Магия текла еле заметно. Привыкший к нормальным условиям вряд ли заметил бы столь слабый поток энергии, но изголодавшиеся, лишённые доступа к собственным силам пленники чувствовали малейшие её колебания. Пришлось потратить несколько месяцев, чтобы достаточно повредить покрытие стен.

– Ладно, мальчики, – непривычно ласково согласилась Вика. – Сегодня отдыхайте. Нам предстоит ещё много работы.

Скоро они вырвутся на свободу.

****

Пламя пожирало последнюю преграду перед тем, как обрушится на него. Он видел ужасающий, голодный до плоти огонь и не мог ничего противопоставить – только пытался сдержать, отсрочить гибель. Рука, вытянутая перед раскалённым шаром, онемела. Тело окаменело, каждый мускул изнемогал от напряжения. Ещё немного, и хрупкая защита рухнет перед мощью магии огня.

И вдруг ослепляющий свет сменился тьмой.

Затем тьма растворилась, уступив калейдоскопам цветов, и до Саши начали доходить какие-то звуки… нет, это были не просто звуки! Это был голос, знакомый голос, что кричал от боли, звал его. Но Саша ничего не мог сделать. Он даже не понимал происходящее.

Быть может, он умер? Вот так – быстро, неожиданно. От руки своего друга.

Нахлынула печаль.

Неужели это конец? А как же все те планы, которые он хотел воплотить в жизнь? Свержение устоев, смена роли марионетки на того, кто будет контролировать всё сам, освоение Абсолютной магии… Слишком много незавершённых дел.

Снова наступила тьма. Он почувствовал, как падает, ударяется о что-то влажное и мягкое. Голос стал отчётливее… нет, это не просто голос – крик.

«Аня!»

Саша с болью в лёгких глубоко вдохнул. Девочка истошно вопила до рези в перепонках. Он с трудом разомкнул веки, тут же зажмурился от яркого света, на этот раз не источавшего нестерпимый жар. Наоборот, кожу холодила сырость, а лицо ласкал прохладный ветер.

Снова крик – она где-то рядом!

– Аня! – прохрипел Саша, пытаясь встать.

Зрение помутнело, глаза закатывались, конечности не слушались, но он всё равно пытался встать.

Наконец ему удалось повернуться на бок. Урывками, но он увидел, как Аня извивается на земле, обхватив голову. Бессвязные вроде бы крики теперь приобретали форму, слова пробивались сквозь помутнение в голове.

– Мама! Папа! Не-е-е-ет! Не надо! А-а-а-а-а!

Саша полз к ней, пытаясь совладать со своим телом. Каждое движение заставляло скрипеть зубами, но останавливаться было нельзя.

– Ан… кха… Аня… – еле слышно хрипел он. – …Не… кхах! – он раскашлялся, харкнув кровью перед собой, а затем уперевшись в это место подбородком, чтобы ещё немного потянуть себя вперёд. – Я… я рядом!

Саша цеплялся за мокрую землю, срывал клочки зелёной травы, выкапывал клоки чёрной липкой почвы.

Аня кричала, извивалась, словно в припадке.

Он наконец-то добрался до девочки, потянулся, чтобы коснуться, но вдруг чья-то тень нависла над ними. Рука незнакомца легла на голову Ани. Саша заволновался, зарычал от бессилия…

Вдруг она затихла. Хрупкое тельце наконец обмякло, грудь плавно поднялась в спокойном вздохе.

Саша сжал её ладонь, а затем провалился в омут бессознания.

****

Роса на траве разливалась и блестела от утреннего Солнца. Неспешное течение озера, окружавшего остров, уносило опавшие веточки куда-то вдаль. Кузнечики стрекотали в такт кваканью лягушек и пению птиц.

Недалеко от одинокого векового дуба лежали двое: девочка и молодой человек. Девочка, казалось, спала преспокойным сном, а вот парень явно был не в полном порядке: одежда потрёпана, обожжена, на коже проступали ссадины и пятна крови. Над ними стоял мужчина в годах. Он взволнованно оглядывал нежданных попутчиков, курил трубку, задумчиво почёсывая затылок. Что же делать со свалившейся вдруг на его шею проблемой?

Глава 2. Призраки прошлого

Они стояли напротив. Холодные силуэты, знакомые до комка в городе. Почему-то лица удалось разобрать не сразу, но вот Света будто шагнула ближе, обдав его пробирающим лёгкие хладом.

