Джо подошел к испытательной площадке. Из-под двустворчатых ворот вырывался пар, а оттуда, где велись сварочные работы, летели снопы искр. Машины выглядели устрашающе: трубы и балки, проглядывавшие сквозь пелену пара, напоминали чьи-то локти или хребты. Одна из машин издала шипение, когда рабочий пропустил через поршни пробную струю пара под высоким давлением. Прямо у Джо над головой проплыла партия стали – подъемник скрывался за густой завесой дыма. По мере приближения к цеху запах раскаленного металла и угля становился сильнее, а доменные печи озаряли все вокруг яркими отблесками света. Джо спросил у кого-то, где кабинет начальника, и ему указали в сторону стеклянной двери.

Месье де Меритан сидел за широким столом и рылся в груде бумаг и деталей оборудования, пытаясь отыскать там что-то с решительным видом человека, у которого есть система. Это был тучный господин, который, по-видимому, набрал вес недавно: жилет он носил не по размеру. Он что-то сипло бормотал себе под нос, казалось, сам того не замечая.

– Здравствуйте, – сказал де Меритан, когда Джо вошел в комнату. – Вы насчет работы сварщика? Сразу говорю, если вы не пьяны и способны членораздельно выражаться, она ваша.

– Нет, – Джо помедлил. – У меня к вам странный вопрос. Вы случайно… не знаете это место?

Он показал де Меритану открытку, не выпуская ее из рук и прикрывая большим пальцем английский текст на обороте.

Де Меритан надел очки.

– Да, это маяк Эйлин-Мор. А что в этом вопросе странного?

– Вы не знаете, там не было каких-то происшествий в последнее время? Скажем, три месяца назад?

– Происшествий? Нет, не было. Его только построили. А в чем дело? У вас что, жалоба? Боже, если вы из Бюро маяков…

– Нет, нет, – сказал Джо, смутившись. Это было дико – разговаривать с человеком, который обращался к нему так, словно он мог что-то знать. Джо почувствовал себя обманщиком. – Ни к чему такому я отношения не имею, меня зовут Джо Турнье. Меня нашли на вокзале Гар-дю-Руа три месяца назад, и до того момента я совершенно ничего не помню. Но сегодня утром я получил эту открытку, и маяк кажется мне знакомым.

Де Меритан был заинтригован.

– Так вы один из тех, кто потерял память? Как интересно. Но вряд ли я могу вам чем-то помочь, ведь… как я уже сказал, это новый маяк. Его построили всего полгода назад.

Джо нахмурился.

– Новый… А другого маяка на его месте не было?

– Нет. А что?

– Открытка… – он принужденно рассмеялся. – Открытка была отправлена в 1805 году.

У де Меритана оказался бесподобный смех. Он в самом деле произнес: «Хо-хо-хо».

– Боюсь, вас кто-то разыгрывает, – сказал он.

Джо убрал открытку в карман, на его губах еще догорала улыбка. Он не рассчитывал, что все разрешится, стоит ему только найти в справочнике адрес и кого-нибудь расспросить. А поскольку не питал особых надежд, то и не был слишком разочарован.

– Что ж. В любом случае спасибо, сэр, я… Погодите. Вы сказали, работа сварщика?

Глава 4

Лондр, 1900 год (два года спустя)

Джо снова получил приглашение на ежегодный ужин от Психического общества. Он был назначен на завтра.

Судя по всему, члены общества, которые узнали о его состоянии в Сальпетриере, питали немалый интерес к пациентам с такой формой эпилепсии. Они приглашали его и в прошлом году, и в позапрошлом. Джо регулярно получал бесплатные экземпляры их ежеквартального журнала. Читать их дома он не мог. Элис и так считала, что он думает не о том. Так что Джо спрятал журналы в ящик для инструментов на работе и изучал их урывками во время обеда. Остальные работники держали там журналы непристойного содержания. Но хранить приглашение даже в этом ящике было подозрительно, поэтому Джо носил его в кармане, вместе с открыткой с Эйлин-Мор.

