– Я лишь хочу, чтобы у ребёнка был отец.

Он смеётся коротко, почти беззвучно.

– О, увольте. Слишком сложно. Я не спешу стать отцом и никогда не стремился к размножению. Отцовство – это не то, о чём я мечтаю. Я лучше дам вам денег. Сколько? Сто? Двести?

Кровь приливает к щекам.

– Нет.

– Триста? Пятьсот? – Он снова ухмыляется, словно эта ситуация лишь забавляет его. – Окей, назовите вашу цену. Я помогу, честно. Я люблю заниматься благотворительностью.

– Вам что, так сложно допустить, что Соня – ваша дочь?

– Ещё как сложно. Потому что я знаю, что стоит за такими историями. Это не первый раз, когда мне приносят «моего ребёнка». Обычно за этим кроется желание получить долю от моего состояния.

– Вы меня даже не слушаете! Это не про деньги!

– Конечно, – с сарказмом. – Но, вот же странное дело… Все те женщины говорили то же самое.

Его ядовитый тон, его холодная манера говорить так, будто я очередная нищенка у ворот барина, обжигает стыдом сильнее, чем если бы он просто выгнал меня.

– Я похожа на попрошайку?

Сташевский лениво потягивается, будто разговор ему наскучил.

– Вы обманом проникли в мой офис. Притащили ребёнка. Давите на жалость, на совесть… Ради чего? Ради собственной выгоды. Кто же вы, если не попрошайка?

Пульс грохочет в ушах.

Кажется, я готова разреветься от отчаяния. Или развернуться и уйти.

Но если я уйду сейчас, Соня потеряет даже этот крохотный шанс на нормальную семью.

Я не хочу для неё такой же жизни, как у меня или Тёмы.

А значит, я просто обязана что-то придумать…

Глава 5

Варя.

Сташевский смотрит так холодно и равнодушно, словно уже сделал все выводы относительно меня и вынес окончательный вердикт.

И вердикт этот, увы, меня не обрадует.

– Ну что, вам больше нечего сказать? Наш разговор закончен?

Расправляю плечи, чтобы создать хотя бы иллюзию того, что я не считаю себя проигравшей в этой маленькой битве.

– Да, закончен.

– Отлично. – Сташевский тут же прилипает к экрану своего рабочего компьютера, теряя ко мне всяческий интерес. – Очень рад, что вы заглянули, повеселили меня своим неумелым стендапом. Знаете, вы в следующий раз будьте посговорчивей, не заламывайте себе цену, тем более что цена вам… Впрочем, забудьте. Всего вам, Варвара!

– До завтра, Станислав Сергеевич.

– До завтра? – Откатывается от стола. Хмурый взгляд сканирует моё лицо на предмет шутки.

О, нет. Я никогда не шучу. Эта способность отмерла во мне, как рудимент.

– Ну да. Меня ведь приняли на работу, я правильно понимаю?

Его чёрная бровь дергается вверх, во взгляде появляется лёгкая тень озадаченности, которая, к слову, почти тут же сменяется напускным пренебрежением.

– Я думал, вы пришли сюда не для того, чтобы пройти собеседование.

– Вы правы. Моей главной целью была встреча с вами. Но это не значит, что работа мне не нужна. Тем более такая хорошо оплачиваемая. Так что, до завтра. – Позволяю улыбке едва заметно наметиться в уголках моих губ. – К тому же, я не заметила очереди желающих на вашу странную вакансию личной ассистентки с навыками хакера.

Гордо вздёрнув кончик носа к потолку, резко разворачиваюсь, пока Сташевский не въехал бульдозером в мой контраргумент.

Волосы в хвосте эффектно рассекают воздух.

Походкой от бедра иду на выход.

Тфу ты!

Останавливаюсь, закрываю глаза и мысленно ругаю себя за забывчивость. Возвращаюсь за Сонечкой.

Сташевский с интересом наблюдает за моим неловким манёвром.

– Чуть не забыла… – забираю автолюльку. – До завтра.

Выхожу из кабинета.

Сташевский молча провожает меня взглядом.

Ну что ж, в целом всё прошло не так уж плохо. Могло быть и хуже.

А главное, теперь у нас с Соней есть повод каждый день мелькать перед Сташевским.

И пусть лесом идут они со своим «без ребёнка».

