Да и имя способствовало – на Руси никто не знал, что "канис" это по латыни "собака", поэтому все считали имя Полкан искаженным словом "полуконь".

В сказке благородный Полкан, сначала схватившись с Бовой не на жизнь, а на смерть, в итоге стал королевичу одним из самых близких людей, и принял в финале "смерть за други своя". Зная предсказание, что смерть его будет от львиных когтей, он тем не менее бесстрашно кинулся защищать от этих хищников жену и детей Бовы и пал в неравном бою.

С учетом популярности сказки Полкан очень быстро стал на Руси народным героем. Его изображения, к примеру, часто встречаются на пряжках крестьянских парадных поясов.

Имя Полкан, разумеется, тоже было очень популярно. Достаточно вспомнить богатого боярина Полкана, герой русской народной сказки «Летучий корабль», или воеводу Полкана, героя оперы «Золотой петушок» Н. А. Римского-Корсакова по мотивам сказки А. С. Пушкина.

Оба, кстати, в мультфильмы попали.

Ну а в качестве собачьей клички это слово было просто вне конкуренции – как еще назвать любимую сторожевую собаку, как не именем самого знаменитого на Руси богатыря-полупса?

Гораздо менее известно, что имя Полкан почему-то очень любили русские флотоводцы. Я не знаю ни одного корабля с названием "Бова", а "Полканом", например, звался 50-пушечный винтовой фрегат с деревянным корпусом, единственный крупный винтовой корабль, вошедший в состав Российского императорского флота до начала Крымской войны.

Более того, имя "Полкан" было одним из вариантов, предложенных Николаю II для наименования строящегося крейсера, названного в итоге «Аврора».

Так что пойди история чуть по-другому – и пели бы советские пионеры: "Что тебе снится, крейсер "Полкан"?".

Чудище когтистое для утех постельных

"Аленький цветочек" – одно из первых удачных импортозамещений в русской литературе.

Спору нет – во все времена сказки пересекают границы и адаптируются под разные культ

уры с легкостью необыкновенной. Иногда заимствованные сюжеты становятся невероятно популярными на новом месте, как это произошло, например, на Руси со сказкой про "Бову-королевича", являющегося переработкой рыцарского романа Андреа да Барберино "Французские короли".

Но это всегда – безымянное и неподконтрольное "народное творчество". И лишь изредка "импортозамещение" является осознанным, а российский аналог западного брэнда изготавливает не анонимный сказитель, а известный писатель.

И в этом смысле "Аленький цветочек" был одним из первых удавшихся опытов в нашей стране.

Потом-то их будет много – "Волшебник Изумрудного города" затмит "Мудреца из страны Оз", популярность Буратино всегда будет на порядок выше, чем у Пиноккио, а доктор Айболит начисто переиграет и уничтожит доктора Дулиттла.

Но началось все с Аксакова.

Оригинал – французская сказка "Красавица и чудовище", как известно, старше "Аленького цветочка" практически на столетие. Наиболее популярный вариант сказки, после которого "Красавица и Чудовище" разлетелась по всему миру, был опубликован Жанной-Мари Лепренс де Бомон в 1757 году. "Аленький цветочек" вышел в 1858 году.

Любопытно, что к моменту выхода сказки Аксакова оригинал был прекрасно известен в России – первый официальный русский перевод, сделанный П.С. Свистуновым, вышел из печати через четыре года после французского оригинала, в 1761 году.

Занятно, что эта история демонстрирует нам не только пример "литературного испортозамещения", но и аналог "народного перевода Гарри Поттера", опережающего официальный релиз. Дело в том, что практически сразу же после французского первоиздания свой перевод сказки сделала Хиония Демидова. Да, да, из тех самых Демидовых, дочь известного владельца уральских заводов Григория Акинфиевича Демидова. Она назвала русскую версию сказки «Повесть о Лабеле и звере» и подарила ее в виде роскошно оформленной рукописной книги брату Петру Демидову.

Сказка, надо сказать, русским читателям понравилась, с официального перевода Свистунова было сделано несколько списков, которые ходили под самыми разными названиями вроде «Гистория о французском купце и о дочери ево имянуемой Красавицею».

