– Я сирота. Родители бросили меня в лесу ребенком. – Заведя руки за спину, он двинулся вперед. Иона догнала его, и когда они вновь пошли вровень, Вейлин продолжил: – Ансгар нашел меня случайно, когда был на охоте. Он подобрал меня и воспитывал некоторое время.

– Ансгар – так звали твоего наставника? Того, что умер? – предположила Иона.

– Да. Он не знал моего точного возраста. Но я думаю, мне около тридцати. А сколько тебе?

– Девятнадцать.

– Вот так да! – Вейлин поднял бровь. – Да ты у нас, никак, старая дева! Девятнадцать и без мужа!

Иона насупилась и хотела ответить, но тут за очередным поворотом показались массивные ворота замка. Она подняла голову вверх в невольном восхищении – каменная крепость выглядела незыблемой, высокими пиками башен прокалывая небеса. В это время, освещаемые последними закатными лучами солнца, камни в стенах крепости казались теплыми, а сквозь открытые ворота то и дело мелькали длинные тени, которые отбрасывал веселящийся во дворе народ.

Вейлин и Иона слились с потоком стремящихся в крепость людей. Внутри их быстро окутала атмосфера праздника: флейта и барабаны играли задорную музыку, в воздухе витали ароматы жареного мяса и гвоздики, тут и там мелькали яркие наряды молодых женщин.

Недалеко от главных ворот раскинулся молодой ясень. Сегодня его ветви украсили разноцветными лентами, веревочками, медными колокольчиками и просто отрезами ткани.

Иона потянула за шнурок и распустила волосы. Приблизившись к дереву, она поджала губы. Они пришли слишком поздно, и все нижние ветви были уже заняты.

– Вейлин, – она обернулась к своему спутнику и протянула шнурок, – можешь мне помочь? Хочу завязать на одной из верхних веток.

Он кивнул и подошел к Ионе. Но, вместо того чтобы принять шнурок из ее рук и завязать его самому, Вейлин вдруг пригнулся и, подхватив ее за ноги, высоко поднял на руках.

– Ой! – воскликнула Иона. – Что ты делаешь?

– Помогаю, – последовал невозмутимый ответ снизу. – Завязывай быстрее! Или тебе понравилось смотреть на меня свысока?

Лицо Ионы стало алее некоторых лент, что висели на дереве. Справившись со смущением, она неловко завязала кожаную веревочку на самой верхней ветке. Когда ноги вновь коснулись земли, она приготовилась высказать гневную тираду, но осеклась, едва встретившись с улыбающимися серыми глазами.

– Спасибо, – буркнула Иона, старательно отводя взгляд.

Все еще посмеиваясь над ее робостью, Вейлин спросил:

– Что загадала?

– Ничего. Я не верю в исполнение желаний лишь из-за узелка на ветке.

– Зачем тогда вообще их завязывать? – непонимающе нахмурился он.

– Моя мама всегда так делала, – пожала плечами Иона. – Это… мой способ показать самой себе, что я все еще ее помню.

– Давно ее не стало?

– Уже два года. – Она вздохнула, стряхивая с себя грусть. – Пойдем?

Путь им преградили танцующие гости. Вейлин то и дело озирался, словно высматривал кого-то в толпе. Внезапно он врезался в проходящего мимо них мужчину, от которого сильно несло хмелем. Богатая шкура неизвестного животного, украшавшая плащ чудного покроя, выдавала в нем гостя этих мест.

– Смотри, куда идешь, чернь, – выплюнул мужчина, отряхиваясь.

– Простите, господин, – низко поклонился Вейлин.

Иона подняла брови, удивляясь такому внезапному проявлению покорности, но смолчала.

Едва богач немного удалился от них, Вейлин выпрямился и с озорной улыбкой подбросил в руке небольшой мешочек с монетами.

– Ты что, обокрал его? – Иона широко распахнула глаза.

– Ему все равно, а вот для нас, – Вейлин особенно выделил последнее слово, доставая из мешочка несколько монет и вкладывая их в ее руку, – они явно будут нелишние.

– Воровать на Самхейне! – покачала она головой, стараясь спрятать улыбку. – Невозможно постичь глубину твоей дерзости.

