– То и значит – «угу», – улыбается мама. – Иди уже.

Попрощавшись с матерью, выхожу из дома и направляюсь к гаражу. Закрепив сумку на багажнике, надеваю шлем и выкатываю свой байк на свободу.

Ну что, Калифорнийский университет Лос-Анджелеса, встречай меня с распростертыми объятиями!

* * *

Харлин Квин Олдридж

Подъезжаю к стенам университета. К счастью, парковочных мест хоть отбавляй. И в чем еще одна прелесть байка, кроме скорости, – можно найти любое место на самой захламленной парковке. Заглушаю мотор и снимаю шлем. Тряхнув головой, чувствую, как закрученные в пучок волосы рассыпаются по плечам.

– Ну привет, новая жизнь, – произношу я и слегка откидываюсь назад.

– Кис-кис, – слышу слащавое со стороны и недовольно закатываю глаза. И как же без этой пошлости, да?

Поворачиваюсь и вижу парня, сидящего на капоте своей новенькой красной «Феррари». Окидываю его взглядом. Если бы наше знакомство не началось с обычного дешевого подката, возможно, я б и запала на него. Высокий, широкоплечий, голубоглазый, волевой подбородок и высокий лоб, куда спадает несколько прядей русых волос. Соблазнительная улыбка, да и вообще, красавчик. Но точно не для меня. Это тот тип мужчин, кто предпочитает менять девушек, как я трусы-неделька.

– Ничего оригинальнее не придумал? – демонстративно опускаю свой шлем на бензобак так, чтобы мудила заметил надпись.

– Не только царапаешься, но и кусаешься? – усмехается он. – Люблю, когда кусаются.

– Смотри, эта любовь может довести до кастрации, – огрызаюсь я и намереваюсь слезть с байка, когда с другой стороны подъезжают еще спортивные тачки. Одна паркуется подле меня, почти зажимая мой байк между собой и новенькой «Феррари».

– Лиам, привет, – произносит бугай, выходящий с моей стороны с пассажирского сидения.

– Привет, Хейз, – говорит, судя по всему, Лиам и смотрит на меня: – У нас сегодня будет вечеринка, приходи. Дель Рей, Рубенс-авеню 12812.

– Уже клеишь девчонку? – смеется водитель из второй машины.

Я кидаю взгляд на мужчину, и у меня возникает непреодолимое ощущение тошноты. Вылезая из машины, он вытаскивает с заднего сидения золотой шлем с эмблемой университетской команды по футболу.

– Ну что, красотка, придешь? – обращается ко мне Лиам.

– Думаешь, что сможешь залезть мне в трусики? – произношу я, кидая на него презрительный взгляд.

– Ну кто знает, крошка. Как пойдет дело. – Улыбается он, словно холеный котяра, и встает с капота автомобиля, явно намереваясь подойти ко мне. Обычно дальше следует рука на плечо и маслянистые глазки, томный голос. Я это проходила миллион раз. И меня это всегда бесило, как и сейчас. А если к этому добавить факт золотого шлема, то все эти четверо точно из команды по футболу, на который у меня внезапно появилась аллергия.

– Боюсь, у тебя ничего не выйдет, – кидаю я и завожу мотор байка. Не хочется еще раз встретиться с этими болванами.

– Откуда такая уверенность? – приподнимает он одну бровь. – Ты не знаешь меня…

– Как и ты не знаешь меня, – перебиваю его я, а после резко сдаю назад. Колеса оставляют черный след, а шлем на руле едва не делает сальто. – И да, чтобы залезть кому-то в трусики, нужно чтобы этот кто-то их носил!

За спиной я слышу игривый свист, пошлые смешки и хлопки пятерни.

Я буквально срываюсь с места.

– Детка, я почти в тебя влюблен! – кричит мне в спину придурок. И обрывки его слов: – Вечеринка… В десять вечера… Дель Рей, Рубенс-авеню… 12812… Я буду ждать!..

Поймав баланс тела и удерживая мотоцикл, отпускаю руль и поднимаю обе руки, показывая универсальный жест «иди на хрен, придурок».

