– То есть, что это, например, прямоугольник или равнобедренный треугольник?

– Именно, именно так. Правда, это более осмысленная форма.

Откинувшись на спинку стула, Киёмия скрестил руки на груди, словно размышляя. Его глаза были прикованы к Судзуки. Тот тоже не отрывал взгляда от Киёмии. «Лучится и сияет… Получает удовольствие… Это выглядит почти провокационно. Если выяснится, что я, дознаватель, получив самую ужасную информацию о готовящемся преступлении, занялся обсуждением с подследственным каких-то вопросов “формы души”, я буду подвергнут беспощадному порицанию и со стороны начальства, и со стороны общественности, и со стороны молодого сыщика из этого полицейского участка, который продолжает неистово печатать. Это дело такого порядка, что возможны понижения в должности и звании. Главное то, что на кону человеческие жизни…» Впрочем, Киёмия пытался гнать от себя мысли о тяжести своей ответственности.

– Не могли бы вы дать мне какую-нибудь подсказку?

– Что ж… – Судзуки посмотрел в воздух. – Может быть, наоборот, поступим следующим образом? Знаете игру «Девять хвостов»?

– Нет, впервые слышу.

– Вот как? Ну да, это же местная деревенская игра… – Судзуки взволнованно взмахнул руками. – Она очень простая. Я задам вам девять вопросов. Все, что вам нужно сделать, это ответить на них. И тогда я в конце угадаю форму вашей, господин сыщик, души.

– Моей души?

– Да. Форму вашей, господин сыщик, души.

Киёмия пристально посмотрел на Судзуки. Тот улыбался с по-прежнему широко открытыми от удивления глазами.

– Вообще-то я хотел сыграть в эту игру с господином Тодороки, – произнес Судзуки испытующим тоном. Он как бы говорил: «Откажешься играть – я буду молчать». – Вам что, не нравятся такие игры? Наверное, невежливо предлагать господину сыщику такие игры?

– Нет-нет, напротив. – Киёмия продолжал говорить с улыбкой на лице. – Игра, похоже, интересная… Давайте начнем играть.

«В такой ситуации, и в игры играть?!» Киёмия почувствовал яростный взгляд в спину. Через небольшую паузу послышался звук печатания на клавиатуре. «Наверное, опыт у меня уже такой, что я могу списать это на его молодость», – подумал Киёмия.

В этой схватке Судзуки с самого начала оказался в выигрыше. «Человек, который без колебаний может и совершать преступления, и позволять полиции задержать себя… Невозможно в принципе контролировать аутсайдеров, для которых элементарные социальные нормы ничего не значат. Если б можно было использовать любые средства, чтобы расколоть Судзуки, я и ногти ему вырывал бы, и сыворотку правды заставил бы пить. Однако современное правовое государство такого не допускает. Поэтому я буду делать то, что должен делать, в тех рамках, в которых это возможно. Положу на одну чашу весов риски, на другую – ожидаемые результаты и выберу наилучший способ. И без колебаний его осуществлю».

Этот предельно простой подход стал для Тэруцугу Киёмии жизненным принципом. Принципом, выходящим за рамки методологии группы по расследованию особых преступлений, выработанной для дел с похищением людей и захватом заложников, когда ситуация меняется с каждым мгновением. Из-за этого многие стали язвительно называть Киёмию «уважаемым господином ученым», «машиной» и тому подобными словами. Но с какого-то момента Киёмия, приняв это как свой образ жизни, перестал обращать внимание даже на словесный шум.

В данной ситуации ограничивать пространство общения с Судзуки не будет выгодной тактикой. Надо углублять с ним диалог и вытаскивать из него информацию. «Раз я принял такое решение, значит, надо спокойно и не дергаясь поддерживать контакт с ним и дальше».

– Эта игра может неожиданно стать топливом для вашего мистического озарения.

– Да, да, именно так! – брызжа слюной, энергично произнес Судзуки. – Меня просто колотит от предвкушения… Как это радостно, как это приятно! Да, прошу вас на вопросы отвечать честно. Особенно глубоко не задумываясь и доверяя своей интуиции.

