Так было и со мной. Пока я не стала испорченным товаром, как сказал отец. Тогда я ощутила безысходность, хотя, может, и стоило бы порадоваться такой свободе – ведь мне не придется выходить замуж по указке. Но я в этом увидела лишь подтверждение того, что я – изгой в моем мире.

Лишь когда Марко сообщил мне, что нашел достойную партию, я смогла избавиться от этого разрушающего ощущения. Я подумала, что раз Андреа Соррентино – глава клана Unita Forza – согласился на мне жениться, значит, я не безнадежна. И держалась за эту мысль до момента, пока Аделина не стала намекать, что вообще-то я имею право не согласиться. Тогда я впервые задумалась – а хочу ли этого брака?

Для меня все было просто – Марко сказал, и я приняла это за единственно верное решение. Брат столько сделал для меня, что я даже не допускала мысли ослушаться. Если ему нужно укрепить связь с Unita Forza с помощью моего брака с Андреа – так тому и быть.

Но что теперь? Когда меня поцеловал чужой мужчина. Когда будущий муж увидел меня в этом безобразно откровенном платье. На мне появится клеймо шлюхи?

– Вкусная, – хрипло произносит Адам, отрываясь от меня с явной неохотой.

Его глаза настолько темны, что я могу лишь пугливо замереть, боясь спровоцировать хищника.

– Так нельзя, – шепчу, а у самой губы горят. Сердце стучит так быстро, а ноги дрожат.

На лице Леви появляется дерзкая ухмылка, а в глазах – опасный блеск.

– Кто сказал?

Его вопрос обезоруживает меня. Любой в моем окружении понял бы, о чем речь. Но Адам… Он как будто выбрал за правило нарушать все сложившиеся уклады – начиная от похищения девушки, заканчивая представлением, которое он устроил.

На этой мысли я замираю, оглушенная догадкой.

– Тут тоже камера, да? Для Андреа?

На лице мужчины мелькает легкое замешательство, которое тут же сменяется довольной ухмылкой.

– А ты затейница, лисица, – произносит он, наклонившись и медленно вдыхая воздух рядом со мной. – Мне нравится. С тобой будет очень интересно.

Запоздало упираюсь ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но от этого наш контакт становится лишь более плотным. Адам прижимает меня к себе жестко и бескомпромиссно, ясно давая понять, что не собирается отпускать, пока не захочет этого сам.

– Не надо, – бормочу, отворачиваясь в сторону. – Отпусти.

На контрасте с принудительными объятиями, которые не позволяют мне отстраниться, Леви в остальном действует очень мягко и даже нежно – проводит пальцами по моим волосам, задевает шею и спускается чуть ниже.

– Хранишь верность Андреа?

Я молчу. Нет смысла что-то объяснять – правила нашего мира известны нам обоим. Наверняка Леви специально провоцирует меня этим вопросом.

– Уверена, что в этом есть смысл? – продолжает он бить прямо в цель, ловко жонглируя моими страхами.

Я знаю, что Соррентино – жестокий мужчина. Аделина просветила меня насчет своего брата. Но еще я понимаю, что не имею права отказать брату. К тому же Андреа уже начал ухаживать за мной, чем сильно удивил.

Адам резко разворачивает меня так, что я оказываюсь к нему спиной и прижатой к его груди. Наша близость становится слишком провокационной, но, конечно же, моя попытка вырваться ни к чему не приводит.

– Тише, лисица. Я кое-что тебе покажу, – шепчет он мне на ухо и демонстрирует мне свой мобильный.

Решение приходит мгновенно. Мотаю головой, закрывая глаза, и торопливо говорю:

– Не надо. Я не хочу. Не буду смотреть!

Леви усиливается хватку, отчего задевает мой порез, и я, не сдержавшись, охаю. Не потому что очень больно – просто неожиданно.

Я не жду этого, но мужчина внезапно отпускает меня.

Тут же отскочив на два шага, я хватаю нож и выставлю тот перед собой.

Меня потряхивает – ощущение на моих губах все еще слишком яркое, а то, как руки Адама меня держали…

Я не понимаю, почему, но не испытываю отвращения. Страх, да. Но нет того липкого ужаса, который был с другими.