Нахожу новое место, где нет пока ни одной машины, паркуюсь, забираю вещи и направляюсь к стенам университета. Меня встречают живописные виды, только портят всю красоту огромные плакаты с игроками американского футбола. Едва ли там можно разглядеть лица из-за шлемов, но ясно одно: каким красавчиком бы он ни был, в любом случае окажется мудаком.

Прохожу вдоль многолюдной тропинки. Первый день всегда самый оживленный. Большинство приезжает с родителями или друзьями, устраивая проводы возле центрального входа.

Однако у Калифорнийского университета весьма бурная внеклассная жизнь. Пока я иду, насчитываю множество мероприятий, конечно же, самое пьедестальное – американский футбол, куда же без него. Тут едва ли не поклоняются ему, судя уже по десятому плакату. А так тебе и марширующий оркестр, бейсбол, баскетбол, волейбол, соккер, регби, кросс-кантри^[41], гольф, большой теннис, водное поло, даже бадминтон. И это лишь для мужчин. Женских команд я насчитала гораздо больше. К имеющемуся списку добавился софтбол^[42], команда чирлидеров и женская сборная по гимнастике.

Для желающих занять себя чем-то Калифорнийский университет Лос-Анджелеса – настоящий рай. Я же планировала отучиться и забыть эти мгновения, как страшный сон. Мой факультет танцев предоставит мне столько физической нагрузки, что на остальные виды спорта мне не будет смысла размениваться.

Так, осталось только разобраться, где и что находится. Все это время я иду за большинством – как говорится, куда кривая выведет. И если я до этого считала, что возле университета слишком суетно, то сильно ошибалась. Только успеваю зайти в здание, как меня едва не сносят с пути. Почти каждый стоит на ушах. У нас объявили эвакуацию? Или осенняя сессия отменяется? Я за!

Когда меня плечом задевает один, потом второй бугай, будто не замечая на своем пути, я не выдерживаю. Хватаю одного и упираюсь ладонью ему в грудь.

– Эй, приятель! – Отталкиваю парня к стене, чтобы нас уже двоих не снесла толпа. – Приехал папа римский? Бесплатный концерт Бейонсе? Что происходит?

– На сегодня все собрания отменили, – отвечает он, пытаясь дернуться и побежать за всеми, но я хватаю его за черную футболку и буквально припечатываю к стене.

– Объясняешь, что происходит, и можешь проваливать, понял? – довольно грубо говорю я. – Почему отменили?

– Капитан вернулся, через полчаса будет игра, все идут на стадион, – бормочет парень списком событий. – Я могу идти?

– Какая игра и какой из стадионов?

– Сполдинг Филд^[43], американский футбол, – отвечает парень, и я наконец-то отпускаю его. Тот сломя голову мчит к выходу.

– О боже! – стону я и прижимаюсь лбом к стене. – За что мне все это? За что?

– С вами все хорошо? – Касается меня чья-то рука, и я отлипаю от стены, о которую едва заметно билась лбом.

– Не считая того, что вселенная хочет добить меня, все хорошо, – отвечаю я и поворачиваюсь к девушке.

– Сара, – представляется она и улыбается мне.

– Харлин, но можно просто Харли, – отвечаю я в знак уважения. Сейчас мне не хочется с кем-то знакомиться, но раз дела обстоят так, то у меня нет выбора. – Ты тоже на стадион?

– Конечно! – восторженно произносит она, а мне хочется закатить глаза. – А ты не любишь футбол?

– Я вообще не люблю спорт, – отвечаю я бубнящим голосом.

Девушка окидывает меня взглядом.

– А по тебе так не скажешь. Ты, наверное, сидишь на диетах?

– Нет, гены хорошие, – улыбаюсь я.

– Ты с какого факультета?

– Танцы, а ты?

– Психология. И говоришь, что не увлекаешься спортом? – смеется Сара. – Вот он, твой секрет генов.

– На самом деле остальные факультеты не для меня, и поэтому я выбрала танцы. Хотя никогда не занималась ими профессионально. – На этот раз я нагло соврала. А с другой стороны – назвать все мои плодотворные репетиции с папиным балетом для некоторых песен и клипов профессиональным спортом едва ли возможно. Да, я отлично танцевала, имела хорошую базовую подготовку, но никогда не была в настоящем спорте или в команде.

