– Хватит! Замолчи! Ты угомонишься когда-нибудь?! – окончательно озверев, взъелась на меня мама. – Чего ты добиваешься своим поведением, а?!

Её по обыкновению нежный и мелодичный голос сейчас раскатами грома отлетал от стен и отдавался в ушах самой неудачной композицией Мэрилина Мэнсона.

– Просто хочу, чтобы ты одумалась! – пропищала я в свою защиту.

Обхватив себя руками, я вся сжалась от материнского непонимания и криков и даже не заметила, как новая порция слёз ручейками побежала по моим щекам. Мне было обидно, очень! А мать – глуха…

– Ты же ещё молодая и красивая! Да ты можешь сделать так… – Я щёлкнула в воздухе пальцами. – И рядом с тобой появится настоящий мужчина, а не вот этот вот с залысинами на башке и вечно депрессивным взглядом! Мам, ну, найди себе другого, пожалуйста!

– Знаешь, что, Варя… – Мать дрожащей рукой прикоснулась к губам. В её глазах, таких любимых и родных, искрились слёзы, и ощущать себя причастной к ним было просто невыносимо. – Я не ожидала от тебя такого…

Мама больше не кричала. Она села на край кровати и, промокнув тыльной стороной ладони солёные дорожки на своих щеках, отвернулась к окну.

Мама редко меня ругала, да почти никогда, и видеть её сейчас такой было до жути больно. Но куда больнее было осознавать, что с появлением Добрынина в нашей жизни я окончательно лишилась матери…

– Как ты не понимаешь, дочка? – словно в доказательство моих страхов, прошептала она. – Я люблю Володю…

– А меня? – спросила с опаской. – Меня ты больше не любишь?

– Что за глупости, Варя! – Гулко выдохнув, мать смерила меня недоуменным взглядом и замотала головой. – Конечно, люблю!

– А кого сильнее? – Я понимала, что вела себя, как пятилетний ребёнок, но в тот момент согласна была на всё, лишь бы фамилия Добрыниных больше никогда не звучала в нашем доме.

– Тебя, разумеется. – Мама ответила буквально сразу, не задумываясь, а я улыбнулась, придвинулась к ней чуть ближе и прижалась щекой к её плечу.

– Тогда зачем нам твой Володя? Без него было так хорошо, мама! – Я знала, что играю подло, не по правилам, не по чести, но впустить в наш с мамой мир чужого человека, а тем более с фамилией Добрынин, означало одно: навсегда разрушить его!

– Поверь, Варя, с Володей и Митей нам станет ещё лучше! – Мама обняла меня одной рукой, второй же аккуратно, чтобы не испортить свой шикарный макияж, продолжила вытирать слёзы. Глупая и влюблённая, она глубоко заблуждалась, а я всё острее понимала: переубедить её в одночасье было задачей нереальной, но вполне достижимой, если действовать не спеша и вдумчиво.

– Ладно. – Я прикинулась той самой пай-девочкой, о которой так мечтала мама. – Поможешь мне собраться?

– Конечно, дочка! – Она чмокнула меня в щеку и рьяно взялась за дело.

Уже через полчаса от прежней меня, растрёпанной и неопрятной, не осталось и следа! Мои раскрасневшиеся от слёз глаза и распухший нос мама ловко спрятала под невесомым слоем макияжа, а взлохмаченные волосы быстро собрала на моём затылке в высокий хвост. Вместо пушистых тапочек, на ногах у меня теперь красовались модные туфли на тонком каблучке, а место безразмерной футболки заняли узкие джинсы и воздушная полупрозрачная блузка-майка цвета слоновой кости. Строгий блейзер удачно завершил образ, придав ему некой серьёзности, и визуально сделал меня чуть выше и стройнее. Я, и правда, выглядела неплохо и даже на какое-то время умудрилась забыть, ради чего всё это…

Впрочем, стоило нам с мамой переступить порог «Фаджоли», как ненавистная реальность тут же напомнила о себе, циничным взглядом Мити стерев улыбку с моего лица.

Глава 5. Один удар – четыре дырки

Митя

Музыка с запахом нафталина, прилизанные официанты, бесконечные тосты в честь юбиляра за соседним столом – отец явно промахнулся с выбором ресторана. Впрочем, с выбором невесты он не угадал куда больше!

