– Я… Нет, пока – нет, – вздохнул Рино. – Только, честно тебе скажу, я во всем этом запутался. Я хочу верить моему командиру, ты и сама понимаешь, насколько это важно в Секторе Фобос. Но я понимаю, что доказательств вины адмирала тоже набирается немало.

– Каких еще доказательств? Только то, что кто-то украл ее подпись? Перестань, это как раз доказывает ее невиновность! Если бы это действительно сделала адмирал, разве она не сумела бы удалить подпись?

– Так подпись и пытались удалить, восстановить ее удалось только через использование технических кодов. Но дело даже не в этом… В зале насчитали одиннадцать тел. Следовательно, кому-то нужно было вырастить одиннадцать клонов так, чтобы об этом никто не узнал. У адмирала были все ресурсы, чтобы не допускать людей в нужную часть медицинского отсека, пока там шла подготовка. Да и потом, установлено, что приказ поступил через командную сеть. Ее тоже взломали?

Мира хотела спорить с ним – и не могла. С одной стороны, она нутром чуяла: Елена Согард не могла такое сотворить, это совершенно на нее не похоже! С другой стороны, для полиции что-то там чующее нутро – не аргумент. Но ведь никто не выигрывает от такой подставы… или нет?

– Может, все дело как раз в том, что ты сказал? – задумалась Мира.

– А конкретней?

– Ты упомянул, что для тебя важно доверять командиру. Это для всех важно! Порядок на стации во многом зависит от авторитета Елены. Что будет, если ее захотят сместить и начнется непонятно что?

– Но кто может ее сместить?

– Да много кто, на самом деле… Иногда заинтересованные высовывают свое рыльце уже после того, как начались беспорядки, а мы не можем этого допустить!

Мира помнила еще и о том, что из-за всех этих сложностей откладывалась разведывательная миссия на соседнюю станцию. Может, это и было целью с самого начала? Кто-то не хотел, чтобы они попали туда и узнали… что-то. С учетом предыдущих тайн, Мира допускала любой вариант.

Она знала, что Рино ей никаких подсказок не даст. Мира ценила то, что он пришел с ней посоветоваться, и знала, что его расстроит ее стремление поговорить с кем-то другим – он ведь без труда догадается, к кому она пошла. Но поступить иначе она не могла.

Ей нужно было срочно узнать мнение Гюрзы. При всех своих недостатках он действительно умен – и он сам преступник. Для Миры и Рино те ничтожные улики, что удалось собрать по этому делу, не имеют смысла, а для него все может быть иначе.

Визиты в медицинский отсек стали уже привычными, там Мира проводила больше времени, чем в своей каюте. У входа, как обычно, дежурила медсестра – к которой со дня пробуждения серийного убийцы присоединился полицейский. Барретты больше не нападали на Гюрзу, но не скрывали, что не доверяют ему, поэтому сторожили единственный выход из отсека.

Хотя, с точки зрения Миры, это было лишним. Куда бы он делся? Он слаб. У него нет никакой одежды. Он постоянно подключен к сканерам, которые взвоют, если он попытается отсоединить датчики от своей кожи. Нет, пока он застрял тут, хотя бы на неделю…

Мира действительно верила в это – ровно до того момента, как вошла в палату. Сканеры продолжали мирно работать – с подрезанными и заново перекрученными проводами, убеждавшими компьютер, что все идет как надо. На полу валялась медицинская рубашка, которую Гюрза называл «меньше, чем ничего». Кровать, подушка, одеяло, всё осталось на месте…

Не было только Гюрзы, который никак не мог покинуть медицинский отсек без разрешения, но, конечно же, давно ушел.

* * *

Сабир считал, что нужно еще подождать. Два дня – это слишком мало, для полноценной проверки требуется хотя бы неделя. Только вот его друзья не желали об этом даже слышать, Дем – из-за научного фанатизма, Шукрия – потому что изоляция четвертого уровня с каждым днем угнетала ее все больше. Ей почему-то казалось, что к открытию ворот могут привести любые сведения. Сабир не спорил с ней, чтобы не расстроить еще больше.

