– Потому что ректор вин дер Моот и его семья прокляты, – с искренним сочувствием сообщил ван Аббик, и я не могла понять, кому именно он сочувствует, ректору или мне, которая умудрилась так попасть. – Его личные заклинания и чары академии останавливают развитие проклятия, но с каждым днем все хуже.

Он сделал глоток из чашки, и мне почудилось, будто ван Аббик показывает мне, что там нет яда.

– Я знаю, что ректор продолжает искать способ разрушить проклятие, – продолжал он. – Для этого, собственно говоря, и купил сунтрантан. Вдруг в иных мирах найдется то, что ему поможет? Нашлись вы, и я знаю, что он обязательно попробует вас использовать.

– Ну и что? Если есть способ помочь бедным мальчикам, то я готова помогать, – сказала я, и ван Аббик сочувствующе улыбнулся.

– Готовы раствориться в хорнском меду? – поинтересовался он. – Такой мед используют для создания зелий. Помещают туда, допустим, русалку, она тает, отдавая свою силу, а потом зелье исцеляет опухоли.

Я невольно поежилась.

Что, если он прав? Вдруг ректор решит, что для фиктивного брака я не сгожусь, а вот для зелья – вполне?

От волнения у меня заныла голова. Господи, вот бы хоть кому-то здесь поверить!

– Нет. На это – нет, не пойду.

– Вот именно. Но ректор вин дер Моот вас даже спрашивать не будет. Просто возьмет и сделает, что сочтет нужным.

Я вздохнула, сумев, наконец, унять волнение и взять себя в руки.

– Давайте еще раз, сначала. Вы уверены, что Эван хочет меня использовать, чтобы разрушить проклятие. Возможно, он меня убьет и съест.

Ван Аббик кивнул. Налил еще кофе.

– Съест – это не совсем то, что я имел в виду, но процесс похож.

– И вы хотите мне помочь. Я правильно понимаю?

Хозяин кабинета снова кивнул. Бриллиант в его галстуке сверкнул нестерпимо острым голубым светом.

– Совершенно верно.

– Я вижу, что у вас очень хороший магазин, – сказала я, и ван Аббик с улыбкой качнул головой, принимая комплимент. – Он похож на наши торговые центры. Вы серьезный предприниматель, а такие люди ничего не делают просто так, без выгоды. В чем ваша выгода?

– Вы очаровательная девушка, мейм Лери, – произнес ван Аббик уже без тени улыбки. Просто констатировал факт. – И вы еще и умны. У меня нет выгоды. Но есть мотив.

– Какой же?

– Скажу вам честно: я хочу, чтобы ректора не стало. У меня есть все основания считать, что проклятие разрушит его первым, а потом падет. Мальчики выживут.

По спине пробежал холодок. Ван Аббик говорил с непробиваемым спокойствием человека, который давно принял решение и не собирался от него отступать.

– Разбираетесь в проклятиях? – спросила я, пытаясь снова совладать с волнением.

Ван Аббик кивнул.

– Почему же вы желаете ректору смерти?

Я сомневалась, что он скажет правду. Но не спросить было нельзя.

– Все дело в его жене, Анне. Когда-то я был в нее влюблен, – ответил ван Аббик. – И мой мир рухнул, когда ее не стало.

Я вздохнула.

– А почему вы решили, что это ректор виноват в ее смерти? Женщины часто умирают во время родов. В нашем мире тоже.

Моя однокурсница не умерла во время родов – стала инвалидом. Узнав о том, что с ней случилось, я испытала прилив сокрушающего ужаса.

– Он мог бы помочь Анне. Спасти ее, – неохотно ответил ван Аббик. Было видно, что ему не хочется говорить о том, что все еще причиняет боль, но он не собирался молчать. – Для этого надо было просто быть рядом с ней в последние недели. Но он предпочел отправиться в столицу, выбивать для себя тепленькое местечко в министерстве магии. И вернулся тогда, когда Анне уже ничем нельзя было помочь.

Некоторое время мы молчали. Потом я вернула на стол чашку с нетронутым кофе и сказала:

– У нас тоже многие мужчины занимаются делами, работой и упускают важное. Это бывает. Но… я не хочу, чтобы ректор вин дер Моот умер. И не стану вам помогать с его смертью. Извините.

Ван Аббик понимающе качнул головой.

