– Да ведь это же наша госпожа, жена императора! – воскликнула старушка и побежала во дворец.

Первым, кого она увидела во дворце, был повар.

– Господин повар, – закричала старая женщина, – умоляю вас, поспешите к моей хижине!..

Когда повар подошёл к жилищу старухи и взглянул в щёлку двери, он не поверил своим глазам: жена императора подметала хижину старухи.

Долго уговаривали повар и старуха вернуться Чин во дворец. Когда же она вернулась, император воскликнул радостно:

– О жена моя, ты вновь стала прекрасной!

Но в этот момент появилась дочь мачехи. Она оттолкнула Чин и закричала:

– Не ты, а я – жена императора! Ты же колдунья, укравшая мой облик. О мой муж, прикажи бросить колдунью в клетку леопардам.

Чин же сказала:

– Пусть рассудят нас по обычаю старины. Дайте нам два меча, и мы будем биться. Правый всегда победит.

Император не стал спорить и приказал принести два меча: деревянный и железный. Дочь мачехи сразу же схватила железный меч. А дочь рыбака оперлась на деревянный меч и сказала:

– Правда сильнее меча. В руках правого деревянный меч крепче железного!

Дочь мачехи взмахнула мечом и ударила им изо всей силы жену императора. Но меч не причинил Чин никакого вреда. Как только железный меч прикоснулся к Чин, он стал мягче лебяжьего пуха.

И все закричали в радости:

– Вот наша настоящая госпожа! Вот жена нашего императора!

Дочь мачехи увидела, что открылась правда, и кинулась бежать.

Тогда Чин бросила ей вслед деревянный меч. И едва деревянный меч прикоснулся к злой обманщице, как она упала, разрубленная надвое.

Так свершилось правосудие.

С этих дней император и дочь рыбака жили в любви и счастье. В саду у них поселилась кукушка. И стоило ей увидеть жену императора, как она начинала весело куковать. Император и Чин так полюбили кукушку, что приказали слугам кормить её отборным зерном на золотом подносе и поить её ключевой водой из серебряного кувшина.

Четверо глухих

Однажды настоятель монастыря сказал служке:

– В кладовых наших хозяйничают мыши. Ступай в селение и принеси котёнка.

Служка же тот был глуховат. И потому, увидев в селении девочку, баюкающую младенца, он сказал:

– Настоятель приказал мне принести зачем-то в монастырь цыплёнка.

А девочка тоже была глуховата, и она закричала:

– Ни за что, ни за что не отдам тебе сестрёнку!

И она сердито замахала руками.

Тогда служка тоже рассердился и воскликнул:

– Грешница! Ты посмела гневаться на служителя бога!

И, оттолкнув девочку, он отправился обратно. Девочка же побежала к глухой матери и сказала:

– Настоятель приказал принести зачем-то в монастырь сестрёнку!

Глухая мать поспешила в сад. Там, в тени тамаринда^[1] сидел на циновке её глухой муж и играл с котёнком.

– Собирайся в дорогу, – сказала женщина. – Настоятель приказал привести зачем-то в монастырь нашего телёнка.

– Ну что ж, – сказал глухой муж. – Котёнка так котёнка. Для служителей бога мне ничего не жалко!

И, сказав так, он взял котёнка и пошёл в монастырь.

Настоятель увидел, что крестьянин принёс котёнка, и сказал монахам:

– Знайте, никто так хорошо не выполняет моих поручений, как наш глухой служка!

Император, поедающий отруби

Однажды император Бирмы отправился на охоту. И так случилось, что в лесу он увидел молодого вепря. Едва император схватился за лук, как вепрь бросился бежать в чащу. Но император решил без добычи не возвращаться, и он начал преследовать быстроногого зверя.

Император так увлёкся погоней, что и сам не заметил, как заблудился в непроходимом лесу. Солнце уже пошло на закат, когда измученный и голодный император увидел на опушке леса хижину дровосека. У хижины сидела жена дровосека. Она ела большую лепёшку.

Голодный император не выдержал и сказал:

– Я властитель Бирмы. Быстро испеки мне десять лепёшек!

