Март напрягся. Даже губы плотнее сжал, чтобы невзначай что-нибудь не вылетело.

– Прости, Эльза. Есть вещи, которыми прямо так, сходу, не поделишься.

– Ясно, – сухо ответила я.

С языка едва не слетело признание, что мне известно о трагедии в Проклятом лесу, поэтому он может не увиливать, но я вовремя захлопнула рот.

Март же сказал, что обсуждать это не желает. Ну и толку, если я начну настаивать на своем? Наврет – и сказочке конец.

На сердце неприятным осадком легло осознание, что человек, которого я пыталась обелить, похоже, изначально не так уж чист. Иначе зачем ему скрывать правду?

Странно это всё.

– Ладно, – я с намеком открыла дверь шире. – Мне пора в комнату.

– Постой, – взмолился Март. – Еще одну секунду.

Он спрыгнул с крыльца и вернулся, держа в руках стебелек полевой мяты. Вряд ли выискивал специально, скорее всего, наугад сорвал его в темноте в зарослях бурьяна.

– Извини, не знаю, как выглядят ранунклисы…

– Ранункулюсы, – поправила я.

– Да, они самые. В общем, понятия не имею, что это, зато знаю, как выглядят тюльпаны. К сожалению, прямо сейчас их достать негде, поэтому…

Март замолчал, концентрируясь на мяте. На его лбу пролегла глубокая складка, на висках выступил пот. Заметив, как заблестела от влаги его кожа, я забеспокоилась. Холодно же и ветрено! Это что он там такое колдует? Да еще потратив столько энергии на шаровые молнии. Подобное колдовство – это не плюнуть и растереть, оно требует гигантских затрат сил. Я бы от половины того заклинания пластом лежала, а Март мало того что по крыльцу скачет, так еще и пытается сделать что-то с несчастным растением!

Тем временем оно видоизменялось. Ворсинки исчезли, стебель стал толстым и гладким. Листочки и растущие у их оснований соцветия истаяли в воздухе, и вместо них выросли две длинных и продолговатых зеленых «стрелы». На верхушке листья, наоборот, уплотнились, слились вместе в один крупный розовый бутон. Больше это была не полевая мята, а весенний тюльпан, готовый вот-вот расцвести.

– Держи, – Март протянул его мне.

Ахнув, я осторожно приняла это чудо. На ощупь оно все равно было хрупким и ворсистым, а запах… Я глубоко вдохнула аромат ментола. Он выдавал, что здесь что-то не так, но внешне цветок выглядел в точности как тюльпан – не отличить от оригинала.

– Иллюзия и немного трансформации. Продержится до утра, надеюсь, – признался Март и тихо вздохнул. – Смешно, что меня этому трюку когда-то научил Рон. Склонность к трансформационной магии у Мейвитсов наследственная.

– А то, что он делал с оружием?

– Секретное семейное заклинание. Многие драконьи семьи что-то такое разрабатывают, что держат в тайне от остальных. Вернее, зачастую очень даже любят демонстрировать, но сами формулы никому не раскрывают. Гервины вон целое состояние на своих самописцах сделали, поставив семейное заклинание на коммерческие рельсы. А Рон вообще может не стесняться щеголять порталами – все равно это смогут повторить единицы магов по стране. Портальщиков вроде него не так много. Я шаровые молнии тоже стараюсь не светить на людях.

– Почему?

Он улыбнулся.

– Какой же тогда это будет секрет? Хотя вот этот цветок, наверное, тоже моя тайная магия. Ты первая, для кого я сделал нечто подобное.

– Правда?

Я смутилась. Неожиданно и, однако, приятно…

– Конечно правда.

Март вдруг наклонился и поцеловал меня в щеку. Прикосновение теплых губ было легким и настолько быстрым, что я даже отшатнуться не успела, только уставилась растерянно на широко улыбающегося парня.

Он ласково провел рукой по моей щеке.

– Перед тем как наткнуться на вас с Роном, я вообще-то шел, чтобы пригласить тебя завтра в кафе после лекций. Не хочешь?

Я покачала головой. Даже если бы и хотелось, нужно было нагонять сокурсников в знаниях. Ректорские похвалы ректорскими похвалами, а за неделю выяснилось, что другие студенты, которые заранее готовились к поступлению, соображают в профильных предметах гораздо быстрее меня.