Уже минут тридцать мы протирали штаны в светлом зале «Фаджоли» и, потягивая из бокалов обычную воду, изнывали от скуки в ожидании Скворцовых. Как истинные стервы наши дамы задерживались…

Отец заметно волновался. Потирал шею, смахивал невидимые пылинки с чёрной ткани пиджака и то и дело вертел головой по сторонам.

Я сидел тихо. Пока отец мотал нервы на кулак, я чекал новостную ленту в соцсети. Та сплошь была усыпана фотками с пати Лешего. В отличие от бати Камышов умел пускать пыль в глаза – о безбашенных вечеринках в его загородном доме слагали легенды. Вход на пати обычному смертному был заказан – собирались только свои! Остальным оставалось довольствоваться сторисами в ленте и завидовать по-чёрному. Правда, сегодня и я ощущал себя за бортом, и виной тому, как обычно, была Скворцова…

– Ну наконец-то! – Заметив в дверях свою будущую мачеху и Варю, я выдохнул и расслабленно откинулся на спинку кресла. – Не прошло и года!

– Митя! – Шикнув на меня, батя сорвался с места, но прежде чем броситься навстречу дамам, напомнил: – Ты обещал! Не подведи меня, сынок!

Уже в следующее мгновение, рассыпаясь в слащавых комплиментах, отец подвёл Кристину к нашему столику. Я же, смерив презрительным взглядом её дочурку, галантно встал и сдержанно улыбнулся.

– Кристина, познакомься. – Отец был смешон в своём волнении. – Это мой сын Дмитрий.

– Мы знакомы, Володь. – Скворцова-старшая похлопала старика по плечу и сверкнула глазками в мою сторону. – Правда, Митя?

– Рад встрече, Кристина Леонидовна! – Не прекращая улыбаться, я вежливо кивнул в ответ. – Вы сегодня просто неотразимы!

– Спасибо, Митюша! – Зазноба отца залилась румянцем, пока я отчаянно заглушал в себе рвотные позывы. Нет, мать Вари, и правда, выглядела хорошо для своих лет, просто концентрация Скворцовых на квадратный метр откровенно зашкаливала!

Продолжая изображать из себя джентльмена, я отодвинул для мелкой оторвы кресло. Варя с недоверием царапнула меня взглядом, но препираться при стариках не решилась. Она покорно заняла место за столом по правую руку от меня и даже натянуто улыбнулась, когда с моих губ сорвался дежурный комплимент.

– Прекрасно выглядишь, сестрёнка! – пропел я елейным голоском, дабы усыпить бдительность предков.

– Спасибо, – прошипела Скворцова, едва сдерживаясь, чтобы не ответить мне в своей привычной манере и, не дай боже, не показать мне при всех средний палец.

– Меню? – спросил я между делом и потянулся за кожаной папкой на краю стола.

Варя кивнула, а я, раскрыв перед носом заразы список блюд, ядовито прошептал ей на ухо:

– Жрать после шести вредно! Особенно тебе, Скворцова!

Девчонка жадно хапнула ртом воздух, но промолчала. Я же, довольный собой, вернулся на место.

Время тянулось тугой резиной: Кристина никак не могла определиться с выбором, отец отпускал дебильные шуточки, нерасторопные официанты не спешили с заказом. Я с ума сходил от скуки, с деланым интересом слушая о городских пробках, о погоде и прочей лабуде. За бессмысленной болтовнёй родители явно прятали своё смущение и неуверенность, я же с трудом сдерживал нарастающее внутри меня раздражение. Челюсти сводило от натянутых улыбок, а язык так и чесался высказать всё начистоту. Чтобы не ляпнуть лишнего, я сосредоточился на еде: азу по-домашнему было великолепно – по крайней мере, в разы привлекательнее собравшейся за нашим столиком компании.

– Так где вы познакомились? – Потягивая из стакана вишнёвый сок, Варя уставилась на моего отца.

Я хмыкнул: можно было подумать, она не знала…

– Если тебе неинтересно, закрой уши! – фыркнула в мою сторону стерва и снова переключила внимание на предков. Лживая дрянь! Сегодня она была на высоте!

Строгий костюм, аккуратный хвост, идеальная осанка – узнать в сидящей рядом со мной девушке Варю Скворцову было практически нереально. Тихая, скромная, деликатная, она отменно играла на публику. Да вот незадача: я и сам был не промах!