– Да, я прекрасно вас понимаю, мейм Лери. Но не позволю ректору уничтожить еще одну уникальную женщину.

Пол дрогнул под ногами, ударив в подошвы сапожек. Кресло вдруг расплылось, разрастаясь во все стороны, превращаясь в громадину, и где-то вдалеке послышался густой давящий на уши шум.

Нет – это не кресло стало огромным, а я сделалась маленькой. Лицо ван Аббика проплыло в невообразимой вышине и я услышала:

– Вы у друга, мейм Лери. Прошу, не сомневайтесь!

***

Я окончательно очнулась, когда поняла, что по лицу веет прохладным ветерком.

Веки казались тяжелыми, глаза жгло, но я все-таки смогла открыть их и увидела, что лежу на диване. Сапоги с меня сняли – посмотрев с дивана вниз, я увидела ковер с мягкими домашними туфлями.

Темноту разгонял свет лампы на письменном столе. Чуть поодаль была дверь, и я не сразу поняла, что с ней не так. Потом догадалась – она была нарисована на стене.

Где же это я?

Вспомнилось все, что случилось в магазине: и пожар, который устроили Джейк и Пит, и моя беседа с ван Аббиком, и его последние слова.

Я у друга? Не думаю.

Спустив ноги с дивана, я обулась и отправилась изучать комнату. Все здесь было каким-то странным, неустойчивым – казалось, дунет ветер, и вот этот шкаф улетит прочь, хлопая дверцами, как крыльями.

Да ведь он игрушечный, этот шкаф! Я открыла его, постучала по стенкам и дверцам – точно. Очень плотный картон, но не дерево.

Я сделалась маленькой, и ван Аббик поместил меня в кукольный дом?

Глупо. Очень глупо. Мартин и дети знают, с кем я пошла и куда. Эван будет меня искать… но вдруг именно на это и рассчитывает ван Аббик? Ректор отправится за иномирянкой и попадет в расставленную для него ловушку…

Звучит логично, особенно если думать, что Эван выхватил меня из моего мира, чтобы разрушить проклятие. Но на самом деле к этому приложили руку дети, которым нужна была мама – и хорошо, что ван Аббик, коллекционер чокнутый, этого не знал.

И это было плохо. Джейк и Пит повиснут на отце, умоляя спасти меня, и Эван все-таки попадет в ловушку.

Я обошла комнату – просторная, квадратная, с нарисованными дверями и без намека на выход. Наверно, ван Аббик снял крышу, чтобы поместить меня сюда.

Он, конечно, рассчитывал, что я, испуганная и несчастная, буду сидеть на месте и лить слезы в ожидании спасителя.

А вот уж дулю ему под ноздрюлю, как выражается фринд Мартин. Не на тех напал.

Я еще раз прошла по комнате, осторожно стуча по стенам. Они тоже были сделаны не из камня или дерева, а из плотного картона – а любой плотный картон можно порвать. Присев на корточки, я осторожно подцепила край серебристых обоев с рисунком из листьев и перьев и потянула вверх.

Отлично. Оторвалось.

На то, чтобы расковырять дыру в стене, у меня ушло примерно полчаса. Я выглянула из нее и разочарованно вздохнула.

Это в самом деле был дом – вот только он состоял из пяти этажей, и я была на пятом.

Прыгать отсюда на стол, на который ван Аббик поставил дом, было бы самоубийством. Тогда он просто выбросит мое тело, которое теперь было размером с пипетку, и Эван никогда меня не найдет.

Все будет напрасно.

Я нырнула обратно в комнату, села на диван и, отдышавшись, решила разбирать не стену, а полы, которые на мое счастье тоже были из картона. Ковер – в сторону. Жаль, конечно, что у меня нет никаких инструментов, но я и голыми руками прокопаюсь на волю.

То ли картон для пола оказался плотнее, то ли я просто устала, но на дыру в полу у меня ушло больше часа. На четвертом этаже кукольного дома тоже горела лампа, и я запоздало подумала: а что именно ван Аббик хранит в своей коллекции?

Но отступать было нельзя. Я не собиралась провести остаток своих дней в кукольном домике на потеху этому шару в деловом костюме.

“Я ваш друг”. Ну да, конечно. В музей таких друзей.