Но популярность перевода все-таки была довольно локальной – не так, чтобы слух пошел по всей Руси великой и толпы фанатов образовались, как у Бовы-королевича. Многие образованные русские люди просто не подозревали о существовании французской сказки про красавицу и зверя.

В их числе был и будущий отец вождей славянофилов Сергей Аксаков, который книгу мадам де Бомон никогда не читал. А вот сказку, как выяснилось, знал наизусть с юных лет. Еще в детстве ее рассказывала ключница Пелагея, женщина трудной судьбы.

В молодости они с отцом бежали от злого хозяина, скрывались в Астрахани. Пелагея под чужим именем прожила на Волге больше 20 лет, и замуж вышла, и мужа похоронила. Чтобы выжить и прокормиться, много работала в услужении, в том числе и у персидских купцов, торговавших в Астрахани. Потом случайно узнала, что прежний злой хозяин перепродал всех крепостных, включая беглых, Аксаковым, о которых слухи добрые ходят.

Вернулась, повинилась и призналась, была прощена, жила в господской усадьбе, рассказывала барскому сыну сказки, которых наслушалась во время своей бурной жизни. В их числе – и переложение "Красавицы и Чудовища" на русский лад.

Эта история стала у мальчика любимой. Как он вспоминал в старости: "Эту сказку, которую слыхал я в продолжение нескольких годов не один десяток раз, потому что она мне очень нравилась, впоследствии выучил я наизусть и сам сказывал её, со всеми прибаутками, ужимками, оханьем и вздыханьем Пелагеи. Я так хорошо её передразнивал, что все домашние хохотали, слушая меня. Разумеется, потом я забыл свой рассказ; но теперь, восстановляя давно прошедшее в моей памяти, я неожиданно наткнулся на груду обломков этой сказки; много слов и выражений ожило для меня, и я попытался вспомнить её».

Сказка "Аленький цветочек" была опубликована в 1858 году. Как всегда, это было не отдельное издание, а часть большого проекта.

У мадам де Вильнёв это была одна из историй, рассказанных друг другу героями четырехтомника «Юная американка, или Истории, рассказанные в море». У мадам де Бомон – назидательная история, разбавляющая нравоучительные диалоги в многотомнике «Детское училище или нравоучительные разговоры между разумною учительницею и знатными разных лет ученицами». У Аксакова "Аленький цветочек" был издан в качестве приложения к книге воспоминаний «Детские годы Багрова-внука».

Но эта короткая сказка быстро обогнала в популярности донельзя объемные мемуары, а плодовитый Аксаков, по сути, остался в литературе автором "Аленького цветочка". Произошло то, что не раз повторится впоследствии – переиначенная русифицированная реплика оказалась гораздо востребованнее зарубежного оригинала. Мы любим читать про самих себя, что уж греха таить.

В итоге "Аленький цветочек" практически вытеснил в России "Красавицу и чудовище".

Его издавали сотни раз, его иллюстрировали лучшие художники – благо Аксаков, в отличие от француженок, детально описал внешность Чудища: «…руки кривые, на руках когти звериные, ноги лошадиные, спереди-сзади горбы великие верблюжие, весь мохнатый от верху донизу, изо рта торчали кабаньи клыки, нос крючком, как у беркута, а глаза были совиные». И, к примеру, первый иллюстратор сказки Н. А. Богатов (1870-е), рисуя свои картинки для «волшебного фонаря», дословно следовал описанию автора.

По мотивам "Аленького цветочка" написали три балета – на музыку Гартмана, поставленный в 1907 году в Мариинском театре, на музыку Корчмарёва, впервые показанный зрителям в 1949 году в Новосибирском театре и на музыку Купцова, представленный зрителю в 2017 году, сейчас его можно увидеть в репертуаре Кремлевского балета. Появилась также и опера-мюзикл Алины Новиковой.