Женщина всплеснула руками и воскликнула:

– О горе! У нас не осталось и горсточки риса! Не могу же я приготовить для императора лепёшки из отрубей!

Император, разумеется, никогда и не слыхал, что на свете существуют отруби. Поэтому он сказал:

– Как смеешь ты, женщина, вступать со мной в пререкания? Сейчас же испеки мне десять лепёшек из отрубей.

Жена дровосека не осмелилась ослушаться императора и сделала так, как он приказал.

Когда же император съел с жадностью все десять лепёшек, он спросил:

– Почему ты не хотела, женщина, чтобы я ел лепёшки из отрубей?

Жена дровосека ответила:

– Потому что отруби – любимая пища свиней.

Услыхав такие слова, император испугался: вдруг его подданные узнают, что их повелитель поедал пищу свиней!

И он сказал:

– Запомни, женщина: если ты скажешь хоть единому человеку о том, что император ел отруби, я прикажу вымазать тебя мёдом и бросить заживо на съедение муравьям!

И с этими словами император удалился.

Оставшись одна, жена дровосека начала метаться по своей хижине. Ей очень хотелось рассказать кому-нибудь, как император поедал пищу свиней. Ах, как ей хотелось поведать об этом мужу, родным, друзьям, соседям, знакомым! Однако она помнила об угрозе императора и не решалась даже раскрыть рта. Но чем больше она молчала, тем невыносимее становились её страдания. Она готова была отдать всё, только бы сказать кому-нибудь:

– Наш император ел отруби! Точно свинья!

И вот, не выдержав мук, женщина села в лодку и оттолкнулась от берега. Она решила поведать рыбам о том, что император ел отруби. Ведь рыбы не могут разговаривать и не выдадут её. Но едва она отъехала от берега, как увидела рыбаков, вытягивающих сети. Жена дровосека испугалась: вдруг рыбаки услышат её слова и донесут императору!

Тогда она подумала: «Пойду в лес, там-то уж я наверняка не встречу никаких людей».

И женщина отправилась в джунгли.

Придя в самую дремучую чащу, она увидела тиковое дерево и большое дупло в нём. Быстро посмотрев во все стороны, женщина всунула голову в дупло и проговорила:

– Император ел отруби! Император ел отруби. Точно свинья! Точно свинья!

И когда она так сказала, на душе у неё сразу стало легко и весело. Довольная, она вернулась домой.

А через несколько дней после этого у главного музыканта императорского дворца треснул барабан. И тогда знаменитый барабанный мастер отправился в лес, чтобы найти подходящее для нового барабана дерево.

Долго бродил по лесу знаменитый барабанный мастер, пока не увидел тиковое дерево с большим дуплом.

– Как раз то, что мне надо! – сказал довольный барабанный мастер и приказал доставить тиковое дерево в свою мастерскую.

Не прошло и трёх дней, как у главного дворцового музыканта был новый барабан. Это оказалось очень кстати. Приближался день свадьбы императора с китайской принцессой, и император распорядился, чтобы в этот день на дворцовой площади с утра до вечера били в барабан.

И вот, наконец, наступил торжественный час. Солнце ещё не взошло, а вся площадь перед дворцом наполнилась народом. Как только император и его невеста вышли на площадь, главный барабанщик ударил изо всех сил в новый барабан. И тогда вместо весёлых и приятных звуков – бум-дун-бум! бум-дун-бум! – все услышали совсем другое.

Из барабана раздался голос:

– Император ел отруби! Точно свинья! Император ел отруби! Точно свинья! Бум-дун-бум! Бум-дун-бум!

Услыхав такие слова, китайская принцесса упала в обморок, а весь народ начал смеяться и приговаривать в такт барабану:

– Точно свинья! Точно свинья! Бум-дун-бум! Бум-дун-бум!

Разгневанный император подбежал к барабану и трижды проткнул его мечом.

С тех пор, когда император показывался на народе, каждый встречный подданный почтительно кланялся ему, но про себя обязательно напевал:

Точно свинья! Точно свинья!
Бум-дун-бум! Бум-дун-бум!

