– Язычок высунь.

Лия прикрыла глаза и послушно всунула свой язык ему в рот.

Посасывая и поигрывая с ее языком, мужчина осторожно вводил палец внутрь, время от времени потирая клитор. Вскоре к этому пальцу добавился еще один. Лия снова сладко застонала на этот раз прямо ему в губы.

Разорвав поцелуй, Демьян склонился к ее уху:

– Уже не так страшно?

– Что ты подсыпал в мой бокал? – вместо ответа прошептала Лия, зарываясь пальцами в его волосы. До чего же они приятные на ощупь. Мягкие и густые.

– Глупенькая, – Демьян тихо рассмеялся.

Неожиданно его пальцы вынырнули из нее, сорвав с губ разочарованный стон. Демьян приподнялся, подцепил молнию сбоку на платье, расстегнул и потянул широкие лямки с плеч, освобождая грудь от вделанных в лиф чашечек. Лия завороженно наблюдала, как потемневший взгляд его малахитово-зеленых глаз, все так же искрящихся золотистыми отблесками света, до краев наполненный ничем не прикрытым вожделением, буквально прилип к ее обнажившейся груди. Только сейчас она заметила, что мужчину, который смотрел на нее со смесью экстатического восторга, азарта и жгучей похоти, разве что не трясло от возбуждения. Даже удивительно, что в таком состоянии он еще способен уделять внимание каким-то там ласкам. Однако на то, чтобы снять с нее платье, его терпения уже не хватило. Губы сомкнулись вокруг тугой вершинки соска и одновременно с глухим утробным рычанием его пальцы вернулись обратно в ее лоно.

Балансируя где-то на грани между реальностью и дымкой чувственного наваждения, она не знала, в какой именно момент Демьян умудрился стянуть свои брюки и куда делись ее трусики.

Промежность опалило нестерпимым жаром, острая боль полоснула по нервам, вытряхивая ее обратно в неприглядную действительность, с губ сорвался тягостный мучительный стон, и Лия, упираясь пятками в матрас, заерзала под ним, пытаясь хоть немного ослабить болезненный контакт.

Демьян остановился, приподнявшись на локтях, посмотрел на искаженное болью личико и, ткнувшись лбом куда-то в район ее ключицы, обреченно выдохнул:

– Блять.

А в следующий момент Лия, задыхаясь от боли и глотая слезы, почувствовала, как шею сразу над ключицей обожгло чем-то острым.

– Прости меня, девочка моя. Прости. Я же не знал. Потерпи немножко. Сейчас все пройдет. Яд действует очень быстро. Потерпи, родная. Что же ты сразу не сказала? – удерживая вес своего тела на одном локте, второй рукой Демьян перебирал пряди ее волос и ласково всё нашептывал и нашептывал ей на ухо, – дождалась меня, моя хорошая. Ты у меня умничка. Умничка. Потерпи. Сейчас пройдет.

Лия не слышала ни слова из того, что он шепчет ей на ухо. Разве что краешком ускользающего сознания успела зацепиться за то, что Демьян откровенно признавался в том, что дал ей какой-то «яд». А дальше ее сознание заволокло таким туманом похоти, что всё, что она чувствовала, так это то, как по телу разбегаются стайки мурашек от его щекочущего шею дыхания и как невыносимо все пульсирует и ноет в промежности. Какого черта он не двигается?! Лия нетерпеливо подалась бедрами ему навстречу. Демьян, едва уловив ее движение, перехватил инициативу, медленно выскользнул наружу и плавным движением, растягивая и наполняя, вошел до самого основания.

– Все хорошо? Тебе не больно?

Лия вместо ответа опять требовательно дернула бедрами. Когда Демьян очередным движением вновь плотно в нее вжался, обхватила его руками за голову, зарываясь пальцами в густые мягкие волосы, притянула к своим губам и снова всунула свой язык ему в рот.

Чувственное скольжение до предела возбужденной плоти внутри нее постепенно ускорялось, вдоль позвоночника то и дело проносилась волна ноюще-пряной истомы, подхваченная которой Лия все сильнее выгибалась ему навстречу, пока наконец ее тело не содрогнулось в сладкой конвульсии и девушка не затряслась в судорогах бурного оргазма.

