– И какая же? – полюбопытствовал Вейлин.

– Мой наставник недавно прочитал в одной из книг, что есть такой цветок – золотистый анис. Правильно приготовленное из его лепестков снадобье может помочь Дею. Но цветок очень редкий, в наших лесах его не встретишь.

– Дай угадаю: он растет в замке? – хмыкнул Вейлин. В свете угасающего солнца его белые волосы приобрели золотистый оттенок, невольно заставив Иону залюбоваться игрой красок.

– Да, – спохватилась она после минутного молчания. – По слухам, жена лорда очень любит редкие цветы, и в ее саду действительно растет немало диковинок. В том числе и золотистый анис.

Они почти достигли деревенских ворот, и тут Вейлин внезапно остановился как вкопанный. Навстречу им двигались всадники в составе пяти человек, одетых в черные доспехи с алым волком на груди, – стражники замка. Иона поспешила увести с дороги брата, когда заметила, что Вейлин неотрывно следит за одним из мужчин во главе отряда.

– Вейлин, – позвала она, – уйди с дороги, это стражники замка!

Однако это не сработало, а отряд неумолимо приближался. Внезапно Дей подался вперед и схватил Вейлина за руку. Стражники проскакали мимо, но тот, что был впереди, слегка затормозил, впрочем не останавливаясь полностью. Его темные волосы были коротко острижены, а длинная борода заплетена в косу, перехваченную тремя медными кольцами. Он бросил беглый взгляд сначала на Иону и Дея, а затем на Вейлина. Последний внезапно схватился за голову и упал на колени, но всадник этого уже не видел – он умчался прочь, явно спеша вернуться в Ирстен.

– Что с тобой? – охнула Иона. Вейлин тяжело дышал, а из носа у него текла кровь. Она быстро достала отрез бинта из сумки и прижала к его лицу. – Я думаю, тебе надо прилечь.

– Нет, – после долгого молчания отозвался Вейлин, задумчиво глядя вслед ускакавшим всадникам, – мне надо в замок.

Глава 5

Бельтайн

Глубокой ночью возле покоев Грании царила суматоха. Служанки бегали туда и обратно, таская теплую воду и чистые отрезы ткани. Начавшиеся с закатом солнца роды были затяжными и трудными. Грания металась на кровати, выкрикивая поочередно то проклятия, то молитвы.

– Давай, милая, поднатужься! – уговаривала местная повитуха, стоя меж ног роженицы.

У изголовья кровати в друидской накидке сидела рыжеволосая Триста. Шепотом вознося молитвы, она промокнула лоб Грании смоченной в прохладной воде тряпкой. Воздух в небольших покоях становился все более спертым от дыхания собравшихся там женщин, запаха настоев и эссенций, а также от волнения и страха самой роженицы. Когда между схватками ее глаза закатились, предвещая обморок, повитуха схватила за руку одну из служанок.

– Откройте окно, живо! – распорядилась она. – Девочка задыхается!

– Где… где он? – негромко произнесла Грания. – Когда он придет?

– Пошлите за лордом, – подойдя к двери, велела Триста. – Скажите, что его ребенок готов появиться на свет.

Проследив за удаляющимся с новостью стражником, женщина-друид приблизилась к окну и бросила взгляд на небо. До восхода луны оставалось совсем немного времени.

Спустя еще десять минут, прошедших в тяжелом дыхании будущей матери, указаниях повитухи и молитвах Тристы, дверь в покои отворилась.

Грания повернула к вошедшему лорду покрасневшее, измученное лицо с прилипшей к потному лбу прядью светлых волос и протянула руку в безмолвной мольбе о поддержке и утешении. Обхватив холодную мужскую ладонь, она с благоговением прижала ее к своему горящему лбу и застонала:

– Вы здесь, мой лорд…

– Как она? – обеспокоенно поинтересовался Гверн. – Она справится?

– Дитя тяжелое, мой господин, – с озабоченным видом ответила повитуха, вытирая пот подолом передника. – Девочка хрупкая, узкий таз… мы постараемся ей помочь.

Лорд перевел взгляд на лицо Грании.

– Ты прекрасна, словно Клиодна, моя богиня красоты. – Свободной рукой он погладил ее по щеке.

