Мой таинственный незнакомец, или Крокодил назад не ходит (страница 4)

Страница 4

– Что?! – возмутился первый в ответ. – Отдать науа митранские земли?!

– Там всё равно нет никого, кроме сусликов! – возразил его оппонент. – И для сельского хозяйства эта степь совершенно непригодна.

– И зачем же науа такие земли? – поинтересовалась жена Гелиота.

– Прыгать с копьями и луками можно где угодно, – пренебрежительно ухмыльнулся чиновник.

– Южную степь мы никому отдавать не будем, – остановил спор Нилфри тоном человека, распоряжающегося не только своей недвижимостью, но и всей территорией Митрана.

– Значит, придётся отобрать без компенсации, – успокоили сами себя сторонники аннексии.

– Нилфри, а зачем Митрану эти безжизненные степи? – проявил живейшую заинтересованность Амарафиус.

Между строк явно читалось: «а зачем вам эти безжизненные степи?»

– Не следует разбрасываться территориями, – уклончиво ответил Маоро. – И земли науа мы тоже трогать не будем.

– То есть мы всё-таки возьмёмся истощать наши леса? – возмутилась управа.

– Отберите леса у Вердона, если считаете, что заготовка нескольких сотен тонн дров сильно скажется на нашей природе, – жёстко предложил Нилфри в качестве шутки.

При упоминании Вердона столичная верхушка вздрогнула полным составом. Это далеко не дружественное государство может объявить войну, даже если без разрешения срубить на его территории хоть один кустик.

– Ну, если бы только дрова… – продолжали стенать представители управы. – А ведь есть еще шпалы!

Гриндо с Арданой старательно прислушивались к тому, о чём говорили сильные мира сего. Едва же речь зашла о том, чтобы отобрать у науа леса, Гриндо так напрягся, будто поезд остановила вооружённая банда.

– Спокойно, – шепнула девушка и слегка пихнула брата локтем.

А когда один из чиновников управы, самый отъевшийся из них всех, с розовыми, как у поросёнка, щеками, заявил, что науа рано или поздно вымрут, Гриндо побелел от ярости. Ардана даже слышала, как он скрипнул зубами.

Девушка сжала его запястье – благо пассажиры, увлечённые спором, не обращали на телохранителей никакого внимания.

– Гриндо, держи себя в руках, – одними губами проговорила она, выразительно глядя брату в глаза.

Однако у того был вид человека, увидевшего объект кровной мести.

Глава 3

Спас ситуацию очередной надрывный гудок паровоза.

Маоро Нилфри нахмурился.

Что ещё стряслось?

Едва поезд остановился, Хорнс, не дожидаясь соответствующего распоряжения, побежал выяснять, в чём дело.

В вагоне воцарилась гробовая тишина. Все ждали, какие новости принесёт секретарь Нилфри.

Вернулся Хорнс на сей раз довольно быстро. По его лицу блуждала удовлетворённая улыбка.

– Корова на пути вышла, – сообщил он.

Пассажиры облегченно выдохнули.

– Убрали корову? – спросил Нилфри.

– Да, прогнали, – кивнул секретарь.

Поезд тронулся и поехал дальше.

Теперь разговоры велись уже о животноводческом хозяйстве, в частности, о лошадях, а точнее, об убытках, неизбежно грозивших отрасли в свете развития железнодорожного транспорта. Да, любая инновация требует определённых жертв.

Через полтора часа после отправления поезд завершил свой триумфальный маршрут у ворот мануфактуры Маоро Нилфри. Пассажиры обоих вагонов отправились вместе Нилфри в его усадьбу на торжественный банкет. Толпа же зевак ещё долго не расходилась, словно ожидая, что паровоз появится снова.

На крыльце своего трехэтажного особняка Нилфри остановил Гриндо и Ардану.

– Я обещал вам внеочередной выходной по случаю сегодняшнего события, – сказал он. – До послезавтра вы свободны.

– Благодарим вас! – один голос ответили телохранители и, попрощавшись с хозяином, направились в свой флигель, что находился слева от въездных ворот.

***

Открыв поутру глаза, Ардана увидела брата в нарядной рубашке – стоя перед зеркалом, он расчесывал свои длинные светло-русые волосы.