Сам он оценивал стремление руководства творить добро не так высоко. Для тех, кто остался по другую сторону ворот, будет иметь значение не то, что они детально изучили один вид астероидов, а то, что два других продолжают фонить.

Но третий тип действительно два дня не испускал никаких сигналов, с ним можно было работать. Сабир все равно настоял на том, чтобы люди не входили в стеклянный куб. Он запустил туда несколько дронов и тут же вновь изолировал небольшой зал. Он, Дем и Шукрия замерли возле пульта управления и теперь наблюдали за действиями роботов через прозрачную стену.

Они еще на этапе сканирования установили, что астероид только выглядит монолитом. Внутри сразу обнаружились пустоты – и кое-что еще. Нечто, отличавшееся по плотности от основного материала, но при этом как будто… прозрачное? Варианты у Сабира были, однако с ними он не торопился.

Прямо сейчас им предстояло узнать, что кроется внутри, потому что даже возможности сканеров были ограничены. Сабир усилил освещение так, что внутри куба практически не осталось теней. После этого он запустил лазер, казавшийся до смешного тонким, как будто безобидным, но при этом без труда рассекавшим черную поверхность астероида.

Они могли бы произвести рассечение быстро, но Сабир вновь не торопился. Он периодически посматривал на показания сканеров, установленных внутри куба, он готов был все прекратить по первому же тревожному сигналу. Однако ничего особенного не происходило – радиация не вернулась, неопознанное излучение тоже отсутствовало, из астероида не вырвался ядовитый газ, не полезла неведомая тварь… Пока все оставалось под контролем.

Наконец пласт, который они наметили, был отрезан от остального астероида и откатился в сторону. Внутри каменная порода напоминала гигантский улей – пустот оказалось даже больше, чем показало сканирование, они располагались часто, почти на одинаковом расстоянии друг от друга. Людям будто открылась гигантская губка, только каменная… или окаменевшая?

– Посмотри! – Шукрия направила на одно из центральных отверстий синий световой луч. – Там что-то есть, у самого среза! Достань скорее!

– Я работаю над этим, – невозмутимо отозвался Сабир.

Он отвел в сторону лазер и направил к срезу сервисный дрон с манипуляторами разного размера. Такие обычно предназначались для ремонта сложной техники, но и с изучением неизвестного объекта он мог справиться неплохо.

Сабир уже видел то, что привлекло внимание Шукрии. Различал в основном по блеску, даже в ярком освещении рассмотреть странный предмет почему-то не получалось. Но Сабир, в отличие от своих спутников, не спешил, не поддавался любопытству – он, увлеченный работой, этого любопытства даже не чувствовал, он просто четко знал, что нужно делать.

Подцепить предмет оказалось не так просто, щупы не могли его удержать. А вот клейкая поверхность справилась, и дрон наконец извлек то, что таилось внутри астероида. Открытие оказалось по меньшей мере неожиданным…

– Господи! – выдохнула Шукрия, не сводя глаз с находки.

– Это то, что я думаю? – пораженно прошептал Дем.

– Сканеры считают, что ты, скорее всего, прав, – ответил Сабир.

Компьютер не смог окончательно распознать находку, однако с вероятностью девяносто процентов указывал, что перед ними алмаз. Да еще какой! Камень не был огранен – но уже сиял так, как не могли мечтать земные бриллианты. Он оказался идеально прозрачным, настолько, что его сложно было рассмотреть, даже когда Сабир заставил дрон приблизиться к стене. Это был самый совершенный камень из всех, которые инженеру доводилось видеть, да еще и крупный – с грецкий орех размером, не меньше.

– Это одно из тех уплотнений, которые мы видели на снимках сканера, – определила Шукрия.

– Да, скорее всего, так.

– И все эти уплотнения были однородными… Ты понимаешь, что все это значит?!

