– Жить буду. Давай так: сейчас я вытащу нож, а ты зажми рану. Я отрежу кусок от комбеза, и ты наложишь жгут. Потом дойдём до Однорукой Рози, чтобы я купил медицинский спрей.

– Хорошо, – не стала спорить Тара.

Мы сделали все, как я сказал. Я отрезал часть рукава – всё равно придётся раскошелиться на новый комбез, этот весь пропитан кровью в нескольких местах.

Нож я сунул в мешок, замотав в ещё один кусок комбинезона.

– Почему Система ничего не сделала? – спросила тройка, пытаясь помочь мне идти. Я отмахнулся – сам доковыляю.

– В той комнате, наверное, камер нет. Или их тоже ослепили прожекторами, но это вряд ли. А ещё ты слышала, как он им сказал «смотрите вверх»? Это чтобы Система не увидела через их глаза, как они применяют насилие.

– Ничего себе! – разъярилась Тара. – То есть она ничего не слышала? Кхм! И сейчас не видит, что ты ранен? Здесь же всё понятно, кто и что сделал!

– Понятно. Но, как сказал Мика, всем насрать. Видимо, Система не будет играть в полицейского и расследовать преступления. Если не видела – значит, ничего не было.

– Зашибись. То есть можно отвернуться и пырнуть кого-нибудь, и типа всё в порядке?!

– Если при этом нет камер и он тоже не видит – выходит, что да.

Тройка покачала головой и погрузилась в какие-то невесёлые размышления.

Однорукая Рози заканчивала смену, что-то объясняя другой репликантке, с сыпью на лбу и тёмными волосами, собранными в куцый хвост.

– Привет, красотка, – чуть натянуто улыбнулся я. – Я передумал насчёт таблетки. Хочу купить спрей.

Рози оглядела меня и хмыкнула, приподняв уголки губ.

– А я видела, как ты в полицайку заходил. Так и решила, что проблемы будут.

– Почему?

– Все знают, что Барон туда заглядывает. Лучше не соваться.

– Барон? Игрок дэ-ранга с низким голосом?

– Точно, он.

Что ж, хотя бы имя своего нового знакомого я узнал.

– Так что там со спреем, дорогая?

– Тридцать кредитов, – ухмыльнулась Рози.

– В магазине пятьдесят стоит, – тут же вставила Тара.

– Беру. Почему у вас дешевле?

– У Лока с Доком свои каналы, – ответила Рози и взгляд её расфокусировался. Сосредоточилась на интерфейсе. – Тебе запрос не отправляется. Э, ты же имя не выбрал. Выбери, а то никак.

– Бля… – процедил я. – Не хочу пока. Тара, купи спрей. Кредиты верну потом.

– Слушай, это мои единственные деньги, – насупилась Тара.

– Я же сказал, верну.

– Может, просто имя выберешь?

– Я не хочу брать первое попавшееся. Выберу такое, чтобы, сука, все его сразу запомнили! Купи чёртов спрей, я не собираюсь обманывать.

Что-то в моём голосе заставило тройку сдаться, пускай она и не хотела. Кивнула, повернувшись к Рози. Та пожала плечами – пустой рукав качнулся туда-сюда – и произошёл обмен. Тара перевела невидимые кредиты, а потом получила небольшой серебристый баллончик.

– Обезболивает, поверхностные раны мигом излечивает, – инструктировала однорукая медсестра, или кто она здесь. – Для глубоких не подходит. Много не брызгайте, лучше потом ещё добавить.

– Спасибо, – улыбнулся я. – Увидимся.

Как только я обработал рану на ноге, боль сразу же исчезла. Я почувствовал приятное онемение, и кровь сразу же перестала течь. А вот ссадины и синяки, на которые мы тоже не пожалели волшебного спрея, исчезли почти на глазах. От сечки на брови Тары осталась только крохотная розовая полосочка.

– Крутая штука, – сказала она, убирая спрей в мешок. – Ну что, какие теперь планы?

– Планы те же. Отправимся вниз, посмотрим, как люди живут. Может, сыграем в мини-игру.

– Сейчас? – брови тройки подскочили вверх. – Ты столько крови потерял. Да и после стартиса мы ни фига не отдохнули. Надо поспать, сто восьмой.

– Успеется. Пошли.

– Кхм! Ну ты вообще…

– Что? – спросил я уже на ходу.

– Не знаю… не останавливаешься, – Тара, закинув мешок за спину, будто нехотя пошла следом.

