Через двадцать минут нам подали пасту в плоских тарелках с глубоким дном. Однако аппетит куда-то улетучился, несмотря на то, что последний раз я ела пять часов назад.

– Тебе не нравится? – Андрей заметил перемены в моем поведении. Мне сделалось стыдно.

– Нет, что ты… – я взяла ложку и вилку, накрутила пасту и положила в рот. – Вкусно. Давно не ела такой пасты.

– Да? – он выгнул бровь, не сводя с меня глаз. А они у него были большие и искрящиеся, словно огоньки. В какой-то момент я даже подумала, что Куприн прекрасно осведомлен о своих достоинствах и умело ими пользуется, чтобы расположить к себе противоположный пол.

– Угу, а тебе… не понравилось?

– Кисловато, – ответил он, и я поняла, что моя наигранность проваливается по всем фронтам. Ведь даже вкуса блюда я толком не могла распознать. У меня будто отключились рецепторы, работал только один, который хотелось бы заглушить.

– У меня вроде нормально, – проглотив порцию пасты, я снова взглянула на тот столик, за которым сидел Ярослав. К моему удивлению, Громова там не оказалось. Отошел? Или вообще покинул ресторан? С другой стороны, если действительно ушел, оно и к лучшему. Потому что я каждой клеткой в теле ощущала на себе внимание Яра. Ну, или… у кого-то разыгралось воображение. Черт.

– У тебя есть хобби? – вопрос Андрея вернул меня к разговору, заставив вспомнить, увлекалась ли я чем-то.

– Ну… готовить считается? – на ум сразу пришел Арт и его извечное желание научить меня делать разные вкусности

– Если ты получаешь от этого удовольствие, конечно, – Андрей снова нежно улыбнулся мне. Он вел себя достаточно свободно и раскрепощенно, был мил и приветлив. С таким парнем любая девушка мечтала бы сходить на свидание, так что же со мной не так?!

– А у тебя есть хобби?

– Было, – он поджал губы и отложил вилку. Взгляд его сделался каким-то тоскливым, наполнился печалью.

– И что это было? – я решила, что не буду уточнять, почему он ответил в прошедшем времени. Возможно, на то есть свои причины.

– Кое-что, заставляющее отрываться от реальности.

– Интересно, – мой взгляд вновь скользнул в зал. Та компания, с которой пришел Громов, продолжала сидеть за столиком без Ярослава.

– Думаешь? – Андрей, подперев ладонью подбородок, внимательно посмотрел на меня. Казалось, парень изучал каждую мою реакцию и делал мысленно пометки.

– Ну… – я сжала вилку. Атмосфера между нами как-то резко поменялась. Куприн откинулся на спинку дивана, склонив голову набок. Его лицо сделалось каким-то озорным, как у маленького ребенка, который затеял какую-то пакость.

– Знаешь, я так рад.

– Чему именно?

– Что судьба смилостивилась, и ты здесь, – он сделал паузу, будто хотел интонационно выделить фразу. – Со мной.

– Судьба вообще интересная штука, – глухо ответила я. В кармане пиликнул телефон. – Мне нужно отойти.

– Конечно, дамская комната там, – Андрей показал в сторону темного коридора, где почти не было освещения.

Я кивнула и поспешила выйти из-за стола. По пути вытащила мобильный, это Алька прислала сообщение.

А.: «Ну что вы там? Он не съел тебя?»

Я улыбнулась, Куприн хоть и вел себя немного странно, но не выглядел страшным.

Л.: «Пока нет. Хотя все может быть впереди. Ты держишь руку на пульсе?»

А.: «Я твоя личная служба 112, жду отмашки».

На сердце сделалось тепло. Хорошо, когда рядом есть лучший друг, нет, два лучших друга. Засунув телефон в карман, я остановилась у дверей дамской комнаты. Дернула ее и обомлела, насколько внутри было дорого и ярко: свет бил из всех щелей, разительный контраст на фоне коридора. В центре огромного помещения даже зачем-то стоял маленький диванчик. Вот это туалет… Нет, царские хоромы.

Войдя внутрь, включила воду и поднесла руки, чтобы ополоснуть их. Склонила голову, разглядывая, как струи стекали по пальцам, словно обвиваясь паутиной.