Для Шукрии это означало, что они только что нашли ящик с сокровищами. Да и Дем, судя по радостной ухмылке, разделял ее мнение. Отчасти они были правы: сканер показывал, что астероид хранит в себе несколько сотен таких алмазов. И это только один, а ведь даже в ангаре астероидов такого типа сейчас два! Похоже, кое-кто в уме уже занялся подсчетами и дележкой будущих богатств.

А вот Сабир радоваться не спешил, и не только потому, что в Секторе Фобос нет толку ни от алмазов, ни от денег. Он думал совсем о другом.

Шукрия заметила это первой:

– Ты чего такой кислый? Это же здорово, посмотри, какое чудо!

– Это не чудо. Это проблема.

– Как ты умудряешься найти проблему даже в красоте?

– Мы прибыли в Сектор Фобос не для того, чтобы любоваться красотой, – напомнил Сабир. – Начнем с того, что сканер выявил внутри этого астероида несколько отличающихся от основной материи веществ. Мы не можем исключать, что в прошлом тут была органика.

– Но сейчас-то ее в любом случае нет! – заметил Дем.

– Согласно земным сканерам. Которые настроены на земные показатели. Но дело даже не в этом… Хорошо, не будем пока обсуждать то, чего мы не знаем, поговорим о том, что нам известно наверняка. Могли ли алмазы появиться на астероиде?

– Мы этого не знаем наверняка, даже в пределах исследованного космоса сохраняется вероятность…

– Могли или нет? – настойчиво перебил его Сабир.

– Скорее всего, нет, – проворчал Дем.

– Ну и что? – удивилась Шукрия. – Что с того, что на астероид их занесло откуда-то еще?

– Дело не в том, что их занесло, а в том, что это не астероид. Мы с самого начала использовали это название очень условно, но теперь держаться за него нет смысла. Перед нами, похоже, осколки какого-то крупного космического объекта – и мы понятия не имеем, как он был уничтожен и что еще скрывается у него внутри.

* * *

Рино де Бернарди терпеть не мог тайные собрания. Даже больше, чем работу руководителем – хотя обычно одно тянуло за собой другое. Ему куда ближе была честная правда полета через пустоту. Да, ты в опасности, ты рискуешь жизнью – но ты свободен! Ты паришь, а не копошишься в куче гнилья, выискивая место потеплее да объедок повкуснее. И плевать Рино было на звания, награды и деньги.

Так что, если бы его позвали на тайное собрание на Земле, он уверенно ушел бы, хлопнув дверью, он такое пару раз проделывал. Но в Секторе Фобос даже Рино пришлось принять новые правила: тут знания ценились не меньше, чем смелость. За секунду до того, как послать приглашавшего его на встречу Альберта Личека подальше, пилот заметил, что в списке нет Миры, и поспешно закрыл рот.

Получается, интриги уже начались… И большой вопрос, почему не позвали Миру – равную по должности Рино! Из-за ее дружбы с маньяком? Тогда еще ладно, а если по другой причине? Так что Рино, пусть и неохотно, согласился на мышиную возню.

Встреча проходила не в зале собраний – и не только среди механиков. Рино в последний момент прислали технические координаты комнаты отдыха в зоне гостевых кают. Этой зоной сейчас не пользовались, зайти туда случайно никто не мог… С этого момента собрание интересовало Рино куда больше.

Список приглашенных и правда оказался ограниченным. Пришел Альберт Личек, притащил с собой Рино и Живана Савича, но напрочь проигнорировал Миру, уже не раз спасавшую станцию, и того толстяка, Хьюго, которого Рино про себя называл Хрюго. Пришла Кети Сабаури из медицинского отсека, которой не полагалось тут быть, потому что она не из руководства и вообще заключенная, а вот ее начальника не было. Пришла распорядительница жилого сектора, с которой Рино предпочитал лишний раз не пересекаться, эта тетка его напрягала. Дальше, у стены, маячили еще несколько второстепенных персонажей – не главы отделов, но часто их заместители, это уже много.

Тут уже проще сказать, кто не появился! И важнее, потому что не было представителей высшего руководства и не было никого из полиции. Это еще как понимать? Барретты побрезговали или кто-то решил действовать за их спиной? И где большие боссы?