Демьян повалился на кровать рядом с ней, мокрую и дрожащую заключая в плотное кольцо своих рук, и примкнул губами к ее лбу. Лия чувствовала, как в промежности все еще приятно подергивает, но тягучий эфир сладострастного дурмана почти мгновенно схлынул, оставляя после себя саднящее чувство тоски с горьким привкусом тягостного уныния.

– Я могу идти? – слабым безжизненным голосом спросила девушка, в то время как Демьян мягко касался губами ее лба и поглаживал по волосам.

– Куда? – слегка удивленно уточнил он.

– Ты ведь получил, что хотел. Отпусти меня, пожалуйста, – всхлипнула Лия.

Демьян ничего не ответил, продолжая крепко ее обнимать и поглаживать по голове. Девочка в его руках расплакалась.

– Что ты еще собрался со мной делать?

Девушка, которую он бережно прижимал к себе, горько всхлипывала, под его пальцами скользили ее непослушные растрепанные волосы, нежная тонкая кожа на худенькой спинке, на пояснице которой до сих пор болталось скрученное платье, была мокрая, беззащитные хрупкие плечики то и дело вздрагивали, а на него снова неумолимо накатывал девятый вал дикого животного возбуждения.

Твою мать.

Демьян молча разжал руки, давая ей возможность выпутаться из его объятий.

Лия, мелко дрожа всем телом, неуклюже сползла с кровати и принялась неловкими движениями одеревенелых пальцев натягивать на себя платье. Кое-как попав в рукава, ухватилась за бегунок на молнии и стала лихорадочно-суетливо дергать его вверх. Встрепенулась, когда сильная рука обхватила ее поперек живота. Демьян бесшумно встал у нее за спиной, одной рукой прижал спиной к своей груди, ухватил ткань под молнией, а пальцами второй осторожно потянул бегунок вверх, застегивая молнию. Нежно коснулся губами кожи на шее чуть выше плеча.

– Это ненадолго, родная. Я приду за тобой, – прошептал ей на ухо.

      Вдоль позвоночника прошелся холодок, Лия скинула с себя его руку и поспешно направилась к двери.

Дверь была открыта.

Девушка выскочила в коридор, сбежала по ступеням на первый этаж и быстрым, все ускоряющимся шагом пересекла опустевший зал, где в наступившей давящей тишине были слышны только тихие шлепки ее торопливых шагов. Гости, очевидно, уже разошлись.

На крыльце стояли те несколько мужчин, которые сидели с ними за одним столиком во время официальной программы бала. Лия притормозила на мгновение, споткнувшись диким блуждающим взглядом о собравшихся, и, опрометью промчавшись мимо них, бросилась прочь.

Мужчины переглянулись, посмотрев вслед убегающей девушке.

– Вы тоже это почувствовали? – тихо спросил Остин.

– Демьян, – кивнул Франц, стоящий рядом.

– Может, проверить?

– Я думаю, Демьян знает, что делает.

– А вдруг она сбежала? Нам не поздоровится, что мы ее не остановили.

– От Демьяна невозможно сбежать, – уверенно заявил Алан, вмешавшись в их разговор.

– Я все-таки спрошу, – подумав, принял решение темноволосый Остин и направился ко входу в особняк.

Поднявшись на второй этаж и пройдя по длинному коридору, Остин деликатно постучал в дверь, осторожно приоткрыл и тут же захлопнул обратно. Тяжелый комод с жутким грохотом влетел в стену рядом с дверью и, судя по последующему звуку, разлетелся в щепки. Выждав несколько секунд, мужчина опять приоткрыл дверь. Комната Демьяна выглядела так, как если бы прямо внутри нее прошелся десятибалльный ураган. Теперь можно было не опасаться, что ему в голову прилетит какой-нибудь из предметов мебели, так как комод, очевидно, еще несколько секунд назад был последней уцелевшей частью интерьера. Сам Демьян в задумчивости стоял посреди комнаты, состоящей из груды обломков.

– Демьян, там девушка…

– Пусть идет.

