– Работать? – непередаваемым тоном переспросил Ху Баоцинь. – С такими руками? Ты уже забыла, что я вчера тебе сказал, Сюаньшэн? Никакой работы, пока руки не подживут. Не хватало мне еще в учениках лиса-калеку! Иди учи «Лисий травник».

Вообще-то Ху Сюань «Лисий травник» уже выучила – все девять томов, и сейчас изучала книги по культивации.

– Но ведь… – начала Ху Сюань.

– Не спорь со мной, – возмутился Ху Баоцинь. – Учитель тебе дал задание, а она еще фыркает!

– Я не фыркала, – возразила Ху Сюань.

– И пререкается.

– Я не пререкалась.

– А что ты тогда прямо сейчас делаешь?

Ху Сюань невольно прижала уши и втянула голову в плечи. Но Ху Баоцинь только потрепал ее по ушам, а не стукнул. Ху Сюань удивилась. Учитель не то что ее не поощрял – даже не хвалил, а тут потрепал по ушам, когда, положа лапу на сердце, следовало за эти самые уши выдрать, чтобы не дерзила старшему.

– В общем, хватит фыркать, Сюаньшэн, – резко сказал Ху Баоцинь, пряча руку за спину, словно сам не ожидал от себя того, что сделал, и теперь постарался скрыть смущение за нарочитой резкостью. – Иди и делай, что я тебе велел.

– Да, сяньшэн, – растерянно отозвалась Ху Сюань и побрела к себе.

Быть может, не такой уж и гадкий характер был у Ху Баоциня?

Ху Баоцинь стоял, не двигаясь, пока Ху Сюань не ушла, потом громко выдохнул и уставился на свою руку. Было такое чувство, словно рука его жила своей жизнью, а он своей.

– Ты что это выдумал? – вопросил Ху Баоцинь и явно не у своей руки. Скорее, у себя самого.

[442] Феномен

Время в поместье Ху и в Лисограде шло по-разному, это Ху Сюань знала точно, а теперь она начала подозревать, что и время в доме Верховного лисьего знахаря идет особым образом. Иногда оно тянулось, как подстывшая живица, а иногда пролетало быстрее, чем она успевала щелкать пальцами. Часы отдыха, к примеру, всегда слишком быстро заканчивались: только закрыла глаза, а уже пора вставать и приниматься за работу.

«Лисьи чары», – подумала Ху Сюань.

Зато время в обществе Ху Баоциня тянулось бесконечно долго. Изредка он все же снисходил до того, чтобы поучить Ху Сюань чему-нибудь, и тогда Ху Сюань маялась. Сложно сказать, почему.

Ху Сюань уже успела понять к этому моменту, что Ху Баоцинь не такой страшный, каким казался. Он был строгим, но справедливым, и если Ху Сюань слушалась и справлялась с заданиями, то опасаться выволочки было ни к чему. Другое дело, если напортачила. Но с Ху Сюань это случалось редко.

Наверное, дело было в ауре серебристого лиса: она была могущественная и подавляла ауру Ху Сюань. Лисы неуютно чувствуют себя с превосходящим их по силе противником, а тренировать боевые лисьи навыки Ху Сюань приходилось именно с Ху Баоцинем. Ху Сюань стала значительно сильнее за это время, но разве сравнишься с матерым лисом? Пыли и шерсти из нее Ху Баоцинь повыбил порядком.

Каждое утро Ху Сюань начинала с умывания, как и полагается всякому воспитанному лису. Из бочки на нее смотрело отражение: сначала взъерошенный кудрявый лисенок, потом кудрявый же лис-подросток, потом девушка со слегка волнистыми волосами – и никаких кудрей!

Ху Сюань была бесконечно горда, что научилась прятать уши и хвост, а вместе с ними и кудрявость волос. Когда у нее это впервые получилось, она едва не расплакалась, а потом еще целый час вертелась перед зеркалом, любуясь собой и то и дело заглядывая себе за спину, чтобы удостовериться, не вылез ли хвост. Прямые, гладкие волосы было легко расчесывать и прибирать.

Ху Баоцинь нового вида ученицы не оценил. Увидев ее, он с кислой миной спросил:

– Ты лис или кто? Где твои уши и хвост?

– Я научилась их прятать, – сообщила Ху Сюань сияя, забыв о том, что сиять в присутствии учителя не стоит: он быстро спустит тебя на землю!

– А, вот, значит, на какую ерунду ты тратишь время, – протянул Ху Баоцинь.