– С чего ты взяла? – Я с деланым удивлением округлил глаза. – Мне очень интересно, правда! – Очаровательно улыбнувшись, я перевёл взгляд на Кристину. – Хотя, мне кажется, я догадываюсь!

Мать Вари смущённо кивнула.

Стройная, подтянутая, ухоженная, она казалась моложе отца лет на десять, да и вообще не особо смотрелась с ним рядом. Одно её платье стоило половину отцовской зарплаты, да и этот ужин в «Фаджоли» откровенно бил по карману старика, хоть он и запрещал мне об этом думать.

– Всё верно, сын! – рассмеялся батя, положив в рот кусочек сладкого перца. – Мы познакомились в моём кабинете!

– Благодаря тебе, Варюша! – прощебетала Кристина, а я поморщился.

В Варькиной матери меня бесило абсолютно всё: приторный тембр её голоса, сладковато-удушающий аромат духов, её смех, ужимки и раздутое до масштабов Вселенной стремление понравиться мне любой ценой. Но больше всего выводила из себя её идиотская привычка называть всех подряд уменьшительными именами: Варюша, Митюша, Володенька… Тьфу!

– Благодаря мне? – едва не захлебнувшись соком, переспросила Варя и закашлялась.

– Давай постучу! – Как настоящий рыцарь я тут же вызвался помочь несчастной и от души проехался ладонью по хребту Скворцовой.

– Лучше? – ехидно уточнил.

– Да! – прошипела она в ответ, стиснув челюсти. – Спасибо, Митюша!

Моё имя Варька произнесла нарочито медленно и с издевкой, прямо как её мать… Стерва малолетняя!

– Да не за что, Варежка! – Я подмигнул мелкой пигалице, нарочно исковеркав её имя. – Мы же теперь не чужие с тобой! Ты только скажи – я с радостью повторю!

Скворцова сузила свои глазёнки-щёлочки и шумно выдохнула, но ответить не успела: мой батя её опередил.

– Твоё личное дело, Варвара, – одно из самых увесистых, – усмехнулся он, не сводя глаз с Кристины. – Мне так часто приходилось вызывать твою маму в школу, что однажды я понял: без неё уже не могу…

– Круто! – поджав губки, кивнула Варя и снова схватилась за сок. Жадными глотками она осушила стакан и со стуком опустила его на стол.

– Ты не поверишь, Варь… – Отец мечтательно вздохнул и поспешил налить девчонке новую порцию вишнёвого сока. – Было время, когда я с нетерпением ждал от тебя очередных проделок.

– Просто замечательно! – буркнула себе под нос мелкая Скворцова и схватила вилку. Как одержимая, она принялась гонять по тарелке одинокую оливку, избегая зрительного контакта с предками. Мне даже на миг показалось, что их союз и ей костью стоял поперёк горла, а потому поспешил проверить свою догадку.

– О, а вы, Кристина Леонидовна, не промах! – Вальяжно развалившись в кресле, я криво ухмыльнулся. – Нашли-таки верный способ совместить неизбежное с приятным.

– На что это ты намекаешь? – смазанные красным полусладким шестерёнки в мозгах бати работали через раз.

Зато Кристина всё поняла сразу и правильно. Она стыдливо отвела взгляд и словно невзначай прикрыла рот тыльной стороной ладони.

«Так-то, дамочка! Это тебе за моё разрушенное трудовое лето в седьмом классе!»

– Бать, да я просто переживаю, что после нашего с Варькой выпуска потребность в тебе отпадёт, – пояснил я отцу, попутно наслаждаясь алеющим румянцем на щеках несостоявшейся мачехи. Неужели я попал в цель?!

Жаль, всю малину испортила Варя, вновь закашлявшись.

– Постучать? – Я свысока глянул на одноклассницу. Урок для Скворцовой-младшей я приберёг на десерт, а потому сейчас Варька со своим кашлем была совсем не к месту.

– Себе постучи, и желательно – по башке! – сорвалась на крик Скворцова, явно позабыв, где сидит.

Я рассмеялся: вот и настоящая Варя пробилась сквозь маску паиньки! Что ж, бате было полезно взглянуть на будущую падчерицу без прикрас! Жаль, мозги отца всё ещё находились под действием полусладкого.

– Митя! – рявкнул он на меня разъярённым бульдогом. – Извинись! Немедленно!

– А кого я обидел? – пожав плечами, включил дурака.