– Что это ее занесло так далеко от школы? – добавил Хомяк.

– Наверное, домой идет, как и мы, – предположил Джастин.

– Ты часто видишь учителей не в школе?

Я сразу понял, что он имел в виду. Помню, видел свою учительницу в шестом классе, миссис Карлссон, когда был с мамой в супермаркете. Сэра с женой видел на фестивале на Глостерской набережной, летом, когда только попал в его класс. Всего два случая на моей памяти, когда я сталкивался с кем-то из своих учителей за пределами школы. Приятно было воображать всякую хрень: дескать, ученики расходятся по домам, а учителя превращаются в кучку вурдалаков и всю ночь слоняются по подвалу и учительской, потому что знают: стоит им выйти за территорию школы, и они превратятся в пепел. Но обыденная правда заключалась в том, что большинство из них, скорее всего, жили в Харвиче, Ярмуте или каком-нибудь другом городке, чтобы, выходя из дома, всякий раз не сталкиваться с учениками.

Мисс Форрестер оглянулась, будто слышала, что мы говорим о ней.

Она слегка провела рукой по волосам и пошла дальше.

– Может, притормозим? – предложил я. – Догонять ее особо не хочется.

– А что такого? – возразил Хомяк. – Может, она пригласит нас к себе домой? Позволит посмотреть, как она принимает ванну?

– Размечтался, тупарик.

Мисс остановилась у светофора и нажала на кнопку пешеходного перехода. Она снова оглянулась на нас и отвела взгляд, как бы нас не замечая.

– Почему она все время так делает? – удивился Хомяк.

– Как так? – спросил я.

– Оглядывается на нас.

– Может, она на тебя запала? Может, ей нравятся толстячки?

– Может, она хочет, чтобы ты шлепнул ее по заднице?

– Тише ты! – оборвал я его. Когда заведется, как сейчас, начинает говорить в полный голос. Иногда кажется, что сам не понимает, как трубит. – Услышит.

Мы продолжали идти, постепенно приближаясь. Когда стало ясно, что сейчас мы пройдем мимо нее и надо будет что-то сказать, у меня пересохло во рту. Я прекрасно общаюсь со взрослыми, особенно если это мамы или папы моих друзей, но мисс Форрестер я едва знал, мы не в школе, и она такая симпатичная…

– Привет, мисс! – громко сказал Хомяк и тут же выдал одно из клише своих родителей: – Мы славно поработали и славно отдохнем?

Я вздрогнул. Мисс Форрестер нахмурилась.

– Вы что, мальчики, следите за мной?

Мы все трое замерли. Хомяк и Джастин удивились не меньше моего. Следим? Неужели она думает, что мы шли за ней от самой школы? А что, ей вполне могло такое показаться. С другой стороны, этот район – не ее частная собственность. Куда хотим, туда идем. Она случайно оказалась неподалеку, это же не значит, что мы ее преследуем?

Это обвинение меня разозлило, я уже хотел сказать ей, что мы идем к Джастину в гости, но тут Джастин заговорил первым.

– Мы просто идем домой. Вон ресторан моего отца. – Он указал на захудалый ресторанчик между цветочным магазином и химчисткой. Большая желто-красная вывеска гласила «Обеды у Теда». – Мы живем в квартире на втором этаже.

Недовольное выражение исчезло с лица мисс Форрестер и растеклось розовыми лужицами по ее щекам.

– А-а. Хорошо. Тогда до завтра, мальчики.

Сигнал светофора поменялся на зеленый, и она пересекла Главную улицу.

Хомяк, Джастин и я пошли дальше по нашей стороне улицы и остановились перед «Обедами у Теда». Джастин сказал:

– Подождите здесь, я спрошу, можно ли вам зайти.

Он толкнул дверь ресторана, над которой квакнул колокольчик, и скрылся внутри.

Мы с Хомяком приткнули велосипеды к уличному столбу. Я пристегнул свой замком, а сам краем глаза наблюдал за мисс Форрестер, которая остановилась перед магазином одежды. Я решил, что она хочет туда зайти, но она достала из сумочки ключ и вставила его в дверь рядом со входом в магазин. Открыла ее, шагнула внутрь и закрыла за собой.

– Прикинь, а! – сказал Хомяк у меня за спиной. – Мисс живет прямо через дорогу от Джастина!

