– Если нет, то скоро появятся. Никаких мыслей не приходит в твою умную, напичканную логикой голову? Это же простая арифметика: ей становится «как-то нехорошо», как только ты делаешь что-то не так, как ей надо. Дальше все по плану: вызов скорой, приезд любимого сына, скандал со скорой, поездка в больницу, обследование и выписка через пару часов.

– Но если ей на самом деле плохо? – непонимающе захлопал ресницами супруг.

– Ой, – я пошатнулась и начала стекать по стене, обхватив себя руками, – что-то голова кружится.

– Аленка, – Алексей метнулся ко мне, подхватил на руки и понес на диван, – что с тобой? Я сразу заметил, что-то неладно. Полежи. Я сейчас скорою вызову.

– Ух ты! А что, так тоже было можно? Алешенька, ну и наивный же ты, – открыв глаза, засмеялась я. – Вот так и твоя мама добивается твоего внимания и заботы.

– Так с тобой все хорошо?..

– Со мной нехорошо, – вздохнула я, погладив живот, – я теперь не одна, а муж мой никак не сделает выбор: мама или мы…

– Как я могу выбирать между вами? Я же вас обеих люблю! – в глазах мужа плескалось непонимание на грани паники.

– Ты же меня выбрал изначально, нет? Против ее мнения пошел.

– Да, – кивнул он.

– А теперь что? Выбирай как чувствуешь. Хочешь – по силе чувств, хочешь – по количеству мест, – я снова погладила свой живот. – Только, прошу тебя, не затягивай.

– Но… – Леша растерянно смотрел на меня. – Как…

Резкой трелью залился телефон.

Алексей схватил трубку.

– Да… да, мама, как ты? Тебе плохо? – с тревогой в голосе заговорил он, глядя в мои смеющиеся глаза. – Да, мама, сейчас передам…

Он умоляющим жестом протянул мне трубку. Совершенно не хотелось сейчас разговаривать с этой дамой, но я уступила:

– Здравствуйте, Серафима Андреевна, как ваше самочувствие? Хорошо?

– Аленушка, детка моя, пошутили, и хватит, возвращайтесь, – холодно и важно произнесла старуха.

– Милостиво благодарим вас, но вынуждена отказаться от заманчивого предложения, – расшаркалась я в ответ.

– Ладно. Давай встретимся и поговорим. Только без сына. Незачем ему вникать в наши дамские секреты.

– А нам есть о чем говорить? – я была искренне удивлена.

– Конечно, есть. У нас сейчас много общего. Давай встретимся через час у нашего магазина в кафетерии, – и Серафима положила трубку.

Я завороженно смотрела на телефон.

– Что такое? Что она сказала? – заволновался Алексей.

– Леш, быстренько сообрази, со своей хваленой логикой, какие такие у меня с твоей матушкой секреты могут быть? Она на встречу меня пригласила.

– Пойдем. Мама все-таки…

– Без тебя, – сделала я упор.

– Хорошо. Без меня так без меня, – недоуменно пожал он плечами…

Алена передернула плечами и замолчала. Маша убрала тарелку и промокнула пациентке губы.

– Сейчас мы поудобнее устроимся, и я поставлю вам капельничку, – ворковала медсестра, поправляя подушки и одеяло. – И что, вы помирились со свекровью? Нашли компромисс?

– О да! – усмехнулась Алена Александровна. – Компромисс… Это когда неудобно ни тебе, ни мне, но мы принимаем договоренность, чтобы нам было плохо примерно поровну. Я не хотела компромисса, я хотела счастливой семейной жизни… Так мне казалось…

– Так что же было дальше? – спросила Машенька, ставя капельницу.

– Дальше, – чуть поморщилась женщина, когда игла вошла ей в вену, – дальше…

С залитого солнцем бульвара я вошла в полутемный кафетерий. Серафима, как всегда при полном параде, уже сидела за столиком, перед ней стоял нетронутый стакан с соком.

– Здравствуй, детка, ты плохо выглядишь. Садись, – царственным жестом она указала мне на стул напротив.

