Мы проехали ещё метров сто-сто пятьдесят, когда Ромыч, смачно выругавшись, сбавил скорость и принялся колдовать над автомобильной печкой. Привыкший к отцовской тачке с нормальным кондёром, пацан явно крутил сейчас что-то не то и не в ту сторону: воздух из дефлекторов то обжигал своим горячим дыханием, то смолкал до нуля, и это не считая мерзопакостных звуков. Впрочем, вмиг запотевшие стёкла были мне только на руку, да и Скворцовой прибавляли мурашек. Она ощутимо заёрзала на месте и, сама того не замечая, придвинулась чуть ближе ко мне, а свои потные ладошки зажала между острыми коленками. Что ж, Ромкина находчивость вкупе с хреновой работой обогревателя сделали своё подлое дело: Варя наконец отвлеклась от дороги. Но расслабляться было ещё рано!

– Ты чего вся скукожилась, Скворцова? – спросил я мелкую заразу, когда та решила сконцентрировать своё внимание на таксисте.

Если честно, я труханул, что в чертах Шмеля она запросто опознает Илюху: слишком похожими друг на друга были братья.

– Ты заметил, – заговорщически прошептала Варька, запросто наклонившись к моему уху.

– Что? – фыркнул я в ответ, а сам невольно напрягся.

– Таксист этот, – прошептала Варя. – Он рыжий!

– Ну и?.. – придав своему голосу небрежности, протянул я.

– И профиль у него смотри какой, – не унималась Скворцова, всё сильнее разгоняя по ветру моё спокойствие.

– Какой? – уточнил с опаской.

– Знакомый! – отчеканила девчонка и тут же спросила во весь голос: – Мужчина! Мужчина, простите, а вас как зовут?

– Георг! – промурлыкал Ромыч и томно взглянул на Варю через зеркало заднего вида. Пацан явно вошёл во вкус!

– Георг? – Скворцова тем временем нахмурилась. – А фамилия ваша как?

– Себе примеряешь? – прыснул я со смеху, за что получил резкий удар по рёбрам.

– Тише, Скворцова! – Продолжая ржать, я поднял руки в примирительном жесте. – Сдался тебе этот водила?!

Варя на мгновение замолчала. Наверно, даже покраснела – было не рассмотреть… Зато я вздохнул с облегчением. Жаль, ненадолго.

– Георг, а чем это у вас здесь пахнет? – Скворцова поморщилась, как от варёного лука. В салоне, и правда, воняло мокрой собачьей шерстью и дедовским табаком. Впрочем, Ромыч тут же нашёлся с ответом:

– До вас мужик какой-то пса вёз, а погода, сами видите, нелётная.

– А почему грязно так? Вы же людей возите! – не скрывая своей неприязни, снова обратилась к Роме Варя.

В этот момент она отчаянно напоминала мне Красную Шапочку, когда та задавала дебильные вопросы сытому волку, только-только закусившему бабулькой. Ну, рили, один в один! Обе, вместо того чтобы дать дёру, пока не поздно, тратили свои последние минуты на праздную болтовню.

– Ну так экономвариант, чё! – Шмель усиленно работал на премию.

– По себе коробчонку выбирал, а, Митюша? – Скворцова в этот же миг зло сверкнула глазками в мою сторону.

– Держись лучше, Матрёшка! – уничижительно рявкнул я в ответ, заметив на обочине знак «Неровная дорога».

В отличие от Вари я не понаслышке знал, что поставили его здесь не просто так. Мелкая бестия же назло мне скрестила руки на груди и горделиво задрала свой нос, всем видом заявляя: «Ага! Бегу и спотыкаюсь!»

– А-а! – прокричала она в то же мгновение, проклиная меня и рыжего за компанию. – Права у вас тоже экономвариант? Или в аренду у кого взяли?

– Нормально я вожу! – набычился Шмель и снова зыркнул на Скворцову через зеркало. – А вот дороги за городом хреновые: одни ямы да выбоины…

Я отвернулся, чтобы спрятать улыбку. Впрочем, Ромыч и сам держался из последних сил. Развести Варю вышло проще простого!

– Тут же как? – продолжил он. – Вовремя не свернёшь – считай, всё, конец подвеске!

– Мне до вашей подвески… – начала было Скворцова, но тут же осеклась. – За каким ещё городом?

Её обезумевший от страха шёпот был для меня слаще рахат-лукума: глупая доверчивая овечка с разбегу угодила в волчью пасть!

– Ой-ё-ёй! – заметалась она от окна к окну в надежде выяснить, куда её везут. Да только со всех сторон нас окружали безмолвные ёлки да осинки.

