисьих адептов не интересовала, а вот о Хулишань они расспрашивали и скоро выяснили, что эта гора называется так неспроста, а потому, что на ней живут полчища лис. Лисий священник тут же изъявил желание пойти и поглядеть на эту гору, несколько местных согласились его отвести.

Лисья гора была заброшена, каменная лестница обветшала и покрылась мхом, оставшиеся ворота покосились, и краска на них давно облупилась и почернела.

Когда лисьи адепты и горожане поднялись на гору, то воочию смогли убедиться, что гора – лисья: лисы были повсюду, рыжие, желтые, крапчатые, даже белые. Завидев людей, они брызнули в разные стороны, но не разбежались и не попрятались: это была их территория, чувствовали они себя здесь вольготно.

– Здесь был храм? – спросил лисий священник, разглядывая груды камней и обломки каменных колонн. – Каким богам здесь поклонялись?

Горожане ничего на это сказать не могли. Лисий морок, наведенный на них Ху Вэем, все еще действовал.

– А мы и не знали, что здесь когда-то был храм, – сказал кто-то.

Лисий священник решил, что место подходящее, чтобы продемонстрировать людям лисье чудо: в заброшенных храмах часто живут призраки и другая нечисть, которую можно изгнать. Он вытащил глиняную фигурку Лисьего бога и высоко поднял над головой.

Чудо действительно случилось, только не то, которое ожидал лисий священник. Лисы, увидев идола, а вернее, почуяв Ху Фэйциня, распластались по земле, шурша хвостами, некоторые, оставшись стоять, пригнули головы и уткнули морды в землю.

– Лисопоклонение! – воскликнули лисьи адепты. – Смотрите! Лисы поклоняются своему богу!

На людей это произвело большое впечатление, и они решили выстроить здесь храм, где бы лисы поклонялись Лисьему богу.

Лисы, жившие на Хулишань, были не вполне обычными лисами, но в лисьих демонов еще не культивировали. К вмешательству людей они отнеслись равнодушно. Кто-то покинул гору, переселившись в лес, но большинство лис осталось на горе, и когда храм был выстроен: лисьи адепты лис подкармливали, а какая порядочная лиса откажется полакомиться дармовщинкой?