– Например, чтобы бросить ее против Змея, – цитировал абсурдные строки Ли. Джоэл мысленно костерил друга на все лады за впечатлительность и неискоренимую способность увлекаться очередной бредовой идеей. Так же он увлекался замужними женщинами, в конце концов убегая от их мужей. Так же несколько раз пытался издать сборник хокку, получая все новые и новые отказы. Так же его интересовали тренировки с мечом, он даже стал одним из лучших мечников Цитадели. Он всему отдавался с безраздельным упоением. И его искренность подкупала. Но Джоэл четко знал, что таким, как Ли, нельзя лезть в политику.

Пять лет в гарнизоне их учили другому: постигать тайны плетения Ловца Снов и изнурять себя тренировками. Не просто так Вермело четко разделили на кварталы. Чтобы выжить всем вместе, каждый занимался своим делом.

– Ли, ты начитался запрещенной литературы паникеров, – посетовал Джоэл, снова неудачно пытаясь свести спор к шутке.

– Почему сразу паникеров?

– Потому что сомнами нереально управлять. Это часть бессознательного в каждом человеке. Да и вряд ли порождения Змея смогли бы его победить.

– Ну, значит, в психушке творится что-то другое. Но явно же там что-то творится, – остыл Ли, задумавшись.

– Меня больше беспокоят новые виды сомнов. Они сильнее, опаснее и все чаще разрывают Ловцы Снов, – напомнил напарнику о прямых обязанностях Джоэл, как будто в подтверждение своих слов оглядываясь на сеть, колыхающуюся черными контурами посреди Главной улицы квартала Ткачей.

– Вот именно! Как будто у них есть разум! – подхватил Ли. Джоэл обрадовался: друг снова думает о работе.

– Может, и не разум. Но если его подобие есть, психушка тоже ни при чем. Эта погань сама превращается неплохо, эволюционирует. Ладно, Ли. Я устал от споров. И так предыдущая смена была безумной. Не усугубляй.

Они снова разошлись и бродили порознь до самого утра, проверяя сети. К счастью, ничего необычного не случилось. Джоэлу только один раз повезло вовремя наткнуться на слабого сомна, который барахтался в Ловце Снов. Некто превратился в склизкую водянистую массу, и от нее на всю улицу несло перегаром.

Джоэл быстро забрался на крышу и в привычном прыжке замахнулся мечом. Удар распорол сомна пополам, склизкая масса стекла с сети, оставив на ней зеленые ошметки. Потом она постепенно собралась в разваленное тело местного бродяги. Джоэл равнодушно поглядел на него и собирался идти к каморке телеграфной станции на углу Королевской улицы, как вдруг его окликнули из темноты:

– Ты убил моего дру-дру-у-уга…

Пьяница нетвердо выступил из сумрака. До этого не слышалось его шагов, не доносился и дух немытого тела. Возможно, он вылез из какой-нибудь кучи мусора или из чьего-то заброшенного подвала.

– Иди отсюда, Биф! Я и так должен был давно сообщить, что ты бродишь ночью, – рявкнул Джоэл и отмахнулся от мерзкого старика. – Иди! Давай, Биф, сваливай. Мне надо доложить чистильщикам. Хочешь, чтобы тебя загребли в психушку?

– Нет! – ужаснулся Биф, глаза его расширились, в них блеснула тень осмысленности. – Там сводят с ума!

– Не сводят. Пшел отсюда, дурной идиот! – разозлился Джоэл, удивляясь охватившему гневу. Возможно, тяжело затыкать рты тем, кто говорит правду. Правда или ложь – работа оставалась работой.

– Работа, да, работа… убивать случайных людей, – утомленно размышлял вслух Джоэл, и голос его звучал не лучше, чем у пьяницы Бифа. Ночь тянулась навалившейся усталостью и подтачивала нервы тревогой – за Ли, за Джолин, за город и себя. А над головой Змей постепенно поворачивался Желтым Глазом.

Верхушки зданий уже зацепили рассветные лучи, но в переулках еще царил жемчужный сумрак. В его неровном мерцании проступали образы из Ловцов Снов. Еще надлежало уничтожить содержимое сетей и успеть передать мусорщикам, которые выносили всю грязь Вермело за барьерную стену. Там же пропадали и трупы. Все мертвое и разлагающееся кидали Змею. Наверное, где-то в Хаосе уже высилась гигантская свалка. Если, конечно, там хоть что-то существовало. Возможно, все поглощала пустота.

