Трупы лежали вповалку в узком проеме меж домами. Одному оторвало голову, второй частично повис на заборе, отгораживающем фасад от заднего двора. На другую сторону некрашеных досок свешивались выпавшие размотанные потроха. Судя по всему, не посчастливилось одному из патрулей Торгового квартала. Охотники бежали по крышам, потом сомн разделался с ними и кинулся в квартал Шахтеров. Бредовый сон, средний класс опасности… Почему не сумели отбиться?

Вероятно, они не ожидали нападения. Четко вырисовывалась картина несвоевременно раннего превращения. Сперва сомн выскочил из дома, разворотил палатку, потом понесся по улице, раскидывая прохожих, у поворота за ним кинулись два охотника. И всех настигла погибель.

В это время Джоэл еще мирно сидел в таверне, слушая вполуха байки Ли. Он ел перемолотую крысятину, не подозревая, что совсем неподалеку так же перемалывают его товарищей.

– Один из них был каким-то дальним родственником Батлера? Да? – неуверенно поинтересовался Ли. Высокий голос дрогнул надтреснутым стеклом. В нем не осталось привычной веселости. Действие малой дозы стимулятора заканчивалось, после него всегда наступал период печали и апатии. Если сказать точнее – ломки. Наверное, всякие мысли из-за нее и заползали в голову.

– Я все сообщу Батлеру, – успокоил Джоэл, зная, как тяжело приносить невеселые новости. Но он привык, а для Ли гибель каждого охотника все еще несла замешательство и смятение. Хотя убитые горожане уже и для него превратились в цифры скорбной статистики.

– Не пойму я, – вздохнул Ли, надвигая пониже треуголку. – Как этот дохляк мог превратиться в такую тварь?

Джоэл посмотрел на убитого, который окончательно принял облик лежащего ничком тощего человека, невысокого заморыша. Джоэл наклонился над ним, перевернул лицом вверх. Застывшая маска не пугала, не вызывала отвращения. Лишь безотчетную тоску.

– Глаза красные. Нос и губы ободраны. Чем-то болел. Если болел, значит, хотел спать, – невозмутимо констатировал Джоэл. – Ли, похоже, у нас не просто обращение, а сокрытие преступления.

– Значит, завтра днем кого-то опять потащим на допрос? – буднично поинтересовался напарник, втягивая голову в плечи.

– Да.

– Ладно, надо телеграфировать в Цитадель Охотников, – кивнул Ли. Телеграфные станции работали всю ночь. Больше почти никаким конторам подобное не позволялось. Телеграф, пункты первой помощи, специальные мастерские оружейников – в ночном Вермело все подчинялось охотникам. Они вставали последним рубежом между миром людей и волей Змея.

– Да. Пусть забирают тело для дальнейшего изучения, – отдал распоряжение Джоэл, хотя Ли и сам прекрасно знал, как действовать.

Они переговаривались ровными голосами, намеренно забывая, сколько трупов и замершей боли их окружает. Она застывала в паутинно-вязком воздухе, застревала иглами немого укора тем, кто не спасал, а только уничтожал. Но другой жизни Джоэл не ведал, как и способов борьбы с сомнами.

– Так, сообщил… Поторопились бы они: мало ли что еще стрясется этой ночью, – тревожно протянул Ли, возвращаясь из пункта связи.

Вскоре из гарнизона прибыл специальный отряд чистильщиков, которые уносили трупы для опознания и изучения. В подразделении состояли покалеченные охотники и радостные долгожители, перешагнувшие порог шестидесяти лет. Из профессии никто не уходил – вернее, уходили, но либо в морг, либо на другую сторону вечного противостояния. Большинство охотников в конечном счете сами обращались в сомнов. Но покрытым шрамами старикам с тележками повезло. Они просто таскали трупы.

– Будьте завтра утром в Цитадели Охотников для дальнейшего расследования. Вам телеграфируют, когда установят личность обратившегося, – заключил подоспевший коронер. – Сейчас возвращайтесь на пост в квартале Шахтеров. Мы остаемся для изучения места преступления.

Приказы от командования передавали быстро и четко, без ненужной бюрократии и дополнительных посредников. Излишнюю иерархию любили на восточной стороне города, в гарнизоне военных. А у них, на западном краю, не существовало чинов. Все звались просто охотниками.