Я буду приходить сюда до тех пор, пока отец не возьмёт на себя ответственность за свою дочь!

Прикрыв за собой дверь, прислоняюсь к стене и буквально растекаюсь по ней.

Сердце всё ещё истошно колотится где-то в горле.

Ощущения такие, словно из меня вынули душу, как следует встряхнули, провернули через мясорубку, подожгли, а потом вернули обратно в тело, сделав вид, что так оно и было.

Кайф… Не работодатель, а мечта!

Как я собралась работать бок о бок со Сташевским? Ведь должность личного ассистента предполагает очень тесную коммуникацию.

Сонино личико всё так же безмятежно и спокойно. Все волнения внешнего мира ей сейчас безразличны.

Но так и должно быть.

О ребёнке должны заботиться ответственные взрослые, но никак не наоборот.

Громкий голос, – ледяной и командирский, – привлекает моё внимание.

Поднимаю взгляд.

У ресепшена, уперев одну руку в бок, стоит Ирина.

– Ещё один такой косяк, Насть, и вылетишь отсюда быстрей, чем пробка. Ты поняла меня? – Отчитывает она девушку за стойкой. – Вылетишь. Я лично этому посодействую и не посмотрю, что твой папа у нас руководит логистикой. Вечно покрывать твои ошибки он не сможет, а я уже устала выполнять работу, которую ты игнорируешь.

Настя кивает.

Её лицо, от которого отлила вся краска, цветом сейчас напоминает белое полотно.

Изящные тонкие пальцы конвульсивно сжимают папку, а пухлые губы подрагивают, будто она вот-вот расплачется.

В этом офисе все такие пираньи, да?

Смотрю на неё с нескрываемым сочувствием.

Бедняжка.

Однако как же хорошо, что я не на её месте. Если честно, Ирина вызывает во мне какой-то первобытный страх.

Ещё бы! Кажется, одним лишь взглядом она может испепелить целую толпу. Её можно использовать, как оружие массового поражения.

Опускаю голову, втягиваю шею в плечи и семеню к лифту, стараясь как можно быстрей пройти этот опасный участок.

– Варвара! Постойте-ка!

Останавливаюсь.

Нет, замираю, как олень в свете фар.

Прикрываю на миг глаза и медленно поворачиваюсь.

Ирина идёт ко мне. Её каблуки цокают, и каждый чёткий шаг отдаётся выстрелом мне в голову.

Мысленно прикидываю, каковы мои шансы раствориться в воздухе.

– Зачем вам была нужна встреча со Станиславом Сергеевичем? – Ирина останавливается в полуметре от меня.

Её глаза, сверкающие холодом, буквально впиваются мне между бровей.

От металлического голоса мурашки разбегаются по спине.

Сжимаю ручку автолюльки чуть сильнее.

– Это… Личное. И если позволите, личным оно и останется.

Ирина смотрит так, словно мой ответ только подтвердил её худшие догадки.

– Если планируете задержаться на этом месте, – говорит она с нажимом, выделяя каждое слово, – настоятельно рекомендую вам держать своё личное как можно дальше от работы.

Её взгляд на пару секунд задерживается на спящей Сонечке.

Губы чуть заметно вздрагивают, и мне даже кажется, что она вот-вот улыбнётся.

Но нет.

Ирина поднимает требовательный взгляд к моему лицу.

– Надеюсь, мы друг друга поняли. Я не люблю, когда кто-то создаёт проблемы Станиславу Сергеевичу. Потому что его проблемы – это мои проблемы. А всё, что доставляет мне дискомфорт, я устраняю.

Молча киваю, чувствуя себя школьницей, которую ругают за прогулы.

Резко развернувшись на каблуках, Ирина уходит.

Я стою ещё несколько секунд, не двигаясь, скованная непонятным ступором.

Делаю глубокий вдох и жму кнопку вызова лифта.

Спускаюсь вниз и с чувством невероятного облегчения покидаю этот заповедник, кишащий хищниками.

Морозный воздух бьёт в лицо, заполняет лёгкие, разгоняет туман в голове.

Иду к своей машине. Она очень выделяется здесь, на фоне наполированных до блеска спорткаров и элитных авто.

Пристёгиваю автолюльку ремнями на заднем сидении, проворачиваю ключ зажигания.