Казалось, Судзуки всем своим существом предвкушает что-то приятное. «Пазл из тысячи фрагментов, малого размера», – так Киёмия оценил своего противника. Не так прост, как пазл из пятисот фрагментов, но и не так сложен, как из трех тысяч. Он более сложен, чем рассчитанный на детей пазл большого размера, с другой стороны, голова не кружится, как от сверхмалого пазла. Красочный говорливый пазл, который сравнительно легко собрать.

– Да, и еще. Если будут вопросы, на которые вы не хотите отвечать, скажите мне не стесняясь, пожалуйста. Будет считаться, что этого вопроса не было.

– Хорошо. Давайте начнем.

Судзуки покачал своим круглым телом и уселся поудобнее.

– Итак, первый вопрос. Вы, господин сыщик, идете по светлому и пологому склону. Вы стали намного моложе, чем сейчас. Вы учитесь в одном из младших классов, максимум в одном из старших классов начальной школы. Вы долго бредете вверх по склону – то ли идете в школу, то ли, наоборот, возвращаетесь из школы домой. Кстати, господин сыщик, вас, когда вы были ребенком, кусала собака?

– Это и есть первый вопрос?

– Да. Пожалуйста, можете отвечать.

– Тогда мой ответ – да, меня кусала собака. Это была бродячая собака, которая жила на пустыре неподалеку от моего дома.

– И меня тоже. Я прошу прощения, но думаю, мы с вами, господин сыщик, примерно одного поколения. Мне сорок девять лет, совсем скоро будет пятьдесят. Время моего детства – самая что ни на есть эпоха Сёва, время мыльного пузыря в экономике, когда та начинала расти, как на дрожжах. И в моем городке тоже одно за другим строились новые здания. Но при этом еще оставались и сосновые рощи, и поля, поросшие травой. И бродячих собак часто приходилось видеть. Все с завистью смотрели на смелых мальчишек, которые могли ударом деревянной палки свалить такую собаку. Конечно, я был одним из тех многих, кто наблюдал за героями издалека.

– Второй вопрос какой?

– Ах да, извините, что-то я заболтался… Господин сыщик, вы меня восхищаете. Знаете, когда я вижу вас перед своими глазами, мне хочется говорить обо всем. В вас видна стать, можно сказать, человеческая глубина. Все-таки если человек вырос в городе, его чувство достоинства, наверное, не такое как у тех, кто из деревни.

– Что вы шутки шутите? Значит, на пустыре была бродячая собака?

Губы Судзуки скривились в улыбке.

– У меня есть чувство близости с вами. Может быть, вам это неприятно, но оно у меня есть.

Кажется, Судзуки просто убивал время… Киёмия проверил часы. Прошло больше времени, чем он ожидал. Новой информации не было. В глубине души Киёмия почувствовал облегчение. «Получается, я напрасно опасался взрыва в ноль часов?»

– Итак, второй вопрос. Пологий склон все еще продолжается. Вы, господин сыщик, заметили, что стали несколько старше. Наверное, вы учитесь в средней школе. Скоро уже придется думать об экзаменах; возможно, в руке вы держите набор карточек для запоминания слов. Дальше вы оказываетесь перед развилкой дороги, и, непонятно каким образом, вас, господин сыщик, тянет в одном из направлений. Почему? Потому что там, впереди, есть большое здание. Прекрасное здание с красивыми стенами, такое, что у вас почему-то возникает желание заглянуть вовнутрь. Во внешнем виде этого здания нет ничего страшного, а внутри, наверное, полно интересных вещей. Может быть, там расположен спортивный зал или, может быть, ресторан. А может быть, это концертный зал. Есть вероятность и библиотеки, и кинотеатра. Баня на горячем источнике, отель, центр игровых автоматов… Итак, господин сыщик, вопрос: что вы будете там делать? Пожалуйста, назовите первое, что придет вам в голову.

– Буду заниматься стрельбой.

– Стрельбой? – с заинтересованным видом переспросил Судзуки.

– Да. Это действительно первое, что пришло мне в голову.