Всю неделю острые углы приглашения царапали ему руку. Он и сам не знал, почему не выбросил карточку. Джо все равно не смог бы пойти: общество находилось в Пон-дю-Кам, в семидесяти милях от Лондра. Дорога на поезде занимала полдня, а билеты стоили слишком дорого. И чтобы успеть на работу в пятницу, Джо пришлось бы возвращаться назад поездом, отбывающим в полночь. Но он продолжал об этом думать. Джо бы не стал ввязываться во все, что именовало себя «психическим», но от доктора из Сальпетриера помощи было мало, а эти люди казались настоящими учеными. Он собрал уже десять номеров их журнала, и опубликованные там статьи казались ему вполне толковыми.

Джо не верилось, что с того утра на Гар-дю-Руа прошло уже два с половиной года. Ему все казалось, будто он до сих пор пытается разобраться в себе и во всем, чего не знает.

Два с половиной года с Гар-дю-Руа. Два года и два месяца с того дня, как он начал работать у месье де Меритана. Год и четыре месяца с рождения Лили.

Когда Джо вошел на испытательную площадку, солнце едва встало. Он держал Лили на руках: его пугала мысль, что ей придется самой пробираться между рабочими и машинами. При каждом движении девочки угол приглашения от общества впивался ему в бедро. Время от времени завывание пил и сварочных горелок перемежалось криками каменщиков с разрушенного купола собора Святого Павла. В прошлом году, когда вокруг здания возвели леса, Джо подумал было, что его собираются перестраивать, но в действительности храм просто очищали от копоти – глупая затея. От соседства с Фаррингдонским металлургическим заводом он вскоре снова почернеет. Доменная печь номер четыре возвышалась над развалинами собора всего в ста ярдах к северу, а поодаль сквозь дым и рассветный туман проступали очертания буровой установки. Над дымоходами вспыхивали огни. Джо указал Лили на них:

– Видишь? Это феи. Я же говорил.

Она засмеялась. Джо поцеловал упругие, как пружинки, волосы дочки. Она выглядела точь-в-точь как Элис: такая же смуглая и совершенная. В своей курточке Лили была круглой, как шарик. Джо локтем открыл дверь в цех. Внутри послышался треск, мелькнула голубая вспышка, а затем раздался хлопок и ругательства.

– Доброе утро, сэр, – сказал Джо, обращаясь к какой-то груде у двери. Это был де Меритан. То, что имя директора красовалось над дверью цеха, не мешало ему там работать, о чем Джо порой сожалел. Он опустил Лили на пол, чтобы помочь де Меритану.

Пытаясь подняться, он схватил Джо за руку, и того пронзил резкий удар статического электричества.

– Ох, черт…

– Да, доброе утро, – благодушно сказал де Меритан и добавил: – Это что, ребенок? Боже правый! Где же ваша жена?

Джо не знал, посмеяться ему или обидеться. Он не отличался особыми талантами в обращении с детьми, но, судя по поведению месье Сен-Мари и месье де Меритана, они беспокоились, что он забудется и ненароком съест девочку.

– Она скоро придет, – солгал Джо. У Элис была дневная смена в больнице. Там ей приходилось скрывать, что она замужем, потому она не могла взять Лили с собой или попросить кого-то за ней приглядеть. Пожилые доктора и медсестры, похоже, считали, что замужние женщины не должны работать, будто мужья – это такие необузданные существа, которых нельзя надолго оставлять без присмотра. Представители среднего класса, объясняла Элис, ничего не понимают в жизни, так что лучше всего просто кивать, улыбаться и не обращать на них внимания.

Днем Лили обычно оставалась с месье Сен-Мари, но по средам он ходил в бридж-клуб.

Джо опять закинул Лили на плечо. Малышка разжала и снова сжала кулачок: так она махала.

– Почему вы не в Париже, сэр? – спросил он, надеясь, что его вопрос прозвучал естественно. Месье де Меритана все любили, но все же с нетерпением ждали вторника и среды, которые директор обычно проводил во Франции. Насколько Джо мог судить, необходимости в этом не было: парижский офис вполне справлялся без него, но де Меритан был в восторге от нового тоннеля, соединявшего Лондон и Париж. По возвращении он каждый раз твердил о чудесах современной инженерной мысли и все повторял историю о том, как математические расчеты архитекторов оказались столь точны, что, когда две бригады землекопов – одна из Дувра, другая из Кале – встретились в середине, они разминулись всего на фут. Все подозревали, что у него во Франции любовница.

