– Скоро ей исполнится семнадцать, и она будет готова начать свою собственную жизнь, – перебила тетя Алинка, у которой всегда было что сказать. – Даже сваха начала намекать, что пришло время найти принцессе подходящую партию.

– Сердцу не прикажешь, – сказала Тайба. Она чувствовала, что происходит в сердце ее дочери.

Лицо Шурки покраснело – всякий раз, когда поднималась эта тема, она почему-то краснела. Она никому не открывала, что ее сердце уже давно отдано одному молодому человеку.

Его звали Авраам Орлицкий, сын Эллы и Давида, торговца религиозными предметами. Хотя они не сказали друг другу ни одного слова, у нее кружилась голова всякий раз, когда думала о нем. Из всех молодых людей, которые окружали Шурку, Авраам Орлицкий был самым красивым. Он был высоким, с сильными руками и проницательным взглядом, на его губах всегда играла улыбка как знак постоянного веселья. Он нравился всем: и евреям, и неевреям.

Шурка, хотя и считалась одной из самых красивых и трудолюбивых девушек в округе – о ней хорошо отзывались даже в близлежащих деревнях, – очень переживала, что он никогда ее даже не замечает. В конце концов, она была лишь дочерью фермера, в то время как он, ее избранник, принадлежал к уважаемой и знатной купеческой семье и считался всеми прекрасной и желанной партией.

Когда они встретились?

Когда она успела влюбиться в него?

Они встретились на праздновании Симхат Тора в главной синагоге города, где толпа молящихся людей танцевала вокруг Торы, а дети размахивали бумажными флажками. Шурка вдруг почувствовала, что кто-то пристально смотрит на нее.

– Что с тобой случилось? – рассмеялась Тайба, прекрасно понимая, что происходит.

– Я вдруг почувствовала какое-то тепло в области сердца, – рассказала Шурка матери.

Она посмотрела на него, и он, ни капли не смутившись, улыбнулся ей в ответ. В этот момент она почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног, а сердце бешено заколотилось.

Шурку охватила паника, и она быстро спряталась за маму. Ведь девушка должна быть скромной и не подавать сигналов парням.

А Авраам Орлицкий? Он улыбнулся ей, помахал рукой Тайбе и присоединился к кругу танцоров.

В ту же ночь Шурке приснилось, что она входит в море свечей и перед ней стоит улыбающийся Авраам. Его красивое лицо светилось.

– Ты видела? – спросила на следующий день Тайба свою тетю Шифру, которая жила в Любартуве.

– Конечно, – сказала тетя, – все видели. А ты что думала?

– Она еще такая молодая.

– Понятно, что девушке нужно выйти замуж, – сказала тетя. – В ее возрасте ты уже была матерью. Я сегодня встретила сваху, госпожу Готлиб. Она придет поговорить с тобой о сыне ученого, который уже достиг совершеннолетия.

– Шурка не захочет, чтобы сваха управляла ее жизнью. Времена изменились, я ее знаю. Моя Шурка выйдет замуж за того, кто ей понравится.

Шурка слушала и улыбаясь. А ночью она ворочалась в своей постели и мечтала о нем.

Они снова встретились на вечеринке в честь Хануки, которая проходила в доме бабушки и дедушки Шурки в Оструве-Любельском. На этот раз он посмотрел на нее и улыбнулся. Шурка улыбнулась ему в ответ, и он подошел к ней. Они стояли рядом друг с другом, смущенные и потерявшие голову.

Шурка надеялась, что никто не услышит, как бьется ее сердце. Он был так близко, что она чувствовала его дыхание. И пока остальные пели гимн Маоз Цур, он наклонился к ней и тихо спросил, может ли приехать и навестить ее в семейном доме. Шурка кивнула и сказала, что она будет рада его видеть, а Авраам спросил ее, понимает ли она, почему он хочет навестить ее.

Она прекрасно поняла. Ее лицо пылало, Шурка утвердительно кивнула и громко сказала, что ему придется поговорить с ее родителями. Авраам улыбнулся и провел рукой по ее волосам, и Шурка сразу все поняла. Она никогда не чувствовала себя так тепло и так счастливо.

Когда позже она рассказала об этом матери, Тайба сказала:

– Девочка моя, это любовь. Моя дочь влюблена.