– Не… не лгите мне, – поморщилась Грания. Очередная схватка прервала ее слова. – Я выгляжу словно жареный поросенок, которого начинили помидорами.

– Сравниваешь дитя валлийской крови с овощем, Грания? – усмехнулся Гверн.

Словно опомнившись, она стыдливо прикусила губу.

– Простите, господин.

– Ничего, девочка. Я понимаю. – Лорд слегка пожал ее руку.

Так они просидели еще четыре схватки, но ребенок не спешил появляться на свет. Наконец к Гверну подошла Триста. Поправив балахон, она слегка поклонилась и произнесла:

– Мой господин, луна почти взошла. Вам пора.

– Нет-нет, – услышав это, заметалась Грания, – не покидай меня!

С грустной улыбкой Гверн наклонился к цепляющейся за рубаху роженице. Нежно поцеловал ее в лоб, а затем на краткий миг поймал ее губы своими.

– Грания, послушай, – голос Гверна звучал тихо и серьезно, – лишь богам известно, что сегодня произойдет. Возможно, это наша последняя встреча.

Тело скрутило очередная схватка, по щекам скатилось еще несколько слезинок, однако Грания молчала, внимая словам своего господина.

– Ты смогла выносить это дитя, а значит, сумеешь дать ему жизнь. И если… если я не переживу эту ночь, защити его. Подари нашему ребенку свет своей улыбки и тепло объятий, что согрели мою душу.

– Мой лорд… – заплакала она, не в силах остановить соленые потоки на щеках.

– Обещай мне, Грания, – потребовал Гверн. – Я не смогу уйти, пока ты не пообещаешь.

– Да. Клянусь богами, я позабочусь о нашем ребенке. Но я также буду молиться и о том, чтобы мы позаботились о нем вместе.

Грания из последних сил приподняла уголки губ в подобии улыбки. А в следующий момент ее лицо вновь исказилось от муки.

В последний раз взглянув на нее, словно желая запечатлеть образ на обратной стороне век, лорд развернулся и вышел в коридор. Сзади него тотчас послышались шаги – это Атти, не смевший ступить в покои Грании, вновь воссоединился с господином.

– Поспешим, Атти, – приказал Гверн.

– Мы не будем ждать Тристу, мой лорд? – спросил ликан.

– Нет, я хочу, чтобы этой ночью она осталась с Гранией.

Они вышли во двор и присоединились к ожидающей их группе. Не медля более, процессия двинулась от замка в сторону священной рощи.

Их было семнадцать: во главе двое друидов, за ними лорд Гверн и Атти, в центре шествия четверо стражей замка несли деревянный настил, на котором покоился едва живой Кайден. Леди Эвелин, нервно кутаясь в шерстяной плащ, шагала перед Рейганом. За их спиной поднимался Бренн с небольшим отрядом ликанов.

Холодный ветер, нежданный гость бельтайна, взметнул полы плаща. Рейган поежился, но не стал нарушать молчаливую тишину процессии. Они поднимались все выше и выше, петляя среди старых деревьев и колючих кустарников.

– Сними кольцо, – прозвучал из-за спины голос Бренна.

За последние сутки он слышал это требование от своего виллема уже в четвертый раз, а потому не оборачиваясь ответил:

– Не раньше, чем ты скажешь, зачем покидал замок, Бренн.

– Я не могу тебе сказать, Рейган, – с нотками отчаяния произнес он.

– А я могу просто приказать тебе, – прошипел Рейган. – Но не буду. Скажи мне сам.

– Просто сними его! – начал злиться Бренн. – Ему не место на твоей руке!

– Думаешь, я не пытался? – Не сбавляя ход, Рейган повернул голову к виллему. – Это пустая трата времени. Кольцо словно приросло к моему пальцу.

Бренн хотел что-то добавить, но не успел – впереди показался дуб. Огромное дерево стояло на обрыве, отмечая окончание их пути.

Кайдена положили на небольшой каменный алтарь, расположенный у вековых корней. Друиды встали вокруг и начали приготовления. Вскоре в воздухе разлился аромат благовоний, которые горели внутри глиняных ступок. Как только они погасли, старый Олан зачерпнул двумя пальцами пепел из чаши и подошел к Гверну. Провел сажей по лицу, оставляя на коже две полоски ото лба до подбородка. Затем то же самое лорд проделал и с Кайденом, который едва дышал, из последних сил хватаясь за жизнь. Глядя на это, Рейган внезапно сделал шаг вперед и попросил:

– Отец, позволь и моей крови помочь Кайдену.