Ху Сюань потрясенно на него уставилась. Ерунду? А впрочем, удивляться нечему: Ху Баоцинь ее не поймет, он-то ведь никогда не был кудрявым или вихрастым, у него волосы – шерстинка к шерстинке. Над ним никогда не смеялись, не показывали на него пальцем и не обзывали обидным «феномéн».

Ху Сюань была так возмущена несправедливостью, что многое из своих мыслей протявкала вслух.

– Фенóмен? – переспросил Ху Баоцинь. – Ты считаешь, что фенóмен – это оскорбление?

– Не фенóмен, а феномéн, – исправила Ху Сюань.

– Будешь ты еще меня лисьему языку учить, – возмутился Ху Баоцинь. – Фенóмен.

– Понятное дело, что фенóмен, – нахохлилась Ху Сюань, – но когда они обзываются, то всегда феномéном.

– Ну, так в другой раз натыкай их мордами в «Лисий словарь», чтобы речь не коверкали, – фыркнул Ху Баоцинь.

Ху Сюань эта мысль показалась интересной, и она какое-то время играла с ней, как лиса с мышью.

– И так, и так обидно, – сказала она после. – Все равно же понятно, что издеваются.

– Специально на такой случай существует секретная лисьезнахарская техника отрезвления ополоумевших лисьих демонов, – с серьезным видом сказал Ху Баоцинь.

– Что-что? – переспросила Ху Сюань.

Ху Баоцинь повторил и продемонстрировал, несильно стукнув ребром ладони Ху Сюань по голове.

– Если приложишь со всей силы, тявкать им тут же расхочется, – уверенно сказал Ху Баоцинь. – Потренируйся на досуге.

Ху Сюань схватилась руками за голову. Может, учитель и не вкладывал силу в этот удар, но у нее отчего-то вылезли уши, а волосы опять превратились в вихры. Она постаралась спрятать все это безобразие, но получилось далеко не сразу.

Ху Баоцинь с сожалением покачал головой: он нисколько не лукавил, когда говорил, что ему нравится кудрявая шерсть Ху Сюань. Но запечатывать ее возможности к трансформации, только чтобы потешить себя, было бы слишком жестоко. Поэтому Ху Баоцинь прищелкнул пальцами, снимая чары, и волосы Ху Сюань вновь стали такими, какими она и хотела, – прямыми и гладкими. Ху Сюань сосредоточенно ощупала голову и с облегчением вздохнула.

– Для лиса у тебя слишком много комплексов. Тебе нужно от них избавляться. Лисьему знахарю они ни к чему.

«Я просто могу спрятать уши и хвост», – подумала Ху Сюань.

А еще она подумала, что стоит уделить больше внимания контролю собственных сил, чтобы уши и хвост не вылезали в самый неподходящий момент. Они так и норовили вылезти, несмотря на ее старательную маскировку, особенно когда она волновалась или пугалась. И во сне она тоже нередко теряла контроль над личиной. В общем, ей еще было над чем работать.

О том, что Ху Сюань уже выучила все девять томов «Лисьего травника», Ху Баоцинь случайно узнал, застав ученицу читающей неположенный том. Отпираться было бессмысленно. Ху Баоцинь устроил ей настоящий экзамен, гоняя Ху Сюань по «Лисьему травнику» вдоль и поперек, и, кажется, остался доволен услышанным.

– Ты талантливее меня в этом возрасте, – заметил Ху Баоцинь, а это, как уже успела понять Ху Сюань, было высшей похвалой в устах учителя.

Ху Баоцинь действительно был непревзойденным лисьим знахарем. Ему не нужно было сверяться по книгам, он знал, кажется, все на свете и мог составить даже сложнейшее зелье за считанные секунды. Он мог управлять десятью потоками лисьей Ци одновременно (а может, и больше) и готовить десять разных снадобий в десяти котлах, не призываяпри этом лис-фамильяров.

Ху Сюань затруднялась сказать, насколько силен ее учитель, но лисья аура подразумевала, что несказанно или даже чудовищно силен. Вероятно, он был даже сильнее Ху Цзина.

Но, как успела заметить Ху Сюань, Ху Баоцинь был и несказанно ленив. Или таковым притворялся. Работу Верховного лисьего знахаря он выполнял неохотно. Лисы буквально приходили к нему на поклон, чтобы зазвать на какие-то лисьи советы, но у Ху Баоциня находилась тысяча и одна отговорка, чтобы никуда не пойти.