– Это у вас семейное? Подмечать и озвучивать недостатки? – кивнула я. – И вам не хворать, Серафима Андреевна. Я вас слушаю, – усаживаясь поудобнее, позволила себе поерничать. – О каких секретах идет речь?

– Тихоня-тихоня… А тут вдруг такая язвительная стала, – огорченно покачала головой свекровь. – Я всегда знала, что ты не так проста, какой хочешь казаться.

– Давайте сразу к делу, – перебила я, – времени мало у меня, к врачу сегодня.

– К врачу, – обрадовалась старуха, – это хорошо, это правильно. Я хочу поучаствовать. Это вот тебе.

Она подвинула мне конверт.

– Это что? – не двинулась я с места.

– Ну как что? Это деньги. На аборт, – продолжала радоваться она. – Какая же ты молодец, все поняла. Не сразу, конечно, молодость, что ж поделаешь, но поняла же.

– Что я поняла? – я решила уточнить, цепляясь за последнюю ниточку той самой надежды на порядочность собеседника.

– Ты же поняла, что вы с моим сыном не пара. Ты не сможешь с ним жить и решила избавиться от ребенка. И потом отпустить его? Ведь так? У него есть отличная партия, Катюша, такая девочка…

На ее лице было детское ожидание чудес, близкого осуществления мечты, а вот моя надежда лопнула со звоном хорошо натянутой струны.

– Вы ошибаетесь, – борясь с тошнотой и головокружением, механическим голосом произнесла я. – Это я с вами жить не могу и не хочу, а с Алексеем у нас все отлично. Да, и к врачу я иду на плановый осмотр. Прощайте.

Я встала и как во сне пошла к дверям, мечтая только побыстрее выйти на воздух. В дверях столкнулась с Лешкой. Он, оказывается, не смог побороть любопытство, пошел за мной, и сейчас в ярости подскочил к столику, и начал что-то громко кричать в лицо своей испуганной мамаше. Я вышла на улицу и пошла вдоль дороги, делая глубокие вдохи. Воздух, казалось мне, стал липким и вязким и никак не хотел вдыхаться. Голова сильно кружилась. А потом я проснулась в больничной палате…

– Господи, ужас-то какой, – Машенька присела на стул возле кровати Алены.

– Да, это было ужасно. Я потеряла сознание и свалилась прямо под колеса машины, – продолжила рассказ женщина.

– А Алексей Михайлович?

– Он бежал уже за мной, но не успел подхватить… Буквально секунда… Тогда я и потеряла ребенка… Мне казалось, все закончилось… и моя беременность, и мой брак, и моя жизнь… но Алеша меня очень поддерживал тогда, и мы справились.

– А Серафима? – спросила Маша.

– А Серафима… Пришла ко мне в палату…

Рядом со мной сидел Алексей, он вообще тогда только спать уходил домой. Муж чистил мне яблоко и напевал любимую песенку из мультика. И тут открывается дверь, и под напутствие медсестры: «Вы только недолго. Она еще совсем слабая» – входит свекровь с цветочками на наманикюренных ногтях.

– Алексей, а что ты тут делаешь? – испуганно-удивленно воскликнула она.

– Это моя жена. Она только что потеряла нашего ребенка – во многом благодаря тебе, мама. А вот ты что тут делаешь?

– Наверное, пришла меня добить, – предположила я.

– Что вы такое говорите?! – несколько наигранно возмутилась старуха. Она решила было сначала обидеться, но передумала: слишком скользкая ситуация нарисовалась. – Я пришла просить прощения. Так вот неловко вышло… все это… Аленушка, прости меня, но я с врачом разговаривала. Он говорит, что детей у тебя больше не будет, и я подумала…

У меня снова закружилась голова, и, видимо, я так сильно побледнела, что Алексей вскочил и закричал: «Врача сюда! Врача!». Двери распахнулись, все забегали, засуетились.

Алексей жестко схватил мать за локоть и вытащил из палаты:

– Мама, что ты несешь?

– Как ты смеешь так разговаривать с матерью, – по привычке возмущенным тоном заговорила она.