– Ты снова нас предал! – глаза девушки наполнились печалью и болью. По щекам текли слёзы. – Ты снова исчез!

Вдруг она изменилась в лице. Взгляд загорелся ненавистью, заставил душу задрожать.

Показались остальные.

– Я лишь зря тратила на тебя своё время.

Настя исполнилась презрением. Губы её поджались, веки опустились в холодном разочаровании.

– Ты отправил меня к ним. Одну.

Вика казалась необычайно спокойной, но в голосе её звенела печаль разочарования.

– Ты бросил нас на поле боя, – хором выступили Глеб и Артур, – Мы сражались за тебя!

– Ты мог поделиться с нами, попросить помощи! – Денис и Пашка, два самых близких друга, что приняли его с самого первого дня в Академии, теперь угрюмо смотрели на него, излучая обиду.

– А я столько сил потратил, чтобы тебя найти, – Пашка сжал, кулаки, злобно оскалился.

– Ты мог исправить всё. Тогда, в том доме… но ты предпочёл сбежать, – Денис сдержанно опустил голову, скрывая истинные эмоции, но разочарование друга кольнуло сердце.

Макс молчал – лишь злобно хмыкнул и отвернулся, скрестив на груди руки.

– Жаль, что я не убил тебя сразу, – Артём пылал огнём, прямо как в прошлую их встречу. Он не скрывал охвативший душу гнев, пожирающую изнутри злобу. – Но ты убежал, трус!

Сашу окружили. Взгляды некогда близких людей заставляли сжиматься, подкашивали ноги. В горле застрял ком, не позволяя вымолвить ни слова.

Круг сужался. На лице заплясала тень от трескучего пламени, вспыхнувшей молнии, от блеска парящего в воздухе металла, засвистел ветер. Голоса, обвиняющие, упрекающие, хлестали словно плетью, проносясь мимо. Воздух накалился от заполнившей его магии, которая вот-вот обрушится на него…

Саша понимал, что может сокрушить их всех одним лишь усилием воли. Рука дрожала, порываясь сжаться в кулак, но он не хотел этого. Как только пальцы сомкнуться, пути назад не будет.

Тень отступила, набравшая силу магия сверкала слепяще ярким светом, готовая обрушиться на него всей мощью.

Саша, дрожа, упорно держал пальцы прямыми.

– Просыпайся! – вдруг оборвал их чей-то голос. – Ну же, вставай!

Друзья вдруг исчезли, унеся за собой свет. На замену пришло что-то невнятное и мутное, со временем приобретающее более чёткие формы. Пробуждение вызвало головную боль словно череп пронзали десятки игл.

– Давай, давай! – голос пробивался через нечто, заполняющее пространство…

Его собственный безумный крик.

Саша вскочил, порываясь схватиться за голову, но оказался в тисках чьих-то рук. Саша бился в конвульсиях от невыносимой боли, пока кто-то держал его мёртвой хваткой.

– Держи его! Держи, осталось совсем немного! – рядом находился ещё один человек, но его присутствие ощущалось не телесно, а разумом… телепат?

– Сильный, чёрт подери! Что с ним?! Что в его голове?!

– Господи, я в первый раз такое вижу. Подожди-ка…

– Я не могу ждать. Он сейчас вырвется!

Боль напускала на глаза пелену. Саша наконец перестал кричать, до треска в зубах сжав челюсти.

– Быстрее, а то он мне весь дом разнесёт!

– Я стараюсь, стараюсь!

– Он сейчас вырвется!

– Нашёл!

Саша застыл на месте. Боль быстро отступила, убегая из кончиков пальцев по конечностям, через всё тело, собравшись в одной единственной точке головы, а затем исчезнув.

Только сейчас Саша осознал, как тяжело дышит. Пот покрыл кожу, отчего неприятно холодил ветер, дующий сквозь приоткрытое окно.

– Фух, наконец-то! – человек позади рухнул на кровать, разжав тиски.

– Интересно, интересно… очень необычный случай… – задумчиво, даже с любопытством поделился мужчина средних лет, худой, в круглых очках, с небольшими бакенбардами и лысеющей русой шевелюрой.

– Конструкции однозначно строил кто-то из наших – основа мне хорошо известна. Но это что-то новое… – мужчина сощурился, выдержал небольшую паузу, раздумывая. – И, самое интересное, в его голове две противоположные защиты.

– Это как?