– Правильно делаю. Ты хочешь валяться здесь, как эти? – я кивнул на картонно-мусорный лагерь. – Или, может, добьёмся ранга С и будем сами выбирать себе шоу? А то и выше заберёмся?

– Ну ты махнул, – грустно усмехнулась Тара.

– Просто не хочу жить в говне. Мне кажется, я создан для большего…

Мы подходили к эскалаторам, когда тройка вдруг остановилась и обернулась. Потом махнула рукой и что-то пробурчала.

– Что? – спросил я.

– Мы насчёт душа забыли спросить. Помыться охота. Хотя бы лицо умыть.

– Не помешало бы, – сказал я и схватил за руку проходящего мимо реплика.

– Ты чё? Отпусти! – возмутился тот.

Применение насилия запрещено!

– Где помыться можно? – рыкнул я сквозь помехи. Начинаю привыкать к слабому бану. Вполне терпимо.

– Да там, внизу, душевые есть! Дурак, что ли?!

– Сколько?

– А? Пять кредитов!

– Спасибо, – я оттолкнул репликанта и проводил взглядом исподлобья. Тот поспешил убраться, что-то бурча под нос.

– Зачем ты так? – вполголоса спросила Тара.

– Настроение плохое.

Я тряхнул головой, прогоняя остатки звона в ушах, и начал спуск.

Вниз вело шесть лестниц. Три из них были предназначены для подъёма, три – для спуска, об этом говорили нарисованные на ступеньках стрелочки. Туда-сюда постоянно топали репки – движение казалось бесконечным. Одни идут вверх, другие вниз. Те, кто поднимались, дышали тяжело – ещё бы, высота эскалаторов метров тридцать. Запыхаешься тут.

Блин, с моей ногой и вовсе тяжело будет подняться. Смогу, конечно, но не хотелось бы тревожить рану. Так что ночевать придётся внизу.

Тара молча шагала рядом. С чего она вообще увязалась?

Вообще-то, знаю, с чего. Она увидела, что я так просто не сдаюсь, и решила, что рядом со мной будет безопаснее. Не могу её в этом винить. Хотя кажется, что со мной она только получит проблем. С Гробом закусился, а потом вообще с парнями D-ранга…

Пока мы, не спеша, спускались, я оценивал раскинувшееся внизу великолепие. Широкая платформа, слева и справа пути, уходящие в темноту тоннелей. По ним когда-то ходили поезда, а сейчас пути полностью забиты уже знакомыми мусорными хижинами.

По центру платформы вдоль всей длины располагался стенд, с обеих сторон которого были экраны. На них что-то транслировалось, на каждом своё. Множество игроков стояли и залипали в эти экраны, выдавая гамму различных эмоций, от безмолвного ужаса до неудержимого хохота. Отсюда было не видно, что показывают, но полагаю, что шоу.

На другой стороне платформы тоже были эскалаторы – по ним ходило гораздо меньше игроков. Интересно. Эти лестницы ведут на другую локацию?

Когда мы спустились, отыскали-таки душевые – они располагались в тоннеле слева. Мужские и женские отдельно. Пять кредитов с меня сняли без проблем, несмотря на отсутствие позывного.

Душ представлял собой пластиковую кабинку метр на метр. Сначала подавалась вода, потом гель, потом опять вода. На всё про всё – три минуты. Мне хватило, даже комбинезон успел сполоснуть. Гель оказался ядерным, кровь почти отмылась. А может, это ткань такая, легко отстирывается.

После душа почувствовал себя лучше. Водичка была прохладной, и я ощутил прилив бодрости. Дождавшись Тару, потащил её к экранам. Хотелось своими глазами увидеть, как выглядят шоу.

По пути я случайно наступил на ноги игрока, торчащие из палатки. Тот аж вскрикнул от неожиданности.

– Извини, – буркнул я.

– Смотри, куда прёшь! – сказал тот, высовывая грязную морду. Живёт возле душевых, а сам как свинья.

Увидев моё лицо, он вдруг ахнул и подскочил.

– Э! Ты же сто восьмой! Первый на стартисе, который Гроба облапошил!

– Я, – похоже, слава уже бежит впереди меня. Хорошо это или нет, пока трудно сказать.

– Ну-ка стой! Повернись!

– Зачем?

– Повернись, дай посмотрю! Блин, точняк! Я сразу понял! Скажи что-нибудь!

– Пошёл на хер.