– Ясно… – Остин в растерянности смотрел на Демьяна, не зная, нужно ли еще что-то говорить и как вообще стоит себя вести. За долгие годы он впервые видел, чтобы тот потерял над собой контроль. Не потому, что он был терпеливым, сдержанным или терпимым. Отнюдь нет. Всего лишь потому, что порой Демьян вскрывал глотки и вытряхивал кишки разве что не с блаженной улыбкой, так что по нему никогда и не понять было, уже пришел тебе пиздец или еще нет. Но к Демьяну – чокнутому психопату они худо-бедно притерлись и привыкли, а как вести себя с таким Демьяном Остин не имел ни малейшего представления. Зря он к нему сунулся. Вечно ему больше всех надо.

– Как понял? – вдруг спросил Демьян.

– А?

– Про девушку. Как понял?

– Так запах…

– Давно почувствовал?

– Что?

– Бля, Остин, ты тупой? Запах. Давно его почувствовал?

– Сейчас только, – нерешительно признался Остин.

– А остальные? Чувствовали ее, когда за столом с нами сидела?

– Демьян, ты же знаешь, мы не обсуждаем… – начал мужчина и осекся.

– Остин, – устало вздохнул Демьян, – не подскажешь, почему костяк самых сильных волков в моей стае состоит из одних ссыкундяев?

– Потому что у нас вожак отбитый? – неуверенно предположил Остин.

Демьян о чем-то глубоко задумался, сжав ладони в кулаки и нахмурившись.

– С девочки глаз не спускать, – наконец принялся сухо отдавать распоряжения Демьян, и Остин облегченно выдохнул, – близко не подходить, на глаза не попадаться. Только в случае угрозы. Свяжись с Исааком. Пусть выяснит все, что о ней известно. Где родилась, где училась, с кем жила и так далее. Всё, что сможет накопать.

Остин спустился обратно вниз, где Алан, Франц, Дэвид и Руп закусывали коньяк никотином.

– Ну че там? – поинтересовался рыжий веснушчатый Франц.

– За девушкой надо проследить, – махнул он рукой в сторону ворот, спускаясь с крыльца, и как можно тише добавил: – Приступ бешенства у него.

– Я все слышал, – раздался откуда-то сверху громкий голос: Демьян стоял на балконе второго этажа в одних брюках, облокотившись предплечьями на перила.

Остин втянул голову в плечи и, отойдя на безопасное расстояние, еще тише сказал:

– Может, еще не поздно прививку сделать…

– И это тоже! – крикнул им вслед Демьян.

Вернувшись обратно в комнату, Демьян окинул взглядом оставшиеся от нее руины и поднял с пола одну из лежащих среди обломков маленьких светло-серых туфелек, украшенных сбоку несколькими блестящими камушками. Девочка убежала босиком.

Хреновая получилась сказка.

Глава 8

– Так что там в итоге случилось-то? От Демьяна девчонки обычно не в таком виде уходят.

– Ты ее шею, что ли, не видел? Он же ей метку захерачил.

– Ты уверен? Мне показалось, они только сегодня познакомились. Чтобы Демьян и вот так вот с ходу принял девчонку?

– Я тоже метку видел.

– Жопа пришла, откуда не ждали…

– Жопа не то слово. У Демьяна метки нет.

– Бляяя…

Пятеро мужчин, тихо переговариваясь, удалялись прочь от особняка, ведомые шлейфом тянущегося вслед за беглянкой аромата.

***

Лия шлепала босыми ногами по шершавому асфальту. Их улочка погрузилась в сон. В окнах домов было темно, лишь на искусно обустроенных территориях горели фонари всевозможных мыслимых и немыслимых форм и размеров: изящные на тонких витых столбах, в виде медведей и других хищных зверей, держащих огонек в своих мощных лапах, похожие на гигантские цветы, в глубине соцветий которых мерцал мягкий желтоватый свет, словно парящие в воздухе шары, заливающие пространство вокруг себя холодными голубыми лучами, строгие и прямые из серебристого гладкого металла, а вон там зайчиха с несколькими зайчатами светятся целиком.

По бедру стекало что-то липкое.

Бледный диск таинственной близко-далекой (казалось, только протяни руку и ощутишь ее под пальцами) луны изредка проглядывал на темном беззвездном небе, затянутом низкими мрачными тучами. Ночной воздух поздней весны был по-летнему теплым и наполненным влажной свежестью со сладковатым острым ароматом озона, легким джуром разлившимся в воздухе, который говорил о том, что скоро будет гроза.

Промежность неприятно саднило.