– Она говорит, однажды он заметил ошибку в счете и привез ей чек, чтобы компенсировать разницу. Проделал такой путь. Ночью.

– И что ты хочешь этим сказать?

– Что он честный человек.

Салли насадил кусок картошки на вилку.

– Одно с другим не связано.

– А ты что думаешь, Фред?

Отец Салли выдохнул.

– Думаю, люди верят в то, во что хотят верить.

Салли задумался, не относились ли эти слова к нему.

– Что ж, если та бедная женщина больше не страдает из-за смерти сестры, кому от этого плохо? – сказала мать. – Моя тетушка постоянно говорила с призраками.

– Мам, – прервал ее Салли. Он кивнул на Джулса и прошептал: – Можно без этого?

– Ой, – мягко произнесла она.

– Черт возьми, в Библии Господь говорил через горящий куст, – сказал Фред. – А мы удивляемся телефону?

– Давайте сменим тему, – попросил Салли.

Все позвякивали приборами и жевали в тишине.

– А теперь можно добавки? – спросил Джулс.

– Доедай то, что есть, – ответил Салли.

– Он же голоден, – сказала мать.

– Дома он тоже ест, мам.

– Я не это имела в виду…

– Я могу обеспечить своего сына!

– Тише, Салли, – сказал отец.

Снова наступила тишина. Словно легла на стол между ними. Наконец Джулс отложил вилку и спросил:

– Что такое «обеспечить»?

Салли сверлил взглядом тарелку.

– Это значит что-то кому-то давать.

– Бабуль…

– Что, солнышко?

– Можешь обеспечить меня телефоном?

– Зачем?

– Я хочу позвонить маме на небо.

– Идешь в «Огурчик», Джек?

Был конец дневной смены. Ребята собирались выпить по пиву. В Колдуотере полиция не дежурила по ночам. Если что-то случалось, жители звонили в 911.

– Встретимся там, – ответил Джек. Он подождал, пока все не уйдут. В здании оставался только Дайсон – в комнате отдыха, где стояла микроволновка. До Джека доносился запах попкорна. Он закрыл дверь в кабинет.

– Пап, это я…

– Где ты, Робби?

– Сам знаешь. Не держи в секрете. Теперь можно рассказать всем правду.

– Какую правду?

– Смерть еще не конец.

Этот разговор состоялся меньше часа назад. Шестая пятница подряд. Шесть звонков от мальчика, которого он похоронил. Джек вывел на экран список звонивших номеров. Последний, по которому с ним говорил Робби, был обозначен как «неизвестный». Джек снова – как делал это бесчисленное количество раз – нажал «Перезвонить» и прослушал серию коротких резких гудков. А потом ничего. Ни ответа. Ни переадресации на голосовую почту. Ни даже записанного сообщения. Лишь тишина. Джек снова задумался о том, чтобы – теперь, когда по телевизору рассказывают о других людях, которым звонят, прямо как Джеку и Тесс, – начать свое расследование. Но разве возможно сделать это, не признавая, что происходящее коснулось и тебя? Он до сих пор не рассказал ничего Дорин. К тому же речь шла о Колдуотере. У них одна патрульная машина, два-три компьютера, древние железные шкафы для бумаг и бюджет, которого хватало только на шестидневную рабочую неделю.

Джек взял пальто, накинул его и мельком увидел свое отражение в зеркале на стене – волевой подбородок, их с сыном общая черта. Оба были высокими, с громким голосом и сердечным хохотом. «Мои лесорубы», – так называла их Дорин. Джеку вспомнился день, когда Робби пришел посоветоваться с ним по поводу службы в морском десанте.

– Ты точно хочешь этого, сынок?

– Ты же воевал, пап.

– Это не для каждого.

– Но я хочу сделать что-то значимое.

– Ты можешь представить себе будущее, в котором не служишь?

– Нет, не могу.

– Значит, ты получил ответ на свой вопрос.

Дорин была вне себя. Она настаивала на том, чтобы Джек отговорил сына, а не безрассудно гордился его храбрым решением.

В конце концов Робби поступил на военную службу, а Джек с Дорин расстались. Спустя четыре года, когда двое солдат приехали в Колдуотер с плохой вестью, им пришлось выбирать между двумя домами. Первым они зашли к Джеку. Дорин так его и не простила, словно это – как и смерть Робби за десять тысяч километров от дома – тоже была его вина.

