Дилан сделал глубокий вдох в готовности на медленном выдохе поразить животное.

Вдруг кто-то громко хлопнул в ладоши. Услышав непонятный звук, лань скрылась в зарослях.

– Идиот. Ты спугнул её, – возмутился Дилан, лишившийся своей добычи.

– Интересно, а у тебя есть разрешение на выход из города? – спокойно спросил Олден, лицо которого было слегка отёкшим, а под левым глазом светился синяк.

– Представь себе, – сквозь зубы выдавил Дилан. Ему хотелось сию же минуту метнуть стрелу в голову этого засранца. Не пропадать же ей зря. Вместо этого он опустил лук.

– Значит, сегодня всё официально? – демонстративно удивился Олден, сохраняя при этом прежнее спокойствие, чем ещё сильнее выводил Дилана из себя. – А градоуправителю известно о твоих неформальных посещениях данных мест? Ты же частенько выходишь из города без его согласия, не так ли? Охотишься здесь. Приносишь домой незаконно пойманную добычу, не платя при этом налога. В конце концов бегаешь на могилу к матери, – с усмешкой сказал он, делая акцент на каждом слове, связанном с нарушением правил.

Гнев Дилана сменился на лёгкую тревогу.

– Ты не сможешь доказать этого. А вот мне ничего не мешает подстрелить твои ноги, дотащить тебя до города и предать на суд Гранвилла. Даже отец тебя не отмажет. У тебя-то как раз нет разрешения сейчас быть здесь, верно? – спросил Дилан, уже заранее зная ответ.

– Всё верно, Дилан, его нет.

– Что тогда привело тебя сюда? Решил поохотиться? – тревога теперь сменилась сомнениями, но юноша понял, что Олден не собирается его выдавать.

Олден отрицательно покачал головой.

– Ещё бы. Вряд ли ты умеешь. Неужели решил отомстить мне за вчерашнее? – усмехнулся Дилан.

– Почему бы и нет? В городе решат, что тебя загрызли звери, – с холодным и уже пугающим спокойствием ответил Олден. – Кроме твоего папаши и того полоумного старика с палкой тебя всё равно никто не хватится. Одной жалкой вошью больше, другой меньше.

– Без Толстона и Делисии ты не несёшь никакой угрозы, значит, не по мою душу ты пришёл сюда.

Дилана вдруг осенило.

– Кажется, я знаю, зачем ты здесь. Если не ошибаюсь, твою мать загрызли акри, когда она гуляла за пределами Кормеума? Ты был совсем ещё ребёнком.

– И что с того? – обозлился Олден.

Взгляд Дилана упал на левую руку своего неприятеля.

– У тебя кровь?

Затем юноша поднял глаза, и ему стало жутко от того, что он увидел впереди.

– Причём тут… Эй, куда это ты так уставился? – с удивлением спросил Олден.

– Стой, замри, – испуганно прошептал Дилан, не отрывая глаз от существа, находящегося позади Олдена.

– Что? Что там происходит? – запаниковал Олден, услышав за спиной непонятное шипение.

– Молчи и не оборачивайся. Прошу тебя.

Сердце Дилана бешено колотилось. Он снова поднял свой лук, приложил всё ещё находящуюся в правой руке стрелу на тетиву, натянул и стал целиться. Ему казалось, что прошла уже целая вечность, настолько медленно он всё делал.

Ужасающая лохматая тварь бурой окраски с тёмно-зелёными полосками вдоль спины медленно приближалась к Олдену. Её зелёные глаза источали злобу. Из продолговатой и узкой короткошерстной морды исходило вызывающее страх шипение. Из пасти обильно вытекали на землю слюни. Зверь был готов вот-вот наброситься на беспомощного Олдена и разорвать его тело передними лапами с четырьмя длинными и острыми когтями на каждой. Он выжидал лишь подходящего момента.

Дилан сделал неровный глубокий вдох. Он отчаянно держал лук дрожащей рукой, боясь его уронить. Как вдруг его посетила пугающая мысль: «Акри никогда не нападают поодиночке».

– Сзади! – крикнул Олден, но было поздно.

Длинный змееобразный хвост обвился вокруг лодыжки Дилана, резко потянул назад и повалил его на землю. Лук выпал у него из руки. Зверь прыгнул юноше на грудь, вцепился ногтями в плечо и разинул пасть, собираясь перегрызть ему горло. Хвост всё сильнее сжимал ногу Дилана. Ему стало невыносимо больно.