Глава 7. Картошка фри

Дверь «Обедов у Теда» открылась. Снова звякнул колокольчик. Появился Джастин и сказал:

– Мама разрешила, заходите.

– Стоп, стоп, стоп, – сказал Хомяк и ткнул Джастина в грудь, не давая ему полностью выйти из ресторана. – Придержи коней, братан. Что же так сразу домой? Разве не надо сначала поздороваться с твоими родителями?

Джастин нахмурился.

– Зачем ты хочешь поздороваться с моими родителями?

– Потому что это будет вежливо.

– Ты не вежливый.

– Он вежливый, когда хочет, – сказал я Джастину. И это была правда. Рядом с чужими родителями Хомяк был похож на подхалима Эдди Хаскелла из сериала. Он так заморочил голову моей маме, что она постоянно говорила мне: «Почему ты не берешь пример с Чака? Он такой милый и воспитанный мальчик». Ага, как же. Может, рассказать ей про журналы «Плейбой», которые он хранил в яме на заднем дворе, или как он подглядывал за своей соседкой – мамой с тремя детьми, – когда та перед сном переодевалась в пижаму?

– Хочешь поздороваться, – сказал ему Джастин, – иди и поздоровайся.

– Так-то лучше, – сказал Хомяк, похлопал Джастина по плечу и проскользнул мимо него в ресторан.

– Я тоже зайду поздороваюсь, – сказал я и вошел за ним.

Похоронное бюро моего отца выглядело и то веселее, чем «Обеды у Теда». Висячие светильники излучали тошнотворно-желтый цвет, узкие стены обшиты панелями из темного дерева, отчего это похожее на пещеру помещение выглядело совсем узким. Но кого это волновало, когда в заведении так шикарно пахло? От аппетитных жирных ароматов жареного мяса и лука у меня потекли слюнки.

Вдоль одной стены тянулась стойка. Перед ней стояли шесть табуретов, оранжевая обивка на сиденьях была порвана, и наружу вылезал желтый поролон. Двое стариков, похожих на древних черепах, сидели рядом и ковырялись в еде на своих тарелках.

Мама Джастина, худющая женщина с большой черной завивкой, стояла у кассового аппарата, проверяя чеки и пересчитывая деньги. Она с любопытством глянула на нас и что-то сказала Джастину по-корейски.

– Привет, миссис Ги, – сказал Хомяк с обезоруживающей улыбкой. – Рад снова вас видеть.

– Привет, миссис Ги, – добавил я.

– Да, да, привет, привет, – сказала она и снова уткнулась в свои чеки.

– Ну что, пойдем? – спросил Джастин.

– Сначала надо с твоим папой поздороваться, – сказал Хомяк. Он направился в конец стойки, где отец Джастина переворачивал толстые говяжьи котлеты на гриле. – Мы славно поработали и славно отдохнем, мистер Ги?

Нахмурившись, отец Джастина спросил:

– Что?

– Здравствуйте, мистер Ги, – сказал я.

– А, здравствуй… а ты?..

– Бен Грейвс. Я был на дне рождения Джастина в марте, и еще вы приглашали меня на ужин в прошлом году.

– Да, да, помню. Ты хороший друг. Джастин, он хороший друг, верно?

Джастин пожал плечами.

– Я тоже хороший друг Джастина, – представился Хомяк. – Чак, помните меня? Я тоже был на дне рождения Джастина. Картошка фри у вас, мистер Ги, просто пальчики оближешь.

– Джастин, иди поиграй с друзьями, – сказал мистер Ги, снова поворачиваясь к грилю.

– Идемте, – сказал Джастин.

Не обращая на него внимания, Хомяк сунул руку в тесный карман вельветовых брюк.

– Раз уж мы здесь, куплю-ка я себе немного картошечки…

– Ты голодный? – спросил Джастин.

– Он всегда голодный, – пояснил я. – Слушай, Тед – это имя твоего отца?

– Нет.

– Тогда кто такой Тед?

Он пожал плечами.

– Хм-м… – Хомяк полез в другой карман. – Где-то у меня были деньги…

Я понял, что, если Джастин не предложит нам картошку фри бесплатно, раскошелиться за нее придется мне. Хомяк мог пообещать отдать мне потом деньги, но я знал – он никогда не отдаст. Всякий раз, когда у него появлялись бабки – а это случалось часто, он получал пять баксов каждые выходные просто ни за что (тяжелая работа была для него анафемой), – он почти все тратил в первый же день на конфеты, книжонки с анекдотами и комиксы. Такие понятия, как «сбережения» и «долги», были ему чужды.