– Я такое тоже видел по телевидению. Если не ошибаюсь, там из аппарата, находящегося далеко впереди, вылетает диск, похожий на фрисби, а человек – ба-бах! – и разбивает его выстрелом.

– Нет, я не о стрельбе по тарелочкам, а о стрельбе из охотничьего ружья, настоящими пулями. Это ружье я держу в руках…

– Держите в руках и…

– …и целюсь в дикую птицу или в более крупную добычу. Например, в такую, как медведь.

– Получается, что внутри красивого здания находится что-то вроде леса? Лес внутри здания… Это интересно. Интересно и прекрасно.

Слова, которые Киёмия произнес, буквально говоря, наобум, похоже, странным образом понравились Судзуки. Для Киёмии это зачарованное выражение лица Судзуки тоже было информацией, которую нужно обработать.

– Ну что ж, тогда можно я перейду к третьему вопросу?

– Разумеется. Правда, я был бы вам признателен, если б вы делали это покороче.

– Нет, вы уж простите, но в эту игру надо играть именно так. Только когда все будет собрано вместе, тогда и получится «Девять хвостов».

На извинения Судзуки Киёмия ответил едва заметной язвительной улыбкой. Внешняя часть пазла под названием «Судзуки» уже собрана. Остается последовательно, шаг за шагом, двигаться внутрь, чтобы ясно увидеть всю картину в целом.

Пазл следует собирать из всех возможных видов информации. Таков был метод Киёмии: он должен собрать такой пазл, в который вписывается и преступление, и преступник. После начала работы следователем Киёмия уже собрал несколько сот или, может быть, уже тысячу пазлов самого разного типа. Все они – от больших до маленьких, от замысловатых миниатюр до широченных абстрактных полотен – были без исключения систематизированы и развешаны в музее, который Киёмия создал в своей памяти.

На его лице застыла деланая улыбка. Судзуки же продолжал беспрерывно говорить, не скрывая своего возбуждения:

– Итак, я продолжаю. Можно?

По ощущениям Киёмии, в пазле «Судзуки» было правильно установлено уже примерно триста фрагментов. Остается еще семьсот. Урок, который преподносится преступникам, не будет сорван и на этот раз. Чем более высокомерны люди, тем больше они делают глупостей.

– Вы, господин сыщик, выходите из здания с красивыми стенами и снова начинаете идти вверх по пологому склону. Вы уже не учащийся средней школы, и даже не старшеклассник. Вы стали студентом, ходите в первоклассный университет, вы уже почти взрослый человек. У вас стильный вид. И вот навстречу вам идет улыбающийся человек. Скажите, кто она такая?

– Так это женщина?

– Ну да. Скажите, кто она?

– Вопрос «кто она?» весьма расплывчатый.

– Подходит все что угодно. Можно говорить все, что вам приходит в голову. Я невзначай спросил, вы быстренько ответили. В этом суть данной игры.

– Хорошо, тогда пусть это будет мама. – Судзуки терпеливо продолжал ждать. – Это мой ответ. Ничего больше ведь не нужно? От меня же не требуются подробные пояснения о том, что представляет собой эта женщина, правильно? Если вы очень хотите спросить меня об этом, пожалуйста, сделайте это в качестве четвертого вопроса.

– О, вы, кажется, догадались? – Судзуки похлопал в ладоши, как бы говоря: «Я не сомневался в ваших способностях». – Именно в этом на самом деле и состоит суть этой игры. Когда человека невзначай о чем-то спрашивают, и тот тут же дает ответ, у него, похоже, возникает на удивление сильное желание дать пояснения по поводу своего ответа. Возникает потребность объяснить, почему он выбрал именно этот ответ. И чем более порядочным по своему характеру является человек, тем в большей степени у него возникает желание убедить того, с кем он разговаривает.

– Вам доводилось изучать психологию?

– Что?.. Нет-нет, куда мне такое! Все это я прочитал, стоя в книжном магазине. И вообще прекратите, пожалуйста! Вопросы задаю я, а отвечаете вы, господин сыщик.

– Да, извините… Пожалуйста, ваш пятый вопрос.

– Четвертый вопрос, господин сыщик.