– Каждый сам за себя, – пожал плечами Вейлин. – Это я давно уяснил. Да и если что, прыгнем через костер, и сгорят все наши прегрешения.

Пусть Иона была не согласна, но воспоминания о брате заставили ее прикусить язык. Этих монет хватило бы, чтобы все же выплатить долг Аонгусу, а затем пить и есть целую неделю.

– Так зачем ты здесь? – задала она вопрос, засевший в голове с той встречи со стражами на дороге. – И не говори, что ради пира, не поверю!

– Что ты, Иона, нельзя избегать участия в народном веселье! Сама знаешь, кто не отгулял этот Самхейн, тот не переживет следующий.

– Ну конечно, – покачала она головой и скрестила руки на груди. – Ладно. В любом случае это не мое дело. Да и знаешь… – Она прервала свою речь, когда поняла, что собеседник совсем не слушает ее.

Вейлин уставился куда-то вдаль. Он резко побледнел, и без того резкие скулы на его лице выступили еще сильнее. Иона проследила за его взглядом, но не увидела ничего необычного: просто лавка с сахарным хлебом, снующие тут и там гости да стена замка. Повернувшись обратно, она обнаружила, что осталась одна. Ее спутник словно испарился в толпе.

Подавив легкую досаду, Иона пожала плечами. В конце концов, они не договаривались вместе провести всю ночь, да и вообще еще встретиться после всего. Осмотрев двор, она решила немного подождать с поиском пути в сад за цветком аниса. Ближе к восходу луны гости напьются, стража ослабит внимание, и будет гораздо легче незаметно ускользнуть в глубину двора.

Вокруг бурлил Самхейн: тут и там висели разноцветные ленты, на стенах и в узких нишах чередовались раскрашенные черепа и разрисованные под них репы и тыквы. По всему двору зажгли множество костров, местные жители водили вокруг них хороводы, танцевали, пели песни. А самые смелые уже прыгали через высокое пламя, тем самым очищая себя от накопившихся за год прегрешений. Иона заметила в толпе много красиво одетых девушек, которые с надеждой поглядывали на главные ворота замка. Видимо, слухи о поисках любовницы для лорда разлетелись не только в Перте.

Солнце село, хмель тек рекой, а смех и песни становились все громче. Подойдя к столу с винными кувшинами, Иона увидела неохраняемую арку, тьма за которой дарила возможность незаметно улизнуть. Еще раз убедившись в отсутствии стражи, она налила себе в чарку вина и, повернувшись лицом к кострам, аккуратными шагами начала пятиться к проходу.

Спасительная тень уже наполовину скрыла ее, как вдруг раздался голос:

– А ну стоять! Куда это ты собралась, девка?

Возникший словно из ниоткуда стражник схватил ее за локоть, другой рукой сжав рукоять ножа на поясе.

Иона вздрогнула. За все годы, что приходилось общаться с чередой мужчин, что увивались за ее матерью, она хорошо уяснила – в подобных ситуациях нужно делать две вещи: бежать или притворяться. Поскольку при побеге она теряла возможность заполучить лекарство, пришлось выбирать второй.

– Ах, господин стражник, – пьяно улыбнулась Иона, растягивая слова, – какой прекрасный Самхейн! И что за пир во славу лорда! – Покачнувшись, она оперлась о стену. – Как-то мне нехорошо…

Уловка отчасти сработала, и стражник брезгливо махнул рукой, отпуская ее, но взгляда не отвел.

– Не шляйся тут, еще загадишь мне сапоги.

Изображая нетрезвую походку, Иона попыталась слиться с толпой. Пройдя около половины пути до противоположной стены, она почувствовала, как ее хватают за локоть и тянут из потока людей.

– Вот ты где, Иона! – Рядом взметнулись рыжие локоны.

Перед ней стояла Уна. Сегодня она была одета в яркое красное платье, которое вместе с огненными волосами создавало впечатление горящего посреди толпы пламени.

– Ты уже видела лорда? – полюбопытствовала Уна. – Кто-то говорил, что он появится только на гаданиях. А еще я слышала, будто он переоделся деревенским мужиком и в старой рубахе бродит посреди нас! Девок высматривает!

