Пахло от него как-то странно. К привычному аромату дорогого мужского одеколона – бергамот, черный перец, мускатный орех – примешивался удушливо-сладкий иланг-иланг.

Влажное дерево холодило спину, зато Эллиот почти пыхал огнем. Доменная печь, а не мужчина.

– Нет уж, мы поговорим, – заявил брюнет колюче. – И вы, миссис Керрик, расскажете мне наконец всю правду. Или лучше называть вас Милдред Бэйн?

Во рту стало горько, зато в голове прояснилось. Можно было предвидеть, что Эллиот наведет обо мне справки, очень уж он любит держать всех за жабры. Так даже лучше. Пусть он радуется, что сумел это нарыть, и не лезет глубже.

Я хохотнула:

– Да вы, никак, шантажировать меня этим вздумали? Бросьте, мистер Эллиот. Имя я сменила официально, так что теперь – Миллисент Керрик, и никак иначе. Кстати, тут до моего прошлого никому дела нет, можете плескать языком хоть на каждом углу.

Эллиот хмыкнул, качнул головой. Глаза блеснули из-под низко надвинутой шляпы:

– Пусть так. Но поговорить нам все равно нужно.

Причем непременно среди ночи, пока жертва его любопытства так устала, что может о чем-нибудь проболтаться.

И ведь не отступится! Вот что с ним делать, а? Отстреливаться? Не зря о брюнетах говорят: "Ты их в дверь – они в окно"

Я закатила глаза:

– Как же вы мне надоели!

За свою долгую жизнь брюнет наверняка достал многих, так что привычно пропустил этот пассаж мимо ушей. Отступил, позволяя мне открыть дверь, и вошел следом.

Пустая "Бутылка" отчего-то казалась пугающей. Как будто кто-то прятался в темноте, чужой и опасный. Нервы шалят?

Цокая каблуками, я направилась к стойке, чтобы налить себе выпить. Эллиот удержал меня за плечо. Что за дурная манера хватать за руки?

– Вам стоит переодеться, миссис Керрик, – заметил он негромко. – Вы вымокли и продрогли. Кстати, а где вы были?

Я только вздохнула. Он неисправим.

– Это не ваше дело, мистер Эллиот. Но в порядке исключения отвечу. Я ездила на встречу со второй телефонисткой, подругой и соседкой мисс Свенсон.

– И?.. – напрягся брюнет. – Что она вам сказала?

Скрывать? Уже завтра подробности будут во всех газетах.

– Ничего, – вздохнула я, потирая озябшие ладони. – Ее зарезали.

Пользуясь его секундой растерянностью, я вырвалась и взбежала по лестнице. Откуда только силы взялись.

Я наскоро привела себя в порядок, надела домашнее платье и спустилась вниз.

Эллиот возился за стойкой. По бару плыл аромат нашего лучшего кофе. А губа у брюнета не дура.

Обернулся. Смерил меня взглядом от собранных в небрежный хвост волос до пушистых шлепанцев. Дернул уголком губ.

– Вам идет. Выпейте это, – и вложил в мою руку чашку с кофе. Коньяка тоже не пожалел, плеснул от души.

Надо же, какая забота! Отказываться я, впрочем, не стала. Устроилась на ближайшем табурете, грея пальцы о горячий бок чашки, выдохнула:

– Спасибо.

Кофе оказался черный, как волосы брюнета, и горький, как судьба блондина.

– На здоровье, – Эллиот примостился напротив, с видимым облегчением вытянул длинные ноги и спросил буднично: – Почему вы не признались, что видели убийцу?

Я чуть не поперхнулась.

– Кто вам сказал, что я его видела? Мисс Росс умерла еще утром, к моему появлению труп давно остыл.

Эллиот нахмурился, сжал пальцами переносицу и попросил утомленно:

– Не заговаривайте мне зубы, миссис Керрик! Я об убийце Моргана.

– Мистер Эллиот, – я устало потерла висок, прихлебывая кофе. – Ну сколько можно? Я рассказала вам все, что могла. Кстати, лейтенант Коэн говорит, что убийца – новичок. Возможно, вам это пригодится. И вот еще что. В ту ночь на телефонной станции мисс Свенсон и мисс Росс дежурили вместе. Подробности нужны?