Когда Ху Сюань была помладше, Ху Баоцинь просто брал ее за шиворот и совал под нос просителям, назидательно цокая при этом языком, что означало: «У меня ученица, я ее учу, мне некогда отвлекаться».

Ху Сюань это не нравилось, просителям тоже.

«Была бы я Верховным лисьим знахарем, – думала тогда Ху Сюань, – я была бы ответственнее. Очевидно же, лисьи советы важнее уроков, тем более уроков, которые он и не думал проводить…»

Ху Сюань не знала еще, что в лисьем мире все не так просто, как кажется глупым лисятам.

[443] Самоволка Ху Сюань

«Это несправедливо», – подумала Ху Сюань, глядя вслед Ху Баоциню.

Тот никогда не брал ее собой в Лисоград, даже если отправлялся просто на прогулку, а не по лисьезнахарским делам. Ху Сюань, не считая походов в демонический лес, безвылазно сидела дома, а лисы-фамильяры зорко следили, чтобы она не отправилась в самоволку.

Ху Баоцинь всегда отшучивался на ее вопросы или возмущения. Мол, другие лисьи знахари спят и видят, чтобы похитить чужого ученика, поэтому чтобы сидела дома и носа на улицу не казала. Мол, в Лисограде нынче каждый первый блохастый, нахватаешься блох – придется обриться наголо, будешь тогда не лисий знахарь, а лисий монах.

Ху Сюань была далеко не дурой, понимала, что все это отговорки. Не понимала только, зачем Ху Баоциню так с нею поступать.

«Может, стыдится, что у него кудрявая ученица? Но я ведь научилась хорошо маскироваться…»

В общем, это было очень обидно, особенно когда Ху Баоцинь возвращался из Лисограда хорошенько навеселе.

Ху Сюань твердо решила: когда Ху Баоцинь пойдет по своим делам, она тихонько выберется из дома и проследит за ним, а лисам-фамильярам подсунет вместо себя обманку. Она уже хорошо научилась превращать одни вещи в другие. Чучелко себя сделать труда не составляло, нужна была лишь старая одежда и метелка. Ху Сюань проверила: лисы-фамильяры не были способны отличить подделку от настоящего.

Ху Баоциня в тот день позвали на лисье судилище. Ху Сюань не знала, что это такое, но заметила, что Ху Баоцинь разозлился, получив приглашение: он разорвал его в клочья и велел посыльному убираться. Посыльный поджал хвост, но сказал, что ему велели дождаться Великого лисьего знахаря и сопроводить его на вынесение приговора, а оставаться ли на приведение приговора в исполнение – решать самому Великому лисьему знахарю.

– Как будто они сами не знают, что я никогда не остаюсь, – сквозь зубы процедил Ху Баоцинь.

Посыльный только развел лапами, он был лис подневольный и говорил только то, что ему велели передать. Ху Баоцинь поморщился, но пошел с ним. А Ху Сюань, старательно скрывая свое присутствие, прокралась следом.

Поглазеть на Лисоград у нее времени не было: лис-посыльный и Ху Баоцинь шли быстро, и если бы Ху Сюань отстала от них, то сама ни за что не нашла бы, куда они ушли, потому что вокруг были тысячи незнакомых запахов. Ху Сюань решила, что поглазеет на обратном пути, только взглянет, что это за лисье судилище такое.

Она заметила, что Ху Баоциню кланялись едва ли не все встречные лисы, но он не удостаивал их и взглядом. В лисьей иерархии, видимо, Верховный лисий знахарь занимал не последнее место. Лисьей иерархии, к слову, Ху Баоцинь Ху Сюань еще учить не начал, говорил, что займется этим после посвящения Ху Сюань в лисьи знахари.

На Ху Сюань никто внимания не обращал: или она так хорошо выучилась скрывать свое присутствие, или оставляла столь незначительное впечатление. Но сейчас это ей было только на руку. Если бы Ху Баоцинь ее заметил, ей грозила трепка за нарушение правил дома, которые были в этом вопросе однозначны: «Никаких самоволок!»

Лис-посыльный привел Ху Баоциня в непритязательного вида дом, на котором красовалась вывеска: «Лисье судилище». Ху Сюань это место сразу не понравилось, оно оставляло гнетущее впечатление, но она никак не могла понять, почему так. Ведь снаружи дом казался обычным, да и внутри тоже ничем не отличался от других домов, разве только стены, полы и потолки в нем были некрашеные.