Леви же довольно ухмыляется – зелень его глаз становится насыщенно-изумрудной, глубокой и топкой. Не будь он врагом моей семьи, то…

Ужаснувшись своей мысли, снова мотаю головой.

– Мне все равно, что там, – повторяю гораздо тише.

– Плевать, что делает твой вроде как жених? – насмешливо фыркает Леви. – Как думаешь, он разорвал помолвку? Хотя ее ведь официально и не было.

Адам начинает приближаться, и чтобы сохранить между нами дистанцию, я начинаю обходить стол. Конечно же, он это видит, но не торопится что-то делать – просто медленно преследует, поддерживая мою инициативу.

– Это все неважно. Есть договор, – шепчу. Горло дерет, а губы пересохли.

Я не уверена, что хочу замуж именно за Андреа. Я вообще не уверена, что хочу становиться женой. Это когда-то я мечтала о семье, детях. Но для меня брак – подтверждение того, что я не изгой. Что со мной все в порядке, несмотря на прошлое.

Ухмылка на лице Адама становится шире.

– Пока, возможно, есть. А может, уже и нет. Как думаешь, готов ли Соррентино поставить свою репутацию на кон ради договора с твоим братом? Так ли ему нужен мир с ним?

Он бросает в меня вопросы, которые прицельно бьют в сомнения, мучающие и меня.

Я помню, как отец сокрушался, что теперь меня вряд ли можно будет удачно выдать замуж – а ведь меня тогда лишь били. Сейчас – после той съемки – ситуация куда хуже.

Вероятно, брат будет разочарован мной – он же рассчитывал на меня, а я, получается, подвела его. Даже если не в моих силах было избежать похищения, все равно в итоге бракованной и бесполезной окажусь я.

– В твоей голове царят бестолковые установки, – неожиданно жестко выплевывает Леви. – Традиции и привычки, которые в тебя вложили, не стоят ни черта.

Такая резкая перемена в нем застает меня врасплох. Я останавливаюсь и непонимающе смотрю на мужчину, а тот пользуется моей заминкой и буквально за пару мгновений настигает. Перехватывает мою руку с ножом и как-то так ловко выворачивает ее, что я сама его отпускаю. Адам тут же отталкивает тот ногой, а мое запястье держит уже куда более бережно.

– Ты не обязана оправдывать чьи-то ожидания, – добавляет он все таким же бескомпромиссным тоном.

– Зачем ты это говоришь? – спрашиваю, а у самой внутри все подрагивает от нашей внезапной близости. – Зачем?!

– Чтобы ты стала свободной, лисица.

Взгляд мужчины снова становится давящим, темным. Я не понимаю, как ему это удается, но он словно сворачивает пространство вокруг нас так, как ему вздумается. Мне опять кажется, что мы заперты в коконе, и пока Леви не захочет, я так и останусь в нем без возможности выбраться.

– Не смей, – шепчу, когда он наклоняется все ниже. Понимаю, к чему все идет, и боюсь. Боюсь снова почувствовать то, чего быть не должно.

– Отпусти. Зачем я тебя? – вопрос, сотканный из отчаяния, срывается с моих губ быстрее, чем я успеваю осознать, что ответа все равно не получу.

Но Леви меня удивляет – многозначительно усмехается, а затем выдает:

– Я расскажу зачем, но у меня будет условие.

8 Белла

Я даже не удивляюсь тому, что Адам разыгрывает свои козыри таким образом. Но как бы мне ни хотелось получить ответы на свои вопросы, я не готова платить цену, которую он установит. И если до той унизительной съемки я еще могла надеяться на то, что моя честь не пострадает, то теперь не жду снисхождения.

– Ты меня покормишь, – внезапно выдает мужчина, чем ставит меня в тупик.

– Покормлю? – недоверчиво повторяю за ним.

Адам довольно ухмыляется, а искры безумия в его глазах становятся чуть ярче. Он словно бросает мне вызов, пока сам тасует колоду карт, но так, что козыри в итоге все равно окажутся у него в рукаве.

– Да. Хочу, чтобы ты приготовила еду для меня.

– Вот так просто? – я все еще не верю в то, что нет никакого подвоха.

– Конечно, нет, Белла. Будет и второе условие.

Мой пульс резко ускоряется, и я с горькой обреченностью понимаю, что все же не зря почувствовала, что что-то не так.

