Кьяра подняла на Наставницу испуганный взгляд, ожидая объяснений, но та, увидев, что девушка все еще сидит на кровати, чуть заметно нахмурилась и поторопила ее:

– Ну же, собирайся скорее, у нас мало времени!

– К-куда? – робко спросила Кьяра.

– Не бойся, не к Экзекутору, – прочтя в ее глазах страх, улыбнулась мэтресса Исидора, и Кьяра немного расслабилась. – Хотя Йозефа тоже не помешало бы навестить. Но это позже, сейчас у нас есть дела поважнее.

Не прошло и получаса, как они уже поднимались по бесконечным лестницам на вершину центрального донжона Цитадели. Каждый лестничный пролет заканчивался массивными дубовыми дверями, у которых несли караул Сбиры. Эти двери каждый раз при их приближении распахивались настежь, и охрана с поклоном пропускала мэтрессу Исидору дальше. Идущую за Наставницей Кьяру раздирало любопытство, но снова спросить, куда они направляются, она так и не решилась.

Но вот ступени закончились не привычной каменной площадкой и дверью, а аркой, ведущей в небольшой узкий коридор. Здесь не было Сбиров, зато стоял защитный контур, настолько мощный, что от одного взгляда на него у Кьяры перед глазами заплясали золотистые искры. Она остановилась в нерешительности, однако Наставница спокойно прошла сквозь пылающий вихрь и поманила ее за собой. Кьяра сделала неуверенный шажок, зажмурилась и робко вошла в барьер. Она почувствовала, как тело тотчас окутала паутина энергоканалов, не позволяя сдвинуться с места, пошевелиться, даже вздохнуть. Но это длилось лишь пару мгновений, потом охватившая ее сеть рассыпалась, и Кьяра поспешно вырвалась на свободу.

– Ты только что прошла сквозь «объятия пламени», – менторским тоном сообщила мэтресса Исидора. – Этот совершенный защитный контур был разработан Верховным Жрецом Светлого Клана для охраны особо значимых помещений Цитадели. Нежеланных гостей он способен сжечь заживо, но нас ожидают, поэтому нам ничего не угрожало.

Кьяра судорожно сглотнула, вспомнив неприятное ощущение липко оплетающей тело сети защиты, и поспешно догнала Наставницу, решив больше не отставать от нее ни на шаг. Внезапно перед ними распахнулась еще одна дверь, и они оказались в небольшой круглой комнате, стены которой почти сплошь заменяли высокие стрельчатые окна. После полутьмы коридора льющиеся из них солнечные лучи больно ударили по глазам, выжимая из них непрошеные слезы и заставляя смежить веки в попытке преодолеть жгучую резь от ослепляющего света.

– Исидора, дорогая, ну наконец-то! – внезапно услышала Кьяра скрипучий надтреснутый голос. – Признаться, в мои годы длительное ожидание утомляет.

Сквозь пелену влаги, застилавшей глаза, девушка увидела, что им навстречу поднялся с кресла седовласый старец, облаченный в белые одежды.

– Я привела ее тотчас же, как девочка смогла встать с кровати, Светлейший, – ровным голосом ответила Целительница, – Вчерашние события не прошли для нее бесследно.

Старец подошел ближе и окинул Кьяру внимательным взглядом.

– Так это и есть источник волнений и причина вчерашнего переполоха в Академии? – неторопливо роняя слова, спросил он.

– Да, Понтифик. Ты желал видеть мою ученицу, и она перед тобой.

Кьяра на мгновение остолбенела, только сейчас поняв, КТО стоит в двух шагах от нее, а потом низко склонилась перед Верховным Жрецом.

– Да пребудет благоволение Ильтаира Светозарного с тем, в ком воплощена его воля! – чуть слышно пролепетала она ритуальную фразу приветствия.

– И тебя пусть не обходит он своим взглядом, калиста Целительницы! – благожелательно произнес Понтифик с легкой улыбкой. – Ну расскажи мне, дитя, что ты сотворила с Экзекутором, от которого должна была принять наказание!

У Кьяры едва не подкосились ноги. Значит, все настолько серьезно, что ее проступком теперь занимается не ректор Академии Светлого Начала, а сам Верховный Жрец!