Реплик рассмеялся и хлопнул в ладоши.

– Ну да, сто пудов! Тебе ещё никто не сказал? Ты брут!

– Кто? – на оскорбление непохоже, но что он имеет в виду?

– Брут, ёпта. В тебе генетический материал Ричарда Брута. Рика. Слышал про такого?

– Нет.

– Ещё услышишь, – репликант снова хлопнул в ладоши, на сей раз с досады. – Повезло, с-сука…

– И в чём моё везение?

– Как в чём? Ричард Брут – это вообще! Он легенда!

– Расскажешь?

– А пожрать есть что?

– Самому мало, – сказал я, всё же помня, что забесплатно здесь ничего не бывает. – Носки возьмёшь?

– Сойдёт! Я Винт, если что.

Тара тронула меня за плечо:

– Я пойду поищу, где поспать можно.

– Хорошо, – сказал я. – Увидимся возле экранов.

Внезапно с платформы раздались выстрелы, крики и смех. Я посмотрел и увидел кружащий вокруг репликанта боевой дрон. Реплик, чуть согнув ноги, внимательно следил за аппаратом и подпрыгивал на месте, как боксёр.

– Танцы, – махнул рукой Винт. – Не обращай внимания. Часто выпадают. И зрюкам весело, и репкам тоже.

– Зрюки – это зрители?

– Ага. Типа злюки и зрители в одном, дошло? Ха-ха-ха, – хрипло рассмеялся Винт.

Он уселся возле своей палатки, достал бутылку с мутной водой и сделал несколько глотков. Протянул мне, но я отрицательно помотал головой и уселся рядом, протягивая репликанту чистые носки.

– Рассказывай.

– Короче, Ричард Брут – он тоже репликант, как мы с тобой, – начал Винт, пряча подарок в палатку. – Только в миллион раз круче! Когда-то он тоже был мясом, как мы с тобой, а теперь у него и свобода, и деньги, и тёлки, и частный остров, и…

– Как он всего этого добился? – перебил я исходящего слюной реплика.

– Ясное дело, как – участвовал в шоу. Во всех подряд. Когда в ранге подрос – только в боевых! За них и рейта больше всего дают, дошло? Сколько он людей за карьеру положил – это копец. Говорили как-то по телику, девять с чем-то тысяч… Говорит, когда до десяти тыщ дойдёт, закончит карьеру.

– Охренеть, – мне было тяжело представить такое количество. Этот Ричард ещё не свихнулся?

– Да-а, – протянул Винт и хлебнул водички. – Многие его убить хотели. Как только ни пытались на тот свет отправить, ничего не вышло. Говорят, что он не просто реплик, а прям-таки высшая раса! Сильнее, быстрее, мозги по-особому работают. И чувств никаких нет. Машина смерти!

– Угу, – кивнул я.

Нет чувств? Думаю, даже если они и были, после девяти с лишним тысяч убийств их по-любому лишишься. Я тоже явно способен лишить кого-то жизни, но девять тысяч раз?..

Выстрелы на платформе стихли, и раздались аплодисменты вперемешку с оскроблениями. Мой собеседник на секунду бросил туда взгляд и опять повернулся ко мне.

– Самая крутая история про него знаешь какая? Как он в «Последнем живом» участвовал! В роли бегуна!

– Что за история?

– О-о, брат, – Винт аж облизнулся. – Это не просто история, это легенда. Короче, когда у Рика уже всё было, стало ему скучно, наверное. И он решил, так сказать, вернуться к началу. Инсценировал смерть, стёр себе память и отправился на «Последнего живого» как мясо! А пэ-жэ знаешь, что за шоу? Это кабздец! Сотни репликов и всякие отбросы со стёртой памятью…

– Обычные люди?

– Ну да. Преступники, бомжи, банкроты. Корпорация их покупает.

Я кивнул. Выходит, мы не единственный источник «мяса».

– А ещё охотники, зомби… Короче, за один сезон до тысячи человек может сдохнуть! Победитель только один. Охренеть, да? Самое популярное шоу!

– Не сомневаюсь, – скривился я. – И Ричард победил?

– Сам как думаешь? С блеском!

– Погоди, а почему его никто не узнал?

– Цифровую маску сделал. Камеры и те, кто с чипами, – Винт постучал себя по лбу грязным ногтем, – видели другое лицо. Даже он сам. Он вообще не знал, кто он такой, и всё равно победил!

– Молодец, – буркнул я. – Про меня-то что?