За спиной раздался скрип, кажется, дверь открылась. Затем послышались тяжелые шаги.

– Что ты здесь делаешь, – пауза. – С ним?

Я сглотнула, капли воды теперь казались иголками, которые впивались в кожу рук. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кому принадлежал голос. Глубокий, холодный, но в то же время пробуждающий мурашки. У Ярослава был особенный баритон, который я сохранила, кажется, навечно в воспоминаниях. Это как с любимыми песнями: вроде уже приелись, хочется забыть, но стоит только заиграть мелодии, сразу понимаешь – она. Так и с голосом Громова.

Расправив спину, я планировала поднять голову, но мужская ладонь оказалась на моей пояснице, буквально в нескольких сантиметрах от бедра. Меня прошибло током, который прошелся вдоль позвоночника, осев где-то в области сердца. Выждав несколько секунд, не знаю зачем, я выключила воду и резко крутанулась, встречаясь лицом к лицу с человеком, который бросил меня.

Боже! Какой Яр все-таки высокий на фоне меня, метра с кепкой. А еще ему чертовски шла черная рубашка, ее будто скроили под Ярослава. Каждая выточка подчеркивала спортивную фигуру, мужественные плечи. Ладно, стоп…

Зачем я разглядываю своего бывшего?

– И тебе привет, – произнесла я, сделав шаг в сторону. Громову пришлось убрать руку с моей спины.

– Это очень плохая идея, – Яр подался навстречу. Уперся ладонями по обе стороны от меня в стол, на котором располагались две встроенные прямоугольные раковины, закрывая мне ходы для отступления. – Беги домой, детское время уже закончилось.

Последнюю фразу Яр произнес до неприличия тихо, даже немного интимно, словно я была его единственной. Девушкой, о которой он думал, засыпая в обнимку с подушкой.

– Как мило с твоей стороны, но я, пожалуй, сама решу, когда мне уходить и ложиться спать.

– Ты реально думаешь, что это великая любовь и у вас появятся детки? – с его губ слетел короткий смешок, словно поверить в то, что я могла понравиться крутому парню – невозможно.

– Где ты пропадал эти три года? – я скрестила руки на груди, чтобы между нами возникло хоть какое-то расстояние. Этот вопрос волновал меня слишком долго, пора его задать. И если не получилось тогда в клубе, то сейчас не использовать эту возможность будет большим упущением.

– Ты не ответила, – Яр наседал, словно мы играли в войнушку, и он обязан был одержать победу.

– Ты тоже. Мы в равных условиях.

– Поверь мне, Андрея не интересуешь ни ты, ни твое милое личико, – он наклонился еще ближе, и теперь я могла ощущать мужское дыхание на своих губах. На мгновение я застыла, мысли в голове напоминали урну, где скопилось множество разнообразных вещей. Хаос. Вот это максимально верное слово для описания моего состояния.

– Ты не ответил! – повторила я, ощущая себя той школьницей, которая как дура бегала в ожидании, когда же великий Ярослав Громов откроется ей.

– Иди домой, Абрамова, – Яр наконец-то отодвинулся от меня и засунул руки в карманы черных брюк.

– Иди к черту, – выплюнула я, ощущая обиду. Не новую, ни в коем случае, старую; ту, у которой должен был закончиться срок годности, но она продолжала жить в моей душе.

– Он тебе так сильно нравится? – и снова усмешка, полная неверия.

– А не может? – я отстранилась от раковины и сделала шаг навстречу к Яру. Посмотрела на него, гордо задрав подбородок. Он тоже не сводил с меня своих дымчатых глаз, напоминающих бездну, бесконечную и далекую.

Воздух между нами будто сгустился, сделался плотным, настолько, что мне стало тяжело дышать. Сердце замерло, подушечки пальцев похолодели. Но это было до боли приятное ощущение, я словно впервые за три года пришла в себя, ощутила, каково это – быть человеком.

– Он не такой, каким кажется, – кинул Яр больно раздраженно. Казалось, в эту фразу он заложил отвращение и злость. Губы его скривились, правда, всего на миг, а потом Громов принял свое излюбленное выражение лица – «мне на все наплевать».