– Я…я не знаю, Ваше Святейшество. Он взял в руку мою гемму, а потом вдруг упал…, – запинаясь, выдавила она из себя и, заметив, что Понтифик нахмурился, продолжила поспешно: – Я не хотела этого, честное слово, и ничего специально не делала! Это произошло само собой!

– Хм… Мэтресса Исидора сказала мне, что, когда она пришла на твой зов, клирик Йозеф был уже одной ногой во тьме и ей с трудом удалось вытащить его оттуда, – размеренно произнес Понтифик.

– Мне удалось сделать это во многом благодаря помощи моей калисты, Светлейший, – вмешалась Исидора, и старец недовольно поморщился.

– И ты утверждаешь, – продолжил он, словно не обратив внимания на ее слова, – что едва не убила Экзекутора случайно?

– Я…я не делала ничего такого… Он…он просто ударился головой… – снова пролепетала Кьяра.

Старец покачал головой:

– Ты заблуждаешься, дитя. Ты нанесла ему энергетический удар сродни удару зарядом негатива, только в отличие от него имеющий вполне конкретную структуру, следствием чего стала полная блокировка его Дара.

Кьяра пораженно застыла. Удивление ее был настолько сильным, что она даже не смогла ничего возразить.

– Я понимаю, что действия твои не были осознанными и являлись следствием испытанного тобою страха, но последствия их фатальны, – сокрушенно покачал головой Верховный Жрец. – Как оказалось, ты обладаешь достаточно редкой и весьма опасной способностью, которая прежде спала в тебе и пробудилась лишь теперь. В результате случившейся у тебя вспышки полноправный клирик лишился Силы и едва не лишился жизни. Я не виню тебя, но ты должна понимать, что поскольку ты не в состоянии контролировать эту новую сторону своего Дара, подобное может повториться и впредь, а значит, ты можешь быть опасна для окружающих тебя Одаренных. Учитывая этот факт, я, увы, не могу позволить тебе продолжать обучение в Академии Светлого Начала.

И тут Кьяра не выдержала. Все нервное напряжение и страхи последних дней, все сдерживаемые в душе переживания внезапно выплеснулись наружу от этих страшных слов.

– Нет! – хрипло вскрикнула она и, разрыдавшись, упала на колени. – Я не делала ничего, я ни в чем не виновата! За что?! Пожалуйста, не надо! Я ведь никогда прежде не совершала ничего дурного…Это больше не повторится!..

Она говорила торопливо и отчаянно. Слова бессвязными обрывками срывались с губ в жалкой попытке изменить неизбежное.

– Увы, ты не можешь этого обещать до тех пор, пока не научишься себя контролировать, – печально вздохнул Понтифик, – но твои слезы разрывают мне сердце, дитя.

Он сделал вид, что задумался.

– Что ж, пожалуй, я смогу дать тебе небольшую отсрочку, чтобы ты могла поработать над собой. Думаю, недели будет достаточно. Это твой шанс все исправить, а дальнейшее будет зависит от тебя. Твоя Наставница поможет тебе разобраться с этой новой необычной способностью. Если через неделю ты продемонстрируешь мне умение сознательно управлять своими всплесками, а также ликвидировать их последствия, я позволю тебе продолжить обучение. Если же нет, тебе, увы, придется покинуть Цитадель, но, думаю, до этого не дойдет. —Он легонько погладил Кьяру по голове морщинистой рукой и продолжил: – Встань, дитя, и не печалься, Ильтаир не оставит тебя, и если ты проявишь должное рвение, все сложится хорошо! Ты ведь постараешься?

– Да, благодарю вас, Ваше Святейшество, – неуверенно поднимаясь с колен и глотая слезы, пробормотала Кьяра. – Я очень-очень постараюсь!

– Иди. Подождешь Наставницу в коридоре, – ласково улыбнувшись, распорядился Понтифик, но она мимолетно отметила про себя, что его взгляд при этом остался странно холодным и жестким.

Едва за Кьярой закрылась дверь, молчавшая все это время Целительница словно взорвалась:

– Неделя?! – почти выкрикнула она. – Ты хочешь, чтобы я научила девочку ставить и снимать блок за неделю?! Ты сошел с ума! Это невозможно, Гидеон!

