С тех пор он здесь и там мелькал в поле зрения Джоэла, но только пять лет назад они по-настоящему познакомились. И вот уже бесконечно много времени вместе развешивали Ловцы Снов. Вечность из времен романа со Стеллой снова обрела какой-то смысл. Да, именно вечность, затерянная в этих перепалках и патрулировании улиц.

– Хороший вечер! – провозгласил Ли и вздохнул полной грудью, когда они выбрались за ворота психушки.

Под ногами блестел отполированный дождем камень мостовых. От земли поднимался душистый аромат весны, но вместе с ним обострялись и миазмы перенаселенного города. И все же на искривленных чахлых деревцах, которые росли в крошечных садиках или в кадках на крышах, наливались медовым ароматом свежие почки. Вермело умирал, но пробуждение природы доходило и до забытого в когтях Змея города.

– Ладно, не до восторгов, – оборвал по привычке Джоэл, чтобы и самому не поддаться неуловимому очарованию момента. Оно кружило голову, а Ли, опутанный Ловцами Снов, со своей неизменной улыбкой и светящимися глазами представлялся божеством весны, этаким хитрым Паном из старинных сказок прошлого мира. Беззаботные разговоры с другом сбивали с рабочего настроя.

Джоэл отогнал видение и решительно пошел вниз по улице, на юг, в квартал Шахтеров. Ли побрел за ним, беспрестанно на что-то отвлекаясь, хотя не хуже остальных знал, как им важно уложиться в срок до наступления Красного Глаза. Но после затхлых подземелий даже тесные улицы Вермело с закопченными шахтерами выглядели прекрасно, даже в невероятной сутолоке среди коробейников, рикш и нищих сквозило больше свободы, чем в плену кожаных ремней.

– Пора расходиться, – скомандовал Джоэл, когда они дошли до Рыбной улицы. Она служила некой границей между территорией, где развешивал сети Ли, и улицами, где работал Джоэл. К началу восхождения Красного Глаза они всегда встречались в одном и том же трактире. А дальше – как поведут себя сомнамбулы. Иногда ночи проходили тихо, иногда – как накануне. Так они и патрулировали квартал Шахтеров и квартал Ткачей.

– Да, пора, – кивнул Ли, поглядывая на часы, светящиеся на высокой башне в центре района.

Она монументальным идолом возвышалась над рядами двухэтажных лачуг и над невысокой горой, Гребнем Пеньясо, куда в шахты спускались рабочие по зову этой же башни с громкоговорителями. Вермело всегда жил по часам, по приказам.

– Все как обычно.

– Эй, Джо! – окликнул Ли, подмигнув. – Может, все-таки поговоришь по душам с Джолин? Я уже придумал для вас название: Джо-Джо! Забавно звучит, правда?

Порой Джоэл обожал Ли за умение привнести веселье и легкость в любое дело. Но порой желал крепко врезать по наглой улыбке, чтобы напарник поменьше зубоскалил.

– Не сегодня. Сегодня я опять «поговорю» с Ловцом Снов на ее улице, – сдержанно ответил Джоэл. Подколки про Джолин порядком надоели, потому что Ли не понимал всю серьезность проблемы.

С другой стороны, Джоэл ему не рассказывал, никому не рассказывал, что происходит на Королевской улице в квартале Ткачей.

«Интересно, кто дал этому узкому проулку такое название? Насмешка какая-то. Там и раньше ничего стоящего не было», – раздумывал Джоэл, привычно раскидывая сети.

Он забирался на плоские и покатые крыши двухэтажных лачуг, находил специально вбитые крючья, за которые цеплял петли круглого каркаса, расправлял переплетения ловушек. И так на каждой доверенной улице. К вечеру Вермело будто затягивали сетью гигантские пауки. Узор Ловца Снов и правда напоминал чем-то старания этих созданий, и кошмары к нему липли, как мухи. Добрые сны не покидали голов людей, а потаенные желания и страхи словно тянулись к Змею. Причины так и не установили, зато нашли способ бороться.

