Пари на дракона (страница 32)
– Они ж засохнуть должны были сотню лет назад. – Валейт округляет глаза, а потом строго смотрит на меня. – Твоя работа?
– Угу, – бурчу я в ответ.
– Ты понимаешь, что драконы могут заинтересоваться, с чего это вдруг дремавшая столько лет грибница проснулась и что оживить её под силу только определённой альве?
Я искоса смотрю на Кайриса, молчаливой тенью следующего за нами. Валларс, кажется, больше заинтересован проходящими мимо студентами, чем нашим разговором. Но я буду идиоткой, если поведусь на эту обманчивую отстранённость. Тень всегда начеку.
– Потом поговорим, – обрываю разговор. – Тем более там какой-то беспредел творится.
Мы как раз выворачиваем на галерею, опоясывающую мозаичный холл. Внизу, там, где ещё недавно складировался багаж прибывших делегатов, обнаруживается большое количество студенток.
Приглядевшись, я понимаю, что тут, судя по возрасту, собраны представительницы разных курсов. Но большее недоумение у меня вызывает прохаживающаяся мимо их стройных рядов госпожа Бальвус.
– Поскольку в стенах нашей драгоценной Илларии появились разносчицы дурного вкуса и фривольности… – долетает до нас мерзкий визг.
– Это она про оборотней, что ли? – склонившись над периллами, предполагает Лери.
– Боюсь, что нет.
Клео отчего-то резко бледнеет, но с места не двигается. Беспомощно смотрит на нас, будто ждёт какой-то подсказки.
– …Поэтому с этого дня я усиливаю требование к форменной одежде студенток, – продолжает повизгивать завхоз. – Любая, кто наденет брюки, бриджи или, прости Всеединый, шорты, будет наказываться отработкой в лабораториях или инсектарии. Второе нарушение приведёт вас к отчислению! Всем ясно?!
На последних словах её голос переходит на ультразвук, от которого мы вчетвером морщимся, а мне на секунду чудится звон витражей, украшающих стены холла.
– Так точно, госпожа Бальвус, – доносится нестройное.
И я чётко слышу в этом протест. Похоже, местные студентки порядком замучились следовать идиотским правилам.
– Клео, мне очень жаль. – Мирра разворачивается к драконице и ласково гладит её по плечу.
Меня же, наоборот, выходка Бальвус выводит из себя. Кто она такая, чтобы ставить новые условия? Насколько я помню слова ректора, у них есть попечительский совет. Да и в конце концов, что за ущемление прав?
– Клео, я хоть и чужестранка и не могу лезть в ваши традиции, но тебе не кажется, что эта Жадми немного перебарщивает? Что плохого в брюках?
– Да, – поддерживает меня Лери. – Может быть, в прошлом некая соперница в брюках увела мужика у Буэльвус…
– Бальвус, – машинально поправляет Клео, а Валейт лишь отмахивается.
– Неважно. Я о другом. Почему вы должны страдать из-за навязанных другими правил и принципов, смысла в которых никакого нет?
Мы втроём смотрим на Бетье. Драконица переводит взгляд, полный робости, с Мирры на Лери и останавливается на мне.
– Клео, это не тот запрет, выполнение которого спасёт тебе жизнь. Ношение брюк – это твоё право. Ваше с девочками право.
С каждым сказанным мною словом глаза драконицы всё больше разгораются святой уверенностью в своих силах.
– Точно! – с энтузиазмом выдыхает она. – Я могу сама решать, что мне носить и как себя вести. Спасибо, девочки!
И не дожидаясь нас, Бетье припускает по ступенькам вниз. И я, и подруги прилипаем к балюстраде, во все глаза следя за тем, что происходит внизу.
И судя по гробовой тишине, которая сопровождает марш Клео, у завхоза случился если не инфаркт, то инсульт. Но главное, что даже с нашей высоты я вижу, с каким восхищением смотрят на Бетье остальные студентки. Финальным аккордом становятся сначала робкие, а затем и дружные аплодисменты.
– М-да, – раздаётся над нашими головами задумчивый голос Кайриса. – Сдаётся мне, эта брючная революция – только начало. Принцесса, вы уверены, что стоило начинать знакомство с культурой драконов, ломая их традиции?