– Что? – переспросила Иона, поскольку слушала ее вполуха, стараясь найти взглядом другой вход в замок.

– Лорда, Иона! Ты его видела? – повысив голос, повторила Уна.

– Нет, не видела.

– Я собираюсь танцевать волчий танец в этом году. – Уна провела рукой по волосам, приглаживая их. – Моя сестра в прошлом году танцевала и вышла замуж. Теперь вот живет в замке. – Последние слова она произнесла с нескрываемой завистью.

– Да, я слышала, – кивнула Иона. – Ее муж вроде бы один из дозорных?

Разговор девушек и шум праздника заглушил бой барабанов. Ворота на северной стене распахнулись, и спустя мгновение из них вышел слуга. Держа деревянную створку открытой, он замер в ожидании. Под стройный ритм музыки из толпы гостей один за другим, громко переговариваясь и смеясь, начали отделяться мужчины. Волчий танец для них был способом найти себе любовь, жену или мимолетную связь на ночь.

– Ну, я пошла, – бросила Уна, присоединяясь к желающим участвовать в танце девушкам. Те небольшим ручейком стекались к южной, противоположной мужчинам стене.

Иона рассеянно кивнула, осматривая толпу. Внезапно натолкнувшись на подозрительный взгляд поймавшего ее стражника и не желая более привлекать его внимание, она резко отвернулась и догнала Уну.

– Что ты делаешь? – прошептала та, хватая со стола белую накидку. Всем девушкам в волчьем танце надлежало покрыть ими головы и лица.

Ионе вспомнились слова Вейлина, а потому она решила не стоять в стороне.

– Ну не вечно же мне в старых девах ходить. – Она уцепилась за край последней на столе накидки и резко потянула на себя. С характерным треском ткань вырвалась из рук менее удачливой девушки по другую сторону стола. – Может, и я кому-нибудь приглянусь?

Пожав плечами, Уна спрятала волосы под капюшоном белой ткани, Иона повторила ее действия.

Те, кто успел забрать накидки, шагнули вперед. Толпа расступилась, пропуская участниц в середину двора, где, возвышаясь над стенами замка, стояла старая омела. К ее стволу на уровне талии были привязаны крепкими узлами одиннадцать алых веревок – по числу девушек для ритуального танца. Взяв в руки одну из них, Иона подняла глаза в тщетной попытке разглядеть что-либо помимо ног вокруг. Ткань мешала обзору, закрывая лицо. Все девушки встали вокруг дерева на равном расстоянии, держа в руках концы своих веревок. Толпа замерла в ожидании зрелища.

Барабаны смолкли на мгновение, а затем ускорили ритм. Повинуясь музыке, девушки закружились вокруг омелы. Вправо, влево, еще круг – все больше и больше путали они между собой веревки. Пройдя три круга, танцовщицы запели:

Приходи из-за леса,
Приходи ради крови.
Выбирай себе деву,
Чтоб отринуть неволю.
Выбирай себе деву
И взгляни в ее очи.
Красной нитью отмечен
Будет путь этой ночью.

Пусть сплетаются судьбы,
Словно пряди и ленты.
Забирает зверь сердце
Нареченной невесты.

Выбирай себе деву,
Раздирай сердце в клочья.
Красной нитью отмечен
Будет путь этой ночью.

Услышав песню, мужчины вышли из северных ворот навстречу танцующим. Чтобы скрыть верхнюю половину лица, они надели на себя различные маски: нашлись там и медный медведь, и деревянный олень, и даже железный беркут с острым клювом.

Девушки остановились, давая мужчинам занять свои места в круге, – теперь они стояли, чередуясь. Музыка становилась все быстрее и громче, танец продолжался. Звериные маски мелькали меж белых накидок, а партнеры старались словно бы невзначай лишний раз коснуться друг друга плечом или рукой. На очередном круге Иона почувствовала легкое касание и услышала знакомый шепот прямо возле уха:

– Решила развлечься, дитя Диан Кехт? Я думал, у тебя иная цель на эту ночь.

Его горячее дыхание обожгло кожу даже сквозь ткань капюшона. Но ответить Иона не успела – партнер сменился, и Вейлин вновь затерялся в толпе танцующих.