– Есть, – четко кивнул Джоэл.

– Да, приказ-то понятен, но исполнять не хочется, – протянул Ли, когда они снова остались вдвоем на опустевшей улице.

Свидетелем ночной погони растекалась кровавая сеть в трещинах мостовой. Она скопилась в мутную лужу у забора, из которой с жадным чавканьем лакал бродячий пес. Повезло же животным: они не обращались, точно Змей намеревался уничтожить только людей. Человек – вестник порядка, мешающий Хаосу. Хотя иногда его порядок похуже Хаоса.

Мысли снова забивали голову Джоэла. В последнее время его слишком часто стали занимать вопросы справедливости и мироздания. Непозволительное вольнодумие для охотника. Но теперь даже Ли притих, поэтому никто не отгонял думы, этот рой помойных мух.

Хотя отвлечься от мыслей было не на что: остаток ночи прошел спокойно. Охотники патрулировали Рыбную улицу, а на черном небе горел и переливался красными всполохами Алый Глаз. Говорили, в незапамятные времена так же сверкала луна. Что такое луна, жители Вермело давно позабыли. Зато осталась смена времени суток. Джоэл боялся, что однажды их вечному врагу наскучит монотонно вертеть гигантской невидимой головой. И настанет вечная ночь ужаса, власть кошмаров и сомнамбул. Вот тогда древнему городу и придет конец.

– Еще допрос, – зевнул Ли, когда Змей начал медленно поворачиваться безопасным Желтым Глазом. – Не выспимся.

– Расследование важнее, – сдержанно кивнул Джоэл и потряс головой, чтобы выбросить из нее картины апокалипсиса, который на разные лады предсказывали всевозможные секты. Нет уж! Так и фанатиком недолго стать. Они с Ли выполняли свою работу, честно и на совесть. Остальное не интересовало. Но, похоже, напарника тоже мучили собственные темные измышления.

– Да уж, важнее. А мне так вообще лучше не спать! – фыркнул невесело Ли. – С такими-то кошмарами… Джо…

Голос его сорвался, худое лицо с острыми скулами вытянулось. На нем остались только болезненно расширенные умоляющие глаза. Джоэл уже знал, что услышит, и не желал этого. Не желал, чтобы по его душе снова водили отточенным лезвием неизбежности.

– Пообещай мне. Пообещай, – просил Ли. – Нет, поклянись! Когда со мной случится это, ты сам убьешь меня. Сразу.

– Ли. С тобой этого не случится. Никогда, – в сотый раз заверил его Джоэл, кладя руку на плечо. Ли ссутулился и опустил глаза.

– Ты же сам знаешь. С такими кошмарами, которые ты вылавливаешь из моего Ловца Снов, долго не живут.

– Это неизвестно. Все неизвестно, если речь идет про Хаос. Пусть говорят, что у них наблюдения и данные. Хаос плевал на цифры. Да, ядом змеиным вот так и плевал.

Джоэл сознавал, что твердит какую-то чепуху, но Ли немного повеселел, в уголках губ вновь заиграла улыбка.

– Все, пора. Надо довести до конца расследование инцидента на базарной улице, – настроился на деловой лад Ли и приосанился.

Уже через полчаса в Цитадели Охотников им сообщили адрес обращенного и имена его жертв. Описание событий обозначалось именно так, как представил изначально Джоэл.

– Мы бы и сами справились. Могли бы еще ночью все завершить и написать отчет. Пф, само собой: в доме на базарной улице вдребезги разбито окно. Кто бы это мог быть, действительно, – ворчал всю дорогу Ли, пересекая просыпающийся город.

Открывались лавочки и таверны, готовили двухколесные повозки рикши, хозяйки развешивали на перилах балконов платья и кимоно. Облезлая гризайль^[2] на стенах не выглядела жуткой пляской теней. Утренний Вермело отличался от ночного. Горожане с опаской выползали из домов, оглядывались и радостно принимались за дела, если не находили на своей улице следов бойни.

На базарной же в это утро царило угнетающее затишье. Разрушенную палатку унесли, кровь почти смылась, но жители района знали, что случилось под покровом мрака.