Залитый слюнями юноша воткнул находящуюся всё это время в руке стрелу зверю в грудь. Акри отпрыгнул от своей жертвы и зашипел. Он собирался снова напасть.

Дилан, вовремя подобравший свой лук, уже отпустил натянутую тетиву, вонзив стрелу в зелёный глаз чудовища, тут же упавшего замертво.

Олдена и второго акри поблизости не было. Тяжело дыша, юноша бросился искать их с надеждой, что сын командующего стражей Синей стрелы ещё жив.

Дилан бежал, спотыкаясь о корни, по лесу. В боку кололо, но он не останавливался. Услышав протяжный крик, юноша ускорился. Он выбежал на лужайку и увидел борющегося за свою жизнь Олдена, который старался ногами оттолкнуть от себя зверя. Его левую руку обвивал акриный хвост. Правой рукой, истекающей кровью, он пытался не дать зубам животного впиться ему в горло.

Неожиданно хвост акри ослаб, зубы перестали смыкаться. Олден увидел, как стрелы одна за другой вонзаются в мерзкое лохматое тело. Упавшее на него существо больше не дышало. Дилан подбежал к ним и помог сбросить с Олдена тело мёртвого акри.

– Тяжёлый попался, – выпалил Дилан.

Неживые глаза зверя сменили зелёный цвет на чёрный с многочисленными красными линиями. На морде стали отчётливо видны готовые вот-вот лопнуть вены. Дилан вынул из трупа одну из стрел, вытер её о штанину и стал внимательно всматриваться в окрашенный в фиолетовый цвет наконечник.

«Да уж, каких только зелий не готовит Раймунд, – задумался Дилан. – Зато животное моментально погибло от попавшего в кровь яда».

Олден не знал, как нарушить неловкое молчание, в то же время держать язык за зубами он не мог.

– Спа-спасибо, – выдавил Олден, сидя на земле.

– Ага, – переводя дыхание, сказал Дилан. Он внимательно осмотрелся по сторонам: других акри поблизости не было видно. Его взгляд задержался на руке Олдена, многочисленные укусы которой закрывала сочащаяся красная жидкость. – Надо бы тебе кровь остановить, а то ещё присоединишься к этому чудовищу, – кивнул юноша в сторону убитого акри.

– Я не чувствую боли, что странно. Если бы ты вовремя не подоспел…

– Не думай об этом, всё позади, – Дилан оторвал нижнюю часть своей туники, нагнулся к Олдену, обмотал ею искусанную руку на месте чуть выше ран, затянул и сделал небольшой узелок. С его плеч стекали мерзкие пахнущие гнилью слюни этой твари и едва не задевали руки Дилана. – Надо в город поторопиться, иначе без руки останешься. У тебя и левая-то уже вся синяя. Идти можешь?

– Да-да, могу, – сказал Олден, вставая на ноги. Ещё раз осмотревшись по сторонам, они двинулись по направлению к Кормеуму.

– Прости, что спугнул лань. Я правда не хотел этого.

– Не знал, что ты умеешь извиняться, – приятно удивился Дилан.

– Представь себе.

– Забудь про лань. В другой раз поймаю.

– Наверное, я лишил вас с отцом ужина? – виновато сказал Олден.

– Вообще-то я охотился не для нас с отцом, а для командующего кормеумовской армией, – раздражённо ответил тронутый в душе извинением Дилан. – Они сегодня приезжают к нам для отбора.

– Для отбора? Ты серьёзно?

– О, ты, оказывается, знаешь, что такое отбор? А я думал, что все сыновья командующих стражей Синей стрелы автоматически попадают на службу к градоуправителю.

– Не надо ехидничать. Мне, разумеется, отбор не грозит, но я знаю, что он из себя представляет.

– И что же? – делая равнодушный вид, спросил Дилан, которому было интересно узнать малейшие подробности того, что его скоро ждёт.

– Сначала они зададут тебе несколько вопросов. Подобие краткой беседы. Потом попросят тебя продемонстрировать свои навыки. Твоя задача – показать себя с лучшей стороны и делать то, что просят. Скажут метать ножи – выполни это без раздумий.

– Я не умею метать ножи.