Де Меритан помахал Лили в ответ, а потом, похоже, вспомнил, о чем шла речь.

– Ах да, я не в Париже, да-да. Потому что мы получили письмо по поводу двигателя из Бюро маяков… – как это часто бывало, директор перешел на невнятное бормотание. Он мог издавать нечленораздельные звуки часами. Джо уже привык не обращать на них внимания. Де Меритан шарил по своему столу.

– …гроб за двести франков.

– Простите? – сказал Джо.

Де Меритан его не услышал.

– Ну так вот. Сломался двигатель. Они хотят, чтобы мы послали туда инженера, – он умолк, снова перечитывая письмо. На бумаге с водяными знаками на просвет виднелась правительственная эмблема с орлом. – Это срочно. Маяк стоит на судоходном маршруте, нам нужно поскорее кого-то туда отправить, не то начнется зима и море замерзнет.

Джо нахмурился.

– Где это?

– Внешние Гебриды.

У Джо пробежал холодок по спине.

– Это маяк Эйлин-Мор.

– Верно, – де Меритан выглядел смущенным. – Мне нужно послать туда Ателье, но он и так на меня злится за то, что я напился на вечеринке его жены. Сделайте одолжение, сообщите ему эту новость, ладно? Вы ведь такой… – он махнул рукой в сторону Джо, – обаятельный. И у вас очаровательная малышка. Так что вам это не составит труда, правда? Только, эм… скажите ему, что отъезд в пятницу. А назад – в середине марта. Ну да, нескоро, но что поделать, море замерзает. А оставлять маяк без присмотра на всю зиму весьма неразумно. Обычно наши машины не требуют обслуживания, но там такой холод – от низких температур сталь трескается, – директор забарабанил пальцами по животу, давая понять, что убежден в несокрушимости своего аргумента, но затем осекся. – Вы смеетесь! – сокрушенно сказал он.

Джо действительно смеялся.

– Я не настолько обаятелен, чтобы пробудить в месье Ателье желание уехать на шотландский остров на три месяца.

Отчасти Джо засмеялся, поскольку хотел скрыть, что весь обратился во внимание. Свободной рукой он непроизвольно сжимал в кармане открытку с маяком Эйлин-Мор. Вот она – причина, по которой Джо хотел здесь работать: это был его шанс поехать на север и проверить, не вспомнит ли он что-нибудь, а может, даже найти человека, который прислал ему открытку, узнать, почему она была отправлена сто лет назад, разобраться во всем. Может, Мэделин все еще там. Если она вообще ждала его, чего Джо не мог знать наверняка. Возможность увидеть маяк была такой притягательной, что противостоять искушению он уже не мог.

Ему пришлось сосредоточиться, чтобы продолжать улыбаться. Если его слова прозвучат естественно, это может сработать.

– Может, я поеду вместо него?

Де Меритан открыл рот, замер, а затем все же заговорил:

– Может – что?

Открытка была гораздо более мягкой и истрепанной, чем приглашение от Психического общества. Каждое утро Джо думал, что нужно от нее избавиться. Держать при себе англоязычный текст было неразумно. Но каждое утро снова это откладывал.

Он прижал Лили покрепче: ее близость давала ему необъяснимое чувство защищенности.

– Не знаю, помните ли вы, но когда я впервые пришел сюда, то расспрашивал вас о маяке. Я… хотел бы поехать и взглянуть на него, если это возможно. Я сдавал экзамен на звание смотрителя, – добавил Джо, чувствуя, как его внутренности завязались в узел в ожидании отказа. Обычно бывших рабов не посылали на такую работу. Для большинства людей слова «бывший раб» означали то же, что «низкоквалифицированный», даже если этот бывший раб сдал те же экзамены, что и все остальные, и регулярно беседовал с гражданскими инженерами о высшей математике.

Но де Меритан, казалось, всерьез обдумывал его слова.

– Послушайте, – сказал он, – прежде чем вы примете решение, я должен вам кое-что сказать. Этот маяк не должен работать без персонала. На нем должно быть три смотрителя. Но они исчезли.

Джо поднял брови.

– Происки Святых?