Кё вдруг осознал, что она засыпает его вопросами, а он сам получил от нее не так-то много информации. Она ставила его в очень неловкое положение. Но тем не менее продолжил вежливо отвечать на расспросы.

– Нет, не новую работу, – мотнул головой Кё. – Это, скажем, долгая история…

Улыбнувшись, она указала на окно с медленно проплывающим за ним пейзажем.

– Ну так у нас вдоволь времени, не так ли?

Кё вздохнул.

– В общем, мне стыдно признаться, но…

– Стыдно признаться? – усмехнулась она, сдвигаясь на сиденье поближе. – Звучит интригующе! Продолжай.

– Короче, я ронин-сэй^[37].

– А-а-а! – поняла она и стукнула в ладонь кулаком. – Провалил вступительные экзамены в универ, да? Студент-самурай без хозяина!

– Типа да.

– И ты едешь в Хиросиму, чтобы записаться на курсы ёбико?^[38]

– Э-э… В общем, да. – Кё поглядел в окно, на мелькающие там один за другим домики.

– И нечего тут стыдиться! – заявила она. – В жизни бывают вещи гораздо хуже.

Девица вздохнула и затихла. Некоторое время они ехали в молчании. Кё отпил немного кофе. Девушка поглядела на банку.

– А можно и мне глотнуть?

– Конечно, – осторожно протянул он ей напиток.

– Спасибо. – Девица взяла у него кофе, приложилась к нему так, будто они были уже сто лет знакомы, потом вернула обратно.

– Можно я задам вопрос? – смущенно спросил Кё.

– Естественно. Это он и был? – хмыкнула девушка.

А что он хотел получить на такую робкую попытку?

– Нет… э-э… Просто… – стал мямлить он, изо всех сил набираясь храбрости.

– Ну давай, выкладывай. – Она скривила мину: – «У тебя есть парень?»

– Нет! – От шока стеснительное лицо Кё полыхнуло румянцем, а девица весело расхохоталась.

– То есть тебе это не интересно? – Она хлопнула ладонью по колену. – Вот черт!

– Нет, я о другом хотел спросить… – Кё собрался с духом. – А зачем ты едешь в Ономити?

– В универ, – быстро ответила она. – То есть учусь я в Хиросимском университете, а живу в Ономити. Это еще более длинная история, и мне бы сейчас не хотелось в это углубляться. Можно лучше я буду задавать тебе вопросы? Потому что это гораздо веселее.

«Смотря для кого», – подумал Кё.

– Что ты собираешься изучать в университете, когда туда поступишь? – спросила девица и, не успел он что-либо ответить, выпалила: – Искусство?

– Нет, – помотал головой Кё. – Это…

– Подожди! Не говори. Дай мне угадать!

– Хорошо.

– Японскую литературу?

– Не-а.

– Инженерные науки?

– Тоже нет.

– Хм-м-м… – Она прищурилась и несколько мгновений изучающе глядела ему в лицо, после чего хлопнула в ладони и направила один палец на него: – Я поняла. Медицину!

– В яблочко, – кивнул Кё.

– Я знала, что угадаю.

– Молодец.

– И какой мне за это приз?

– Вот этот карандаш, – протянул он ей карандаш, которым только что рисовал.

– Серьезно? – смешливо фыркнула она. – Мне кажется, у тебя ему будет лучше. Я не могу принять этот карандаш. – Склонив голову, девица отпихнула его от себя ладонью.

– Прошу тебя его принять, – с низким поклоном снова протянул ей карандаш Кё. – Быть может, он хорошо тебе послужит.

– Премного благодарна, – церемонно поклонившись в ответ, сказала она. – Я буду хранить его как сокровище, а когда ты сделаешься знаменитым мангакой, я всем буду рассказывать, как ты подарил мне в поезде вот этот карандаш.

– Ну, этого-то точно никогда не случится! – фыркнул Кё.

– Почему? Вполне возможно, что случится, – подняла бровь девица. – Я посмотрела, как ты рисуешь: очень достойно. Потому-то я сперва и решила, что ты собираешься поступать на художественный. Я даже, можно сказать, удивлена, что при таком таланте ты решил удариться в медицину. Хотя откуда мне знать… – пожала она плечами.

