Голоса животных Лия слышала всегда, сколько себя помнила. Поначалу считала даже, что подобное происходит со всеми детьми, и с удивлением обнаружила, что это не так, когда соседского мальчишку чуть не загрыз сорвавшийся с цепи дворовой пес, но по просьбе Лии послушно побрел в сторону своей будки, а мальчик изумленно вопрошал, как она это сделала. На вопрос Лии о том, что разве он не мог просто попросить собаку его не трогать, тот повертел пальцем у виска. Расстроенная Лия рассказала о случившемся маме, и та объяснила, что другие дети не могут слышать голоса животных, будут злиться и переживать, что они так не умеют, поэтому не нужно ничего им говорить. Сама же мама всегда с удовольствием слушала ее рассказы и не находила в этом ничего необычного.

А когда десятилетнюю Лию забрала к себе бабушка, то на ее робкую попытку рассказать строгой старушке о том, что она понимает соседского кота, который страдал из-за того, что его кормили рыбой, а он души не чаял в курятине, та ее отругала. Рассерженная бабушка долго выговаривала, что нормальные дети с животными не разговаривают, что ее мама была не в себе, и если Лия не возьмется за ум, то закончит так же, как она, что в своем возрасте она уже должна понимать, что слышать голоса в голове – это более чем плохой признак, и чтобы она и думать забыла о подобных глупостях. Больше Лия бабушке ничего не говорила. Правда, не потому, что взялась за ум. Она всего лишь очень хорошо усвоила урок, что обо всем, выходящим за рамки нормального в общепринятом смысле, лучше молчать. А животных она так и продолжала слышать. Соседского кота она втихушку подкармливала курятиной и только в эти моменты ощущала себя хоть кому-то нужной и не такой одинокой.

Когда не стало и бабушки, Лия, которой на тот момент едва исполнилось восемнадцать, осталась во всем мире совершенно одна. С выбором профессии никаких сомнений у нее не было. И место жительства она решила выбрать тоже себе под стать. Оказалось, что бабушка сохранила для нее приличную сумму после продажи маминого дома, на которую за восемь лет к тому же набежали проценты; квартиру бабушки Лия тоже продала и на вырученные средства купила свой домик, да еще жила на них, пока не закончила ветеринарную академию. Днем Лия училась в академии, постигая премудрости науки, а вечером училась дома совсем другим премудростям. Ведь когда она занималась подготовкой к продаже бабушкиной квартиры, то нашла внутри стенного шкафа в ее комнате несколько коробок с мамиными вещами, которые за долгие годы бабушка почему-то так и не разобрала. А в тех коробках обнаружилось несколько преизрядно странных книг…

В лесу сегодня было изумительно хорошо. Впрочем, как и всегда. Теплый вечерний воздух был наполнен упоительным ароматом свежей весенней листвы, закатное солнце золотило верхушки деревьев, косыми лучами скользя между их раскидистых крон, в которых мелодичной трелью разливалась веселая многоголосица лесных птиц. Ноги девушки утопали в мягком ковре из мха, по временам ей приходилось нагибаться, чтобы пробраться под очередным стволом поваленного дерева или, напротив, перешагивать, высоко поднимая ноги, отчего чемоданчик в ее руке начинал позвякивать своим содержимым.

Вчерашний медведь стоял к ней боком на четырех мощных лапах, одной из которых раз от разу что-то копал в земле рядом с вывороченным корнем осины, следом с фырканьем тыкаясь туда своим черным носом.

«Я смотрю, тебе уже лучше?»

Косолапый повернул голову, фыркнул и вернулся к своему занятию, с упоением скребя лапой перед собой.

«Червей копаешь? А я тебе яблок принесла».

Лия потрясла прозрачным пакетом, мохнатый бука задержал на нем взгляд и, явно заинтересовавшись, побрел в ее сторону. Девушка села на ближайшее бревно, зверь привалился рядом, и она рассыпала перед ним принесенные фрукты. Пока косолапый увлеченно жевал, Лия открыла свой чемоданчик и вытащила составленную заранее микстуру.

«Давай. Открывай пасть».

«Воняет».

«Вы посмотрите, какие мы нежные. Давай. Это в последний раз».

Медведь протяжно втянул носом воздух и открыл пасть.

«Яблок еще принесешь?»

Лия звонко рассмеялась.

