– Нет. Я должна тебя устроить и показать город. Наметить план работы.

– Твой дядя сказал, какой именно?

– Сказал. Поверить не могу, что тут такое возможно.

– Сейчас такое везде возможно

Запыхал, загремел крышкой чайник

– Кипит.

– Слышу…

Она заварился чай, начала готовить в чашках все остальное.

– Дядя не сказал, что делать, если мы его найдем.

– Сначала надо найти

Пахучая, черная струя полилась в чашки

– И все же

– Он не дастся живым…

Многим ранее

Апрель 2023 года

Киев, Украина

Бандеровщина

Вторая военная весна в Киеве была совсем не такой как первая…

Первая весна – была весной паники, весной эвакуации, весной вместе с тем дикой и яростной надежды на Запад, на НАТО, на победу. Вторая весна в полупустом Киеве – это облавы на призывников на улице, вой сирен и взрывы ракет по ночам, похороны – и черной тучей подступающее понимание, что перемоги не будет. Тогда все ждали «контрнаступа» как последнего и решительного боя, который даст исстрадавшейся стране перемогу. Но военные понимали, что перемоги не будет и медлили, медлили, медлили…

В это самое время, в одном из бункеров бывшего КОВО – Киевского особого военного округа – встретились двое.

Эти двое – были людьми одного поколения (постсоветского) одной страны (Украины) одного родного языка (русского). Они были врагами России и русских, причем сознательно, потому что связали свою судьбу с Украиной и теперь считали, что только победив Россию, они смогут раз и навсегда решить проблемы Украины и свои собственные. Только унизив и победив Россию, заставив ее расплачиваться десятилетиями – они смогут отстроить страну и занять подобающее место в мировой расстановке сил – высокое.

С ними было кое-что не так, хотя этого не понимали их избиратели, их партнеры в Лондоне, Берлине и Вашингтоне и даже возможно, они сами. Некий глубокий моральный изъян. Они родились когда уже не было Советского союза и их не учили в школе добру. Они родились в нерелигиозной стране и религия была для них пустым звуком. Один из них закончил военный ВУЗ и курсы для подготовки высшего командного состава в Форт Ливенуорт, другой – гражданский ВУЗ. Один научился на этих курсах командовать людьми, а другой – манипулировать ими. Но ни у того ни у другого знания и опыт не покоились на моральном фундаменте, на понимании что хорошо и что плохо, на различении добра и зла. Оба они с юности мыслили категориями эффективности и были свидетелями того как те у кого были моральные ограничения – проигрывали тем у кого никаких моральных ограничений не было. И они сделали вывод что так и надо действовать. Надо действовать эффективно и безжалостно, идти на всё ради достижения своих целей и даже больше чем на всё. Президент в бизнесе без колебаний принимал и увольнял людей, он даже не пытался выстроить предприятие с некоей социальной ответственностью. Сейчас он точно так же бестрепетно посылал людей на смерть, батальон за батальоном, полк за полком. Он лил кровь, не считая и не думая об ответственности – если выиграем, то враг за все ответит, а если проиграем, будет все равно. Второй – понимая, что Россия многократно сильнее и используя свой опыт, полученный при изучении японских единоборств – бил по больным точкам. В отличие от президента – он знал, как он будет уходить и когда – когда все будет плохо. Жертвовать собой он не собирался

Сейчас он, положив перед президентом планшет – показывал карту города.

– Почему Казань? – спросил президент

– По двум причинам. Первая техническая

…

– Обычный город русских стоит на равнине, к нему ведут дороги, контролируемые полицией, уязвимые объекты чаще всего находятся в центре, и после нападения шансы уйти минимальны. Теперь смотрите Казань.

– Река…

– Именно. Это второй Мумбаи. Ударная группа на скоростных лодках причаливает к берегу – и все объекты на ладони. Железнодорожный вокзал – тут вообще нет никакой защиты, можно пройти по переходному мосту, а на платформах полно народа. Можно причалить здесь и ударить по стадиону – во время матча там может быть десять тысяч человек и больше. Можно атаковать Кремль, можно прорваться в пешеходную зону. И точно так же быстро можно уйти. Река неконтролируема, вот здесь станция МЧС, но у них нет оружия. Уходить можно в любую сторону. Что по Волге, что по Казанке.

…

– Вторая причина – Татарстан национальная республика, имеет опыт сепаратизма. Если нанести удар сюда, мы можем спровоцировать образование второго фронта…

Президент покачал головой. Он знал, что США и НАТО откровенно лгут ради поддержки Украины, и так было не раз. Но он, инстинктом бизнесмена и артиста привыкшего иметь дело с залом – инстинктивно чувствовал край. Запад имеет некие представления о пределах дозволенного. Нападение на военных это одно. Устроить бойню в центре мирного города – это совсем другое. Посол США недавно прямо намекнул – еще одна атака на гражданских, и помощь будет сокращена.

А тут не просто атака – тут бойня.

– Нет.

– Но…

– Нет, я запрещаю это. Это неприемлемо.

Президент внимательно смотрел на подчиненного. Ибо знал его.

– Если это произойдет, я тебя защищать не буду.

Генерал Борзых предполагал, что президент так и ответит. В глубине души он презирал этого фата и выскочку, недостаточно серьезного для любого дела.

Русские прошли из Крыма, потому что именно он дал приказ снять минные поля. Это ему еще припомнят со временем.