– Не принимай на свой счет, но учебы так много…

– Ладно, ничего страшного. Спокойной ночи, Эльза.

Еще раз целовать меня на прощание Март не стал. Сжал мою ладонь, сверкнул напоследок яркими озерными глазами и сбежал с лестницы, стремительно исчезнув в темноте.

Странно, но без него на крыльце стало холоднее. Я обхватила себя руками, оглядев аллею, и зашла в дом.

Из кухни на первом этаже доносились голоса. Кто-то из жительниц общаги обсуждал преподавателя по зельеведению – будет он валить студентов на зачете или нет. Я юркнула мимо них по коридору, стараясь не наступать на скрипучие доски, звякнула ключами, открывая свою комнату, и бросила сумку на кровать.

За несколько минут я переоделась и пристроила иллюзорный тюльпан в кружку с водой за неимением вазы. Затем, пристроившись в уголке постели, снова коснулась мягких листочков и понюхала отчетливо пахнущий мятой бутон.

Март вспыльчив и невыносим. Но как на него злиться, когда он при этом так мил?

Садиться за учебники не хотелось, как и ложиться спать. Еще не стукнуло девять часов – слишком рано, да и общага еще тихо гудит, не заснешь. Шорохи за стеной подсказали, что мои соседки – возмутительницы спокойствия, если верить Альту, тоже еще бодрствуют.

Поколебавшись, я вытащила из сумки бумажный пакет с карамельками и нашарила под кроватью тапки.

Хулиганки девушки или нет, а мне они до сих пор помогали, причем бескорыстно. Может, и сейчас подскажут, что делать.

***

Примечания к главе

Ранункулюсы – декоративные лютики, немного похожие на розы.

Глава 14

Дверь открылась, не успела я толком постучать. На пороге меня встретил пухлый розовый ураганчик – Джен.

– Зах’ди-зах’ди, Эльз’! – обрадовалась девушка. А когда она увидела протянутый подарок – конфеты, то ее глаза загорелись от предвкушения. – Класс! Мы как раз чай варим.

Летта в самом деле стояла над электрическим ведьмовским котлом и что-то помешивала, с улыбкой мне кивнув. Подруги, похоже, готовились ко сну, но и тут не изменили своим привычкам. Если на Джен была полосатая бело-розовая пижама с кроликами, то на готичной Летте – черная ночная рубашка с кружевами и сверху черный халат с лунами и звездами.

Они тут же высыпали конфеты в миску и добавили свои вафли. Расселись мы прямо на полу между кроватями, на пледах. Летта пошуршала в шкафу и высыпала в ароматное варево какую-то сушеную травку.

– Скоро уже будет готово, – объявила девушка, заглянув в котел.

– Это точно чай? – на всякий случай уточнила я.

Так использовать котел мне в голову не приходило.

– А что это, по-твоему? – хихикнула Летта. – Марихуана?

Я пожала плечами.

– Сушеная мандрагора?

Теперь рассмеялись обе девушки.

– Лимонник для вкуса, – объяснила Летта. – Мои родители работают в чайной лавке. Я всегда захватываю что-нибудь оттуда, когда езжу к родителям. Вон, целый шкаф чаев скопился. Поэтому, если нужно будет что-нибудь особенное – самой попить или потрепаться с кем-нибудь по душам за чашечкой, приходи ко мне. Ты, кстати, поболтать или по делу?

– Поболтать по делу, – вздохнула я.

Девчонки сразу посерьезнели. Они были уже в курсе, что Эрон с Мартом решили меня поделить между собой, поэтому не удивились рассказу о сегодняшней стычке и о том, кто набился мне в «кураторы» на посвящение.

– Жди проблем, – выслушав до конца, тихо сказала Летта. – Наше посвящение в прошлом году… – они переглянулись с подругой. – Прошло не очень.

– А что случилось?