Джоэл не ведал, он просто выполнял свою работу, методично уничтожая то каких-то многоножек, то гигантских пауков, то клоунов с размалеванными лицами. Как ни странно, самые пугающие и отчетливые кошмары являлись обычно детям. Взрослые видели во снах нечто серое и бесформенное. Джоэл с одинаковым усердием разрубал на куски все, что попадалось, а затем проверял сохранность сетей. Предрассветная работа охотников была спокойной и почти скучной. Разве только в сетях находились занятные «образцы» из кошмаров. О них немедленно сообщали начальству, чтобы установить повышенное наблюдение за домом.

– Подъем! Подъем! Подъем! – загудели громкоговорители, расположенные на часовых башнях. Вечером они же возвещали отбой. В шесть утра все жители Вермело по команде открывали глаза. В половине восьмого начинался рабочий день.

Джоэл поторопился. Он оставил единственный Ловец Снов – на Королевской улице. Сделал это умышленно под простым предлогом: возможно, Джолин вышла бы навстречу с корзиной свежего хлеба. Но сначала предстояло свернуть сеть возле двухэтажного дома с серой гризайлью. И в этом Ловце Снов Джоэл снова нашел жутких чудовищ.

«Джолин! Почему ты не расскажешь, что здесь происходит?»

Он стоял напротив кишащей неописуемыми тварями ловушки и вспоминал, с чего все началось.

Сначала Джоэл познакомился с ее Ловцом Снов – в сети застревали хлопья пепла. Еще тогда неосознанное родство угольным контуром соединило два сознания с одинаковыми страхами.

Потом появились другие образы, и они напоминали кошмары Ли – неразборчивые подергивающиеся мясные химеры. Иногда без кожи, иногда с обугленными ошметками плоти. Из них торчали кости, на черепах возникали рога и конечности. Из глазниц топорщились пальцы и фаллосы, головы вылезали из спин. Существа стенали и рычали, издавая непотребные звуки, исторгая ругательства и понося давно канувшую королевскую власть. Химеры с жадными ухмылками превосходства тянули липкие окровавленные пальцы. К счастью, их надежно удерживал Ловец Снов.

Джоэл заинтересовался, в чьем сознании теснятся столь омерзительные образы, к тому же появлялись они каждую ночь. Обычно кошмары вырывались время от времени, но здесь наличествовали все признаки скорого обращения в сомна. Болезнь души – лакомый кусок для игр Змея. Но в этом доме никого еще не постиг злой рок.

– Проклятье! – сорвалось беззвучно с губ Джоэла, когда он увидел Джолин в окне первого этажа.

В тот день – около двух месяцев назад – рассвет так же неуверенно цеплялся за шпили башен. Она пробудилась незадолго до сигнала. Джоэл обратил внимание на раскрытое раньше времени окно. И замер на несколько мгновений.

Стройная статная девушка не старше двадцати пяти лет мелодичным свистом учила петь желтого кенара, который ерзал в небольшой клетке, подвешенной возле раскрытых ставен.

Соседский тощий кот, покрытый блохами и лишаями, жадно глядел с улицы на пернатую добычу. Девушка заметила мелкого хищника и кинула ему куриные кости с кожей. Он понюхал с небрежением, но от трапезы не отказался. Она украдкой улыбнулась, затем внимание молодой хозяйки пало на застывшего посреди улицы охотника.

Джоэл увидел ее лишь мельком, окутанную полумраком пекарни. Занятие с кенаром служило минутным отвлечением в череде тяжелой работы возле жаркой печи. По бледному лицу из-под белой косынки уже катились струйки пота.

– Здравствуйте, господин охотник, – сдержанно проговорила она, утирая лоб рукавом и с наслаждением вдыхая прохладный уличный воздух, пусть и пропитанный смрадом.

– Здравствуйте, – отозвался тогда Джоэл и больше ничего не посмел спросить, подумав: «Я ошибся домом. Эти кошмары не могут выпрыгивать отсюда».

Но он патрулировал северную часть квартала Ткачей на следующую ночь и через неделю – из Ловца Снов поутру таращились все те же тошнотворные создания.

Джоэл косился на ставни пекарни, но больше ничего не замечал. Один раз мелькнула клетка в окне. Но кенара в ней уже не оказалось, только на дне колыхались выпавшие перья. Возможно, птица сдохла сама, возможно, разбойничий кот добрался и взял реванш. Потом клетку сняли. И из примечательных вещей на улице остались лишь предметы в Ловце Снов. Вернее, сущности, твари, демоны разума. Но чьего?