Хата Лешего, куда я так старательно заманивал Скворцову, находилась за городом, точнее, на самом выезде из него. Место не особо глухое, если по трассе, но Ромыч гнал по объездной.

– Я же до остановки просила! – всхлипнула Варя.

– Ты кого просила? – рявкнул Рыжий, а я до боли прикусил язык, чтоб не заржать. – Меня?

– А чего это вы мне тыкаете? – в своём репертуаре взбеленилась на Шмеля Скворцова, правда, расставив приоритеты, тут же заткнулась. Повернувшись, она впилась острыми ноготками в мою руку и принялась вытряхивать из меня душу.

– Митя, а ты чего молчишь? Что вообще происходит? Где мы?

– Хорош верещать! – произнёс я спустя минуту слёзной какофонии. – Подумаешь, забыл про тебя!

– Т-то е-есть к-как забыл? – Варя замотала головой. Жаль, за окном окончательно стемнело, и я не мог разглядеть в её глазах тот ужас, от которого Скворцову сейчас колотило забористой дрожью.

– Да ладно тебе сопли размазывать! – Прикинувшись тюленем, я беспечно развалился на сиденье. – Я сейчас в Речном выйду, а тебя Георг подбросит куда нужно.

– Ты это специально, да?

Варя казалась такой растерянной, что мне даже жалко её стало: не знай я, что Ромыч обычный парень, я бы и сам с этим Георгом никуда не поехал.

– Вот мне заняться нечем! И вообще, Варь… – Прогнав прочь жалость, я делано размял шею. – Тебе надо было – так и сказала бы водиле. Вечно ты свою головную боль на других скидываешь.

– Как у тебя всё просто! – в слепом отчаянии вскрикнула Скворцова и со всей дури вмазала по спинке впереди стоящего кресла.

– Э, кукла! – тут же прорычал Ромыч, подливая масла в огонь. – Ещё раз на ласточку мою замахнёшься – за ночь не рассчитаешься! Доходчиво говорю?

– Митя-а-а! – промычала Скворцова, смахивая рукавом слезы. – Я с ним никуда не поеду! Да он из таких, как я, дурочек, котлеты вертит! Посмотри на его машину – это же…

– Эй, Скворцова! – пресёк я нездоровую фантазию Вари. – Вызови себе такси по вкусу, в чём проблема?

– Да! – нервно закивала Варька и полезла в сумочку за мобильным.

И пока она отчаянно пыталась найти связь там, где её нет, Ромыч притормозил у массивного шлагбаума в Речное. Дальше – пешком!

– Лады. – Стараясь не смотреть на Варю, я протянул Шмелю честно заработанное и ухватился за ручку дверцы.

Я не спешил. Смаковал каждое мгновение, ждал, когда Варя в очередной раз попадётся на крючок. И она попалась…

– Не уходи! – Скворцова практически повисла на моей груди, сминая тонкую ткань белоснежной сорочки, как туалетную бумагу. – Не оставляй меня!

– Прости, Матрёшка! – покачал я головой с наигранным сожалением. – Дальше сама как-нибудь, лады? Меня пацаны ждут!

Я толкнул от себя дверцу авто, впустив в салон глоток смолистого вечернего воздуха. Не раздумывая долго, выбрался на улицу и не оборачиваясь почесал в сторону Лехиного коттеджа. По моим расчётам, мне оставалось сделать не более пяти шагов, прежде чем Варя меня догонит.

«Один… Два… Три…»

За спиной послышался резкий хлопок – иначе дверцы в доисторической «девятке» попросту не закрывались.

«Четыре… Пять…»

Испуганный голос Вари снова заставил меня улыбнуться.

– Делай что хочешь, Митя, но я иду с тобой! – прокричала она в темноте, а я, довольный, замер на месте.

– Клац! – произнёс я одними губами, пока Варя пыталась меня догнать. Глупый мышонок бездумно бежал за кусочком сыра, словно не понимая, что за всё нужно платить! Что ж, Скворцова, твоя личная мышеловка сработала!

Глава 8. Мамина дочка

Варя

Широкие плечи, горделивая осанка, походка уверенная и четкая – Митя точно знал, куда шел и зачем приехал. Я же вилась за ним хвостиком, вся дрожа от холода и страха. Погода испортилась вконец: дождь не смолкал, поднялся ветер. Но самое страшное – мой мобильный оператор про Речное никогда не слышал… Я впустую набирала мать, звонила отцу, пыталась вспомнить хоть один телефонный номер службы такси. Тщетно… Если сигнал и проходил, то срывался в ту же минуту.