Кё посмотрел в окно. Обоих внезапно охватила неловкость. Не найдя, что сказать, юноша оставил ее слова без ответа.

Вскоре она снова нарушила молчание.

– А где ты собираешься заночевать? – поинтересовалась она.

На мгновение Кё почудились в ее голосе нотки неуверенности, осторожности, но он сразу отмахнулся от этой мысли.

– В Осаке.

– И я тоже! – Глаза у нее радостно заблестели. – Можем стать друзьями-попутчиками.

– Конечно, – кивнул Кё, не совсем понимая, что это будет подразумевать.

– Я Аюми, – смело протянула ему руку девица, которая точно не являлась японкой.

– Кё, – ответно пожал ее руку юноша, беспокоясь, не влажные ли у него ладони.

Весь оставшийся путь до Осаки они болтали обо всем на свете – от манги до музыки и фильмов, и для Кё время пролетело незаметно. Он так увлекся разговором с новой знакомой, что ни разу даже не взглянул на телефон.

И не заметил, сколько пришло уведомлений, пока его мобильник покоился в рюкзаке.

* * *

Когда они доехали до Осаки и вышли из поезда, был уже вечер, и над ними раскинулось темное ночное небо. Кё еще ни разу не ездил в Осаку один, но ему было вполне комфортно окунуться в темп жизни этого крупного города. По большому счету, из одного мегаполиса он просто приехал в другой.

Кё с Аюми миновали турникеты – и у него как будто стеснило грудь. Теперь им предстояло попрощаться, но Кё был сильно не уверен, что этого хочет. Когда они дошли до тихого местечка за турникетами, юноша остановился, и они повернулись друг к другу, встретившись глазами.

– Ну что? – произнесла Аюми.

– Что?.. – эхом отозвался Кё.

У нее с собой был небольшой чемоданчик на колесиках; юноша помог ей вынести его из поезда и спустить по лестнице. Дальше она катила его сама.

– В общем, мне надо бы оставить чемодан в камере хранения, – сказала Аюми. – А потом, если хочешь, мы где-нибудь вместе перекусим.

– Конечно, – ответил Кё, чувствуя, как теснота в груди отходит.

– Классно! Тогда подожди здесь, – велела она и потянула чемодан к ячейкам.

* * *

Неловкость между ними возникла намного позже, спустя довольно много времени после того, как они съели по порции рамэна.

В кафе они продолжили болтать о вкусовых пристрастиях. Поспорили о достоинствах рамэн-тонкоцу из Фукуоки, горячей поклонницей которого оказалась Аюми, в сравнении с мисо-рамэном из Саппоро, которое Кё объявил самым лучшим блюдом, что пробовал когда-либо в жизни. Даже обсудили, как важно готовить лапшу аль денте – и хотя бы на этом твердо сошлись во мнении.

На середине трапезы девушка неожиданно перебила его:

– Я, кстати, люблю пиво. Ты будешь?

Кё беспокойно огляделся.

– Но мне еще девятнадцать.

– Тш-ш-ш! – приложила она палец к губам. – Не так громко, дурачок!

Не дожидаясь от него ответа, Аюми крикнула хозяину кафешки: «Sumimasen!»^[39] – и заказала им на двоих две порции пива.

Взяв свой студеный бокал, Кё чокнулся с Аюми, поддержав ее душевное «Kanpai!»^[40]. Она залпом осушила половину и, проглотив, с чувством выдохнула:

– Ох-х-х!

Кё между тем медленно потягивал свой напиток, опасаясь опьянеть.

Пока Кё одолевал первый бокал, девица успела приговорить два.

Он настоял на том, что рассчитается за ее рамэн и пиво, и Аюми с церемонной щедростью его поблагодарила, предложив, что в следующий раз платить будет она.

Затем они перебрались в небольшой бар, снова взяли по порции пива. Когда напитки уже наполовину были выпиты, Аюми вновь перебила Кё посреди его монолога о том, почему, на его взгляд, «Акиру»^[41] явно переоценили.