– Это написано на звездах, – сказал Яков Мендель, покраснев. – Как и наши предки Авраам и Сара, я сразу понял, что это свыше. – И все рассмеялись.

Позже Авраам и Шурка гуляли по дорожкам деревни, и соседи, глядя на них, говорили, какая они привлекательная пара, и спрашивали Якова Менделя, когда уже будет свадьба.

Они поженились в начале лета. Свадьбу устроили в большом поместье семьи Орлицких. Прямо на траве стояли длинные столы, покрытые белыми скатертями, которые ломились от угощений, приготовленных друзьями: рагу, рыбные котлеты, фаршированная рыба, курица и трехъярусный свадебный торт, испеченный местным пекарем.

Шурка надела свадебное платье, которое Тайба хранила для нее в большом деревянном сундуке. Шурка добавила синие вышитые цветы на рукава белого шелкового платья и надела жемчужное ожерелье своей бабушки. Все говорили, что под хупой она выглядела как королева.

– За прекрасную невесту, – поднял бокал Яков Мендель.

Тайба покраснела и сказала:

– Хватит, тьфу-тьфу-тьфу.

И все гости засмеялись и чокнулись друг с другом.

Были те, кто говорили: «Посмотрите-ка, берет невесту из семьи простого фермера, хотя Авраам Орлицкий заслуживает невесту из богатой и состоятельной семьи, как и его собственная». А были и другие, кто говорили: «Посмотрите, какая она красивая, такая красавица заслуживает мужа богаче, чем он». А другие девушки из деревни и города просто с завистью смотрели на привлекательную пару.

– Моя прекрасная невеста, – прошептал ей Авраам, – я обещаю тебе, что мы будем счастливы. Ты будешь моей королевой Сарой.

А Шурка держала его за руку и чувствовала, как трепещут крылья счастья.

В разгар свадебного торжества, когда гости уже пили по третьему или четвертому бокалу вина, оркестр без устали играл, а юноши и девушки танцевали, во двор вошла молодая пара. Они несли с собой два больших чемодана. Вдруг музыка остановилась, и танцы замерли.

«Кто они?» – спрашивали друг друга гости.

«Что они здесь делают?»

«Они пришли на свадьбу в повседневной одежде!»

Когда хозяин дома, Аарон Орлицкий, заметил пару, он встал со своего места и поспешил к ним. Все веселящиеся с интересом последовали за ним. Они говорили несколько минут, затем Орлицкий повел их в дом. Когда он вернулся, его лицо было багровым.

– Кто они?

– Дети Йосефа, друга детства. Йосефа и его жены Мириам.

– И что привело их к нам?

– Не сейчас, дорогая, не сейчас. Теперь давай праздновать.

Гости не двигались. Было что-то тревожное в том, как появилась эта пара, нарушив праздник.

Аарон поднял бокал за молодоженов: «Евреи, сегодня у нас праздник!»

И снова раздался звон бокалов, и заиграл оркестр.

Лишь позже, ближе к вечеру, когда гости уже разошлись и только несколько родственников остались помогать убирать двор, выяснилось, что пара, появившаяся без предупреждения, сбежала из Берлина из-за тревожной атмосферы, созданной Гитлером, который обещал немцам очистить их страну от евреев.

– Этот человек очень опасен, – сказал юноша. – Он даже не пытается скрыть свою ненависть к нам. Он уже принял новые законы, и каждый день мы просыпаемся с новым указом.

– И куда вы?

– На восток. Здесь оставаться не стоит. Слушай, пойдем с нами.

– Берлин далеко, – говорили им все. – А этот Гитлер уже стал притчей во языцех.

– Я отказываюсь беспокоиться, – сказал Аарон Орлицкий, а его жена заявила, что доверяет своему мужу – и он всегда это знал.

Это был 1937 год.

Здесь, на востоке, они резали трехслойный торт, а в то время где-то на западе небо уже темнело. Маленький человек с глазами Сатаны кричал на площадях, угрожая миру и обвиняя людей Тайбы и Якова Менделя. Но там, в Восточной Польше, все еще не верили и не хотели знать ничего плохого.

В маленькой польской деревне Шурка и Авраам праздновали свою любовь, обнимаясь и мечтая о счастливом будущем. Вместе они мечтали о детях, которые у них родятся, и о внуках, которые появятся после.