Джоэл намеренно по несколько раз проходил вдоль Королевской улицы, ни о чем не докладывая начальству. О чем докладывать? Ничего не происходило, никто не превращался.

«Нет, это не ее кошмары», – отчаянно убеждал себя Джоэл, когда впервые постучал в дверь. Он ожидал увидеть на пороге пьяницу, или скрывающегося бандита, или злобную старуху, или искалеченного охотника в отставке. Но навстречу вышла та же статная, хорошо сложенная девушка с огромными голубыми глазами, которые выделялись на филигранно выточенном лице, обрамленном светлыми легкими кудрями. Волосы оттенком напоминали роскошные локоны покойной Стеллы. И от этого сходства Джоэл опешил.

– Доброе утро, – проговорил он, когда обрел дар речи. Слишком контрастировал образ этой кукольной девушки с теми существами, которые барахтались и рычали в Ловце Снов. Он все еще не верил, что находки относились к этому дому. И хотел найти доказательства своей правоты.

– Доброе утро, господин охотник. Что-то случилось? – безмятежно прозвучал ее голос. Бледно-розовые губы неуверенно приоткрылись, дыхание ее участилось. Впадинка между ключицами затрепетала, вместе с ней приподнимались небольшие упругие груди, скрытые бесформенным серым платьем из некрашеного льна. Джоэл сморгнул, поймав себя на непристойных наблюдениях.

– Нет. К счастью. Но ночью попался весьма опасный кошмар возле вашего дома, – миролюбиво отозвался он. Девушка приподняла тонкие каштановые брови и протянула:

– Какой ужас. Но ведь не сомн?

В ее страх Джоэл не верил: она говорила слишком спокойно, но при этом волнение окутывало ее незримой пеленой. Это же марево мешало по сей день трезво оценивать все творящееся в квартале Ткачей. Джоэл что-то упускал.

– Нет. Не сомн, – ответил он тогда.

– Что же вы хотите узнать?

Джолин опустила глаза и отряхнула засыпанный мукой фартук, деловито потерев ладони друг о друга. Пальцы ее покрывали старые шрамы и свежие ожоги, на запястьях тоже светились какие-то рубцы. Точно от веревок. Но Джоэл не успел рассмотреть: длинные узкие рукава быстро опустились.

– Возможно, хочу узнать, кому принадлежат эти образы, – продолжал он. – Ловец Снов выглядит каждую ночь крайне непотребно.

Джолин распрямилась и пожала плечами, отвечая:

– В этом районе кто угодно может видеть кошмары. Впрочем, как и в любом другом.

– Да, пожалуй, – задумался Джоэл. – Ответьте, вы живете одна?

– Мы еще не знакомы, а вас интересует моя личная жизнь? – неожиданно вольно и почти нагло рассмеялась собеседница. Сквозь образ невинной девочки проступили черты хитрой кокетки. Или так ей хотелось выглядеть, или так ее увидел Джоэл. В любом случае, для чернорабочей пекаря она держалась слишком прямо и уверенно.

– Не поймите меня неправильно, госпожа…

– Джолин, – представилась она.

– Джолин…

Джоэл с интересом попробовал на вкус каждый символ. Язык в тайном предвкушении уперся в передние зубы, потом губы округлились, как от удивления, и разошлись в улыбке. Подходящее имя. Да, очень подходящее имя для такой, как она. Какой – Джоэл и сам не понимал. Но чувствовал в ее облике нечто необычное. Она не сочеталась с пекарней, как и сама пекарня выглядела лишней в квартале Ткачей.

– Нет, в моем доме больше никого нет, – с нажимом отрезала Джолин, примирительно кивнув: – Но этажом выше проживает старый пекарь с женой и внуком. Я у них служанка.

Джоэл уцепился за эти сведения, как голодный пес за нежданную кость. Конечно! Старый пекарь разного навидался, возможно, болел, возможно, умом тронулся. Значит, и кошмары приходили к нему.

– Спасибо за информацию, Джолин. Загляну тогда к нему. Кстати, раз уж вы представились. Мое имя Джоэл. Если заметите что-то необычное в поведении своих соседей, спрашивайте охотника Джоэла. Я патрулирую квартал Шахтеров.

– До встречи, Джоэл, – едва слышно выдохнула Джолин, когда он уходил.