Еще этого мне не хватало! Семейный ужин.

Да я чокнусь, если увижу Варю снова.

– Глеб, ты скоро?

Голос Марины вернул меня в реальность. Я дернул головой и, обернувшись, посмотрел на ее обнаженное тело.

– Одевайся. Я вызову тебе такси.

Глава 3

Телефон зазвонил в третий раз. Я снова бросила взгляд на экран и, сбросив вызов, отключила мобильный. Не хотела сейчас разговаривать с мамой. Если она услышит мой голос, то сразу поймет, что я плакала. Не хочу, чтобы она знала, как мне сейчас больно. Она сразу же примчится ко мне и захочет узнать причину моих слез. А что я ей скажу? Что я, идиотка, пошла к Глебу и сидела голая в ожидании него?

Хороша дура, ничего не скажешь! Сама себя унизила, так еще и Глеб добавил.

Смахнув новый поток слез, я всхлипнула и медленно прошла по набережной, останавливаясь у парапета. На улице давно стемнело и похолодало. А я даже курточку с собой не прихватила.

От сильного порыва ветра сжалась вся и обняла себя руками. Прикрыла глаза и почувствовала, как по щекам покатились слезы. Как же мне сейчас не хватает объятий и тепла.

Снова всхлипнула и прикусила губу, чтобы не разрыдаться в голос.

И это есть та самая любовь? Сплошные страдания и боль? Для чего? Зачем мне это надо? Не хочу я ничего чувствовать к Савину, и видеть его тоже не хочу! Выставил меня шлюхой перед своей… Меня, девственницу, выставил шлюхой! Как такое вообще возможно? Как возможно влюбиться в человека, который на тебя не обращает внимания? Почему так происходит? Почему меня угораздило полюбить Глеба? Такого наглого, самовлюбленного и недоступного мне мужчину? И почему он позволил себе так разговаривать со мной? Мог бы хотя бы из уважения к маме вести себя иначе. А я, чем я думала, когда ехала к нему предлагать себя? Конечно, он подумает, что я шлюха. Сижу в комнате в ожидании него в одном белье! А он… свою Мариночку ждал.

Почему же так больно? Почему?

Это все проклятый алкоголь виноват. Если бы я не пила вино, меня бы не понесло к Глебу, я бы давно спала в своей теплой постели и видела добрые сны. Или же доставила бы себе удовольствие с помощью взрослых игрушек, представляя на себе руки Глеба. А вместо этого, я думала, что все это получу в реальности. Наивная. Зачем ему нужна такая, как я? Мало того, что дочь его подруги, так еще и не опытная. Ему умелых подавай, которые по щелчку раздвинут ноги. А я? Я разве не так собиралась поступить? Я ведь тоже хотела раздвинуть перед ним ноги. И это при том, что мы даже не в отношениях.

Глубоко вдохнув дрожа всем телом, я выдохнула, и потерев ладонями предплечья решила идти домой. Глупо строить из себя жертву, и вредить своему здоровью. Все равно никто не оценит. Лучше дома поплакать, лежа на любимой кровати.

Во двор многоэтажки я вошла спустя полтора часа. Ноги ужасно болели, я продрогла, а душа изнывала от боли. Хотелось заплакать громко, чтобы хоть кто‐то услышал и пожалел. Прижал к себе и сказал, что обязательно все будет хорошо. Но осмотревшись, не заметила во дворе ни одного здравомыслящего человека. Естественно, глубокая ночь. Кто будет шастать по холоду, да еще и среди недели? Нормальные люди спят по ночам, потому что им утром на работу.

А может и нет? Пожала плечами и только ступила на ступеньку, как дверь подъезда открылась, а оттуда вышла заплаканная мама и хмуры Глеб. А он что здесь делает?

– Мама?

– Варя? Варенька, – сквозь слезы протянула мама и тут же бросилась обнимать меня.

Я не стала отказываться. Объятия, это то, чего мне так сильно не хватало сейчас. Я прикрыла глаза и, положив подбородок маме на плечо, с удовольствием прижалась к ее телу.

– Варя, как же ты нас напугала. Ты где была, девочка? Почему трубку не брала? Я уже вся извелась.

Со своими душевными терзаниями я совсем не подумала о маме. Вдвойне дура!

– Прости, мам, я… – я распахнула глаза и встретилась с гневным взглядом Глеба, – мам, пусть он уйдет.