– Никак на ярмарку? – широко зевнув, задала она риторический вопрос.

– Какая ты догадливая! – улыбнулось отражение Гриндо. – Пойдешь со мной?

– Пойду, конечно, – кивнула она и добавила, вздохнув: – Не дома же в выходной валяться.

Брат повернулся и, с заботой глядя Ардане в глаза, спросил:

– Всё ещё переживаешь?

– Да не столько переживаю, сколько просто мерзко на душе.

– Ничего, найдёшь ещё себе мужчину, – уверил её Гриндо. – Достойного.

– Как знать, – без всякого оптимизма в голосе сказала девушка. – Я тут вот что подумала. – Она села на кровати, свесив ноги. – Если сейчас закрыть глаза на трусливую натуру Кейла, то мне кажется, что чего-то ему во мне не хватало. Нежности, что ли? Или чувственности.

– В смысле? – не понял Гриндо. – Вы что, успели уже…

– Да нет, – замотала Ардана головой. – Я о другом. Мужчинам же необходима ласка. Им нужно, чтобы изящные женские ручки нежно обвивали шею…

– Ну, одного-двух задушишь, со следующими уже ласковее будешь, – усмехнулся брат.

– Да ну тебя! – наигранно обиделась она.

– Ты там что-то насчёт изящества говорила, – напомнил Гриндо. – Так вот, я считаю, что изящества ты вовсе не лишена.

Ардана молча поднялась с кровати и, подойдя к зеркалу, пихнула брата плечом, намекая, чтобы тот отошёл. Затем придирчиво осмотрела себя, словно делая это первый раз в жизни.

– Ну… спорить не буду, конечно, – констатировала она. – Но всё равно, на мой взгляд, женственности немного не хватает. О, придумала наконец точное слово!

– Давай уже собираться, – поторопил Гриндо, чувствуя, что сестра может продолжить находить в себе ещё какие-то недостатки. Да и другая причина поспешить у него определённо имелась.

– Да, бегу, – сказала Ардана и скрылась за ширмой.

Собравшись, Гриндо с Арданой отправились на городскую ярмарку. Она проводилась раз в три месяца, и для простого люда была чем-то вроде праздника. На неё съезжались торговцы со всего Нарда́ля. Северяне торговали меховыми изделиями и статуэтками, выточенными из клыков моржей; прилавки вердонцев были завалены товарами из великолепной кожи: одеждой, обувью, ремнями, сумками и кошельками; жители Паурэо везли чай, ткани и экзотические фрукты; маадонцы баловали посетителей ярмарки незамысловатыми медными побрякушками и сладостями из сока кактуса лодо; представители племени науа продавали предметы своего быта и охотничьи аксессуары, что у митранцев называлось «сувенирами», а также вышивку и всяческие поделки.

Ярмарка длилась целую неделю, но многие торговцы, продав весь свой товар уезжали, не дожидаясь окончания митранского праздника жизни. Именно поэтому Гриндо и переживал, подарит ли им Нилфри обещанный выходной. Тот своё слово всегда держал, но Гриндо всё же опасался, что хозяин, опьянённый историческим запуском поезда, да ещё и в преддверии банкета, забудет сказать им с Арданой вожделенные слова: «До послезавтра вы свободны».

Гриндо и Ардана продирались сквозь толпу, держа путь в самые дальние закоулки рынка, куда арендодатели отправляли торговцев из племени науа. Лучшие, с широкими проходами и просторными палатками, ряды всегда занимали торговцы фруктами.

Брат с сестрой пробирались как раз по одному из таких рядов. Меховые ряды были гораздо свободнее, и можно было сделать крюк через них, но у Арданы существовал ритуал – на каждой ярмарке она пробовала новый для себя фрукт.

Вот и сейчас она пробилась к одной из палаток, ловко заняв место покупателя, отошедшего от прилавка.

От экзотических ароматов кружилась голова. Ардана пробежалась глазами по фруктам, которые она уже пробовала, вспоминая вкус каждого из них, после чего сконцентрировала внимание на неизведанном.

– Как это называется? – спросила она, указав пальцем на лоток с маленькими пупырчатыми желтыми шариками.