– Дай угадаю – заставишь снова сниматься? – тихо предполагаю.

Мы слишком близко, и бросать подобные предложения банально опасно. Это я понимаю, как только взгляд мужчины темнеет. Зелень его радужки меняет оттенок, и я невольно сравниваю Адама с Марко – у того тоже есть такая особенность.

– Я мог бы, – вкрадчиво произносит Леви. – Но не стану. Ты согласишься на уроки самообороны. Для начала, например, ножи.

– Для начала? – выцепляю самое главное, стараясь не думать про само оружие. – Зачем мне ножи?

Он отпускает меня, и внезапная свобода производит на меня странный эффект – я как будто остаюсь без опоры.

Хватаюсь рукой за стол и медленно отступаю, стараясь снова достичь безопасной дистанции.

Леви же поднимает с пола нож, которым я пыталась ему угрожать.

– Чтобы суметь себя защитить.

Я непонимающе смотрю на него. В чем смысл? Это какая-то хитроумная уловка, чтобы что?

Этот безумец пытается меня запутать и потом воспользоваться ситуацией? Но как?

– Не боишься, что тогда я смогу тебя убить? – с вызовом спрашиваю.

Адам смотрит на меня с таким откровенным азартом, что у меня все волоски на коже буквально дыбом встают – я понимаю, что ему все нравится. Вот эта перепалка, ощущение опасности, игра – все это заводит Леви.

С трудом сглатываю и делаю еще один шаг назад.

– Для этого тебе придется хорошо постараться, – лениво отвечает мужчина, продолжая разглядывать меня. – Но я уверен, у тебя хороший потенциал, Белла. Так что насчет еды?

То, как стремительно Адам меняет тему разговора, сбивает с толку. Чувствую, что проигрываю, банально не понимая, как дальше вести себя. Поэтому переключаюсь на более простые вещи.

– Салат почти готов, – киваю в сторону стола. – Могу еще мясо приготовить.

Хозяин дома медленно кивает, а затем усаживается за стол, всем своим видом показывая, что готов быть зрителем.

Мне становится как-то жутко не по себе. Развернувшись, направляюсь к одному из шкафов с посудой. Но стоит мне подойти ближе, как в дверцу – прямо рядом с моим лицом, втыкается нож.

Тот самый, который меня вынудил бросить Леви.

Пульс мгновенно разгоняется до безумных отметок, стоит мне только осознать, что я только что едва не…

– А если бы ты промахнулся? – хриплю, дрожа всем телом. Только собираюсь обернуться, чтобы посмотреть в лицо этому безумцу, как чувствую, что он уже позади меня, а его руки по обе стороны упираются в дверь шкафа.

– Я никогда не промахиваюсь, – шепчет Леви с явной усмешкой. – И ты тоже так сможешь.

У меня начинает кружиться голова от таких качелей. Адам как будто задался целью прокатить меня по адреналиновым горкам. Это безумство! Но… Но я впервые, пусть и мимолетом, но ловлю себя на том, что в эти короткие мгновения испытываю нечто такое, чтобы во мне жило раньше.

Я словно на несколько секунд снова ощущаю себя живой. Как когда-то.

Наваждение быстро рассеивается, стоит только как следует прочувствовать намерения мужчины.

– Почему в доме нет прислуги?

На ум приходит вопрос, которым недавно задавалась, и я тут же использую его, чтобы снизить витающее вокруг напряжение.

– Не люблю посторонних.

– Но дом такой огромный, и как…

– Клининг приезжает в определенные часы. Для остального есть доставка, – поясняет Леви.

Такое положение дел настолько разительно отличается от того, к чему я привыкла и что видела с детства – и у нас дома, и у партнеров отца.

Мне крайне неловко находиться в таком вот положении – слишком уже мы близко находимся, к тому же так я куда более уязвима, чем стоя лицом к лицу. И пускай взгляд Адама меня порой пугает – так я хотя бы могу понимать, чего ждать.

Судорожно ищу тему для разговора, чтобы Леви отступил и снова вернул мне личное пространство. Но как назло, все, что крутится в голове – лишь мысли про Марко.

– Я хочу связаться с братом, – сдаюсь, решив использовать хотя бы это.