«Ладно. Завтра приду».

Собрав несколько соцветий багульника с последним лучом заходящего солнца, Лия заторопилась домой.

Глава 3

Петли на входной двери сегодня не скрипели: мистер Галахер, очевидно, их смазал. Лия привычно вбежала по протертым деревянным ступеням, и день потек своим чередом. Британский короткошерстный кот с ожирением, старенький пудель с воспалением суставов, персидская кошка с колитом и лохматый пекинес с лейкозом, владельцу которого Лия сказала, что это просто небольшая простуда, но выписала недельный курс оздоравливающих процедур. Надо ли говорить, что процедуры она собиралась проводить сама за закрытой дверью своего кабинета.

Договорившись с владельцем пекинеса, Лия принялась наводить порядок в своем кабинетике, когда внутрь вошел мистер Галахер. Старик тоже уже закончил прием и теперь как-то странно и неуверенно переминался с ноги на ногу, теребя в руках цветной буклет из плотной гладкой бумаги.

– Лия, тут один из посетителей принес… какой-то благотворительный бал… написано, что может принять участие любая организация, специализирующаяся на помощи животным… выберут, правда, всего несколько… но… как думаешь? Вдруг повезет… чем черт не шутит? Я смог бы закрыть все долги, может, даже сделать ремонт… как думаешь?

Сильные мира сего периодически устраивали вот такие вот благотворительные балы, аукционы и тому подобное. Правда, вероятность того, что в фокус их внимания попадет малоизвестная в широких кругах частная клиника без громкого названия, вездесущей рекламы, популярности в сети и на телевидении, стремилась к нулю. Понятно, зачем нужны все эти аукционы невиданной щедрости. Богатым меценатам была нужна публичная огласка для поднятия своих рейтинга и популярности в высших кругах, скидки на налоги и прочее. А что могла дать им помощь маленькой клинике, известной лишь в узких кругах любителей животных? Да и другие клиники откровенно недолюбливали мистера Галахера, ведь то, что там лечили неделями, выкачивая баснословные суммы за анализы, процедуры и лекарства из владельцев, на все готовых ради здоровья своих питомцев, в клинике мистера Галахера они лечили порой за два-три визита, беря за это весьма символическую плату. Конечно, сарафанное радио делало свое дело, порой к ним приезжали даже из соседних городков, были многочисленные постоянные клиенты, но расширить клинику не представлялось возможным по все той же самой причине: не было средств. Так что шанс, что кто-то из спонсоров обратит на них внимание, был весьма иллюзорным. Неперспективно. Невыгодно. Непрестижно. Все эти мысли за одно мгновение пронеслись у Лии в голове, но, глядя в полные надежды стариковские глаза, ни одну из них она вслух не озвучила.

– Почему бы и не попробовать, мистер Галахер? За спрос денег не берут.

– Вот и я так подумал, – обрадовался ветеринар, потом вновь уставился на буклет, который держал в руках, и уже менее уверенно добавил, – тут только пишут, что надо подать какую-то заявку… на каком-то сайте… ты не посмотришь? – и протянул девушке буклет.

Лия взяла в руки пеструю брошюрку и пробежалась по тексту глазами.

– Все верно. Нужно подать электронную заявку на официальном сайте организатора.

– Это… – запнулся старик, – это через энтырнет, да? – обреченно выговорил он.

– Если хотите, я могу сегодня вечером посмотреть. Как раз думала, чем бы таким заняться.

– Правда? – облегченно выдохнул мистер Галахер, – вот было бы здорово. Ты просто чудо, Лия. А то я, знаешь, не очень-то в этом понимаю… да и компьютера у меня нет…

Закончив рабочий день, Лия стянула халат, попрощалась с мистером Галахером и пошла в сторону дома. Упоительно-свежий весенний ветерок шелестел зелеными листьями в кронах берез, верхушки которых золотили лучи предзакатного солнца; девушка шла не торопясь, наслаждаясь вечерней прогулкой. На их улочке кипела жизнь, и Лия неспешно шагала, с любопытством рассматривая роскошно обустроенные территории соседей. За резными оградами и невысокими затейливыми заборчиками росли шикарные цветы, вокруг которых копошились садовники, били фонтаны, вились ухоженные дорожки, стояли крытые беседки с дорогой мебелью, выстриженные из кустов фигурки животных соседствовали с качелями на резных столбах, кое-где были искусственно вырытые пруды с рыбами, в одном даже плавал лебедь. Некоторые из соседей вели оживленные беседы, сидя на скамейках, тянущихся вдоль улицы. Некоторые же переговаривались через небольшие низкие заборчики, отделявшие их участки друг от друга. Глухой высокий забор на их улочке был только один: тот, который отделял двор Лии от участка мистера Барлоу.