Саша с трудом повернул голову, чтобы разглядеть второго незнакомца: ровесник первого, но значительно шире в плечах и груди, полнее. Под большим широким носом свисали пышные усы, способные дотянуться до лохматых бакенбард.

– Вот так. И, кажется, юноша пришёл в себя. Молодой человек, вы меня слышите-с?

– Д… да… – хрипло ответил Саша. – Где я? Кто вы?

«Аня!»

– Где Аня?! – он резко закричал, порываясь выпрыгнуть с кровати, но путы мигом остановили его.

– Вот шельма! – успел выругаться усач перед тем, как сомкнуть руки вокруг парня.

– Спокойнее, юноша! – скомандовал очкастый. – Всё хорошо. Девушка, – Аня я так понимаю, – в соседней комнате. Спит.

Хватка недоверчиво ослабла. Саша подал знак, мол, всё в порядке, и только после этого смог вдохнуть полной грудью.

Он осмотрелся. Странное убранство комнаты будто расставили для съёмок исторического фильма: угловатая раритетная мебель, строгие изысканные шкафы, письменный стол, похожий на тот, что Саша видел когда-то в доме-музее Пушкина. Даже имелись открытая чернильница с перьевой ручкой, однако вразрез с музейными имеющие явные следы использования, чему доказательством служили исписанные листы.

За окном был поздний вечер, и комнату освещала люстра с несколькими тусклыми лампами. Что-то в ней казалось непривычным.

– Чудно, правда? – заметил усач Сашин интерес к люстре. – Это господин Лодыгин смастерил. Каково, а! Чую я, магия лет через сто и не нужна будет. Лодыгин – простой человек, а обошёлся без неё.

– Смею заметить, что мы её немного усовершенствовали, – добавил очкастый. – Нанесли заклинания на лампы, чтобы не пришлось прокладывать провода и ставить электрическую машину.

«Точно, – понеслось в голове, – даже выключателей нет».

Но, опомнившись, осторожно спросил:

– Вы кто?

– Мы же не представились, Петруха! – воскликнул усач, вскакивая с кровати.

Он встал ровно, с гордой осанкой, и, слегка кивнув, продолжил:

– Владимир Ильич Штоцкий. К вашим услугам-с!

– Пётр Павлович Лисневский, – присоединился второй, однако не соизволив принять торжественную позу. – А вы, молодой человек, чьих будете?

Саша не ответил. Он тупо уставился на своих спасителей с открытым ртом, пытаясь осознать, что его подозрения оказались правдой.

– Ты точно ничего ему не повредил, Петруха? – поинтересовался Штоцкий, слегка наклонившись к товарищу.

– Да точно… наверное. Юноша, вы нас слышите? – Пётр пощёлкал пальцами рядом с лицом Саши.

– Д-да, слышу. Просто… даже не знаю, что сказать…

– Имя, – улыбнулся Штоцкий. – Скажите имя, и это будет неплохим началом.

– Ах, да… кхм, – слова до того застряли в горле, что пришлось откашляться. – Саша. Меня зовут Саша.

– Прекрасное имя! – улыбнулся Штоцкий. – Что ж вы так долго его скрывали?

– Я не…

– Откуда вы, Александр? – Пётр нахмурился, не скрывая здорового подозрения. – Вы столь чудно́ были одеты. Что вы, что ваша спутница. Правда, отчего-то всё напрочь испоганилось. Уж не знаю, через какие тернии вы прошли, но, прошу извинить, оставшееся тряпьё пришлось выкинуть, а вас переодеть…

Тут он встрепенулся, серьёзно сдвинул брови, выдвинул вперёд ладонь, как бы успокаивая:

– Только не поймите нас неправильно! Мы не видели девушку обнажённой!

– Я пользовался телекинезом, – подтвердил Штоцкий.

– Однако, одежды дюже странные, – продолжил Пётр.

– А у дамы на редкость… – Штоцкий, кажется, смутился. Даже румянец тронул морщинистые щёки от всплывших в памяти картин. – На редкость короткое платье, смею заметить. И бельё… Александр, позвольте спросить. Вы кем ей приходитесь?

– Я? – Саша не сразу сообразил ответ. – Я – друг.

Пётр, удовлетворившись ответом, сел рядом на край кровати. Подозрение спало с лица, но на его место пришла тревожность.

– Должен предупредить, Александр. Состояние Ани стабильно до тех пор, пока она находится в принудительном сне. У неё в голове будто… как вам объяснить…

Он несколько секунд подбирал подходящую метафору, нервно почёсывая нос.