– Ночью нельзя врываться в дома и будить спящих с допросами. Святой закон, – напомнил Джоэл.

– Да-да, я знаю. Это я так, – отмахнулся Ли. Он без малого четырнадцать лет жил среди охотников и девять из них активно патрулировал улицы. Навидался разных случаев не меньше Джоэла, но не оброс броней циничного равнодушия.

Наверное, поэтому на его лице возникла тень смятения, когда они поднялись на второй этаж опрятного домика в Торговом квартале. Общий коридор и лестничную клетку украшали аккуратные синие обои в мелкий цветочек, возле дверей трех квартир верхнего этажа лежали чистые коврики. Ничто не указывало на то, что здесь накануне случилось обращение. Обитатели этого места всеми силами тянулись к идеалу «спасенных», описанному официальной религией. Безупречный порядок считался одним из критериев. Видимо, ложным, раз не всем помогал.

– Я постучу или ты? – замялся Ли у порога нужной квартиры, и его кулак застыл возле выкрашенной в белый двери.

– Возможно, стучать уже не к кому, – задумался Джоэл.

Обращенный недавно женился. Неделю назад чета праздновала годовщину, наверняка мечтая завести детей и вместе тихо состариться. А теперь, возможно, молодая жена застыла растерзанным трупом, как и те несчастные на улице. Для выяснения невеселых деталей и послали охотников.

Джоэл постучал, вновь обругав себя за слишком буйную фантазию. Она всколыхнулась вместе с Вермело, по которому прокатилась череда обращений, воспалилась тревожными образами, будто надвигалось нечто ужасное.

– Добрый день, – донеслось из-за двери. – Кто это?

– Охотники. Откройте, – решительно потребовал Джоэл. Он достал удостоверение, прикладывая корочку к дверному глазку. Белая преграда двери отворилась, из-за нее выглянула невысокая женщина.

– Полагаю, вы знаете, почему мы пришли к вам, – неуверенно начал Ли, опуская глаза.

При иных обстоятельствах он бы не упустил случая пофлиртовать с такой дамой. Она была красива: стройную выточенную фигуру облегало простое сизое платье, не скрывающее плавных линий. На плечи медными спиралями ниспадали локоны. Но вся прелесть этой женщины стиралась и разбивалась вдребезги тяжким горем, постигшим ее в минувшую ночь.

– Нет, не знаю. Ничего не понимаю… – тревожно выдохнула она. Джоэл почувствовал опасный подвох:

– А если подумать? Неужели вы уже забыли, как накануне ваш муж вылетел на базарную улицу из окна второго этажа?

Женщина закрыла лицо руками, прислонившись к дверному косяку. Горло ее сдавливал спазм. Она отпустила дверь, и та протяжно заскрипела, качнувшись на петлях.

– Вам повезло остаться в живых, – начал Ли, но Джоэл украдкой махнул рукой, призывая замолчать. По опыту он знал, что такие слова не утешают родных обращенного. Женщина, вопреки ожиданиям, не разревелась и не забилась в истерике. Она знала, она была соучастницей, и осознание преступления давало ей силы держаться.

– Вы убили его? – глухо, но с вызовом спросила она, гордо вскидывая голову. Медные кудри откинулись назад.

– Это вы убили его, – решительно осадил Джоэл. – Почему вы не отправили мужа в лечебницу?

– Там людей превращают в сомнов! Ни за что! У него была легкая простуда.

Усталость после долгой ночи давила на нервы, натягивала их струнами. И внезапное откровение подозреваемой провело по ним острым смычком, пробудив хладнокровную ярость.

– Легкая простуда? И вы дали ему поспать днем без усиленного Ловца Снов? – прорычал Джоэл. – Видимо, простуда была не такой уж легкой, раз он превратился в сомна.

Женщина отступила на шаг. Дверь в однокомнатную квартиру растворилась настежь, демонстрируя перевернутую мебель, искромсанные подушки, опрокинутую ширму с вышивкой и высаженное вместе с рамой окно.

– Он… он не мог видеть такие кошмары. Он был таким хорошим, таким нежным, – всхлипывала женщина. Ее уверенное спокойствие раскололось, как рамки семейных фотографий, разбросанные по полу.