– Ты забываешься, Целительница! – ледяным тоном произнес Понтифик, но, заметив, как сверкнули в ответ ее глаза, изменил тон: – Претор, умеющий хоть отчасти контролировать свои способности может изменить судьбу империи, Исидора, а она сейчас висит на волоске. Эта девочка – благословение Ильтаира и последний шанс Светлого Клана удержать в своих руках власть и трон. Она должна выполнить свою задачу любой ценой! Все остальное не имеет значения.

– Что ты задумал, Светлейший? – тихо, одними губами, спросила Исидора.

– Ты все узнаешь, когда придет время, – усмехнулся старец. – Ставки слишком высоки, и пока, я не намерен посвящать в свои планы Конклав. Довольно и того, что то, чем ты займешься, будет для Светлого Клана великим благом.

– Значит, моя калиста действительно обречена? —скривила губы в горькой улыбке Целительница.

– Пути Ильтаира неисповедимы! Все в руках его! – воздев глаза к потолку, торжественно произнес Верховный Жрец.

– А если я скажу тебе, что не буду учить девочку тому, что обречет ее на смерть? – сузив глаза, с вызовом спросила Целительница.

Понтифик покачал головой.

– Дора, дорогая, ты уже давно вышла из возраста взбалмошной легкомысленной юности. Ты не можешь не понимать, что я в любом случае добьюсь своего. Если ты откажешься помочь своей ученице, ей поможет Экзекутор. Мы ведь уже поняли, что выброс у нее стимулирует сильный страх. Придется воздействовать через него.

– Как ты можешь быть таким жестоким? – тихо спросила она.

– Ради благо своего Клана я могу все, – усмехнулся старец.

– Но неужели ты всерьез думаешь, что, запугав ее до полусмерти сможешь добиться успеха и страх научит девочку контролировать свой Дар настолько, чтобы быть тебе полезной? – подняв тонкие брови, использовала последний довод Исидора.

– Безусловно! – улыбнулся Понтифик. – Видишь ли, мне не так уж и важно, научится ли она его контролировать и сможет ли снимать блок, главное – чтобы она научилась его ставить.

– И на ком прикажешь нам тренироваться? – сдалась Целительница.

– В подвалах Цитадели сейчас ждут казни несколько пленных Темных, выбирайте любого, – прозвучал ответ.

Глава 7

Кьяра вновь безвольным хвостиком плелась за Наставницей, но на этот раз они не поднимались на вершину центральной башни Цитадели, а спускались вниз, в расположенные в недрах под ней лабиринты подвалов. Схожим было то, что и здесь у каждого лестничного пролета несли караул Сбиры, только тяжелые створки дверей были не дубовыми, а железными, местами изъеденными ржавчиной, да серый камень стен поблескивал в свете факелов от проступавшей на нем влаги. И еще здесь царила темнота – сырая, стылая, неуютная, ледяным холодом страха сковывавшая душу. Сердце Кьяры испуганно сжималось всякий раз, когда очередная дверь со скрипом закрывалась за ними, словно отрезая вошедших от внешнего мира.

Еще один лестничный марш, и еще, и еще…Спуск в сумрак подземелий казался бесконечным. Но вот лестница вильнула вправо в последний раз, и их взорам открылся длинный узкий коридор с низким давящим потолком. Вдоль его стен тоскливо тянулся казавшийся нескончаемым ряд одинаковых серых дверей.

Сопровождавший их Сбир уверенно пошел по нему и вскоре остановился около одной из камер. Сняв висевшую на поясе связку, он с натугой повернул ключ в ржавом замке и распахнул дверь. Из открывшейся за ней темноты пахнуло сыростью и гнилью, так что Кьяра невольно поежилась. Их провожатый прошел внутрь и окинул внимательным взглядом камеру. Видимо, сочтя, что все в порядке, он закрепил факел в держателе у входа и с поклоном предложил «почтенным клирам» войти. Затем, на пару мгновений исчезнув куда-то, он принес и поставил на покрытый гнилой соломой каменный пол два грубо сколоченных деревянных табурета.

– Прошу прощения, но ничем более подобающим мы не располагаем, – развел он руками, указав на импровизированную меблировку.

– Благодарю, – кивнула мэтресса Исидора. – Вы можете быть свободны.

Сбир еще раз поклонился и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. В замке вновь со скрежетом повернулся ключ, запирая их в подземном каменном мешке. Однако Целительницу это нисколько не смутило, она уже была полностью поглощена изучением чего-то в дальнем углу камеры, тонувшем во мраке.