– Нет, Рейган! – зашипела леди Эвелин, хватая его за руку. – Вернись!

Гверн приблизился к нему и с грустной улыбкой положил руку на плечо.

– Ты храбр, мой маленький сын. – На пальцах осталось немного сажи, и лорд провел ими по лицу Рейгана, оставив на лбу узор, похожий на его собственный. – Но это лишь мое бремя.

Гверн подошел к дереву и достал из-за пазухи кинжал. Полоснув им по ладони, он с шипением прижал рану к коре. Через пару мгновений полная луна и факелы в руках людей осветили струйку крови, которая потекла вниз по стволу.

– Начинайте, – не сводя глаз с сына, кивнул он друидам.

Те опустились на колени перед дубом, хлопнули в ладоши и в унисон запели:

О боги, услышьте
Валлия зов!
Отметит вам путь
Пролитая кровь.

Отдаст тебе то,
Что дороже всего,
Доколе исполнишь
Желанье его.

Песнь повторилась еще дважды. Едва друиды сомкнули губы, ветер усилился, переходя в настоящий ураган. Сквозь выступившие на глазах слезы Рейган увидел красные всполохи на ветвях. Стоило проморгаться, и они превратились в алые цветы, которые распускались от места соприкосновения коры с рукой его отца.

После этого на уступе воцарилась неестественная тишина. Гверн в недоумении огляделся и сделал шаг назад. Ничего не изменилось, лишь появившиеся цветы зловеще поблескивали лепестками на ветвях.

– Получилось? – обратился он к друидам. – Или нет?

Внезапно Кайден издал едва различимый вскрик и безвольно обмяк на холодном камне. Внимание всех присутствующих на поляне обратилось к нему. Слепец Гахарит, приподняв балахон, приблизился к юноше и наклонился к его груди. Казалось, само время в этот момент замерло, ожидая вердикта друида. Наконец, он поднялся и посмотрел на Гверна:

– Я сожалею, мой лорд. Мальчик умер.

В следующий момент поляну огласил крик отца, который оплакивал потерю сына. Никогда раньше Рейган не видел его таким. В отчаянии Гверн упал на колени у тела Кайдена, а его по обыкновению прямая спина теперь согнулась, словно груз давящей боли оказался слишком тяжел для него.

– Мы подготовим захоронение, господин. – Друиды поклонились. – Мальчика ждет Сидхе.

С этими словами они удалились, шелестя балахонами.

После их ухода несколько мгновений никто не двигался, пока вперед не выступил Бренн. Под удивленным взглядом Атти он прошагал прямо к алтарю и достал из-за пазухи сверток, перевязанный холщовой веревкой. Развязывая ее на ходу, он подошел к охваченному горем Гверну. Поклонившись, Бренн накинул ему на плечи белый плащ погибшего сына, на ткани которого все еще виднелись кровавые следы случившегося.

– Мой лорд, Кернуннос ждет одеяние. Надо завершить ритуал, завершить охоту Кайдена.

Гверн резко поднялся и со всей силы ударил его в челюсть. От неожиданности ликан упал. Попытка полноценно подняться на ноги провалилась, он снова и снова падал на землю, невидимая тяжесть не давала ему расправить плечи. От натуги глаза Бренна вспыхнули ярким желтым светом, а когти вспороли рыхлую землю. Наконец, он кое-как смог встать на одно колено, склонившись перед своим господином.

– Как ты смеешь произносить его имя? – проревел Гверн, грубо схватив его за волосы. – Мой мальчик погиб из-за вас! Вы все, – он обвел пальцем свободной руки ликанов, – вы должны были защищать его! Любой ценой защищать! – Его голос сорвался, и он оттолкнул Бренна в сторону, повернувшись лицом к толпе.

За его спиной в ветвях дерева на миг мелькнула тень. Воздух за мгновение потяжелел, разнося едва слышные слова:

За жизнь одного заплатит второй,
И голос вороны затмит волчий вой…