Сад искусителя (страница 8)
Аппетит так и не появился, как и желание обвинить во всем незнакомца, сидящего на привязи теневой цепи в здании, больше похожем на лабораторию, нежели тюрьму. Не потому, что тот опасен, а потому, что никто не поверит. Достоверных претендентов в принципе не нашлось. Если вспомнить о силе Евы, то никто из Ее детей не подходил на роль убийцы, даже Михаэль с Люцифером, как бы не хотелось думать, что они бы справились, приложив достаточно усилий. И напрашивался вывод, что смерти не было, что парочка просто сбежала, оставив остальных в дураках. Но тела из соседствующих ячеек морозильника никуда не делись, как и необходимость во всем разобраться.
– Зачем они вообще появились на свет? Чтобы мы с Люцифером не передрались из-за трона, занятые погоней за неведомым убийцей? – спросил Михаэль пустоту на противоположном конце стола.
Ответа ожидаемо не последовало. Раньше, когда там включали голограмму Императрицы, ему иногда казалось, что она с ним разговаривает. Эти игры разума быстро наскучили, зато сейчас память о них навела на интересную мысль. А что, если Она отзовется на смерть детишек? Когда Адама с Евой отдавали им с братом на воспитание, с них взяли клятву, что детям не причинят прямого вреда. Да, именно с подобной формулировкой, чем Михаэль часто пользовался, наказывая слуг, которым девчонка симпатизировала, или унижая ее саму, доказывая, какая она никчемная. С мальчишкой дела обстояли иначе. Порой казалось, что Люцифер защищает своего воспитанника, зато регулярно отправляет подавлять вспыхивающие время от времени мятежи на окраинах. Но Адаму и Еве все было нипочем, пока их просто не свели вместе. Может, потому Мать и разделила, чтобы уберечь? И если так и есть, отчего же они так гармонично смотрелись рядом друг с другом? Стоило задать этот вопрос Ей. Кто знает, может, хоть на это откликнется.
Дворец походил на склеп: величественный снаружи, мертвецки холодный внутри. А еще пустой, ведь даже Ее здесь, по сути, не было – лишь оболочка, пред которой давно никто не преклонял колени. Михаэль и сам уже не понимал, что забыл здесь, а ноги несли вверх по лестнице ступенька за ступенькой. Он не ждал чуда, но малая его часть надеялась если не получить ответ, то хотя бы подсказку, хотя бы намек.
Однако внутри тронного зала его ждало кое-что похуже разочарования. Люцифер, вольготно развалившись на бордовых бархатных подушках, возлежал у Ее ног, подперев голову правой рукой, в левой держа надкусанное яблоко из Эдемского сада. Его золотые волосы в лучах ржавого заката отбрасывали по залу багровые тени, словно намечали будущие разрушения. Рядом с братом на серебряном подносе высилась горка плодов, как прежде, сияющие наливными боками. И их было куда больше, судя по разбросанным по залу огрызкам.
– Я-то рассчитывал, что ты придешь раньше, – Люцифер надкусил очередное яблоко и кинул его в Михаэля.
Михаэль сжег огрызок на лету и, отмахнувшись от пепла, нахмурился. Огненного меча он нигде не заметил, только регалии принца, благодаря которым брат попал во дворец. Откуда же такое ощущение, будто зеленоглазый гад что-то затеял?
– Не хмурься, – посоветовал Люцифер и показал пальцем на складку, образовавшуюся между сдвинутыми бровями, – морщины появятся. Ты ж создание несовершенное, в отличие от Адама с Евой. Рядом с ними даже она не совершенное создание.
Вот оно! Брат пытался обращаться к Ней на манер Змея. Только вышло жалко – ну какой из него равный?
– И что тут делаешь ты? – спросил Михаэль.
– Да вот, хотел угостить, но – как видишь, – Люцифер развел руками. – А ведь это ее яблочки. Сама растила, самой не понравились, сама свалила…
– При чем тут вообще Эдемский Сад?!
– О! При том, брат мой, очень даже притом. Детишек мы с тобой где нашли? А пленника? Вот! То-то же.
– Хочешь навестить его еще раз?
– Очень хочу. Сад-то ее, а детишки – нет. Его детишки. Его.
– Откуда?..
Смех Люцифера оборвал не высказанный до конца вопрос, но ответ и так был очевиден.
– Голоса, – сказал брат и постучал себя по виску.
Все принцы умели «подключаться» к Императрице, но с Ее уходом вместо разговоров они слышали лишь белый шум и иногда доносившиеся словно из других вселенных и времен голоса. Верить им бессмысленно, жаль, что другой зацепкой Михаэль не располагал. А бунтующие гарнизоны требовали хоть каких-нибудь действий.
– Хорошо, – сказал он. – Мы навестим Ее пленника снова.
– Я в тебе не сомневался, – Люцифер улыбнулся, закинул локоны за спину и поднялся.
Брат шел первый, уверенный в том, что Михаэль идет следом. Это хорошо, это значит, в случае провала можно списать всю вину на него. Больше все равно не на кого.
– Михаэль! – у выхода из зала его настиг Ее отклик.