– Того-аруга, – ответствовал толстый усатый торговец. – Попробуйте, уважаемая!

– Я не ем немытые фрукты.

Торговец недолго думая взял один из шариков и, обтерев его об фартук, протянул Ардане.

Девушка криво улыбнулась.

– Спасибо, – сказала она, – но меня такой способ мытья не устраивает.

Подумав, Ардана взяла другой шарик и понюхала его. Ей не понравился приторный запах.

– А это что такое? – спросила она, взвешивая в руке продолговатый фрукт с мохнатой кожицей.

– Мусаго. Кисло-сладкий фрукт с нежной мякотью и одной маленькой косточкой, – пояснил мужчина за прилавком.

– Куплю, пожалуй, парочку.

– Почему так мало, красавица? – искренне удивился торговец.

– Я хочу купить только два мусаго! – раздражённо отчеканила Ардана. Это рыночное навязывание товара всегда выводило её из себя.

Расплатившись, девушка положила фрукты в наплечную сумку и, буквально приклеившись к спине Гриндо, расчищавшего своим могучим телом проход, отчалила от прилавка.

Вскоре они миновали толчею фруктовых рядов и свернули направо, где молчаливые маадонцы продавали разноцветные сладости. Сами они, если и ели эти тянучки, то только зелёными, то есть естественного цвета, а для митранцев красили их в мыслимые и немыслимые цвета, что особенно привлекало детей. Каждый уважающий себя ребёнок тащил родителей на ярмарку, чтобы те купили ему очередную партию цветастых батончиков, подушечек, косичек или завитушек. Особой популярностью пользовались сладости, в виде фигурки какого-либо животного. Эти экземпляры в пищу не шли. Глотая слюни, ребёнок складывал их в коробочку, где они высыхали до состояния сухаря, а потом обменивался ими с друзьями, собирая коллекцию. Со временем эти красивые сухарики стали детской валютой. На них можно было обменять всё, чем только обладает ребёнок: игрушки, конфеты, всяческие безделушки. Ходили слухи, что один парень за двадцать маадонских сухариков выменял у приятеля охотничий нож, который тот стащил у отца.

Маадонцы, прознав, что их сладости ходят в обороте у митранских детей, взвинтили на них цену, что, в свою очередь, вызвало взлёт курса сухарика. Когда жадные торговцы вновь подняли планку, несговорчивые родители вообще перестали покупать сладости. Цену пришлось сбросить.

– Надеюсь, она ещё не уехала, – произнёс Гриндо, пристально всматриваясь вдаль – туда, где уже были видны скромные палатки науа.

– Ты же знаешь, что на́уа покидают ярмарку последними, – обнадёжила брата Ардана и по-дружески пихнула его локтем в бок: – Так что не горюй. И постарайся сегодня всё-таки сдвинуться с мёртвой точки.

– Обещаю, – заверил Гриндо.

Наконец они зашли на крохотную территорию, отведенную хозяевами рынка для торговцев из южного племени науа.

Очутились словно в другом мире. Позади осталась давка и противные голоса зазывал – всё это словно растворилось в умиротворении, царившем на данном клочке земли. Покупателей здесь было совсем мало. Тут пахло свежей краской, которой науа покрывали глиняную утварь, кожей колчанов, специями и медовым напитком, что старушка с изрезанным морщинами лицом варила в небольшом медном котле.

Всё это Гриндо с Арданой рассматривали и пробовали на обратном пути. Первой и основной целью их визита сюда была палатка с украшениями.

Зайдя туда, Гриндо выдохнул с облегчением – она была здесь!

Красивая черноокая девушка, сидевшая за прилавком, улыбнулась, увидев его.

– Добрый день! – сказала она с сильным акцентом. – Рада вас вновь видеть!

Гриндо хотел было сказать то же самое, но ограничился лишь тёплым приветствием. Ардана тоже поздоровалась и стала с удовольствием рассматривать украшения, оставив брата «наедине» с прекрасной науа.

На стенах палатки была развешена вышивка – незамысловатые настенные коврики со сценами из жизни племени, сувенирные ритуальные атрибуты и плетёные из соломы фигурки. На прилавках лежали всевозможные украшения из перьев птиц – изюминка народного промысла науа.