– Идем, надо занять лучшие места. – Сара подхватывает меня под руку и тащит к выходу.

О боги! Опять переться в самое начало территории.

– Я предпочитаю самые дальние места, чтобы не видеть происходящего, – ворчу я. – И если передо мной сядет амбал, я буду ему благодарна.

– Ты совсем не любишь футбол? Это же крутая игра! А какие там парни! – Глаза девушки светятся.

– Вот я и не люблю футбол из-за этих самых парней. Этакие мажоры, считающие себя идолами, а на деле ничего из себя не представляющие.

– Тут налицо сердечная драма.

– Не надо на мне практиковать свои психологические штучки! – подшучиваю я над девушкой. – И вообще, предостаточно более интересных и логических видов спорта. К примеру бейсбол. – Нэш играл в бейсбол, а не в тупой спорт для безмозглых качков. Именно он, очевидно, привил любовь к бейсбольным битам.

– Не, бейсбол – это уже давно не круто. Поверь, ты влюбишься в футбол, как только начнется игра. К тому же бывший капитан вернулся, и это будет жаркая игра. С момента, как Чен покинул команду, признаться, остальные и новый квотербек не вытягивали игры.

Мой желудок сворачивается в узел и подскакивает к горлу, вызывая новый приступ тошноты.

Чен?

Вселенная издевалась, подкидывая мне мелкие крошки от зачерствелой и плесневелой булки, да? Ладно, Чен – это все же не Ченнинг, верно? Квотербек Чен. Господи, ну за что? За что? Мне хочется запрокинуть голову к небу и закричать: за что, черт возьми, за что?

– Если мне не понравится, я могу уйти посреди игры?

– Оу, лучше не надо, – уже со всей серьезностью говорит Сара.

– Меня закидают тухлыми помидорами? – кривлю я гримасу.

– Нет, но ты точно станешь персоной нон грата. Не советую.

Вот же я влипла.

За разговорами с Сарой мы довольно быстро добираемся до стадиона Сполдинг Филд и забираемся по бетонным ступеням трибуны. Девушка радуется, когда нам удается урвать отличные места в самом центре трибуны, откуда будет идеально видна игра. Сара все время что-то говорит, большую часть слов я пропускаю мимо ушей. Не то чтобы я настолько стерва, просто после Жаклин – лучшей подруги, очень похожей на Сару, – я не очень-то хочу заводить дружбу. Нет, я точно отреклась на четыре года от любви. Отношения в универе – табу. Все, хватит! С меня хватило Канады во всех ее проявлениях.

– А здесь можно купить что-нибудь поесть и попить? – спрашиваю я у Сары.

– Да, внизу, не знаю, открыли кафе или нет, но автоматы точно работают.

– Тебе что-нибудь взять? – Встаю с места и устремляю свой взор на Сару. Смотреть на толкающихся мужиков без чего-нибудь съестного я не выдержу.

– Бери что и себе, я всеядная, – отвечает Сара. – И давай побыстрее, скоро ребята выйдут на поле и будут разминаться. Это лучший момент всей игры.

Я демонстративно закатываю глаза. Интересно, Сара фанатка самой игры или мужиков в лосинах? Может, свезти ее в гей-клуб, такого там увидишь на десятилетия вперед.

Я кидаю улыбку девушке и спускаюсь между рядов, направляясь к выходу.

Может быть, у меня получится сбежать?

Подбираясь к выходу, я замечаю, как двери распахиваются и на поле выбегает обилие тестостерона. Как бы метеорит не долбанул в сосредоточение всей негативной энергии. Моей. Через сетку я замечаю того придурка с парковки. Он надевает шлем.

– Чен, я тебе говорю, мы зажжем сегодня. Это будет открытие сезона, брат! А после вечеринка. Горячие цыпочки!

– Я даже не знаю, что тебя возбуждает больше: игра или крошки, – отвечает ему мужчина.

По телу пробегает неприятная волна. Нет, у меня всего лишь галлюцинации, а вселенная настроена забить последний гвоздь в крышку моего гроба. Да и стоило парням выбежать на поле, как кругом поднялся шум. Я схожу с ума.