Агентом турецкой разведки – генерал Виктор Борзых стал не за деньги, скорее по идеологическим соображениям – хотя и деньги за сотрудничество он получал. Самый молодой генерал армии Украины, он вырос уже в независимой Украине и был полностью свободен от советских идеологических штампов. Он никогда не был даже октябренком, не говоря уж о том, чтобы быть пионером или комсомольцем. Будучи полностью свободным от идеологии, он, тем не менее, признавал необходимость ее наличия и думал о том, какая идеология подойдет Украине.

В своих размышлениях – он пришел к тому, что лучше всего подойдет нацизм Адольфа Гитлера. Он и сам был нацистом, хотя этого не осознавал. Но он принимал базовую теорию гитлеризма – расовую теорию. Он считал, что национальность человека это больше чем язык и осознание принадлежности к национальному сообществу, национальность определяется кровью. Он так же считал, что у русских «дурная кровь», что они вообще не русские, а «угро-финны» или «мордва». То есть он пришел к тому же, к чему пришли Гитлер, Гиммлер и Розенберг. С одним исключением – он считал себя и проживающих на территории Украины русских «полноценными».

Но генерал успешно скрывал свои взгляды. Он прекрасно понимал, что Европа никогда не допустит формирования нацистского государства на своих границах, а тем более в своем составе. В этой позиции Европы он видел ли лицемерие и цинизм – Европа воспользовалась нацизмом для расового очищения, а теперь они каются – но после того как очищение то состоялось. В Польше – одни поляки, например, проживают. Украине тоже нужна «санация» а потом они тоже успешно покаются, но после того как донбассярское быдло и все неполноценные будут лежать в могилах. Но Европа – не разрешает им делать, то что сделала в свое время сама.

Понимая, что нацизм в открытом виде неприемлем, генерал искал варианты, которые были бы по сути тем же самым – но были бы политически приемлемы для Европы и США. И нашел. Пример Турецкой республики*. Страна член НАТО, кандидат в члены ЕС, при том в Турции было все, что генералу нравилось. Полное доминирование языка, культуры государствообразуюшей нации. Насилие над меньшинствами (курдами). Ассимиляция. Агрессивная мировая политика, включающая и вторжения к соседям.

И ничего, терпят.

Так, генерал и пошел на связь с турецкими спецслужбами и с людьми, которые представляли «глубинное государство». Правда он не понимал, что является объектом манипуляций для людей, которые сильно умнее и опытнее его, генерала в тридцать девять лет. Он не знал и то, какую участь глубинное государство готовит ему и его стране…

В подземном переходе – генерал быстро обменялся со своим адъютантом куртками, телефонами и головными уборами. Адъютант был похож на него ростом и даже внешне – собственно потому он его и выбрал. Адъютант сел в машину генерала и отправился в элитный бордель, а генерал сел в подержанный Ауди адъютанта и отправился на встречу со своим куратором. Надо сказать, что простая, но действенная подстава работала. За генералом следило ЦРУ, подозревая его в контактах с известными террористами и двойной игре – но про связь с турками в Лэнгли не знали.

Уже много месяцев шла война. Но Киев пытался жить своей обычной жизнью, хотя это было и нелегко. Русские не бомбили жилые кварталы и гражданские объекты, за это их только больше ненавидели. Американцы, когда заходили в Ирак – первым делом разбомбили всю энергетику и водонасосные станции, оставив страну без воды и без электричества. Но это же США, им можно…

Покрутившись по центру города, генерал бросил машину. Он примерно знал время начала налетов и рассчитывал на него. Когда завыла сирена воздушной тревоги, он прошептал про себя «небо падает» и бегом направился во дворы.

Небо падает…

Этот условный сигнал был придуман на Майдане и использовался для оповещения об атаке ментов. Сейчас он использовался в переговорах ЗСУ как сигнал о начале воздушного налета…

А ведь было все по-другому.

Несколько лет назад, зимой – Борзых, тогда еще капитан, командир роты в третьем полку армейского спецназа – примерно здесь, на самом этом месте – ждал своего связника из СБУ, вслушиваясь в далеко разносящиеся в февральском морозном воздухе песни со сцены Майдана. Готовился разгон майдана, и спецназ тоже должен был участвовать, правда, на обеспечивающих ролях.

Не получилось – силы их полка блокировали на дороге активисты, а стрелять в людей, тем более в украинцев – они еще не научились.

Через полгода – его роту высадили в Донецком аэропорту, толком ничего не объяснив. Сказали, что там какие-то сепары – господи, кто-то спросил, а это что вообще такое, сепары? Они и слова то этого не знали. В его роте украиноязычных было два человека, все остальные говорили по-русски. Как и те кто должен был аэропорт этот брать.

Мама заплакала. Мамы больше нет** – последнее, что он слышал по связи. Его эвакуировали с ранением по бетонке с последним конвоем, больше из аэропорта никто не вырвался. Тогда они действовали уже в полном окружении, все было не так как летом. Летом – к ним приезжали даже с финчасти, выдавали денежное довольствие… господи, где было тратить эти деньги, в Донецк ехать что ли?

В Донецком аэропорту – он обрел две вещи. Родину. И Врага. И то и другое – с большой буквы.

Вместе с ними, полком спецназа – в аэропорту насмерть стояли члены организации Правый сектор. Так как в аэропорту библиотеки не было, а почитать чего-то хотелось – он тогда попросил почитать у «правосеков». Те дали ему брошюры про национализм, он проглотил их быстро и попросил еще, более серьезную литературу. Один побратим «зи Львива» дал ему свой «Майн Кампф»…

Куратор сидел на скамейке в тихом старом киевском дворике. Завывала сирена, но он не обращал на нее никакого внимания. Официально – он занимал должность в военном атташате турецкого посольства…

– Салам алейкум – генерал сел рядом

– Ва алейкум – отозвался турок – это тебе.