– Слушай, а ты где собираешься ночевать? – решительно спросила она.

Застигнутый врасплох, Кё начал лепетать что-то бессвязное:

– Я… даже не…

– Послушай, – подняла она указательный палец. – А не хочешь где-нибудь устроиться вдвоем?

Кё даже не нашелся, что ответить.

– Слушай, ничего такого не будет. – Говоря это, она слегка качнулась, и от того, как она это произнесла, у Кё упало сердце. – Просто так мы сможем сильно сэкономить. Как пара друзей-путешественников. Что скажешь?

Кё опустил взгляд на недопитое пиво. Аюми свою порцию давно прикончила.

– Не уверен…

– Ну же, давай! Я, знаешь ли, не кусаюсь.

Однако у самого Кё были совсем иные планы. Он стремился попасть к одному мосту в Дотонбори. Все это время юноша планировал посетить это место в Осаке. Но как к такому глубоко личному, особенному для всей его жизни месту привести того, кого он только что повстречал в поезде? К тому месту, где один эгоистичный поступок отца решил его прошлое, настоящее и будущее? С чего вообще начать объяснять кому-то постороннему, почему для него это настолько важно? Кё едва знал эту девчонку, чтобы вдаваться в такие подробности.

– Слушай, я сейчас отлучусь в дамскую комнату, – встав и склонившись к самому его уху, сказала Аюми. – А ты закажи нам еще по пиву, ладно? И ни о чем не беспокойся.

И Кё остался за столиком в одиночестве, глядя на свой недопитый бокал с еще слегка пенящимся пивом.

Он выждал минуту, еще не приняв решение, но уже зная, что должен сделать.

Спустя пару минут он допил пиво, достал из рюкзака конверт с деньгами, положил у своего пустого бокала достаточно и даже с запасом, чтобы рассчитаться за двоих, после чего поклонился бармену, решительно вышел из бара на Мидосудзи – главную улицу Осаки – и мгновенно растворился в оживленной вечерней толпе.

«Трус! – презрительно сказал голос у него в мозгу. – Неудачник».

Скорее всего, так оно и было.

Все, что от него требовалось, – вкратце обрисовать девице ситуацию. Это заняло бы не больше пяти минут. И тогда он не бросил бы Аюми в баре без слов и объяснений.

Он не смог перед ней открыться, потому что трус.

Трус и неудачник.

Безнадежный отсев.

«Студент-самурай без хозяина».

Разочарование для своей вечно занятой матери и покойного отца, храброго военного фотографа.

Кё бродил по бурлящим ночной жизнью улицам района Минами, наблюдая, как в барах отдыхают компании друзей: смеются, поют песни и вообще приятно проводят время. Два выпитых бокала пива погрузили его в состояние уныния и пустоты, а вовсе не той бесшабашной радости, которой отличались другие припозднившиеся выпивохи.

Он зашел в попавшееся по дороге фамирэсу и устроился за столиком с мангой Урасавы Наоки «Мальчишки ХХ века», которую купил по дороге в лавке подержанных книг, тоже работавшей допоздна. «Трудно будет, – подумалось ему, – расстаться со всеми удобствами жизни в крупном городе. Будет не хватать этого ощущения бурления жизни кругом».

Будучи честным с самим собой, Кё должен был признать, что выбрал наиболее медленный поезд, потому что просто не хотел ехать в Ономити. У него не было ни малейшего желания жить у бабушки в глухом провинциальном городке. Ему неприятно было сознавать, что все его друзья начинают новую университетскую жизнь, в то время как он застрял в западне проваленных экзаменов и будущей пересдачи. И сейчас он сидел, сгорбившись над столиком, в фамирэсу, потягивая чашку за чашкой сладкий кофе с молоком, читая мангу и зарисовывая в альбоме приходящие в голову идеи. Пытаясь собраться с духом. Припоминая, как безо всяких объяснений бросил Аюми в баре, юноша недовольно морщился. Но большей частью Кё просто спал, опустив голову на сложенные руки.