Спустив ноги в дыру в полу, я повисла, держась за обрывки картона. Внизу подо мной была точно такая же комната, с такой же кукольной мебелью, но без постояльца. Ну и хорошо. Отдохну, потом прокопаюсь на третий и второй этаж, а там уже и прыгать можно…

Картон, за который я держалась, оторвался, и я рухнула на диван. По счастью он не сломался под моим весом, но удар получился знатный – несколько минут я просто лежала, пытаясь опомниться и выровнять дыхание, а потом услышала:

– Да, она была здесь. Мы побеседовали о том, что нужно следить за детьми, потом я простил ущерб, и мейм Лери ушла.

Я узнала голос ван Аббика и замерла. Раз он вошел в комнату, то мог увидеть дыру в стене кукольного дома – и это было плохо. Почти хреново.

– Ты врешь, Винс, и я это понимаю, – услышав эти слова, я замерла, беззвучно ахнув. Эван! Эван был здесь! Он пришел, чтобы найти меня! – Рассказывай, куда ты ее законопатил, а я попробую все исправить.

Голос Эвана звучал устало, надтреснуто. Ректор за меня волновался – когда я это поняла, то невольно ощутила прилив сил.

– Да никуда я ее не законопачивал. Нам с тобой нечего делить, Эван. Я давно тебя простил, мстить не собираюсь. Мэйм Лери здесь нет. Хочешь – обыщи весь магазин. Я не знаю, где она.

– А я думаю, что знаешь. Среди твоих игрушек, правда?

Дом вдруг качнулся, пол опасно наклонился в сторону, и вместе с диваном я полетела в стену, чудом не попав под рухнувшие вещи. Должно быть, Эван взял кукольный дом в руки и рассыпал всю мебель.

Послышалось недовольное ворчание, и в комнате сделалось светлее, словно лампа, которая вместе со мной улетела в стену, вспыхнула в десять раз сильнее.

Мир шевельнулся, задрожал, потек во все стороны.

Я обернулась к источнику света и запоздало спросила еще раз: что же Винсент ван Аббик хранил в своей коллекции?

***

Свет, который я сначала приняла за усиленный огонь лампы, истекал от уродливой морды существа, которое чем-то напоминало летучую мышь. Сморщенную физиономию будто бы кто-то сжал и сплющил. Тонкие кожистые крылья распахнулись надо мной, и чудовище взревело.

Радость пробилась сквозь страх. Отлично. Реви во всю глотку, показывай, что из коллекции сбежали. Пусть Эван меня услышит.

В следующий миг летучая мышь прянула ко мне, схватила зубами за плечо и забросила себе на спину. Задыхаясь от страха, я вцепилась в густую шерсть, и мышь взвыла, исторгая пламя.

Да это не просто летучая мышь, это целый мышедракон!

– Так! – закричала я. – Давай все тут сожжем!

Картонные стены кукольного домика вспыхнули, и мы полетели сквозь пламя. В лицо ударил жар и сразу же сменился прохладой, как только мы оказались снаружи, в просторной комнате, ярко озаренной светом ламп.

Эван! Я сразу же увидела его – он был громадиной, великаном, и этот великан выглядел разгневанным. Готовым сокрушить все вокруг.

Ох, хотелось надеяться, что этот гнев не от того, что мое исчезновение спутало его планы. Сейчас бы ректору заниматься работой или быть с сыновьями, но он пришел сюда, спасать иномирянку.

– Что это?! – проревел голос Эвана, и у меня сразу же заложило уши.

Летучая мышь рванула под потолок. Судорожно схватившись за шерсть и молясь лишь о том, чтобы не разжать пальцы, я обернулась и увидела Эвана, который выбросил в мою сторону громадную руку.

Да такая сомнет и не заметит!

Но страшнее всего было то, что сейчас поднималось за спиной Эвана. Облик Винсента ван Аббика раздувался, растягивался во все стороны. Что-то прорывалось сквозь его оболочку, которая уже утратила всякое сходство с человеком. Я видела сотни разъяренных глаз и извивающиеся туманные пряди тьмы, которые текли к ректору.

– Эван! – закричала я. – Сзади! Берегись!

Для него мой вопль во всю глотку был тише мышиного писка. Гора мрака, которая возникла на месте ван Аббика, готова была поглотить его, утянуть в свою дымную сердцевину, в которой просвечивал далекий огонь.

– Сзади! – крикнула я.