«Смерть еще не конец».

Джек, не снимая пальто, наклонился и еще раз нажал на кнопку «Перезвонить». Все те же гудки. Та же тишина. Он набрал другой номер.

– Да? – На другом конце прозвучал голос Тесс Рафферти.

– Это Джек Селлерс. Вам вчера звонили?

– Да.

– Можно я заеду?

– Да.

Она повесила трубку.

В начале 1870-х Александр Белл показал отцу своей девушки Мейбл – будущему тестю – наброски своих изобретений. Некоторые из них впечатлили Гардинера Г. Хаббарда. Однако, когда Белл упомянул провод, способный передавать человеческий голос, Хаббард насмешливо хмыкнул.

– Ну, это какая-то ерунда, – сказал он.

В субботу утром Салли, сытый по горло всей этой ерундой про звонки с того света, припарковал отцовский автомобиль у бытовки с надписью «Строительные работы Роу», стоящей на окраине города. Нужно было разобраться с этим, пресечь это, пока не пострадало больше людей. Мало им скорби. Теперь еще он должен объяснять сыну, почему эти байки о чуде – ложь? «Я хочу позвонить маме на небо». Салли был зол, взвинчен и так долго был погружен в одну только скорбь, что теперь казалось, будто у него появилась какая-то цель. На флоте он разбирался с проблемами, возникавшими в эскадрилье: чрезвычайными происшествиями и неисправным оборудованием. И был в этом хорош. Командир предлагал ему попробовать себя в военно-юридической службе, стать юристом на полную ставку. Но Салли предпочитал полеты.

В общем, ему не составило труда вычислить место работы Элайаса. Салли подошел к бытовке, установленной перед строительной площадкой. Сзади были припаркованы два ялика, экскаватор и пикап модели «Форд».

Салли зашел внутрь.

– Добрый день, мистер Роу здесь?

За столом сидела крупная женщина, ее волосы были затянуты банданой. Она обвела Салли взглядом, прежде чем ответить.

– Нет, извините. Его нет.

– А когда вернется?

– Он уехал по делам. Вы хотите заказать проект?

– Не совсем.

Салли огляделся. Помещение было заставлено шкафами для бумаг и завалено чертежами.

– Хотите оставить свои имя и номер телефона?

– Я зайду позже.

Салли вернулся к машине, сел за руль и выругался. Отъезжая, он услышал звук заводящегося мотора. Глянул в зеркало заднего вида и увидел за рулем пикапа мужчину. Он сидел там все это время? Салли заглушил двигатель, выскочил из машины и бросился за пикапом, размахивая руками, пока автомобиль не остановился. Салли подбежал к окну водителя.

– Извините, – сказал он, задыхаясь. – Вы Элайас Роу?

– Я вас знаю? – спросил Элайас.

– Моя мать знает вашу знакомую. Слушайте. – Он выдохнул. Как о таком расскажешь? – Вы знаете, я отец. Отец-одиночка. Моя жена… умерла.

– Мне жаль, – сказал Элайас. – Мне пора…

– Мой сын еще не до конца смирился с этим. Но вся эта история со звонками с того света. Вы один из тех… Говорите, вам звонили?

Элайас прикусил губу.

– Я не знаю, что это было.

– Видите? В том-то и дело. Вы не знаете! Да бросьте! Наверняка вы и сами понимаете, что вам не мог звонить мертвец.

Элайас не сводил глаз с приборной панели.

– Мой сын. Он думает… – У Салли бешено стучало сердце. – Теперь он думает, что мать позвонит ему. Из-за ваших рассказов.

Элайас стиснул зубы.

– Извините. Я не знаю, чем могу вам помочь.

– Мне бы помогло – ему бы помогло, – если бы вы сказали всем, что это неправда.

Элайас вцепился в руль, снова произнес: «Извините», – и на этот раз нажал на газ. Пикап дернулся вперед и вывернул на дорогу, оставив Салли так и стоять на стройке с поднятыми руками.

В тот вечер Элайас приехал к городскому причалу на озере Мичиган и подождал, пока в небе не угасли последние лучи солнца. Он думал о мужчине, который остановил его. Думал о его сыне. Думал о Нике, Кэтрин, пасторе Уоррене и церкви.