– Какое счастье, – сказала Шурка, положив свою руку на руку мужа. – Представь, если бы мы уехали в Эрец-Исраэль… Как бы мы с тобой встретились?

– Так распорядилась судьба, Шурка, – засмеялся Авраам. – И кроме того, мы просто не могли не встретиться. Ведь мы созданы друг для друга.

А судьба?

Судьба складывается по-своему, дорогой читатель. Если бы семья эмигрировала в Израиль, вся наша история закончилась бы по-другому.

4

Авраам Орлицкий гордился тем, что у него было. Он привез свою молодую жену в прекрасный просторный деревянный дом, который снял для них в центре небольшой деревни Глебокие, недалеко от деревни, где раньше жила Шурка. Друзья называли ее Сарой Авраама.

На деньги, подаренные на свадьбу, молодые купили новую мебель и уютно обставили ею комнаты своего дома.

У них был буфет из орехового дерева, широкий обеденный стол, покрытый скатертью с голубыми лилиями, вышитой Тайбой, большая кровать и красный ковер от родителей Авраама. В цветнике перед домом разгуливали утки, кролики и куры и даже один петух с замысловатым гребнем. Авраам назвал его Ахашверош.

– Почему из всех имен ты выбрал именно Ахашверош, имя персидского царя? – засмеялась Шурка, а Авраам погладил петуха.

– Потому что он через день меняет подружек, и, кроме того, полюбуйся на его великолепную корону.

Прямо возле дома стоял высокий столб, увенчанный гнездом аиста, за которым Шурка следила, регулярно принося свежую воду и крошки. В их просторном доме всегда царил мир. Авраам был занят своим делом, разъезжая из деревни в деревню, покупал и продавал предметы религиозного культа, подсвечники и драгоценности, в то время как его молодая жена вышивала покрывала, шила занавески, готовила лапшу и пельмени и наполняла банки вареньем, которое она научилась варить у Тайбы. Авраам покрасил забор в белый цвет и на большой деревянной доске написал: «Здесь живут влюбленные Авраам и Сара».

– Зачем такая большая вывеска? – спросила Шурка.

Авраам нежно провел рукой по вывеске и сказал:

– Я надеюсь, что скоро мы заполним его новыми именами.

Шурка положила голову ему на грудь и улыбнулась.

Как-то утром стук колес нарушил их привычный ход вещей. В деревню въехала большая повозка. Она остановилась возле их дома, и из нее вышли радостные Тайба и Яков Мендель. Шурка выбежала поздороваться с родителями, которые указали на повозку. Внутри стояла ее старая швейная машинка «Зингер». Шурка нежно гладила ее блестящее дерево и крутила колесо.

– Я так скучала по ней, – прошептала она.

– Мы вот подумали… что, возможно, тебе это скоро пригодится, ты же понимаешь, о чем я? – Тайба улыбнулась, а Шурка покраснела.

А Яков Мендель сказал:

– Тише, женщина, разве ты не видишь, что ребенок смущен?

5

Дела Авраама шли в гору. Каждое утро он выезжал из деревни на работу на своей повозке, полной товаров. Когда он возвращался, продав весь свой товар, конь шел легко, и Авраам благодарил Бога за удачный день.

– Это не просто удача, – покраснела Шурка, – люди в деревне говорят, что все хотят покупать только у тебя. Твой товар самый лучший, и ты честный человек, который никогда никого не обманывал.

– Я рад это слышать. Говорят, что доброе имя лучше хорошего масла.

– А ты торговец с добрым именем – даже гоим говорят это о тебе.

– Самое главное, что я чувствую, чего хотят клиенты. Вот, посмотри, что я привез тебе из города.

Авраам часто дарил Шурке новый шарф или кружевную ткань для скатерти.

А Шурка продолжала украшать свое семейное гнездышко. Она повесила кружевные занавески, которые сама вышила, сшила наволочки и связала шерстяные носки мужу.

Когда наступила весна, деревья зазеленели, а аисты вернулись в свои гнезда на верхушках Глебокивых столбов, Шурке уже было что рассказать мужу. В тот же вечер она накрыла стол праздничной скатертью и цветами, которые собрала прямо в их маленьком садике.