Моя жестяная банка грозно ревёт и стонет.

Пара мужчин в классических чёрных пальто оборачиваются на звук.

Ласточка выплёвывает в их недоумевающие лица вонючее облако выхлопных газов.

Сонька просыпается от шума. Морщится, куксится и кривит маленький ротик, готовясь заплакать.

– Ну-ну, только не это, – бормочу, шаря в сумке одной рукой в поисках бутылочки со смесью. – Вот, держи.

Соня довольно хватает бутылочку, причмокивает.

Выворачиваю с парковки, одним глазом наблюдая за Соней в зеркало заднего вида. Невольно улыбаюсь.

Не могу смотреть на неё без улыбки.

До сих пор не понимаю, как можно просто бросить такую сладкую девочку…

Это же бесчеловечно.

Впрочем, чего ещё было ожидать от Марьяны?

Её материнские инстинкты покоятся на дней той же глубокой ямы, что и моя способность шутить.

– Ну вот, Соня, ты проспала всё самое интересное. С папой не познакомилась. Хотя знаешь, не так уж много ты потеряла, потому что твой папа… Твой папа, он…

Во мне снова вспыхивает злость и раздражение.

Твой папа мерзавец, гад, подлец, грубиян и сволочь!

Но все эти нелицеприятные определения я оставляю в своей голове.

– Он есть. У тебя есть папа. И это прекрасно. Мы должны это ценить.

Неторопливо двигаюсь по городу, перестраиваясь с полосы на полосу. Светофоры лениво моргают, машины двигаются плавным потоком.

Телефон в кармане вибрирует, и внутренности сжимаются от предчувствия.

Это не интуиция, нет.

Я давно привыкла, что мне не звонят просто так.

Мне не пишут подружки с приглашением потусоваться – у меня и подружек-то нет уже давно. Мне не названивают ухажёры – на них тоже нет времени, потому что фактически, в свои двадцать два я – мать-одиночка с младенцем и упрямым подростком, кучей долгов и без гроша в кармане.

Достаю телефон.

На экране высвечивается фото Елены Степановны – классной руководительницы Тёмика.

Женщина она суровая, но справедливая. С огромным педагогическим опытом за плечами. Она ещё меня учила…

Тихо вздыхаю.

– Здравствуйте, Елена Степановна.

– Варя, здравствуй, – её голос звучит встревоженно. – Я настоятельно советую тебе заехать сегодня в школу.

– Что случилось? Артём что-то натворил?

– Натворил, – подтверждает она после короткой паузы. – Но ты просто приезжай, лучше поговорим лично.

Гася стон отчаяния, стискиваю зубы.

– Хорошо, я сейчас буду.

Сбрасываю.

Зло луплю ладонью по рулю.

Господи! Один день! Хоть один мой день может пройти без апокалипсиса?!

Выползаю на свободный перекрёсток, разворачиваю машину прямо посреди дороги.

Мне возмущённо сигналят, но я примирительно мигаю аварийкой.

Через двадцать минут заворачиваю к зданию школы.

Перед входом стоит полицейская машина, рядом с которой, как стайка любопытных птичек, толпятся школьники.

Боже! Надеюсь, это не по нашу душу?

Выхожу.

Откручу сейчас нафиг голову этому мелкому засранцу!

Глава 6

Варя.

Иду по пустому школьному коридору. Звуки моих шагов отражаются от стен и эхом поднимаются вверх.

Тихо. Урок идёт.

Сонька у меня на руках с любопытством оглядывается и улыбается, обнажая свой единственный зубик.

Подхожу к кабинету Елены Степановны.

Ноги ватные, колени подкашиваются от нервов.

Соня, словно чувствуя моё волнение, начинает ёрзать, и я чуть подкидываю её, удобней устраивая на сгибе локтя.

Открываю дверь.

За первой партой, сгорбившись и опустив низко голову, сидит Артём. Рядом – Елена Степановна.

За учительским столом восседает мужчина в полицейской форме – крепкий, коротко стриженный, суровый.

Он привстаёт и чуть кивает в подобии приветствия.

– Алексей Купреев, старший лейтенант полиции. Отдел по борьбе с киберпреступностью. А вы, я так понимаю…

– Варвара Раевская, опекун Артёма Руднева. Его старшая сестра.