Обычно в каждом доме над кроватями висели персональные Ловцы Снов, но Джоэл знал, что у шахтеров не всегда хватает денег и осмотрительности вовремя менять их. Поэтому он бережно развешивал широкие сети, переходя с крыши на крышу, с улицы на улицу. Даже если бы чей-то навязчивый кошмар вырвался на свободу, он бы не причинил вреда спящим. Ловцы Снов манили их, как сладкая приманка тараканов.

– Навесили тут тряпок! Пройти не дают! – проворчала какая-то тощая скрюченная бабка, погрозив клюкой. Джоэл ответил ей:

– Это для вашей же безопасности. «Тряпки», как вы выразились, висят на уровне второго этажа. Проходите, как вам удобно.

А сам подумал с досадой: «Если бы не мы, ты бы не дожила до своих лет». Старуха сбила с привычного ритма. Во время монотонной рутинной работы он погружался в подобие сосредоточенной медитации. Мир растворялся смешением лиц и красок. Но неприязнь горожан отвлекала ненадолго. Он знал, что охотников никто не любит, хотя все им подчиняются, все боятся. Но невозможно любить того, кто каждую ночь может убить твоего родственника или соседа. Конечно, во имя общей безопасности, но все же…

– Вот так! Готово! А еще два часа до отбоя, – довольно выдохнул Джоэл и отправился в трактир на Рыбной улице.

В этот раз Ли опередил его. Он сидел за нестроганой барной стойкой и глядел на пустой стакан. Любимая треуголка с бархатистым ворсом небрежно лежала рядом. Ли не замечал, что к ней подбирается лужица из опрокинутого стакана пьянчуги Бифа, который таращился рыбьими глазами на хозяина трактира, почесывая седую бороду. Вот уж вечный кандидат на превращение… И во всем был виноват самогон. Наглядный опухший пример, как не надо жить и что не стоит пробовать.

Джоэл слабо надеялся, что напарник не пил перед дежурством ничего крепче содовой. Хотя бы не самогон или саке. Но запах алкоголя, въевшийся в это место, не позволял установить.

– Ли, сегодня ты мрачен, как Хаос, – попытался пошутить Джоэл, но вышло, как обычно, не к месту. Ли поднял на него полное презрения и безразличия лицо, а потом ответил:

– Она обратилась.

Джоэл подавился неловкой улыбкой, ощущая, как разглаживаются ее следы, болезненно и непривычно, точно мышцы заледенели, застыли гипсовой маской.

– Обратилась, – не спросил, а констатировал он. Другого исхода никто не ждал.

– Да, прямо на допросе. Я там узнал от охотников… Эх, жизнь! – Ли махнул рукой.

Джоэл молча сел рядом у стойки и задумался о том, что совершил. Женщина, сокрывшая простуду мужа, перекинулась в сомна следом за ним. От горя? Или от усердия дознавателей? От того, что доблестные охотники довели ее до этого.

Впрочем, их самих держали на коротком поводке со всеми этими мерами предосторожности. Любое неповиновение или послабление для нарушителей – повод закрыть в каменной комнате наедине с темнотой и сетью Ловца Снов. Один на один с кошмарами. После пяти-семи дней такого существования любой бы обратился в сомна, и уже не пришлось бы скрывать преступление. В цитадели безумия творилось много разных дел. Джоэл ненавидел это место и работал на его обитателей, утешая себя лишь тем, что каждую ночь охраняет и спасает жителей города. Но к обезумевшей от горя молодой жене они не успели.

«Лишь бы успеть однажды к Джолин, – подумал Джоэл. – Это было бы… искуплением? Не знаю. Жизнь за жизнь не купишь. Но можно хоть кого-то спасти».

Ли хмурился, но, похоже, не злился на напарника. Он долго молчал, а потом стукнул с силой по стойке и прошипел:

– Не люблю я все это.

– Что? Жертвы на дежурстве? – осторожно спросил Джоэл.

– Да нет… их-то тоже. Но допросы не люблю больше, – отозвался Ли и стукнул еще сильнее. Так, что пьянчуга Биф подскочил с места и нелепо закачался на нетвердых ногах, как соломенное пугало. Зачем только жил? Напивался, отключался до отбоя на какой-нибудь помойке, случалось, что и ночью шатался по улицам и вообще вел бессмысленное существование – а все не обращался и даже кошмаров не видел. Так и перестаешь верить в «спасенных» и «проклятых».