– Сколько стоит маленькая упаковка картошки, Джастин? – спросил я.

– Ну, парни, – сказал Джастин, явно догадавшись, что у нас на уме. Он обратился к отцу по-корейски. Тот что-то ответил и покачал головой. Но потом бросил во фритюрницу черпак наструганной картошки. Масло с шипом взорвалось пузырьками.

– Сейчас папа вам приготовит, – сказал Джастин.

– Вот и молодец! – радостно воскликнул Хомяк и хлопнул Джастина по плечу. – Эй, Бен, у тебя есть четвертак для видеоигры?

– Должен быть у тебя, – сказал я ему. – Ты собирался купить картошку фри, помнишь?

Его губы искривились.

– Да, но я, похоже, оставил деньги дома. В других штанах. Так что скажешь? Есть пара минут, пока картошка жарится.

Мой отец, в отличие от отца Хомяка, мне еженедельное пособие не выдавал. Наверное, хотел, чтобы у меня развилась предпринимательская жилка или что-то в этом роде, поэтому я зарабатывал на свои расходы сам: осенью сгребал листья, зимой убирал снег, летом и весной косил траву. Вкалывал и не просаживал деньги почем зря, несколько баксов имел при себе всегда… и Хомяку это было прекрасно известно.

Я достал из кармана монетку и протянул ему. Он присел на стул возле игрового автомата в дальнем углу ресторана и опустил четвертак в автомат. На экране появилось изображение Чудо-мальчика и его зеленоволосой подружки, потом вспыхнула надпись: «Жмите на кнопку “Старт”. Только один игрок».

Игра началась, мы с Джастином придвинули стулья по обе стороны от автомата и наблюдали, как первобытный дикарь пробирается по лесу, перепрыгивает через препятствия и бросает каменные топорики во врагов на своем пути. Первый раз мы с Хомяком сыграли в эту игру на дне рождения Джастина и, даже потратив почти два доллара, так и не прошли дальше второго уровня. Хомяк и сейчас не продвинулся дальше, потеряв последнюю жизнь, когда спрыгнул с движущегося облака и упал в океан.

Он умолял меня дать ему еще четвертак, пока мигающий сигнал «Продолжить?» давал тридцать секунд на размышление, но я был непреклонен, и тут отец Джастина поставил коробку с картошкой фри на плоскую стеклянную крышку игрового автомата.

Когда отец Джастина скрылся из виду, Хомяк пробормотал:

– А соус?

– Непруха, – сказал Джастин. – Просить у папы соус я не буду.

Я взял бутылку кетчупа с соседнего столика и полил им картошку. Уксус добавлять не стал: Хомяк его терпеть не мог.

Картофель фри был горячим, но так вкусно пах, что мы не стали ждать, пока он остынет. Я сунул кусочек в рот, стараясь держать его зубами, чтобы не обжечь язык. Хомяк не удержался и запихнул в рот сразу три кусочка. Он замахал рукой перед лицом, и мне даже показалось, что из его ушей валит дым, как в мультиках. Наконец он сглотнул и выпалил:

– Господи, Джастерино! Твой отец что, смерти нам желает? Сходи попроси у него три холодных колы!

Джастин хотел сказать ему что-то вроде «не наглей», но тот уже набил полный рот картошки.

Глава 8. Женщина в окне

Уничтожив коробку картошки, мы поблагодарили родителей Джастина и вышли на улицу. Вход в их квартиру был тут же – соседняя дверь. Мы поднялись по крутым ступеням и вошли в комнату, не менее мрачную, чем ресторан. Мебель, бесхитростная и скудная, отличалась от антиквариата в моем доме, в воздухе висел какой-то странный запах. Каждый дом пахнет по-своему. У меня – мастика для пола, старое дерево и вычищенные ковры. У Хомяка в нос бьет запах курева, травки и освежителя воздуха. У Джастина пахло… чем-то неведомым. По крайней мере, так мне показалось тогда. Сегодня я наверняка бы определил эти неведомые запахи: кунжутное масло, рыбный соус, имбирь и прочие корейские пряности.