– Не бери в голову, я образно. На мой взгляд, самое сложное – сражаться с теми, кто приедет с командующим. Они все годами обучаются этому, в отличие от тех, кто, ну это…

– Живёт во Вшивнике или в Тараканнике?

Олден кивнул, сжав губы.

– Кровь, – сказал Дилан, и Олден непонимающе на него уставился. – Я думаю, что акри привлекла твоя кровь на левой руке.

– А, ты об этом. Как видишь, не одному тебе известны секретные ходы из города, – засмеялся Олден. – Под одной из сторожевых башен есть подземный проход. Когда я вылезал из него, то случайно задел рукой торчащий камень.

– Так сильно торопился меня убить, что не заметил его?

– Да не собирался я тебя убивать, – недовольно сказал Олден. – Вообще случайно на тебя наткнулся. Потом увидел, как ты собираешься выстрелить в лань. И не смог удержаться, чтобы не испортить всё.

– Не удивлён, – сказал Дилан, улыбаясь.

– На самом деле, я часто вижу тебя, когда гуляю за городом.

– Неужели на Острове Особ плохо гуляется? Или там стало настолько тесно, что капле дождя даже негде упасть?

– Очень смешно, – сказал Олден, закатив глаза. – Посмотрел бы я на тебя, если бы ты там жил.

– Лучше уж в темнице, – усмехнулся Дилан. Ему между тем стало казаться, что Олден теперь не так уж его и раздражает.

– Мне нравится Кормеум снаружи. Красоту здешних лесов и реки не передать словами, – сказал Олден с восхищением и, нахмурившись, продолжил. – Мама часто гуляла здесь, хотя отец ей запрещал. Она никогда его не слушала. А потом пропала. Просто взяла и исчезла. Её искали несколько дней. Сначала в городе, затем снаружи.

Изорванное и залитое кровью платье нашли где-то в лесу. Из-за этого я поначалу боялся выходить из города. Я боялся всего, что находится снаружи. Теперь я понимаю свою маму. Понимаю, почему она нарушала запреты. В тот год ведь и твоя мама умерла, верно?

– Да, – с грустью сказал Дилан, опустив глаза. – Она долго болела и не вставала с постели. Отец не пускал меня к ней. Говорил, что могу заразиться. Я постоянно сидел перед дверью и ждал, что та откроется, а она выйдет оттуда здоровая, возьмёт меня на руки, поцелует и скажет, как она меня сильно любит и как скучала по мне всё это время. А дверь всё не открывалась и не открывалась. Я даже не сразу понял, что её больше нет, – посмотрев в большие янтарные глаза внимательного слушателя, юноша продолжил. – Так и сидел перед дверью, пока однажды отец не привёл меня к маминой могиле.

Они вышли на поляну между ивняком и дубравой. Стали слышны едва различимые звуки. Дилан заметил, что в силки, бывшие пустыми вчера, сегодня кто-то попался. Подбежав к ним, и без того наполненный радостью Дилан пришёл в полный восторг, когда осознал, что поймал целых две крупных куропатки.

– Хоть здесь мне повезло.

Громко чиркающие птицы пытались освободиться. Сначала юноша достал птицу из одной ловушки и свернул ей шею. Олден с отвращением отвернулся. Потом Дилан взял птицу из другой ловушки и сделал то же самое. Этого, конечно, мало, но отец убил бы его, если бы он в такой день пришёл ни с чем.

Увидев перекошенное лицо своего спутника, Дилан поинтересовался:

– Неужели ты никогда не охотился и не убивал животных?

– Нет.

– Хмм, ладно, – смысла спрашивать что-то ещё Дилан больше не видел.

Обычно вся еда, которая попадала на стол горожанам с Острова Особ, Рыцарского Пристанища или Синей стрелы, добывалась обычными жителями, а животные, как правило, доставлялись уже убитыми.

– На вот, держи, – Дилан сунул Олдену мёртвую птицу. На секунду ему показалось, что того сейчас стошнит. Вторую куропатку Дилан сунул себе под мышку.

Только они собирались двинуться в город, как вдруг Олден заметил два красных пятна впереди. Он ахнул и замер в страхе.

В шагах семидесяти от них из леса выбежала огромная чёрная собака. Она не выглядела свирепо, но вызывала ужас. Её глаза были добрыми, но кровавыми. Она не нападала на людей, но была предвестником их смерти.