– Тебя и не просят участвовать, – ссутулившись, ответил Джоэл.

– Да, но иногда все равно приходится, – вздохнул Ли, задумчиво прижимая треуголку к груди и застывая в неестественно прямой позе, точно статуя. – Эй, Джо, как думаешь, много в Вермело таких, как та женщина?

– Таких же безответственных глупцов? Не знаю. Надеюсь, что нет. – Джоэл поморщился.

– Но ведь в психушке и правда мало кого спасают от обращения, – полушепотом ответил Ли. – Вот заболел простудой, увидел плохой сон. И что, сразу в монстра превращаться? Я так и не понял за годы службы, как это происходит.

– Да никто до конца не понимает. Кто-то и болеет сто раз, и спит днем, и напивается до потери памяти, а ничего – Ловец Снов чистый почти. А кто-то чинно-благородно живет. Но одно потрясение – и вот уже бродит сомн. Думаю, если уж в человеке сидит монстр, то он им станет рано или поздно. – Джоэл намеренно громко продолжил, чтобы слышал весь трактир: – Никто не сводит с ума пациентов. Это всё догадки и слухи.

– Я знаю. Но… А вдруг кто-то хочет научиться управлять сомнами? Вдруг ставят опыты на пациентах, заставляя их превратиться? – наклонившись, спросил шепотом Ли. Джоэл поглядел по сторонам на чрезмерно заинтересовавшуюся разговором публику и нарочито небрежно отмахнулся:

– Ли, пора уже. Пошли.

В эту ночь они патрулировали улицы в неприятном молчании. Если бы где-то случилось обращение, они бы работали без привычной слаженности. Джоэл беспокоился, насколько это опасно. Но ночь не подкидывала ничего дурного.

Они разделялись, огибали проулки, потом встречались на широких проспектах. Джоэл несколько раз проходил по Королевской улице. Двухэтажный дом с облупленной гризайлью хранил покой. Лишь в Ловце Снов постепенно возникали все более мерзкие твари. Большинство из них не имело названия, да и описанию они поддавались с трудом. Во мраке только слышалось их немое копошение, напоминавшее суету мух в подгнивающем мясе. Джоэл выжидающе прислушивался и безрезультатно проторчал на Королевской улице в квартале Ткачей дольше положенного. Там его нашел Ли и остановился рядом.

– Что, боишься, она тоже обратится? Она, как та женщина? – недовольно начал он.

– Нет. Она не обратится. Это не ее кошмары! – ответил Джоэл. – Пошли отсюда.

Он упрямо уводил напарника, чтобы больше не выслушивать догадки и слова осуждения, но в этот раз Ли не унимался:

– Говоришь, не ее? А если ее? А если ее тоже заберут в Цитадель? И скольких уже забрали! Джо, я тебе точно говорю: не просто так собираются кружки недовольных.

Джоэл развернулся к Ли и ожесточенно встряхнул его за плечи. Так, что у того зубы щелкнули, а треуголка упала в пыль.

– Ли, я надеюсь, ты не вступал ни в какую тайную организацию? – прорычал Джоэл.

Еще не хватало, чтобы друга судили за пособничество мятежникам. Охотников не интересовали политические игры дневного Вермело. Они выполняли свой долг под светом Алого Глаза, который снова упрямо следил за ними.

Теперь он будто наслаждался перепалкой. Зрачок рептилии сонно растянулся, Глаз был полуприкрыт третьим веком, как у обычной ящерицы. Или же на «луну» просто набежало облако, отчего сделалось совсем темно. В этом мраке, повисшем между ними стеной, Джоэл упрямо требовал ответа. Ли подобрал треуголку и сдержанно отозвался:

– Не вступал. Но кое-что подслушал. Все считают, что в психушке сводят с ума! Специально!

– И зачем кому-то армия тупых монстров? – не понимал Джоэл. Ему попадали в руки запрещенные книги новоявленных революционеров. Народ обвинял во всех напастях горстку богачей, жирующих в особняках. Городская ратуша представала в этих брошюрах едва ли не большим злом, чем сам Хаос.