Мама замерла на секунду, а потом, отстранившись, посмотрела мне в глаза.

– Ты чего? Варь, ты плакала?

– Я не хочу обсуждать это при мужчине.

Мама бросила взгляд на своего друга.

– Но ты же не из‐за Глеба…

– Да при чем тут он? – закричала я, притопнув ногой, и тут же выдохнув, снова бросила взгляд на маму. – Прости. Мам, просто я устала. Пожалуйста, пойдем домой.

– Конечно. Глеб, извини.

– Все нормально. Я рад, что с Варей все хорошо, – произнес он хриплым голосом, а мне захотелось хмыкнуть в ответ.

Наверное, радовался бы, если бы я в речке утопилась.

– До завтра.

– До завтра. Спасибо тебе!

Я отвела взгляд от Глеба, не желая видеть его осуждение. А то, что он меня осуждал, я прекрасно видела по его глазам. И мне от этого становилось еще больнее.

– Варь, идем домой?

– Мам, останешься сегодня со мной?

Мама так нежно улыбнулась и кивнула, что мне снова захотелось расплакаться.

– Спасибо.

– Идем, ты вся дрожишь. Выпьешь чаю и, если захочешь, расскажешь, что у тебя приключилось. Ладно?

Я кивнула и первая вошла в подъезд. Поднявшись на нужный этаж, мама открыла дверь и пропустила меня вперед. Я с удовольствием окунулась в тепло квартиры и, прикусив губу, тут же обернулась к маме. Мне снова захотелось плакать, только теперь в ее объятиях.

– Тааак, я не поняла…

Она притянула меня к себе, а я, не раздумывая, прижалась к ее груди. Моя родная, любимая и самая понимающая мама на свете.

Я не сдержалась и громко всхлипнула, когда почувствовала на голове ее руку.

– Ты влюбилась, моя девочка, – мама не спрашивала, она поняла это, она все чувствовала.

Я громко разрыдалась и сквозь слезы произнесла дрожащим голосом:

– Мам, он меня так унизил. Это первый мужчина, кому я хотела довериться. А он посчитал меня шлюхой.

Мама сжала мое тело крепче и, приблизившись к уху, тихо прошептала:

– Это он еще не знает, какую девушку упускает. Поплачь, милая, тебе обязательно станет легче.

– Мам, – я подняла голову и сквозь слезы посмотрела ей в глаза, – ты что, знаешь, о ком я говорю?

Мама нежно улыбнулась и медленно покачала головой.

– Нет, милая, я не знаю. Но будь уверена, придет время, и он сам не захочет от тебя отходить.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что у меня самая красивая дочка. И скажу по секрету, многие мои компаньоны мечтают о тебе.

Я моргнула, не понимая, о чем она говорит.

– А некоторые очень хотят тебя. Но боятся. Мужчины трусы, им свойственно тупить. А вот тебе не нужно плакать из‐за них. Запомни, ни один мужчина не достоин твоих слез.

– Мам, но он…

– Тссс… – она прижала палец к моим губам и улыбнулась, – я верю, ты будешь у него единственная.

– Это вряд ли, мам. Я для него, как моль, блеклая и надоедливая. Он даже внимания на меня не обращает.

– Девочка моя, а давай ты примешь душ, а я пока чаю приготовлю? А потом мы с тобой поговорим? Хорошо?

Я кивнула и, облизнув губы, прижалась к маме. С ней хорошо. Спокойно и тепло. Она меня не обидит и не унизит, как Глеб.

– Мам, я люблю тебя. Спасибо, что осталась со мной.

– Я тоже тебя люблю. Иди в ванную. Я жду тебя на кухне.

Мама права, мне нужно принять душ и немного успокоиться. Иначе так недолго довести себя до нервного срыва.

В ванной комнате сбросила с себя вещи и, спустив в душе холодную воду, с удовольствие встала под упругие тонкие струи, которые сразу же принялись согревать мое тело. Подставила лицо воде и выдохнула. Только бы мне разлюбить Глеба, и я больше никогда не полюблю ни одного мужчину. На подобные испытания я не хочу подписываться. Хватит той боли, того унижения, что я сегодня испытала. Никто и никогда не позволял себе так обращаться со мной, и уж тем более мужчина.