– Более чем, дорогая Тень, более чем, – отвечает Мирра, гордо расправив плечи. – Если я собираюсь стать частью этого мира, значит, и он должен принять часть меня.
Глава 17. Пределы драконьего терпения
Рейвард Греаз
В столовой шумно, и это хорошо. Отлично отвлекает от личного раздрая, заставляет сосредоточиться на чужих эмоциях. Но как ни раскидываю вокруг эмпатическую сеть, а мысли всё равно возвращаются к призу, который сегодня выпал мне из окна. Или наказания.
Вот уж точно кара.
Сжимаю и разжимаю кулаки, спрятанные под стол. Пальцы до сих пор хранят ощущение её нежной кожи, в носу до сих пор стоит тонкий морской аромат, который шлейфом тянется за Карой. А перед глазами всё ещё стоит её раскрасневшееся от смущения лицо.
И тут же картинка меняется, когда я вспоминаю, как собственнически хватал её этот Ильке! Всеединый, да я готов был ему череп вскрыть и превратить в эмоционального инвалида, когда Кара вскрикнула от боли.
– Эй, Рейв, спокойнее, – лениво просит Арм, сидящий рядом и покачивающийся на стуле.
В этот раз мы выбрали не один из общих столов, а заняли местечко в углу. Отсюда весь зал как на ладони и прекрасно просматривается. Именно наблюдением сейчас и занимается принц. И я должен ему помогать, а не думать о том, как раскатаю Охотника.
Демонова привязка, наверняка это она! Пространство передо мной отчего-то затягивается фиолетовой дымкой, а сокурсников окружают разноцветные сияния.
– Ре-е-ейв, – предупреждающе тянет Арм, бросив покачивания и ухватив меня за плечо. – Ты теряешь контроль.
– Что? – переспрашиваю я, с удивлением осознав, что голос мой хрипит.
– Да ты сейчас кого-нибудь припечатаешь ментальным ударом. Смотри, вон второкурсников уже накрывает.
Он кивает на сидящую рядом мелкотню, и я с холодеющим сердцем отмечаю, что ученики с усилием трут виски, будто пытаются избавиться от головной боли.
– Проклятье, – прошипев, я вскакиваю и отхожу к окну.
Оттягиваю ментальные лучи, сворачиваю сеть и укутываюсь в щиты, наглухо прячась от чужих эмоций. Лучше отозвать магию до тех пор, пока я не смогу контролировать её и… мою странную тягу к Тэлль.
– Может, к делу? – предлагает принц, возобновляя покачивания.
Что порядком бесит. Хотя, возможно, меня сейчас всё бесит. Я успокаиваюсь только тогда, когда рыжеголовая спорщица оказывается в поле моего зрения. Желательно без компании наглого блондинчика.
– Давай. – Выдохнув, я возвращаюсь за стол.
С удовлетворением отмечаю, что студенты больше не похожи на факелы, а второкурсники с аппетитом приступают к завтраку. Но гордиться нечем. Я не смог удержать силу под контролем, пошёл на поводу у эмоций. Узнай об этом отец – он будет крайне недоволен.
– Итак, что мы имеем? – спрашивает Арм, качнувшись вперёд и заглянув мне в лицо. – Эй, дружище, всё настолько плохо? Может, оформить академический отпуск, пока альвы тут трутся?
– Не вздумай! – рычу я, затравленно оглядываясь по сторонам. – Отец сразу заинтересуется, что произошло. А там и до разбирательств недалеко. Не надо, Арм, я справлюсь. Просто… – Я озадаченно провожу рукой по волосам. – Просто я первый раз сталкиваюсь с таким.
– С такой? Ты хотел сказать – с такой? – Принц хитро подмигивает мне и резко переводит взгляд на болтающих студентов. – С девушками всегда какие-то проблемы.
Даже сквозь закрытые щиты ко мне долетает волна грусти и потаённой боли. Как бы ни показушничал Арм, а разрыв с Беатрис дался ему не так уж и легко.
У меня такого никогда не было, всех девушек я держал на расстоянии, экранируя их эмоции и не давая себе привязаться. Но с Карой это не сработало. Она тараном пробила мою защиту, мягкой кошкой влезла в душу и не даёт дышать полной грудью, если её нет рядом.
Если именно так работает привязка, теперь я понимаю, почему её запретили. Она сводит с ума полярностью даруемых ощущений – от взрывной эйфории до почти физической боли без связанной с тобой альвы.