Наконец, когда наступила полная темнота, он вылез из пикапа, дошел до конца причала и вытащил из кармана пальто телефон. Элайас вспомнил, как в детстве мама относила оставшуюся еду в благотворительную столовую. Однажды он спросил: почему нельзя просто выкинуть ее, как делают остальные?

– К тому, что дарует тебе Бог, – ответила ему мама, – нельзя относиться расточительно.

Элайас взглянул на телефон и пробормотал: «Прости, Боже, если я растрачиваю твой дар». И он швырнул телефон подальше в воду. В темноте потерял его из виду, но услышал тихое «бульк», когда телефон рассек водную гладь.

Элайас простоял еще минуту. Потом вернулся к пикапу. Он решил на какое-то время уехать из Колдуотера, оставить текущие проекты на старшего прораба. Хватит с него и одного незнакомца, прибежавшего просить о помощи. Элайас отключил телефонный номер, удалил аккаунт и избавился от физического носителя.

Из города он выехал изможденным, с чувством облегчения, словно только что захлопнул дверь перед надвигающимся ливнем.

Седьмая неделя

Проходили дни, и Кэтрин стала ловить на себе взгляды. В банке. На воскресной службе. Даже в супермаркете, где закупалась годами. Дэниел, работник склада, отвел глаза, как только Кэтрин заметила, что он пялится, а Тедди, бородач из мясного отдела, столкнувшись с ней взглядом, протараторил: «Кэтрин, здрасьте, как жизнь?» Две пожилые женщины в длинных пальто, стоявшие в конце прохода, беззастенчиво показывали на нее пальцем.

– Вы та самая, да? – спросили они.

Кэтрин кивнула, не зная, как реагировать. Она быстро покатила тележку прочь.

– Благослови вас Господь, – сказала одна из женщин.

Кэтрин обернулась.

– И вас.

Кэтрин разрывалась между желанием держаться скромно, как велела Библия, и желанием восхвалять Бога, о чем также говорилось в Библии. Общение с людьми стало для нее испытанием. Все взгляды были прикованы к ней! Она и представить себе не могла, что одно интервью для телевидения способно было сделать ее такой заметной.

Она встала в очередь на кассу за толстым лысеющим мужчиной в футболке «Детройт Лайонс». Мужчина выложил продукты на ленту. Взглянул на Кэтрин, и его лицо переменилось.

– Я вас знаю, – сказал он.

Она выдавила из себя улыбку.

– Вы когда-то показывали нам дом. Мне и жене.

– Правда?

– Нам он был не по карману.

– Понятно.

– Сижу без работы.

– Сожалею.

– Такие вот дела.

Женщина за кассой наблюдала за обоими, пока пробивала продукты для мужчины: большую пачку чипсов, масло, две банки тунца и упаковку с шестью банками пива.

– Вам дают говорить с другими? – спросил мужчина.

– Простите?

– Когда звонят. Ну, духи с того света. Вы можете поговорить с кем-то еще, если захотите?

– Не поняла.

– Мой отец. Он умер в прошлом году. Я подумал…

Кэтрин закусила губу. Мужчина опустил глаза.

– Ладно, ничего.

Он протянул кассирше стопку однодолларовых купюр, взял пакет и вышел из магазина.

Три дня спустя

НОВОСТИ

9-й канал, Алпина

(Эми на фоне баптистской церкви «Жатва надежды».)

ЭМИ: В прошлом репортаже Nine Action News вы узнали, что все началось в этом маленьком городке, когда женщина по имени Кэтрин Йеллин рассказала прихожанам своей церкви об удивительном телефонном звонке – от ее сестры Дианы, которой не стало два года назад.

(Кэтрин и Эми крупным планом.)

КЭТРИН: Она звонила мне уже шесть раз.

ЭМИ: Шесть раз?

КЭТРИН: Да. И всегда по пятницам.

ЭМИ: Почему именно по пятницам?

КЭТРИН: Не знаю.

ЭМИ: Она объяснила вам, как это происходит?

КЭТРИН: Нет. Просто говорит, что любит меня. Рассказывает о том свете.

ЭМИ: Что она рассказывает?