Постояв некоторое время под душем, я поняла, что мне стало немного легче. По крайней мере я согрелась и перестала дрожать. Промокнула тело полотенцем и закуталась в теплый банный халат. Замотала волосы в полотенце и, посмотрев на себя в зеркало, с грустью улыбнулась. Такой я себя еще не видела. Глаза, наполненные болью, на лице грусть, а в душе… там вообще ощущения, словно по мне трактором проехались. Подавлена…

Вздохнула и вышла из ванной комнаты. По квартире разносился вкусный аромат чая с медом. Я улыбнулась. Как же хорошо, что мама рядом. Может, мне переехать обратно к ней? Хм, это, конечно, просто мысли. Я не стану мешать ей, ведь у нее есть личная жизнь, в отличии от меня.

– Мамуль, как же пахнет.

– А я тебе тут еще горячий бутерброд готовлю с сыром и колбасой.

– Мааам, ну куда на ночь глядя.

– Стресс заедают едой. Присаживайся, чай уже готов.

Я присела за стол и, осторожно обхватив руками горячую чашку, сделала небольшой глоток.

– Очень вкусно, – отметила я, бросая взгляд на маму.

– Тебе легче?

– Угу, – кивнула, подбирая под себя ноги.

– Меньше всего я хочу, чтобы ты плакала из‐за мужчины. Они не достойны этого, малышка.

– Мам, а как ты пережила смерть папы?

Мама слегка приоткрыла рот в удивлении, и присев рядом, сжала мою ладонь в своей руке.

– Я до сих пор его люблю, Варь. Сколько бы лет ни прошло.

– Надеюсь, моя любовь не такая, – хмыкнула я, понимая, что всю жизнь любить одного человека и не иметь возможности прикоснуться к нему, это какое‐то сумасшествие.

– А что, если у тебя взаимная любовь, девочка? Ты бы тоже не хотела любить этого человека всю жизнь?

– Она не взаимная, мам. И никогда такой не будет. Не с этим человеком.

– А вдруг ты ошибаешься? – посмотрела с надеждой во взгляде, а я в ответ медленно покачала головой.

– Не ошибаюсь. Но я сама себя выставила дурой и глупо с моей стороны обижаться на него.

– Почему ты так думаешь? Что между вами произошло?

– Я пришла к нему… – не нашла в себе смелости рассказать маме, что я разделась перед ним, – а он оттолкнул меня и унизил в присутствии своей… женщины.

– Значит, он дурак и не достоин тебя.

– И как мне через это пройти?

– Нужно временя. Может случиться так, что ты поймешь, что это вовсе и не любовь. Ты давно влюблена в него?

Я кивнула и тут же опустила взгляд вниз, в надежде спрятаться за чашкой.

– Уже семь лет.

– Сколько? – удивленно уточнила мама и поднялась забрать из микроволновки бутерброд. – Я немного охренела, дочь.

– Думаешь, у меня есть шанс разлюбить его?

Мама почесала бровь и сама принялась есть бутерброд.

– Ой, это же твой.

– Ешь‐ешь, мамуль, мне не жалко.

– Я просто в растерянности. Теперь хотя бы понятно, почему ты до сих пор девственница. Бережешь себя для него. Вот же черт! Семь лет!

– Мам!

– Да этот идиот понятия не имеет, какую ягодку упускает! Лучшей девушки ему не найти.

– Если бы я не знала наверняка, подумала, что ты знаешь, о ком речь.

– Я? – удивленно уточнила она, на что я сдержанно кивнула. – Я не знаю. Зато я знаю тебя, и ты лучшее, что можем случиться у любого мужчины.

– Не выдумывай.

– Это правда. Не каждая девушка, будучи безответно влюбленной в мужчину, будут хранит себя. Особенно если уверена в его безразличии. Только я не думаю, что перед тобой можно устоять.

– Ты преувеличиваешь. И ему плевать на меня. Но спасибо, мам, мне стало легче.

– Я могу ехать домой?

– Нееет, я хочу, чтобы ты осталась.

– Ладно, Артем сегодня пусть отдыхает, а я побуду с любимой дочкой.

– Мам, ты у меня самая лучшая.

– Я знаю. А еще завтра вечером я устраиваю семейный ужин в честь приезда твоей Лерки. Кстати, там и скажу ей о новой должности.

– Класс! Вот это крутая новость, хорошо, что я ей не проболталась за чашкой вина. Мам, мы втроем, девочками будем?

– Нет, Глеб с нами и, возможно, Артем.

Я тут же поникла. Куда уж без Глеба.