– Ну-у… – Джен поморщилась. Впервые за время знакомства она не глотала буквы, а тянула их – таким парадоксальным образом выражалось ее нежелание вспоминать произошедшее. – Про пошутить – тут Эрон не соврал. Только шутки у ребят могут быть пакостными. На меня наложили свиное заклятие, я не могла говорить, только бегала и хрюкала. А уровень у меня был еще не тот, чтобы снять заклятие самой. Я сдуру кинулась к другим студентам – посвящение же неофициальное, у кого еще помощи просить? Ну, короче, только опозорилась. Те поржали и ответили, что с заданиями на посвящении каждый должен справиться сам. Пришлось идти к преподавателям. Угадай, как меня теперь называют старшекурсники? А самое главное – никого не наказали, потому что такие шутки не запрещены правилами!

– Кошмар, – поразилась я.

– Со мной было немногим лучше, – добавила Летта. Она уже разлила чай по кружкам и уныло смотрела, как там плавают чаинки. – Третьекурсникам – в смысле теперь уже четверокурсникам – показалось, что я влюбилась в одного из них, хотя у меня вообще, ну совсем никаких видов на него не было. А он был помолвлен с однокурсницей. На посвящении мне дали простую задачу – зачаровать волейбольный мяч. Я это сделала. А потом кто-то вломился в спортзал ночью и испортил инвентарь, подсунув туда заколдованный мной мяч. Думаешь, кто-то из преподавателей поверил, что мне незачем лазить по ночам в спортзалы? Все решили, что я кому-то мщу!

Да уж, вот тебе и хулиганки, о которых рассказывал Альт…

– А как ты поняла, что виновата была та девушка?

Летта с довольным видом похлопала ладонью по котлу.

– В лавке я так долго заваривала чаи для посетителей, что у меня теперь хорошие отметки по зельеварению. После того случая я подумала: раз меня считают мстительной, почему бы такой на самом деле не стать? Подкопила денег на ингредиенты для зелья правды, научилась его готовить и подлила Бетси – той девушке. Ну, вот так все и выяснилось. Жаль, до преподавателей не успела ее довести – действие зелья закончилось.

– Ага, тольк’ с тех пор кое у кого из старшекурсников на нас зуб, – проворчала Джен, косо глянув на подругу.

Та спрятала взгляд.

– У всего есть обратная сторона. Но увидеть лицо Бетси в тот момент было здорово, скажи? А в этом году Глен разорвал в ней помолвку и собирается жениться на другой. Наверное, наконец-то дошло, какая она стерва.

Джен пожала плечами. Очевидно, ее это не забавляло так же, как Летту.

– Испорченная табличка с названием академии – вы об этом «зубе»? – предположила я, наблюдая за ними.

– О нет, это совсем иное, – настал черед Летты стрелять обведенными черным карандашом глазами в подругу.

– Ой, Эльз’, ты уже в курсе таблички? Эт’ кое-кто проиграл пари, – нервно засмеялась Джен. – Эй, не тычь в меня, я ж’ сказала, что больше не буду ни в чем таком участвовать!

– Надеюсь, – буркнула Летта. – А то отдуваются за тебя совсем другие люди.

Она перевела многозначительный взгляд на меня.

– К слову, если бы мы с Джен так не облажались на посвящении, не было бы и того дурацкого пари.

– М-да, – пробормотала я, тоже изучая содержимое кружки. Истории «великолепные» во всех смыслах. – И всё это были драконьи наследники?

– Не-а, – ответила Джен. – Бетси обычная. Но так-то сволочей везде навалом, Эльз. Драконьих наследников прост’ лучше видно, потому что эта академия для них, и они здесь правят бал.

– А остальные берут с них пример, – подхватила Летта. – Если кто-то небогат или хотя бы не обладает сильным даром, чтобы дать отпор, с ним будет то же самое, что было и происходит с нами. Посмотри, например, на Эрона. Те, кто не дотягивает до определенного уровня, для него просто не существуют. Хотя есть и исключения. Даже среди драконов находятся те, кто относится к нам нормально.

– Март? – спросила я.

– Март, – подтвердила она, глядя мне в глаза.

Я помолчала.

– Но Марта нет среди организаторов посвящения. Зато Эрон есть.

– А вокруг него крутятся все любители позадирать носы. Если он там, и они будут среди кураторов, – заключила Летта. – В общем, не завидую нынешнему первому курсу.

Джен заговорщицки оглядела нас.

– Знаете, как всё эт’ звучит?

– Как? – спросила я.