– Нам нужно разобраться с делом, а о моих отношениях поговорим позже, – сцепив руки в замок, произношу я.
– Да, конечно, – хмыкает Арм. – Твои отношения теперь неотделимы от дела, дружище. Кто ж строит расследование на споре?
– Ой, не напоминай. – Я закатываю глаза.
Сам до сих пор понять не могу, как повёлся на вызов Кары. Или это я его бросил?
– А буду! – ржёт принц. – Мой вечно собранный, строгий и спокойный пример для подражания – и поспорил. Да ещё на что! На себя любимого.
– И стрижку, – педантично добавляю я, пряча ухмылку. – Ей почему-то очень нужно, чтобы я подстригся.
– Думает, у драконов в волосах сила?
– Возможно. Кто ж знает, какие у этих альв ходят легенды о нас, ужасных и до их сил жадных?
– Пф-ф-ф, – фыркает Арм, как раз в тот момент, когда двери в столовую открываются и на пороге показывается делегация оборотней.
Ожидаемо студентов «Ворви-Уш» возглавляет княжна. Сегодня её наряд удивляет консерватизмом: на Пелагее глухое серо-зелёное платье с высоким, под подбородок, воротником, а на голове небольшой, усыпанный камнями кокошник, с которого на лицо падает вуаль. Видимо, следы аллергии ещё не прошли, но лекари заверили меня, что к концу дня лиса будет в порядке.
Нам с принцем достаётся лишь чопорный кивок. Пелагея не горит желанием общаться, но и меня, и Арма это устраивает. Мы ещё не выработали стратегию, чтобы действовать.
Княжна в сопровождении своих неизменных подружек и десятка оборотней проходит мимо, выбирая себе место на максимальном удалении. В княжеской свите я не нахожу Гора, а ведь он первый, к кому я хотел обратиться.
– Поправь меня, если я ошибаюсь. На данный момент нашими главными проблемами являются повреждение Осколка и покушение на его жизненную силу, а также заговорщики, которые действовали через мой почтовик? – следя за продвижением Пелагеи, уточняет Арм.
– Именно, – киваю я в ответ. – И в связи с последним у меня вопрос: где Беатрис?
На секунду за столом повисает молчание. Арм медленно, нарочито медленно поворачивает ко мне голову и смотрит холодно, пугающе отстранённо. Так, как никогда не смотрел на меня. Передо мной сейчас настоящий наследник империи – надменный и величественный.
– Она тут ни при чём, – отрезает он, отворачиваясь к залу.
– Арм, она единственная, кто имел доступ к твоему почтовику.
– Не единственная, – шипит принц. – Это мой косяк, что бросал его где ни попадя, надеясь на защиту.
– Арм…
– Я сказал – закрыли тему, – огрызается друг.
И я бы продавил его дальше, если бы не новый гость на пороге столовой. Как раз тот, кто мне нужен.
Ведагор влетает в зал, оскальзывается на разлитой кем-то луже и стремительно катится вдаль – прямо к преподавательскому столу, где на него уже обращает внимание завхоз. Мы едва от неё отделались, а сейчас, судя по хищному прищуру госпожи Бальвус, нам грозит очередная головомойка.
А всё потому, что Гор тормозит прямиком о ступени, ведущие к возвышению, и из его многочисленных сумок вываливается ворох инструментов и какой-то артефакт странного вида. Длиной в ладонь, узкий и с ажурным колпачком в навершии, он ударяется о мраморные плиты и вспыхивает зелёным пламенем. Но огонь не бьёт во все стороны, он собирается в подобие лезвия меча и протягивается к ногам завхоза. Ещё мгновение – и головная боль всей Илларии резко потеряет в росте.
– Это что такое?!
Визг, рвущий барабанные перепонки, не заставляет себя долго ждать. Пока растерянный Гор ползает по полу и собирает обронённые артефакты, Бальвус заходится в истерике и обвиняет оборотня во всех грехах. Даже в том, что горох в кладовых пропал.
Переглядываюсь с Армом и кисло ухмыляюсь. Завхозу только дай повод устроить скандал. Однажды я влез в её эмоциональный спектр и понял, что больше в эту свалку заглядывать не буду: слишком много грязи и негатива.
– Пойдём спасать? – кивает принц.