Можно сказать, сберегла Эллиоту время и силы, выдала краткий итог своих расспросов. Жаль, он не оценил. С резким стуком поставил чашку, подался вперед. И голос низкий, с опасной хрипотцой:

– Давайте начистоту. Миссис Керрик, вы видели убийцу Моргана? Да или нет?

Взгляда я не отвела.

– Как я могла…

– Да или нет? – перебил он.

– Мистер Эллиот, это допрос? – вскинула голову я и отпила еще глоток, пряча замешательство. Пальцы не дрожали, уже плюс, только холодные были, как ледышки. – Кстати, допросы в ночное время запрещены. Мне пора звонить адвокату?

Узкие губы брюнета сжались:

– Судя по тому, как вы увиливаете, ваш ответ "да".

– Мой ответ – "нет", мистер Эллиот.

К чему относится это "нет", я не уточнила. Быть может, к ночному допросу?

Мгновение он смотрел на меня – пристально, в упор – затем темные глаза блеснули. Эллиот нависал надо мной, мрачный и подавляющий.

– Миссис Керрик, – он покачал головой и медленно, насмешливо улыбнулся. – Признаю, я вас недооценил. Уворачиваться вы научились виртуозно. Мне следовало понимать, что семь лет в адвокатской конторе даром не проходят. Кем вы были, старшим секретарем?

Умеет он бить по больному.

Досада? Смятение? Горечь? Надеюсь, снаружи это не отразилось. Я слишком устала, чтобы держать лицо, и все же старалась из последних сил.

– Ответственным секретарем, – поправила я сухо. – У старшего партнера.

Штанина Эллиота касалась моей голой ноги – чулки я надевать не стала – и это тоже действовало на нервы.

– Эймс, кажется? Он даже не пытался вас защитить, – посочувствовал Эллиот таким тоном, что мне немедленно захотелось швырнуть чашкой в его наглую физиономию.

Мне хватило самообладания безразлично пожать плечами:

– У всех есть цена, мистер Эллиот. Вам ли не знать?

Я не обижалась на старика Эймса. Уже нет. Осталась только брезгливая жалость.

Фирма тогда переживала не лучшие времена, поэтому Картрайту, баснословно богатому, знатному и влиятельному клиенту, старший партнер Эймс угождал изо всех сил.

– Знаете, – губы Эллиота кривились в улыбке, – вы всех изрядно удивили, когда уволились и исчезли.

Он и впрямь думает, что я стану с ним откровенничать? А впрочем… Никакой крамолы в той истории нет. Просто вспоминать мерзко. Расскажу, иначе ведь не угомонится.

– Не сомневаюсь, – я усмехнулась невесело. – Хотя что мне еще оставалось? Картрайт пригрозил обвинить меня в разглашении коммерческой тайны, а после такого устроиться в столице я могла разве что поломойкой.

Эллиот сузил темные недобрые глаза.

– Скорее его постельной грелкой. На это и был расчет.

И таким тоном это было сказано…

Я таращилась на Эллиота несколько секунд, затем от души рассмеялась.

– Поверить не могу! – и покачала головой. – Вы осуждаете брюнета за то, что он приставал к какой-то шатенке? Разве для вас это не в порядке вещей? Если это для того, чтобы втереться ко мне в доверие, то не трудитесь.

Я столько не выпью.

Глаза Эллиота сверкнули. Он отобрал у меня чашку и не глядя пристроил на стойку.

– Я вполне понимаю Картрайта. – Его ладонь как бы невзначай легла на мое колено, погладила мягкий ворс платья. – Как мужчина мужчину. Но Картрайт поставил личные желания выше интересов дела, в результате чего пострадали и те, и другие.

Какая любопытная постановка вопроса!

– По-моему, вы повторяете ту же ошибку, – процедила я и скинула его руку.

Упертым высокомерным болваном, как Картрайт, Эллиот все-таки не был. Выпрямился, закинул ногу на ногу и проговорил задумчиво:

– Интересно, почему вы все-таки предпочли сбежать? От молодого, богатого, красивого мужчины, который был отчаянно в вас влюблен.

Это вряд ли. Картрайт тогда уперся, кажется, просто из уязвленного самолюбия. Не верю я в такую роковую страсть, хоть убейте.

– От мужчины, который хотел сделать из меня куклу, – в голосе все-таки прорвалось раздражение, и я качнула головой, досадуя больше на себя. Ведь думала, что все давно быльем поросло. – Наряжать, играть, хвастаться друзьям… пока не надоем. Я бы все равно потом лишилась работы. На меня стали бы показывать пальцем и шептаться, что карьеру я сделала через одно место. И ни один приличный мужчина на мне бы не женился.