Драматические театральные постановки даже перечислять не буду – их десятки. А спектакль «Аленький цветочек» Московского драматического театра имени А. С. Пушкина – так вообще попал в «Книгу рекордов России», как самый долгоживущий детский спектакль. Эта постановка стала стартовой площадкой для многих известных актеров, вспомню только двух. Первая роль в театре Владимира Высоцкого – Леший в "Аленьком цветочке", а роль Аленушки стала дебютом на театральной сцене Веры Алентовой.

В 1952 году на экраны СССР вышел мультфильм Льва Атаманова "Аленький цветочек" – четвертый "полный метр" студии «Союзмультфильм».

Фильм делался методом со вкусным названием "эклер", когда сначала снимают живых актеров в условно похожих костюмах и декорациях, а потом перерисовывают снятое в мультфильм. Советской спецификой было то, что даже в таких "черновиках" снимались реально "звездные" актеры.

Лемуроподобное Чудище, к примеру, отыгрывал Михаил Астангов, а из-за специфики образа этот народный артист СССР и лауреат трех Сталинских премий выходил под камеры в халате, под который в районе спины запихивали подушку.

В итоге мультфильм получился весьма годным и жив до сих пор.

Чего, к сожалению, нельзя сказать про обе киноэкранизации – ни про фильм-сказку Ирины Поволоцкой 1977 года.

Ни про «Сказку о купеческой дочери и таинственном цветке» режиссера Владимира Грамматикова, вышедшую на экраны в 1992 году.

Тогда же, в начале 90-х, культурное доминирование "Аленького цветочка" перестало быть безусловным вследствие двух факторов. Российское кино и анимация переживали глубокий и системный кризис, и им было не до "Аленького цветочка", а вот мировая популярность "Красавицы и чудовища" – напротив, взлетела до небес.

Потому что на экраны всего мира в 1991 году вышел полнометражный мультфильм "Красавица и Чудовище" – первая часть чрезвычайно успешной франшизы студии "Дисней".

Позже последовали два продолжения: «Красавица и Чудовище: Чудесное Рождество» (1997) и «Красавица и Чудовище: Волшебный мир Белль» (1998).

В итоге большинство молодых россиян прекрасно знают Белль, но не факт, что хорошо знакомы с Настенькой.

Немного обнадеживает тот факт, что анекдоты в России пока еще сочиняют про "Аленький цветочек", а не про западный оригинал.

– Папа, привези мне из стран заморских чудо-юдо когтистое для утех постельных!

– Да что ты, доченька!

– Хорошо, тогда пойдем длинным путем. Привези мне, батюшка, цветочек аленький!

Свое – оно все-таки роднее.

Русский Адольф, победитель московитов

Знаете ли вы, что европейская литературная сказка началась с русских? Честное слово, не вру.

В отличие от многих других литературных жанров дата рождения авторской сказки известна совершенно точно – она появилась на свет в 1690 году, когда был издан авантюрный любовный роман «История Иполита, графа Дугласа», написанный Мари-Катрин Лежюмель де Барневиль, баронессой д'Онуа.

Удивительная была женщина. Просто удивительная.

Она принадлежала к древнему, но изрядно обедневшему нормандскому роду. Отец рано умер, поэтому отчаянно нуждающаяся мать постаралась пристроить дочь замуж как можно раньше и как можно выгодней.

В 15 лет Мари-Катрин стала супругой Франсуа де ла Мотта, барона д’Онуа, который называл себя графом, но титул оспаривался, поэтому нашу героиню одни называют графиней, а другие – баронессой. Муж был старше молодой супруги на 30 (по другим источникам – на 45) лет и славился на всю округу как запойный пьяница, заядлый картежник и неисправимый бабник.

За три года она родила ему двоих детей, была беременна третьим и устала от мужа до смерти. К тому же все свои немалые богатства муж весьма ударно пропивал, проигрывал и…

Кхм.

В общем, совместно с мамой они задумали операцию под кодовым названием "Муж объелся груш". А именно – эти две женщины не то за деньги, не то путем охмурежа подрядили двух хануриков дать показания в суде – мол, своими ушами слышали, как пьяный барон оскорблял короля. За это в тогдашней Франции полагалась смертная казнь.