– Я скоро вообще с тобой разговаривать не стану. Что это за выкрутасы такие? Моя жена почти при смерти. Ребенок погиб. А ты…

– А что я? – пошла в атаку матушка. – Я правду говорю. Зачем тебе бесплодная жена? Какое будущее тебя ждет? Нам нужен наследник с хорошими генами. Вот Катюша…

– Катюша? – прошептал сын, но, через секунду взяв себя в руки, со злостью сказал: – Катюша будет против смешения своих королевских генов с твоими, мама, простолюдинскими. То, что ты научилась не сморкаться в скатерть, не повод для хвастовства.

– Ой, что-то… – женщина схватилась за сердце.

– Мама, мы в больнице, – засмеялся Алексей и, развернувшись, пошел по коридору.

– Я лишу тебя наследства, – кричала вслед ему Серафима Андреевна.

– Оставь его себе, а нас оставь в покое, – громко и четко произнес Алексей, не оборачиваясь…

Из коридора послышалось звяканье инструментов и недовольный женский голос произнес:

– Маша, долго ты там будешь возиться? Не одна она у нас в отделении больная. Мы зашиваемся, а она лясы точит!

– Иду-иду, – крикнула девушка в сторону дверей. – И что она? Лишила наследства?

– Да какое там наследство! – усмехнулась Алена Александровна. – Она обиделась, продала квартиру и уехала к сестре куда-то в деревню. Зато у моря.

– Какая жалость. Так вы без детей и прожили?

– Почему без детей? – удивленно вскинула на медсестру глаза женщина. – Слава богу, врачи тоже иногда ошибаются. У нас был сын.

– Был? – искренне заулыбалась девушка.

– Маша!!! Иди сюда! Бегом!!! – возмущенно закричали в коридоре. – Максимову из пятой хуже стало.

– Иди, Машенька. Спасибо тебе. Я отдохнуть хочу.

– Отдыхайте, Аленушка Александровна, я попозже еще заскочу к вам, – сказала девушка, выбегая из палаты.

Алена закрыла глаза. Сын. Сынок. Разбередила душу Машенька воспоминаниями…

– Тебя завтра выписывают, – радостно произнес муж, входя в палату. – Устроим праздник? Мама придет, друзей позовем…

– Леша, скажи, пожалуйста, я сейчас похожа на человека, готового праздновать что-то? И что мы праздновать будем? Да еще и с твоей мамой?

– Аленушка, родная моя, но вам же все равно придется помириться и научиться общаться. Мы же одна семья… – ласково начал уговаривать меня он.

– Знаешь что? Даже с кровными родственниками можно разорвать отношения.

– Но я же твой муж. А это моя мать, – непонимающе бормотал он.

Но меня было не остановить.

– Да, действительно, ты мой муж, – согласилась я, – и она твоя мать. Я тут при чем?

– То есть как?

– Вот так. Если ты обдумал все за и против, все факторы, включая прогнозы врачей и прочее разное, и все-таки решил остаться моим мужем, избавь меня от неприятного общения с этой женщиной.

– А я? – непонимающе хлопнул глазами Алексей.

– Что ты?

– А как мне быть в этой ситуации? Тебя я люблю и оставлять не хочу, а ее не могу.

– Сделай так, чтобы мы не пересекались, и рассказывать о ее жизни мне тоже не надо. Для меня теперь ты сирота.

– Ты что? Мою мать хоронишь? – возмутился Алеша.

– Она сама себя похоронила.

– Но… – начал было он, но осекся под моим решительным взглядом.

– Я все сказала.

– Ладно. Ты меня обрекаешь на жизнь шпиона, – вздохнув, попытался пошутить он. – Про маму я понял, а друзей можно позвать?

– Леша, у тебя от переживаний совсем плохо с головой стало? – удивилась я непониманию очевидных вещей.

– А что, Олька с Димкой переживали знаешь как?

– Оле и Диме я очень благодарна, передавай им привет, но я сейчас еще слишком слаба, чтобы даже просто сидеть за столом и смотреть на ваше веселье. Невесело мне, Леша, – сдерживая слезы, произнесла я последнюю фразу.

– Аленушка, – муж присел на кровать и обнял меня, – сколько же можно переживать… Давай жить дальше, – уговаривал он, гладя меня по спине.