– И что? Какая тебе вообще разница, Громов? – мне так хотелось, чтобы Ярик заговорил, поведал о своем прошлом, о причинах резкого расставания. Что тогда произошло? Почему он исчез? Почему продолжает молчать? – Только не говори, что ревнуешь?

Я расправила плечи и сделала еще шаг, теперь мы были на интимном расстоянии друг от друга.

– Очнись, – Яр подался ко мне, его губы оказались рядом с моим ухом. – Он никогда не заменит меня. Ни-ко-гда, Абрамова.

Я открыла рот, желая высказаться, напомнить, что вокруг этого Мистера Крутого Парня мир не крутится. У меня даже возникло желание ударить его. Воспоминания, как Яр поцеловал Соню тогда в школе, отразились горечью. Но Громов опередил, не дал мне и секунды на ответный шаг – развернулся и покинул дамскую комнату, оставив после себя опустошенность.

Проклятье…

Глава 5 – Ангелина

Когда я опомнилась и выскочила в коридор, желая догнать Ярослава, то не обнаружила его. Более того, той компании за столиком тоже не было, скорее всего, они ушли все вместе. Плечи у меня опустились, я вдруг почувствовала опустошенность, в ногах появилась слабость, захотелось поехать домой, плюхнуться на подушку и проспать до утра. Потом, правда, я заметила Андрея и поняла, что так просто закончить вечер не получится.

– О, нам уже принесли чай, – буднично произнесла, усаживаясь на свое место. Только сейчас я осознала, что у меня замерзли руки и горячий напиток будет очень кстати.

– Да, взял на себя смелость выбрать ежевично-манговый. Надеюсь, ты любишь фруктовые? – он взял прозрачный чайник, в котором кроме заварки плавали еще ягоды, и налил в мою кружку.

– Я их обожаю. Спасибо.

– У тебя все в порядке? – Андрей оперся локтями о стол, не сводя с меня пристального взгляда.

– Да… А почему ты… в смысле… – моя уверенность сыпалась, словно карточный домик. Казалось, Куприн видел больше, чем я позволяла: целился прямо в душу.

– Показалось, что ты немного загрустила. Ладно, как насчет пирожного?

– Для поднятия боевого духа? – пошутила я, обхватив кружку руками.

– Вроде того.

В итоге мы заказали корзиночки, которые оказались очень вкусными и явно дорогими. Андрей подпер рукой подбородок, словно пытался как следует меня рассмотреть. Он ел медленно, больше наблюдал за мной, тогда как я от волнения покончила с пирожным практически за пару минут.

– Расскажи о себе, – сказал Андрей.

– Ну… даже не знаю, что и рассказать. Может, ты начнешь? – смущенно перевела стрелки я, тайком взглянув на часы в телефоне.

– Однажды в детстве, – заговорил он, положив руки на стол. – Мне было вроде тринадцать, я влюбился в девушку, которая была старше меня на три года.

– Ого! – только и смогла выдать я.

– Она была очень…

– Красивой? – продолжила за него я.

– Нет, – он задумчиво помешал ложкой в кружке с чаем. – Скорее одинокой. Мне нравилось коротать с ней вечера, слушать, как она читает стихи.

– Она писала стихи? – зачем-то уточнила я. Мне вдруг стало интересно узнать немного лучше этого парня. Возможно, мы смогли бы подружиться, а там может и больше.

– Нет, она ходила в драмкружок, и они часто ставили какие-то сценки по поэмам. Я помогал ей их заучивать. С тех пор у меня отличная память на стихи.

– Наверное, по классике жанра, я должна попросить тебя продемонстрировать свои навыки в деле?

Андрей поднял кружку с чаем, поднес ее к губам и сделал короткий глоток. Сперва мне показалось, что я завела его в тупик своей просьбой, но он вдруг заговорил:

– Крылья плещут в небесах, как знамя,

Орлий клекот, бешеный полет —

Половина туловища – пламя,

Половина туловища – лед…*¹

– Вау, – ахнула я, удивившись, что парень спокойно цитировал по памяти стихи классиков. – Красивое.

– В книгах вообще много красивого, – задумчиво произнес он. – Жаль, что иногда у нас нет возможности принять их красоту.

– Согласна, – кивнула в ответ.