Сам мистер Барлоу выскочил ей навстречу, когда она уже подходила к своему дому.

– Лия, в субботу собрание жильцов нашей улицы по поводу единого стиля в украшении домов ко Дню Весеннего торжества.

– Хорошо, мистер Барлоу, – улыбнулась Лия и зашагала дальше.

Мистер Барлоу засеменил следом, при каждом шаге покачивая округлым брюшком, затянутым в светло-серую, идеально выглаженную рубашку.

– Ты должна будешь украсить свой дом в соответствии с концепцией, принятой большинством голосов.

– Разумеется, мистер Барлоу.

– И никакой самодеятельности, как в прошлом году, – добавил ей в спину мистер Барлоу, остановившись и глядя, как она удаляется в сторону своего двора.

– Я поняла, мистер Барлоу.

– И сделай уже что-нибудь с этими птицами! Они мне весь двор загадили! – крикнул он ей вслед.

– Как скажете, мистер Бааарлоу, – пропела Лия в ответ и скрылась за голубыми елями и стеной глухого забора.

Мистер Барлоу проводил ее недовольным взглядом, пригладил свои гладко зачесанные набок таким образом, чтобы прикрывать обширную лысину, тонкие светло-русые волосы мясистой пятерней и пошел обратно во двор.

Придя домой, Лия заварила свой любимый травяной чай, налила полную кружку, взяла тарелку сухофруктов, упаковку овсяного печенья и села на мягкий диван, поставив это все рядом со стареньким ноутбуком на журнальном столике.

– Ну давай, дружочек, не подведи.

Допотопный агрегат из серии «до смерти три пердинки» натужливо загудел своими шестеренками и через пару минут открыл страницу нужного сайта. Лия отыскала форму подачи заявки и ввела данные их клиники в выскочившую на экране специальную табличку. За окном гостиной послышалось сладкоголосое чивиканье. Кажется, кто-то догадался, что она сегодня дома. Взяв пакет сушеных ягод и семян, девушка вышла во двор. Стайка крошек-овсянок с взъерошенными хохолками весело скакали перед крыльцом, а завидев Лию разом смолкли, наклонив пернатые головы вбок.

– Ешьте, ешьте, – ласково приговаривала Лия, рассыпав птицам угощение, – и хватит уже какать на статуи во дворе у мистера Барлоу. Его это расстраивает, – пожурила она пернатых крох.

Овсянки продолжали невозмутимо клевать ягоды, но время от времени хитро блестели в ее сторону бусинками глаз.

– Я знаю, что вы делаете это специально, – мягко укорила их девушка, – маленькие проказницы.

Закончив с кормлением птиц, Лия вернулась в дом и, зевая, принялась убирать со стола. Когда она направлялась с остатками печенья в руках в сторону кухни, за спиной что-то мелодично пиликнуло.

Посмотрев на часы, Лия взяла телефон и набрала номер мистера Галахера.

– Мистер Галахер, заявку на участие одобрили. Но тут нужны ваши данные, чтобы вам выслали приглашение на бал. Номер социального страхования и всякое такое.

– Эммм… приглашение? На бал? Это надо куда-то идти? То есть в прямом смысле слова?

– Да. Тут написано, что как минимум один представитель от организации-участника должен посетить праздничное мероприятие.

– Ох… честно говоря, я не уверен, что мой единственный костюм для праздничных мероприятий еще пригоден для использования. За столько лет в шкафу моль, наверное, уже добрую половину отъела, глупо же я буду там выглядеть, – с сомнением проговорил старик и с надеждой в голосе попросил, – Лия, а может, ты сходишь? Ты молодая, общительная, красивая. Для молодежи обычно привычнее все эти вечеринки, чем нам, старикам. Я пойму, если многого от тебя прошу, ты и так столько раз мне помогала. И я, наверное, уже порядком тебе поднадоел со своими проблемами… так что… да… что это я… прости… наверное, это наглость с моей стороны…