С волос стекала дождевая вода, зубы стучали, а тонкие каблучки дорогих туфель безжалостно утопали в грязных лужах… Я никого не винила. Обхватив себя руками, чтобы хоть как-то унять нестерпимую дрожь, я мечтала лишь об одном: поскорее выйти к нужному дому… Но, казалось, мы ходили кругами… Высокие непроглядные заборы, верхушки крыш и залитая дождем брусчатка… Мы словно блуждали по лабиринту, из которого не было выхода.

– Ты здесь в первый раз, что ли? – смахнув со лба капли дождя, проворчала я.

Митя не ответил, но мне показалось, что он ухмыльнулся.

– Что смешного?! – вспыхнула я, кутаясь в полы безвозвратно испорченного блейзера. – А! Погоди! Я, кажется, знаю!

– И?.. – нехотя протянул Добрынин, продолжая уверенно чесать вперед.

– Тебя не пригласили! Сегодня Леший гуляет без тебя!

Я вынужденно остановилась: изрядно запыхавшаяся и продрогшая, я не могла бежать за Митей и кричать одновременно.

– А я всю голову сломала: чего это тебе шлагбаум не подняли. Ну, конечно, Камышову стыдно стало, что его дружок в мусоровозке к нему на днюху заявился!

– Что за бред?! – выплюнул Митя, замерев аккурат возле чьих-то ворот.

Добрынин не спешил оборачиваться в мою сторону, а я смотрела, как свет фонаря обволакивает его напряженный силуэт, и радовалась, что попала в точку.

– Митя, ты лузер высшего уровня! – нарочито громко рассмеялась я. – И как я могла забыть об этом?

– Тебе совсем мозги дождем затопило?! – прорычал Добрынин, и голос его в сумрачной темноте и безлюдной тишине прозвучал как-то слишком угрожающе…

Не торопясь, будто в замедленной съемке, он все же развернулся ко мне. На его губах играла злорадная ухмылка, а глаза были прищурены.

– Мы пришли, Скворцова! – Митя кивнул в сторону высоких ворот, а потом рассмеялся. – А теперь оглянись, Матрешка!

Нахмурившись, я обернулась и буквально заскрежетала зубами: там, в ста метрах от нас, виднелся тот самый шлагбаум…

– Но…

Мысли прыгали в голове солнечными зайчиками, постепенно и пока весьма сумбурно вырисовывая картину произошедшего

– Проехали, Скворцова! – Добрынин тем временем стряхнул с волос капли дождя. – За экскурсию по Речному можешь не благодарить!

– Ты идиот?!

Вопрос был скорее риторическим, и я потихоньку начинала понимать, чего именно добивался Митя.

Тусовки в доме Камышова давно обросли дурной славой. Здесь не было места веселым посиделкам с друзьями и одноклассниками – в гостях у Лешего собиралась местная элита. Безбашенные мажоры со всех школ, самые красивые девочки, крутые ди-джеи – простым смертным вроде меня вход был заказан. И если я никогда не мечтала окунуться в бездну вседозволенности и дебильного веселья, то большинство наших только и делали, что неделями алчно обсуждали случайно просочившиеся в сеть кадры с пати. На очередном из них грозилась оказаться я…

– Не отвечай! – рявкнула я, осознав, в какое болото я позволила себя затянуть. Заляпанный соком блейзер, джинсы по колено в грязи, мокрые, как у курицы, волосы и застывшее отчаяние в глазах – Митя прекрасно понимал, что стоит мне в таком виде переступить порог «элитной» тусовки, как уже завтра от грязных слухов и сплетен мне впору будет удавиться.

– Ну чего уставился?!

Резкий порыв ветра заглушил дрожь в моем голосе, а капли дождя удачно смешались со слезами. Однако внутри всё клокотало от злости и безысходности: куда бы я сейчас ни свернула – к дому Камышова или к шлагбауму, проблем было не миновать. Возвращение в город по ночной трассе в гордом одиночестве могло стать для меня дорогой в один конец. Но и показаться в таком виде перед кучей безжалостных мажоров было безумием. И ладно бы я забрела случайно, но по звериному блеску в глазах Добрынина становилось очевидным, что всё было подстроено – от и до, начиная с пролитого сока и заканчивая моей экскурсией по Речному…

– Долго нам еще под дождем мокнуть?! – под напором раздирающих душу эмоций прокричала я во всё горло и сжала кулаки.

Из двух зол я выбрала меньшее: показывать зубки шальным дальнобойщикам я, увы, не умела, а за право не стать пугалом и посмешищем всё еще могла побороться, а потому, задрав нос, подошла вплотную к Мите и через силу улыбнулась.

– И правда, чего ждать, Скворцова? Идем! – Наградив меня победным взглядом, Митя оскалился и тут же позвонил в дверь.