Люцифер ничего не услышал и начал спускаться по лестнице. Михаэль обернулся и никого не увидел. Только Она искуснейшей куклой восседала на бесполезном троне. Подавить вздох не удалось, но когда отвернулся, вновь услышал:
– Михаэль! Будь осторожен с девчонкой! Девчонка опасна! Не дай им с мальчиком воссоединиться.
Глава 9. Сейчас. Запретный плод в кармане
Змей вошел в палату вслед за андроидом, принесшим завтрак, уселся на второй стул, закинув ногу на ногу, и улыбнулся своей фирменной ядовитой улыбочкой. И утро сразу перестало быть добрым, хотя вроде как оное намечалось. Вон и на подносе, поставленном перед Евой, – овсянка с бананом, яблоко и какой-то сок, кажется, гранатовый – прям все такое полезное, хоть вешайся. Подавив вздох, она взяла яблоко и выразительно посмотрела на Змея.
– Как прошла вчерашняя поездка?
– Замечательно! – Врать получалось все проще, как и язвить. – А что такое?
От проницательного взгляда, полученного вместо ответа, хотелось укрыться и вопить о невозможности личной встречи. Ева зажмурилась, как в детстве, понадеявшись, что нехитрый трюк сработает, и если она его не видит, то и он ее не увидит. Но он видел, причем смотрел не на кого-то еще, как Адам, а в самую суть, вызывая невыносимое желание начать оправдываться.
– Ну, психанула я! – слишком быстро сдалась она. – Ну, поцарапала вашему мальчику личико. Так на нем ж все равно, как на собаке, – вжух! и зажило!
– И только? – Черный элегантный пиджак, надетый поверх серой рубашки вместо привычного белого халата, лишь подчеркивал силу и глубину этого взгляда, как и отблеск седых волос в лучах незримого солнца.
– Еще гадостей ему наговорила. Не, так-то он тоже пытался, только у него плохо получалось. Очень уж воспитанный у вас мальчик вырос.
«Очень уж напуганный» – уточнил «голос разума», разом напомнив, как дрожали у Адама руки и похожие интонации слышались в речи, когда он просил ее вернуться в машину.
– Не понимаю, – вздохнула Ева и спохватилась, но было поздно.
– Чего не понимаешь? – пододвинувшись ближе, уточнил Змей.
– Зачем я здесь, не понимаю, – призналась она, пусть и не в том, о чем вздыхала раньше. – Нет, вы, конечно, меценат, каких еще поискать, но сильно сомневаюсь, что специально мотались по мирам, чтобы осчастливить потом случайную толстушку, подарив ей тело куколки.
Улыбка стала куда шире, значительно растеряв яд, увеличиваясь.
– Чтобы тебя сюда притащить, по мирам мотался Адам.
– А-а, – понимающе закивала Ева, – детишки. Вечно-то они всякую дрянь домой тянут.
Глаза Змея опасно потемнели, словно тот вспомнил историю, где кто-то принес неведомую зверюгу, и все пошло по известному маршруту. <Монстра>. И этим кем-то вряд ли был Адам. <Адам появился с монстром>. Интересно, ту историю многие не пережили? <Несчастный монстр>.
– Милая, ты не дрянь.
– А кто я тогда?
<Монстр…>
– Девочка, которая находится под моей защитой.
– Девочка? – она хмыкнула. – Нет, конечно, молодежь до тридцати пяти теперь определяют, но мне-то за сорокет успело перевалить.
– Всего-то? Мальчику, как вернулся в это тело, уже трижды по сорок исполнилось. Но даже это число – крошечная песчинка в бесконечном бархане, успевшем собраться на дне моих часов.
При попытке натянуть получившееся количество лет на Адама воображение нарисовало иссохшего старикашку, а никак не синеглазого пацана. Глазищи, кстати, первыми и выцветали, затягивались белой пеленой, потому что ну не должно было у него быть таких глаз, ну вот никак не должно было. Цвет с ним не сочетался так же, как и возраст. А вот Змею пара тысяч или больше очень даже шли! Вот скажи кто, что ему миллион – она сразу поверит. Взгляд соответствовал. И ядовитая улыбочка тоже. Она, может, потому и ядовитая, что за прожитое время не увидеть некоторого дерьма ну просто невозможно? Как там в известном меме? Я видел, как рождались и гасли звезды?
«Ты, главное, про динозавров его не спрашивай, – осадил «голос разума». – Он, конечно, по лицу и так все считал, но вслух лучше промолчать».
Считал или нет чего Змей, а разговор все равно решил вернуть к своему мальчику:
– В общем, не переживай из-за перебранки с Адамом. Он очень нервничал из-за того, что убил тебя тогда – для него это болезненная тема, пусть и знал, что в этот раз смерть – не финал, а только начало.
То есть он все-таки намеренно? Серийный, получается? Ну, если видение оказалось не случайными глюками.
– Так он, правда, свою жену?..
– Да. Не напоминай ему больше об этом, пожалуйста, ладно? Ты лучше сразу бей, когда хочешь сделать ему больно – сдачи все равно не даст.