Я-то, дурочка, так гордилась своим умом! Верила, что кому-то нужны мой опыт, талант и преданность. А меня вульгарно подложили под богатого клиента.

– Поэтому вы сразу вышли замуж за неприличного? – подхватил брюнет насмешливо и вздернул темную бровь. – Что? Бывший боксер, который якшается с блондинами – точно не фунт изюму. Сразу после свадьбы вы вместе купили полулегальный бар, – он обвел широким жестом зал "Бутылки". – И законопослушная секретарша Милдред Бэйн превратилась в Миллисент Керрик, хозяйку притона и контрабандистку. Оно того стоило?

Я даже "контрабандистку" оспаривать не стала. Ну не дурак же он, в самом деле. И наверняка отлично понимал, за счет чего держатся на плаву заведения вроде нашего.

– Стоило! – ответила я убежденно, поймала его несколько растерянный взгляд и усмехнулась: – Я ни минуты не жалела, что сбежала от Картрайта и вышла замуж за Ала. И мне нравится моя жизнь.

Попробуйте с этим поспорить, мистер «Я-знаю-когда-вы-врете»!

Эллиот чуть заметно поморщился. Неужели чистая и незамутненная правда не по вкусу?

Глаза слипались уже совсем нестерпимо, так что я спрятала зевок и поднялась.

– Разговор закончен, мистер Эллиот. До свидания.

Он покачал головой.

– Нет, пока вы не расскажете мне всю правду.

Я лишь глаза закатила. Опять двадцать пять! Не надо было ему помогать, как бы ни была заманчива плата. Эллиот из тех, кто норовит оттяпать протянутую руку по самую шею.

Запрусь в спальне, а он пусть делает что хочет. Даже если вздумает пошарить в бухгалтерских книгах или заглянуть в подвал, – флаг ему в руки. В "Бутылке" теперь такой порядок, что целый полк следователей ничего не найдет.

– Тогда надеюсь, вы удобно устроитесь на стульях, – съязвила я. – Под стойкой есть пледы. Если надумаете уйти, просто захлопните дверь, замок автоматический. Доброй ночи, мистер Эллиот!

Эллиот слишком много о себе возомнил, если думает, что я буду развлекать его ночь напролет.

Я помахала рукой и направилась к лестнице, напрочь игнорируя рык:

– Стоять!

И больно ударилась бедром о перила, когда Эллиот впечатал меня в них своим телом. Вот настырный!

– Мы не договорили, миссис Керрик, – шепнул он мне на ухо.

И дышит учащенно – вон как сорвался с места. И руки его на моей талии, чтобы я не сбежала. И шею целует… Нет, это уже точно не в интересах следствия!

Я дернулась, ткнула его локтем в живот и прошипела:

– Отпустите!

Смешок Эллиота мне в плечо. Еще один быстрый поцелуй-укус:

– Скажите, что вам не нравится… миссис Керрик.

Ему-то уж точно нравилось.

Может, Эллиоту на жену и плевать, но я мужу изменять не собираюсь. И вообще, за кого он меня держит?

Я ужом извернулась в его руках. Брюнет улыбнулся, вновь обхватил меня за талию, притянул к себе… и замер, когда нож кольнул его живот.

– Уберите руки, мистер Эллиот, – попросила я ровно. – Мой ответ "нет".

– Миссис Керрик, не глупите, – губы его улыбались, но глаза смотрели недобро, а хватка причиняла боль. – Вы ведь не станете меня убивать.

Тут он прав. Убийцу начальника Особого отдела из-под земли достанут.

– А если так? – я прижала лезвие ниже… существенно ниже пояса его брюк. – Это ведь не смертельно? За это брюнеты мстить не будут?

Кое-кто, пожалуй, даже спасибо скажет.

Ярость в глазах Эллиота некоторых могла бы даже испугать. Хорошую девочку Милдред Бэйн, например.

Он выдохнул сквозь зубы, прищурился… Рукоять ножа в моей руке оставалась прохладной и твердой.

– Не напрягайтесь, – посоветовала я насмешливо. – Не выйдет.

Эллиот опустил взгляд, и его смуглая физиономия вытянулась.

– Кость? – с непередаваемым выражением уточнил он.

Я кивнула. Нервный смех клокотал в горле:

– Раритет.