Почему журавль стоит на одной ноге

В давние времена люди никогда не убивали птиц. Им и в голову не приходило, что птиц можно есть. Поэтому птицы совсем не боялись людей и даже клевали зёрна из рук человека.

Но однажды какой-то странствующий торговец заблудился в лесу и много дней не мог найти дороги в селение. И когда он уже умирал с голоду, то поймал дикую курицу и съел её.

Когда же торговец добрался до своего селения, то рассказал всем, что самое вкусное мясо на свете – это мясо птиц. И тогда люди начали охотиться за птицами и поедать их.

Узнав об этом, журавль решил перехитрить человека. Заметив охотника, он сейчас же прятал одну ногу под крыло. Человек же твёрдо знал, что у всех птиц обязательно должно быть две ноги. А у этого удивительного существа была всего-навсего одна нога. И, решив, что перед ним не птица, а какое-то неизвестное существо, человек не трогал журавля.

Но однажды какой-то журавль так увлёкся охотой на лягушек, что не заметил, как вдали показался человек. Человек же, увидев, что журавль бегал за лягушками на двух ногах, поймал неосторожную птицу.

Охотнику не терпелось посмотреть, какого цвета кожа у пойманной птицы, и он начал ощипывать журавля. Тогда журавль собрал последние силы и запел:

Я журавль длинноногий,
Длинноногий-одноногий. В руки кто меня возьмёт,
Тот до вечера умрёт!

Человек испугался и подумал: может быть, мне только показалось, что он бегал на двух ногах? Кто его знает! Лучше я его отпущу!

И он отпустил журавля.

Тогда журавль отлетел подальше, встал на обе ноги, заплясал и запел весело:

Я журавль быстроногий,
Жирный, хитрый и двуногий,
Тот, кто съест меня,
Будет сыт два дня!

Так пропев, журавль, на глазах изумлённого человека поднялся в воздух и улетел.

С тех пор прошло много тысяч лет. Но и в наши дни журавли, как только завидят человека, сейчас же начинают танцевать – это они дразнят человека и радуются, что их предок так ловко обманул когда-то охотника.

Хитрая улитка

Бежала по дороге лошадь и увидела улитку. Лошади смешно стало, что улитка так медленно передвигается, и она громко заржала:

– Ого-го-го, какой скороход! Через сто лет ты проползёшь сто шагов!

На это улитка сказала:

– Я вышла подышать свежим воздухом, и мне совсем некуда торопиться. Но если мы начнём с тобой состязаться в беге, – ручаюсь, что не отстану от тебя больше чем на сто шагов!

– Ого-го-ro! Какая хвастунья! – заржала лошадь опять.

Тогда улитка сказала:

– Приходи сюда завтра на рассвете, и мы начнём состязаться. Если я отстану от тебя больше чем на сто шагов, можешь растоптать меня копытом!

Лошадь, конечно, сразу согласилась.

А улитка в тот же день собрала своих родственников – а их у неё было ровно десять тысяч – и приказала им спрятаться вдоль всей дороги, на расстоянии ста шагов друг от друга.

На рассвете лошадь прибежала к дороге.

– Ну, госпожа хвастунья, – сказала она улитке, – вы, должно быть, твёрдо решили покончить свою жизнь под моим копытом! Советую, пока не поздно, отказаться от состязанья.

Улитка ответила:

– Если ты боишься проиграть, тогда я готова отказаться от нашего спора.

Тут лошадь не выдержала и, крикнув: «Догоняй!» – бросилась вперёд.

Пробежав сто шагов, она оглянулась и сразу же увидела невдалеке за собой улитку. Лошадь побежала дальше. На этот раз она промчалась двести шагов и, не оглядываясь, крикнула насмешливо:

– Ну, где ты плетёшься, жалкая хвастунья?

– Оглянись, и ты увидишь меня в ста шагах от твоих копыт, – раздался спокойный голос.

Лошадь оглянулась, и верно: менее чем в ста шагах от неё как ни в чём не бывало ползла улитка.